Окончен пир войны. К красавице своей, Любви к неистощимым благам Стремится воин твердым шагом С кровавых марсовых полей.
На родину иду; иду я к деве милой!
На родине опять узрю светило дня, А ты, души моей светило, Быть может закатилось для меня! Предчувствие мои туманит взоры;
Пустъ сбудется оно! К утратам я привык; На громозвучные укоры Мой не подвигнется язык.
Быть может вздох одии из груди очерствелой, Как ветерок, мгновенно проскользнет, Но буря страсти не взорвет Моей души, в боях перегорелой. Я выдержу напор грозы, Я отступлю от храма наслаждений И не унижусь до молений, Не выжму из очей слезы! Мечта цвела, мечта увянет, Замрет кипение в крови, И грудь свинцовым гробом сатанет, Где ляжет прах моей любви.
А ежели порой рассудку в ясны очи
Начнет фантазия вдувать свой сладкий дым
И крылья темные, — как ткань волшебной ночи, Расширит обаятельно над ним,
Я брошусь на коня, и сын донского брега Мой буйный умысел поймет,
И в даль, и в дичь, и в глушь меня он понесет На молниях отчаянного бега;
Или сзову друзей, и вспыхнет шумный пир,
И нектар пенистый в фиалах заструится,
И песни загремят, и усыпленный мир
Моим неистовым весельем огласится; И будет сердца храм открыт Безумным, бешеным утехам,
И из него тоска, испуганная смехом, К сердцам бессильным отлетит!
Примечания
↑Впервые — в книге Стихотворения Владимира Бенедиктова. — СПб.: Типография Конрада Вингебера, 1835. — С. 61—62.
