Потерянный рай (Мильтон; Чюмина)/Книга восьмая/ДО
| ← Книга седьмая | Потерянный Рай — Книга восьмая | Книга девятая → |
- Википроекты
Адамъ разспрашиваетъ архангела Рафаила про теченіе небесныхъ свѣтилъ, но получаетъ уклончивый отвѣтъ съ совѣтомъ думать лишь о томъ, что ему можетъ быть полезнѣе. Адамъ соглашается съ этимъ и, чтобы подолѣе задержать у себя архангела, начинаетъ разсказывать ему обо всемъ, что осталось въ его памяти съ момента, когда въ немъ пробудилось сознаніе. Онъ разсказалъ, какъ онъ былъ перенесенъ въ Рай: подробно передаетъ свой разговоръ съ Господомъ о своемъ одиночествѣ, о первой встрѣчѣ съ Евой и женитьбѣ. Наконецъ, архангелъ Рафаилъ покидаетъ Адама, напомнивъ ему о своихъ наставленіяхъ и совѣтахъ.
ТАКЪ заключилъ повѣствованье ангелъ,
Но все еще казалося Адаму,
Что слышитъ онъ чарующую рѣчь.
И, наконецъ, какъ-будто пробужденный
Отъ забытья отраднаго, онъ молвилъ:
— Божественныхъ дѣяній лѣтописецъ,
Чѣмъ я воздамъ тебѣ благодаренье?
Ты утолилъ мою познанья жажду
И тайны мнѣ открыть благоволилъ,
Которыхъ я иначе не постигъ-бы.
Съ восторгомъ я, съ глубокимъ изумленьемъ
Внималъ тебѣ, Создателя прославивъ.
Послѣднія сомнѣнія мои
Ты разрѣши. Когда я созерцаю
Вселенную во всемъ ея величьѣ,
Мнѣ кажется земля въ сравненьѣ съ нею
Ничтожною, едва замѣтной точкой.
И для того-ль вращаются свѣтила
Громадныя, чтобъ землю озарять —
Недвижную и малую планету?
Дивлюся я, объ этомъ размышляя,
Что мудрая природа допустить
Подобную могла несоразмѣрность!
Такъ говорилъ Адамъ, намѣреваясь
Бесѣдовать о томъ, что занимало
Пытливый умъ, и, видя это, Ева,
Сидѣвшая немного въ сторонѣ,
Съ достоинствомъ и скромно удалилась,
Причемъ ея движенія казались
Исполнены такимъ очарованьемъ,
Что каждому, навѣрно-бъ, захотѣлось
Не отпустить, но удержать ее.
Она спѣшитъ къ деревьямъ и цвѣтамъ,
Которые пышнѣе расцвѣтаютъ
Отъ нѣжнаго ея прикосновенья.
Подобная бесѣда о предметахъ
Возвышенныхъ ей въ тягость не была,
Но выслушать разсказъ предпочитала
Она изъ устъ супруга своего,
Которыя ее не краснорѣчьемъ
Влекли однимъ, но ласкою любви.
Подобная богинѣ иль царицѣ,
Она идетъ въ сопровожденьѣ грацій,
Которыя во взорахъ зажигаютъ
При помощи своихъ волшебныхъ стрѣлъ
Желаніе лишь ею любоваться.
И ласково Адаму молвитъ Ангелъ:
— Пытливости твоей не порицаю:
Вѣдь, Небеса — раскрытый Богомъ свитокъ,
Дабы Его Творенья постигать
Воочію ты могъ, по всѣмъ свѣтиламъ
Часы и дни, года распознавая,
И, если ты ихъ вѣрно исчисляешь,
Не все-ль равно: вращается Земля[1]
Иль прочія небесныя тѣла?
