АГАПА, множ. агапы, отъ греческаго ἁγαπὴ — любовь, „вечери любви“. — Названіе это происходитъ отъ обычая первоначальной церкви, по которому всѣ члены извѣстной мѣстной церкви, даже господа и ихъ рабы, собирались вмѣстѣ на общую трапезу, причемъ совершали евхаристію, какъ братья среди братьевъ. Нѣкоторые прецеденты для такого учрежденія можно указать какъ среди евреевъ, такъ и грековъ, и римлянъ. Въ своемъ посланіи къ Траяну, Плиній относитъ «агапы» къ разряду собраній тайныхъ обществъ, хорошо извѣстныхъ римлянамъ временъ имперіи. Вѣроятнѣе, однако же, что собственно христіанскія агапы прямо возникли изъ простого и естественнаго воспоминанія о событіяхъ «той ночи, въ которую преданъ былъ Господь» (1 Кор. 11, 23). Впервые о ней упоминается въ посланій св. Іуды (12), и въ теченіе слѣдующихъ трехъ или четырехъ столѣтій о ней часто упоминается у отцовъ и учителей церкви. Тертулліанъ даетъ живое и трогательное описаніе ея въ своемъ „Апологетикѣ“, гл. 39. Первоначальный характеръ агапъ былъ строго религіозный: важнѣйшимъ моментомъ собранія было совершеніе евхаристіи. Въ то же самое время она была и общественнымъ символомъ равенства и единенія всѣхъ членовъ церкви. Тутъ всѣ давали другъ другу цѣлованіе мира; тутъ читались сообщенія отъ другихъ церквей, и составлялись отвѣты на нихъ, и проч. Но по мѣрѣ того, какъ церкви распространялись, общественныя различія между членами начали давать чувствовать себя болѣе, и агапы измѣнили свой характеръ; онѣ сдѣлались пиршествами богатыхъ. Въ Александріи „псалмы, пѣснопѣнія и пѣсни духовныя древнихъ временъ“ (Еф. 5, 19; Колос. 3, 16), были замѣнены исполненіями на лирѣ, арфѣ и флейтѣ, не смотря на протесты Климента александрійскаго (Paedag. 2, 4). Въ другихъ мѣстахъ богатые совсѣмъ стали уклоняться отъ этихъ собраній, и агапы превратились въ своего рода благотворительныя учрежденія (August. Contra Faustum. 20, 20). Затѣмъ въ сѣверной Италіи св. Амвросій совершенно закрылъ ихъ, потому что онѣ подавали поводъ къ разнымъ безпорядкамъ и напоминали собою языческія parentalia. Прекращенію агапъ содѣйствовали также и другія обстоятельства. Третій соборъ карѳагенскій (391 г.) постановилъ, чтобы къ евхаристіи приступали съ говѣніемъ, и поэтому отдѣлилъ совершеніе евхаристіи отъ агапы. Соборъ лаодикійскій, затѣмъ третій соборъ карѳагенскій и, наконецъ, соборъ трулльскій (692 г.) запретили совершать агапы въ храмахъ, и поэтому совершенно лишили ихъ церковно-религіознаго характера. Къ началу пятаго вѣка онѣ начали постепенно исчезать, и попытка, сдѣланная соборомъ гангрскимъ (ок. 380 г.), возвратить имъ прежнее значеніе, посредствомъ произнесенія анаѳемы на всѣхъ, относившихся къ нимъ съ презрѣніемъ и державшихся въ сторонѣ отъ нихъ, оказалась тщетной.
Объ агапахъ или вечеряхъ любви, см. Ульгорнъ, „Христіанская благотворительность въ Древней Церкви“, изд. А. П. Лопухина, Спб. 1900 г., стр. 170, а также: „Агапы или вечери любви у древнихъ христіанъ“. (Воскресное Чтеніе 1848 г., 112); „Христіанскія вечери любви“ Прилуцкій, Спб. 1865. „Вечери любви у древнихъ христіанъ“ В. Л—на (Православное Обозрѣніе 1870, № 6).