ции капитала. Существенную причину возникновения этих объединений Э. видит в том, что «ежедневно увеличивающейся быстроте, с какой ныне во всех отраслях крупной промышленности растет производство, противостоит постоянно увеличивающаяся медленность расширения рынка для этих умножившихся продуктов: что промышленность создает в месяцы, то рынок едва может потребить в несколько лет». Вполне понятно отсюда, что Э. не мог видеть в монополистических объединениях организующее начало, укрепляющее капитализм, как это делают социал-фашисты, сочинившие контрреволюционную теорию организованного капитализма.
Э. не упускает из виду и производных моментов, влиявших на образование предпринимательских объединений. «Сюда же присоединяется политика охранительных пошлин, при помощи которой каждая промышленная страна отгораживает себя от всех других, и в особенности от Англии и еще искусственно повышает отечественное производство. Следствием этого является общее хроническое перепроизводство, низкие цены, падающая и даже вовсе исчезающая прибыль; словом, издревле прославленная свобода конкуренции пришла к концу и должна сама признаться в своем явном скандальном банкротстве. И притом таким образом, что в каждой стране крупные промышленники определенной отрасли соединяются в картель для регулирования производства. Комитет твердо устанавливает количество товаров, которое должно произвести каждое предприятие, и в последнем счете распределяет поступающие заказы» (там же, разрядка наша. — Д. Р.). Из подчеркнутых здесь слов видно, что Э. придавал громадное значение «скандальному банкротству» свободной конкуренции, т. е. тому, что, по учению Ленина, является наиболее характерным и решающим для империализма.
В этой же вставке Э. дает более подробную характеристику процесса образования монополий. «Но и этой формы (картелей. — Д. Р.) обобществления производства оказалось мало. Противоположность интересов отдельных предприятий слишком часто пробивалась наружу и снова восстанавливала конкуренцию. Тогда пришли к тому, что в отдельных отраслях, где это допускала степень развития производства, стали концентрировать общее производство этой отрасли предприятий в одно крупное акционерное общество под единым руководством. В Америке это осуществлялось уже неоднократно, в Европе величайшим примером этого рода до сих пор остается United Alcali Trust, сосредоточивший все английское производство калия в руках одной единственной фирмы. Прежние владельцы — свыше тридцати — отдельных заводов получили за все оборудование; по оценочной стоимости, в акциях в общем до 5 миллионов фунтов стерлингов, представляющих основной капитал треста. Техническая администрация остается в руках прежних руководителей, коммерческая же часть сконцентрирована в руках генеральной дирекции. Оборотный капитал (floating capital) в сумме около одного миллиона фунтов стерлингов был предложен публике для покрытия. Общий капитал треста составляет таким образом 6 миллионов фунтов стерлингов. Таким путем в этой отрасли, образующей основу всей химической промышленности, в Англии конкуренция заменена монополией и самым удовлетворительным образом подготовляется будущая экспроприация всем обществом, нацией» (там же, стр. 311).
В другом месте (в прим. к VI гл. III т. «Капитала», стр. 73) Э. пишет: «Тот факт, что быстро и мощно увеличивающиеся современные производительные силы с каждым днем все сильнее перерастают законы капиталистического товарообмена, в рамках которого они должны функционировать,— факт этот в настоящее время все более и более проникает в сознание даже самих капиталистов. Это проявляется в двух симптомах. Во-первых, в теперешней всеобщей мании охранительных пошлин, которая от старой покровительственной системы отличается в особенности тем, что больше всего стремится охранять как-раз продукты, способные к вывозу. Во-вторых, в картелях (трестах) фабрикантов целых крупных отраслей промышленности, имеющих целью регулировать производство, а следовательно, цены и прибыль». Т. о. в предпринимательских объединениях Э. видел начало краха капитализма, ибо они являются симптомами того, что производительные силы «перерастают законы капиталистического товарообмена». Как далека эта оценка предпринимательских объединений от оценок, которые даются социал-фашистами вслед за буржуазными экономистами, усматривающими в этих объединениях проявление мощи капитализма и способности его к дальнейшему развитию! Энгельсова оценка монополистических объединений получила свое дальнейшее развитие и завершение только у Ленина, рассматривавшего монополистический капитализм как загнивающий и умирающий капитализм.
Продолжая дальше свою оценку картелей и трестов, Э. пишет: «Само собой разумеется, что эти эксперименты осуществимы лишь при сравнительно благоприятной экономической погоде. Первая же буря должна разрушить их и доказать, что, хотя производство и нуждается в регулировании, но, несомненно, не капиталистический класс призван осуществить его на деле» (там же, разрядка наша. — Д. Р.).
Дальнейшее развитие империалистической стадии капитализма, перешедшей во всеобщий кризис капитализма, полностью оправдало прогноз Э. Все очевиднее стало, 1) что «производство нуждается в регулировании»,— одним из показателей этого является то, что в последнее время в буржуазных странах созывают конгрессы, на которых обсуждается возможность планового хозяйства… при капитализме, 2) что «не капиталистический класс призван осуществить его на деле», 3) что на деле это осуществляется в СССР, где пролетариат, свергнув власть капитала, победоносно строит социализм.
Э. о войне и вооруженном восстании. Э. начал заниматься вопросами войны во время прохождения службы в прусской гвардейской артиллерии (1842), но предметом изучения и литературной деятельности они стали для него лишь с революции 1848—49. Как и Маркс, он отстаивал тогда уже лозунги всеобщего вооружения народа и «самостоятельной вооруженной рабочей организации». В «Новой Рейнской газете» Э. напечатал ряд статей о Парижском июньском