Отъ ангеловъ и смертныхъ утаилъ
Все прочее Великій Зодчій міра
И тайнъ своихъ не обнаружилъ Онъ,
Доискиваться тѣмъ предоставляя,
Кто долженъ-бы лишь удивляться имъ
Современемъ не посмѣется-ль Онъ
Надъ жалкою догадкою ученыхъ,
Которые составятъ планъ Небесъ,
Созвѣздія исчислятъ и не мало
Придумаютъ системъ разнообразныхъ,
Запутанныхъ, всю сферу испещривъ
При помощи круговъ и вычисленій.
Предвижу я, что это будетъ такъ:
Путемъ твоимъ пойдутъ твои потомки.
Ты думаешь, что большія объемомъ
И свѣтлыя планеты не должны
Служить землѣ, столь малой по сравненью?
Но большіе величина и блескъ
Едва-ль даютъ права на превосходство.
Лишенная сіянія земля
Достоинствомъ, быть можетъ, превосходитъ
Блистательное солнце, чьи лучи,
Лишь съ почвою ея соприкасаясь,
Пріобрѣтаютъ жизненную силу.
Но не землѣ свѣтила эти служатъ,
А жителю Эдема — человѣку.
Небеснаго пространства безпредѣльность
Глаголетъ намъ о славѣ и величьѣ
Всевышняго. Онъ мірозданья грань
Такъ широко раздвинулъ для того,
Чтобъ смертный могъ вполнѣ уразумѣть,
Что онъ живетъ не въ собственномъ жилищѣ,
А въ зданіи громадномъ занимаетъ
Ничтожное пространство. Для чего
Назначено Всевышнимъ остальное —
Про это Онъ лишь вѣдаетъ Одинъ.
Что скажешь ты о скорости, съ какою
Я ранѣе полудня былъ въ Эдемѣ,
Перелетовъ такое разстоянье,
Которое часами не исчислить?
И для того Творцомъ помѣщена
Земля вдали отъ горняго чертога,
Чтобъ высшія Его предначертанья
Сокрытыми остались отъ людей,
Которые доступны заблужденью.
И солнце-ли восходитъ надъ землею,
Надъ солнцемъ-ли восходитъ шаръ земли,
Оно-ли путь съ востока начинаетъ,
Иль съ запада свершаетъ путь урочный
И на оси вращается земля —
Напрасно думъ своихъ не утруждай
Надъ тайнами, извѣстными лишь Богу.
Служи Ему! Страшись Его! Пускай
Мірами Онъ по усмотрѣнью правитъ,
А ты своимъ удѣломъ наслаждайся
И не мечтай о дальнихъ Небесахъ
И о мірахъ невѣдомыхъ тебѣ!
Довольствуйся, пребывъ смиренномудрымъ,
Тѣмъ, что тебѣ не только о Землѣ
Повѣдалъ я, но и о горнемъ Небѣ!
И, просвѣтясь въ сомнѣніяхъ, отвѣтилъ
Ему Адамъ: — Небесный чистый Разумъ
И свѣтлый Духъ! Легчайшій жизни путь
Ты указалъ; меня ты научаешь
Не отравлять существованья сладость.
Господь отъ насъ заботы устранилъ,
Не будемъ-же искать ихъ самовольно
Мы въ знаніяхъ суетныхъ и мечтахъ.
Порою умъ, въ связи съ воображеньемъ,
Не вѣдаетъ предѣловъ для себя,
Въ безвыходномъ блуждая лабиринтѣ,
Пока совѣтъ иль опытъ не докажутъ,
Что мудростью зовется не старанье
Постигнуть то, что смутно и темно,
И далеко отъ насъ, — но разумѣнье
Всего того, что окружаетъ насъ.
Все прочее — безумство, суета,
Дающія лишь поводъ къ недовольству.
Послѣдовавъ разумному внушенью,
Спущуся я смиренно съ высоты.
Коснемся-же теперь въ бесѣдѣ нашей
Полезнѣйшихъ и близкихъ мнѣ предметовъ,
И, можетъ быть, съ обычной добротой
Ты вновь меня отвѣтомъ удостоишь.
Ты мнѣ открылъ, что было до меня,
Такъ выслушай мое повѣствованье,
Котораго не слышалъ ты досель,
Покуда день еще не на закатѣ;
Стремясь тебя подольше удержать,
О милости такой тебя прошу я.
