шенъ, и пораженіе поляковъ было бы полное: имъ ничего бы не оставалось болѣе, какъ сдать намъ Варшаву. Но вся ошибка заключалась въ томъ, что старшіе начальники увлеклись частною атакою и некому было вести кирасирскую дивизію на поддержку геройскихъ усилій Зона и Мейендорфа. Между тѣмъ паника у поляковъ стала проходить; Скржинецкій, одинъ изъ всѣхъ польскихъ генераловъ, сохранившій присутствіе духа, успѣлъ возстановить порядокъ на лѣвомъ флангѣ и занялъ позицію на песчаныхъ холмахъ влѣво отъ шоссе, выдвинувъ впередъ артиллерію. Къ тому же стало смеркаться, и Дибичъ не рѣшился штурмовать въ темнотѣ укрѣпленія Праги. Такимъ образомъ атака нашей конницы, распространившая между поляками страшную панику, пропала даромъ.
шен, и поражение поляков было бы полное: им ничего бы не оставалось более, как сдать нам Варшаву. Но вся ошибка заключалась в том, что старшие начальники увлеклись частною атакою и некому было вести кирасирскую дивизию на поддержку геройских усилий Зона и Мейендорфа. Между тем паника у поляков стала проходить; Скржинецкий, один из всех польских генералов, сохранивший присутствие духа, успел восстановить порядок на левом фланге и занял позицию на песчаных холмах влево от шоссе, выдвинув вперед артиллерию. К тому же стало смеркаться, и Дибич не решился штурмовать в темноте укрепления Праги. Таким образом, атака нашей конницы, распространившая между поляками страшную панику, пропала даром.
Пока свѣжо было воспоминаніе о войнахъ, веденныхъ въ эпоху Наполеона I, пока живы были участники этихъ войнъ, до тѣхъ поръ въ европейскихъ арміяхъ сохранялся истинно боевой духъ. Но продолжительное мирное время скоро произвело свое дѣйствіе. Боевые генералы и офицеры стали сходить съ поприща, уроки прежнихъ войнъ все болѣе и болѣе забывались; забылась даже такая простая истинна, что войска существуютъ для войны, а не для мира. Напротивъ, выступали на первый планъ требованія мирнаго времени, не замедлившія при-
Пока свежо было воспоминание о войнах, веденных в эпоху Наполеона I, пока живы были участники этих войн, до тех пор в европейских армиях сохранялся истинно боевой дух. Но продолжительное мирное время скоро произвело свое действие. Боевые генералы и офицеры стали сходить с поприща, уроки прежних войн все более и более забывались; забылась даже такая простая истинна, что войска существуют для войны, а не для мира. Напротив, выступали на первый план требования мирного времени, не замедлившие при-
