ПРИЛОЖЕНІЯ.
пришлось переживать тяжелыя времена, чѣмъ она, мимоходомъ сказать, огорчалась тѣмъ менѣе, что бдительныя очи любезныхъ пестуновъ не покидаютъ ее и по настоящее время. Эти пестуны и понынѣ выбираютъ достойное, по ихъ мнѣнію, печати и побуждаютъ насъ отъ времени до времени знакомить благосклонныхъ читателей съ нашими послѣдними стихотвореніями. Друзья наши знаютъ, что многое, не взирая на полученное одобреніе, было нами окончательно забраковано, но что не было примѣра, чтобы мы навязали сборнику что-либо не одобренное знатоками дѣла. Такое отношеніе къ собственнымъ произведеніямъ привело къ совершенной утратѣ тѣхъ стихотвореній, которыя въ теченіе многихъ лѣтъ случайно ускользнули отъ рукъ нашихъ друзей.
Читатели, знакомые съ ходомъ нашей журналистики, не забыли, быть-можетъ, что до шестидесятыхъ годовъ мы, подобно другимъ стихотворцамъ, безразлично появлялись во всѣхъ журналахъ, которые перечислять здѣсь излишне. Но тутъ мы подверглись самому комическому остракизму. Съ легкой руки правительственныхъ реформъ, внезапно выступившихъ, подобно Минервѣ, во всеоружіи, все закипѣло духомъ оппозиціи (чему?) и запоздалою гражданскою скорбію. Такъ какъ скорбѣли люди, не имѣвшіе никакого понятія о практической жизни, то и самый скорбный недугъ поневолѣ сосредоточился на языкѣ. Быть писателемъ, хотя бы и лирическимъ поэтомъ, по понятію этихъ людей значило—быть скорбнымъ поэтомъ. Такъ какъ, въ сущности, люди эти ничего не понимали въ дѣлѣ поэзіи, то останавливались только на одной ви-