Безуміемъ была-бы эта просьба,
Когда-бы я не ожидалъ отвѣта.
Бесѣдуя съ тобой, переношусь
Я въ Небеса, и сладостнѣй для слуха
Слова твои, чѣмъ сокъ плодовъ душистыхъ
Голодному въ часы отдохновенья.
И съ кротостью небесной Рафаилъ
Сказалъ ему: — Родоначальникъ смертныхъ!
Слова твои звучатъ краснорѣчиво;
Ты — Божіе подобіе и щедро
Имъ одаренъ духовно и тѣлесно.
Исполнены красы и благородства
Движенья всѣ, а также рѣчь твоя.
Мы, ангелы, въ тебѣ собрата видимъ,
Служащаго, подобно намъ, Творцу,
И съ радостью изслѣдуемъ въ тебѣ
Пути Его. Господь тебя возвысилъ
И возлюбилъ Онъ съ нами наравнѣ.
Итакъ, спѣши къ разсказу приступить.
Въ тотъ день пришлось къ вратамъ далекимъ Ада
Мнѣ совершить тяжелый, трудный путь.
Нашъ четырехсторонній легіонъ
На стражѣ былъ поставленъ для того,
Чтобъ въ эти дни великіе творенья
Вторженіе враговъ предупредить,
Которое ввести во гнѣвъ могло-бы
Создателя. Не будь Господней воли,
Мятежники возстать-бы не дерзнули,
Но требуетъ Небесъ Верховный Царь
Скорѣйшаго отъ насъ повиновенья.
Зловѣщій видъ имѣли тѣ врата
За крѣпкими затворами своими;
Издалека оттуда несся шумъ —
Стенаніе и вопли дикой муки,
И радостно мы въ горнюю обитель
Вернулися предъ вечеромъ субботнимъ,
Какъ было намъ указано Творцомъ.
И твой разсказъ съ такою-же охотой
Услышу я, съ какою ты внималъ
Моимъ рѣчамъ.
Такъ молвилъ небожитель,
И отвѣчалъ нашъ праотецъ ему:
— Какъ началась моя земная жизнь —
Легко-ль о томъ повѣдать человѣку?
И лишь одно желаніе бесѣду
Съ тобой продлить — рѣшиться заставляетъ
Меня о томъ къ разсказу приступить.
Какъ будто-бы проснувшися отъ сна,
Среди травы густой себя увидѣлъ
Лежащимъ я и, къ Небу обративъ
Впервые взоръ съ безмолвнымъ изумленьемъ,
Я созерцалъ его обширный сводъ
И, смутному влеченью повинуясь,
Вдругъ поднялся, какъ-бы стремясь къ нему.
Я увидалъ лѣса, холмы, долины,
Пасущихся животныхъ, услыхалъ
Среди листвы пернатыхъ щебетанье.
Казалось мнѣ: природа вся ликуетъ,
И счастье мнѣ переполняло сердце.
Затѣмъ себя осматривать я сталъ.
Я двигался, я бѣгалъ, я ходилъ,
| Чудовищной зіяющею пастью Добычу Адъ кромѣшный поглотилъ И, поглотивъ — закрылся… (Стр. 74.) |
И гибкіе повиновались члены.
Но кто я былъ, откуда появился —
Не вѣдалъ я. Попробовалъ я тутъ-же
Заговорить — языкъ мой былъ послушенъ
И могъ назвать все, что явилось взору.
— «Свѣтило дня! Сіяющее Солнце!» —
Воскликнулъ я. — «Цвѣтущая Земля,
«Лѣса, холмы, живыя существа,
«Скажите мнѣ, когда извѣстно вамъ,
«Откуда я? Не самь-же по себѣ
«Я получилъ чудесно бытіе,
«Но сотворенъ Создателемъ Великимъ.
«Повѣдайте, какъ мнѣ узнать Его
«И какъ могу Тому я поклоняться,
«Кто даровалъ мнѣ счастье бытія?»
