ющими въ нашемъ духовенствѣ. Такъ, напримѣръ, о. Цвѣтковъ осуждалъ подчиненіе церкви свѣтской власти въ лицѣ оберъ-прокурора Св. Синода, признавалъ необходимость скорѣйшаго созыва вселенскаго собора для разрѣшенія многихъ назрѣвшихъ вопросовъ въ православной церкви и отвергалъ авторитетъ Св. Синода. Въ этомъ смыслѣ онъ неоднократно подавалъ докладныя записки оберъ-прокурору Св. Синода и многимъ высшимъ іерархамъ русской церкви, послѣдствіемъ чего и было осужденіе о. Цвѣткова на строгое содержаніе въ монастырѣ „впредь до раскаянія и исправленія“[1].
Вотъ почти уже три года о. Цвѣтковъ сидитъ въ тюремной кельѣ Суздальской крѣпости, и ему придется сидѣть тамъ до тѣхъ поръ, пока настоятель монастыря, а затѣмъ и высшее духовное начальство не убѣдятся въ томъ, что онъ наконецъ исправился, т.-е. раскаялся въ своихъ заблужденіяхъ и призналъ свои взгляды и убѣжденія ложными и превратными. Но когда это случится и случится ли когда-нибудь — никто, разумѣется, сказать не можетъ, а потому очень возможно, что о. Цвѣткову придется еще долгіе-долгіе годы томиться въ строжайшемъ заключеніи, очень возможно, что онъ такъ и не дождется той минуты, когда предъ нимъ раскроются наконецъ ворота Суздальской тюрьмы.
По этому поводу невольно вспоминается случай аналогичнаго характера изъ далекаго прошлаго. Это было ровно двѣсти лѣтъ тому назадъ. Въ царствованіе Петра Перваго канцелярія тайныхъ розыскныхъ дѣлъ отправила въ Соловецкій монастырь въ
- ↑ „С.-Петербургскія Вѣдомости“, 1901 г.