Взывая такъ, блуждалъ я безотчетно
И, наконецъ, въ раздумьѣ опустился
На свѣжій дернъ, усѣянный цвѣтами.
Тамъ въ первый разъ я былъ охваченъ сномъ,
И мнилось мнѣ, что тихо, незамѣтно
Перехожу я вновь къ небытію.
Но тутъ ко мнѣ явилось сновидѣнье:
Мнѣ грезилось, что лучезарный Нѣкто,
Божественнаго вида, приближаясь,
Глаголетъ мнѣ: — «О, первенецъ людей!
«Возстань, Адамъ, гряди въ свое жилище!
«Безчисленныхъ потомковъ предназначенъ
«Ты быть отцомъ. Ты звалъ Меня, и Я
«Являюся, дабы вести тебя
«Въ блаженный садъ».
Промолвивъ такъ, меня
Онъ за руку беретъ и поднимаетъ.
Черезъ поля, долины и лѣса,
Какъ-бы скользя но воздуху, несусь я,
И, наконецъ, я на гору вхожу.
Тамъ, на ея вершинѣ, разстилалась
Обширная равнина, гдѣ цвѣли
Растенія и съ дивными плодами
Виднѣлися деревья. Здѣсь впервые
Я испыталъ желаніе отвѣдать
Земныхъ плодовъ. И тутъ я пробудился,
И взору все предстало моему —
Что видѣлъ я такъ ясно въ сновидѣньѣ.
Но вдругъ среди деревьевъ показался
Божественный Путеводитель мой,
И я припалъ къ стопамъ Его смиренно,
А Онъ вѣщалъ мнѣ съ кротостью: — «Я — Тотъ,
«Кого сейчасъ искалъ ты, Я — Творецъ
«Всего, что здѣсь ты видишь предъ собою.
«И этотъ Рай дарую Я тебѣ.
«Храни его, воздѣлывай, вкушай
«Плоды его! Но помни: лишь къ плодамъ
«Отъ дерева, дающаго познанье
«Добра и зла, вблизи отъ Древа Жизни
«Растущаго, лишь къ нимъ не прикасайся.
«Нарушивъ Мой единственный запретъ,
«Подвергнешься ты смерти неизбѣжной
«И будешь ты на-вѣкъ отсюда изгнанъ
«И обреченъ страданьямъ и скорбямъ».
Такъ возвѣстилъ Онъ заповѣдь Свою,
И рѣчь Его звучала грозной силой,
Но скоро Ликъ священный прояснился,
И молвилъ Онъ: — «Не только этотъ Рай,
«Но землю всю Я дарую тебѣ
«И твоему потомству. Обладайте
«Всѣмъ, что живетъ на сушѣ и въ водѣ.
«И въ воздухѣ: пернатыми, звѣрями
«И птицами, которыхъ Я призвалъ,
«Дабы имъ далъ ты наименованья».
Тогда ко мнѣ приблизились попарно
Созданья всѣ: колѣна преклоняли
Животныя, и складывали крылья,
Къ моимъ ногамъ слетѣвъ покорно, птицы.
И тутъ-же, ихъ природу прозрѣвая
И самъ тому дивяся, я давалъ
Прозванья имъ. Но не было межъ ними
Созданія разумнаго, какого,
Казалося, не доставало мнѣ.
И молвилъ я Небесному Владикѣ:
— «Какъ назову Тебя, Творецъ вселенной?
«Превыше Ты созданій всѣхъ на свѣтѣ
«И всѣхъ именъ! Какъ можетъ поклоненье
«Тебѣ воздать достойно человѣкъ,
«Осыпанный щедротами Твоими?
«Но близъ себя не вижу я созданья,
«Которое могло-бъ ихъ раздѣлить,
«А счастіе доступно-ли тому,
«Кто одинокъ?» — Такъ молвилъ дерзновенію
Я Дивному Видѣнью. Просвѣтлѣвъ
Небесною улыбкою, Оно
Сказало мнѣ: — «Ужель ты одинокъ?
«Но все вокругъ живыми существами
«Населено. Ты можешь забавляться
«Ихъ играми, ихъ призывать къ себѣ».
Такъ говорилъ Небесный Властелинъ,
И вновь къ Нему съ мольбой я обратился:
— «Молю Тебя, моей смиренной рѣчью
«Не оскорбись, будь милостивъ ко мнѣ,
«Создатель мой! Меня возвысилъ Ты
«Надъ тварями; какое-же возможно
«Сближенье тамъ, гдѣ мѣста нѣтъ равенству?
«Не можетъ звѣрь быть другомъ человѣку.
«Къ общенію съ разумнымъ существомъ,
«Которое подобно мнѣ, стремлюсь я.
«Со львицей льва Ты мудро сочеталъ;
«Сближенія искать не могутъ птицы
«Съ животными и рыбами: такъ какъ-же
«Желать его возможно человѣку?»
Не гнѣваясь, отвѣтилъ Всемогущій:
— «Ты счастія возвышеннаго ищешь
«И чистаго среди тебѣ подобныхъ
«И пребывать не хочешь одинокимъ,
«Но что тогда ты мыслишь обо Мнѣ?
«Считаешь-ли Мое блаженство полнымъ?
«Я въ вѣчности — Одинъ, и никого
«Подобнаго и равнаго Себѣ
«Я не найду. Бесѣдовать могу
«Лишь съ тѣми Я, кто Мною сотворенъ».
Отвѣтилъ я: — «Всевышній! Невозможно
«Поститнуть мнѣ моей земною мыслью
«Всю глубину Твоихъ предначертаній.
«Являешься Ты высшимъ совершенствомъ,
«Но человѣкъ лишь можетъ постепенно
«Приблизиться къ нему хотя отчасти.
«Въ сообществѣ себѣ подобныхъ ищетъ
«Опоры онъ и помощи себѣ.
«Вселенную въ Себѣ Ты заключаешь.
«И нѣтъ Тебѣ начала и конца,
«Но человѣкъ обязанъ размножаться,
«И потому стремится онъ къ любви
«И нѣжному сердечному союзу.
«Божественною тайной окруженъ,
«Въ сообществѣ не можешь Ты нуждаться,
«Но, если-бы Тебѣ угодно было,
«Созданіе Свое Ты до Себя
«Поднять-бы могъ, божественния свойства
«Придавъ ему, — межъ тѣмъ какъ не могу
«Возвысить я животныхъ безсловесныхъ
«И радостно искать общенья съ ними».
Такъ говорить осмѣлился я съ Богомъ,
И голосомъ божественнымъ отвѣтилъ
Онъ съ милостью великою на это:
— «До сей поры угодно было Мнѣ
«Тебя, Адамъ, подвергнуть испытанью.
«И вижу Я, что разумомъ постигъ
«Ты не однихъ животныхъ съ ихъ природой,
«Но, вмѣстѣ съ тѣмъ, и самого себя.
«Въ рѣчахъ своихъ ты выражаешь ясно
«Свободный духъ, которымъ одаренъ,
«И образъ Мой, котораго лишилъ Я
«Животныхъ безсловесныхъ. Отвергая
«Общеніе подобное — ты правъ.
«Но, прежде чѣмъ ты этого коснулся,
«Мнѣ вѣдомо, Адамъ, что человѣку
«Быть не добро на свѣтѣ одному.
«Увѣренъ будь: полюбится тебѣ
«То существо, которое къ союзу
«Съ тобою Я заранѣ предназначилъ.
«Въ немъ ты найдешь свой образъ и опору
«Оно твоею будетъ половиной,
«Какъ этого ты сердцемъ пожелалъ».
Умолкъ Господь, иль пересталъ я слышать
Его слова. Земное существо,
Поражено величіемъ небеснымъ,
Утратило способность понимать.
И силы всѣ такъ долго напрягалъ я
Въ божественной бесѣдѣ, что теперь,
Какъ будто-бы внезапно ослѣпленъ,
На землю палъ въ изнеможеньѣ полномъ,
И тихій сонъ природа ниспослала
На помощь мнѣ. Смежилися зѣницы,
Но взоръ души открытымъ оставался;
Я былъ въ восторгъ священный погруженъ:
Хотя я спалъ — казалось мнѣ, что вижу
Передъ собой то мѣсто, гдѣ лежу,
И Образъ Тотъ, который мнѣ явился.
Склонился Онъ неслышно надо мною,
И, лѣвый бокъ отверзши, изъ него
Залитое сердечной кровью вынулъ
Одно ребро. Была глубокой рана,
Но плотью въ мигъ наполнилась она.
Межъ тѣмъ, ребру Всевышняго персты
Жены прекрасной форму придавали,
И, творческой десницей создана,
Явилася она столь совершенной,
Что красота, разлитая въ природѣ,
Казалося, померкла передъ ней
Иль въ ней одной сливалася: въ чертахъ,
Въ очахъ ея, которыя рождали
Въ душѣ моей невѣдомое счастье.
Съ собой внесла она въ природу всю
Восторгъ любви и страсти дуновенье.
Но вдругъ она исчезла, — и во мракѣ
Остался я. Проснувшись, я рѣшилъ
Найти ее иль счастія утрату
Оплакивать, на-вѣки отрѣшась
Отъ радостей другихъ и наслажденій.
Въ отчаянье отъ поисковъ придя,
Я, наконецъ, вблизи ее увидѣлъ —
Такою-же, какъ видѣлъ я во снѣ.
Въ очахъ ея свѣтились Небеса,
И прелестью дышали всѣ движенья.
Охваченный восторгомъ, я воскликнулъ:
— «Хвала Творцу! Прекрасный даръ Его
«Воистину превыше всѣхъ даровъ.
«Кость отъ костей моихъ и плоть отъ плоти,
«Въ ней самого себя я созерцаю.
«Женой она отнынѣ назовется;
«Да будетъ Мужъ на-вѣки связанъ съ ней:
«Онъ и она, порвавъ другія узы,
«Одной душой, одной да станутъ плотью!»
Слова мои услышала она,
Но дѣвственность, врожденная стыдливость,
Въ ней съ силою такой заговорили,
Что кинулась бѣжать она. За нею
Послѣдовавъ, я силой убѣжденья
Склонилъ ее довѣриться любви.
Краснѣющей, какъ алая заря,
Я ввелъ ее въ супружескую кущу,
И вся земля — зефировъ дуновеньемъ
И пѣсней птицъ, и дивнымъ ароматомъ
Цвѣтовъ своихъ тотъ часъ благословила.
Теперь тебѣ извѣстенъ мой удѣлъ;
Въ любви нашелъ я высшее блаженство,
Которое собою превосходитъ
Другія всѣ земныя наслажденья.
Иное здѣсь испытывая чувство,
Съ восторгомъ я гляжу и прикасаюсь.
Впервые страсть узналъ я и тревогу:
Я слабъ душой предъ властью красоты.
И было-ль то ошибкою природы,
Что устоять предъ силой этихъ чаръ
Я не могъ, иль женщина красою
Надѣлена въ излишествѣ была,
Не будучи въ такомъ же совершенствѣ
Одарена и разумомъ? Я знаю,
Что, красотой меня превосходя,
Она умомъ и свойствами души
Не можетъ быть мнѣ равною: слабѣе
Въ ней Божіе подобье отразилось.
И все жъ, когда я приближаюсь къ ней,
Мнѣ кажется она столь совершенной,
А всѣ ея поступки и слова
Столь мудрыми, прекрасными, — что разумъ
И знаніе склоняются предъ ней.
Величіе души и благородство
Ей свойственны къ тому-же, и они,
Какъ ангельская стража, окружаютъ
Почтеніемъ ее благоговѣйнымъ.
И, омрачась, сказалъ Адаму ангелъ:
— Природою исполненъ долгъ ея,
Исполни свой и мудрости внимай,
Не придавай излишняго значенья
Тому, что самъ не можешь находить
Возвышеннымъ. Ты внѣшностью плѣненъ,
Достойною любви, — не подчиненья.
Достоинство свое обереги,
И пусть жена главу въ тебѣ признаетъ,
Предъ нравственнымъ склоняясь превосходствомъ,
Которое важнѣе красоты,
Дарованной затѣмъ, чтобъ возбуждать
Любовь твою. Съ любовью нераздѣльно
Въ душѣ твоей живетъ и уваженье,
Дабы любить съ достоинствомъ ты могъ.
Но, если ты плотскія наслажденья
Всѣмъ радостямъ земнымъ предпочитаешь, —
Подумай лишь: они доступны также
Животнымъ всѣмъ и твари безсловесной.
Все лучшее въ женѣ своей люби:
Душевныя достоинства и разумъ;
Въ любви ищи высокихъ впечатлѣній
И радостей, которыхъ въ страсти нѣтъ,
И лѣстницей она тебѣ послужитъ,
Ведущею къ святой любви небесной.
Но въ чувственныхъ грубѣйшихъ наслажденьяхъ
Не погрязай чрезмѣрно; не для нихъ
Разумная дана тебѣ подруга.
И отвѣчалъ въ смущеніи Адамъ:
— Не красотой одною я плѣняюсь
И чувственнымъ желаніемъ охваченъ
(Которое во мнѣ сопряжено
Съ таинственно-благоговѣйнымъ чувствомъ),
Плѣняюсь я той прелестью и лаской,
Что говорятъ о тѣсномъ единеньѣ
Сердецъ и душъ, гармоніи святой,
Отраднѣйшей, чѣмъ сладостные звуки.
Но я — не рабъ любви моей глубокой,
Мой духъ инымъ доступенъ впечатлѣньямъ,
Мышленія свободу сохранилъ я.
Но ты любви и самъ не осуждаешь,
Зовя ее путемъ, ведущимъ къ Небу,
Тебѣ вопросъ дерзну я предложить:
Доступна-ли она небеснымъ духамъ,
И какъ они то чувство выражаютъ?
Зардѣвшійся румянцемъ розъ небесныхъ,
Съ улыбкою ему отвѣтилъ ангелъ:
— Знай, безъ любви — немыслимо блаженство.
То счастіе, которое тѣлесно
Вкушаешь ты, испытываемъ также,
Но въ степени высокой, мы духовно.
Какъ воздуха прозрачнаго струи,
Не связаны земною оболочкой,
Сливаются въ объятьяхъ чистыхъ духи.
Но болѣе сказать я не могу:
За островомъ зеленымъ Геспериды
Скрывается свѣтило дня, и долженъ
Проститься я немедленно съ тобою.
Будь твердъ, люби и въ счастіи живи,
Но болѣе всего ты возлюби
Создателя, храни повиновенье
И берегись, чтобъ страсть не помрачила
Разсудокъ твой, надъ волей торжествуя!
Въ рукахъ твоихъ — судьба твоихъ потомковъ
И собственное счастье иль несчастье.
Ты твердостью порадуешь своей
Меня и всѣхъ блаженныхъ духовъ сонмы.
Лишь отъ тебя зависитъ устоять
Иль впасть во грѣхъ. Не жди извнѣ опоры
И отгоняй соблазны искушенья.
Промолвивъ такъ, Архангелъ поднялся,
Напутствуемъ благословенья словомъ:
— Небесный гость, когда настало время
Разстаться намъ, гряди отсюда съ миромъ
Къ пославшему тебя Царю Небесъ,
Которому смиренно поклоняюсь!
Всю жизнь мою я буду вспоминать,
Какъ снизошелъ ко мнѣ ты, благодатный.
Не оставляй-же милостью своею
Ты родъ людской и посѣти меня!
И такъ они разсталися. Изъ чащи
На Небеса вознесся Рафаилъ,
И медленно Адамъ вернулся въ кущу.