пѣвцу, коней называетъ борзыми, копья и мечи харалужными, корды Ляцкія, сулицы Нѣмецкія — сулицами Ляцкими. Какъ у того, такъ, и у другаго: копія пашутъ и трещатъ, стучатъ щиты червленные. У одного: трепетали силніе молніе, у другаго: трепещутъ синіи мълніи. Гдѣ у послѣдняго обида Ольгова, Ольгово хороброе гнѣздо, тамъ у перваго обида Великаго Князя, гнѣздо Князя Владимера; Олегъ въступи въ златѣ стременъ, сѣде на златокованномъ престолѣ, В. Кн. Димитрій воступи въ златокованное стремя и сѣде на своего любовнаго коня. Сравненія взяты также отъ туровъ, орловъ, лебедей и соколовъ; тѣ же зловѣщія примѣты отъ воя волковъ, отъ клёкта орловъ, говора галокъ, граянія воронъ, бреханія лисицъ и отъ стенанія земли; пропущенный въ другихъ спискахъ дивъ является въ спискѣ Кн. Оболенскаго, гдѣ буквально повторено слѣдующее мѣсто изъ Игоревой пѣсни: „уже снесеся хула на хвалу; уже връжеся дивъ на землю.“ Солнце и вѣтеръ принимаютъ такоежь участіе въ подвигахъ Донскаго, какъ и Игоря; тотъ же Донъ у обоихъ. Пѣвецъ Игоря призываетъ для вдохновенія Бояна вѣщаго, а пѣвецъ Донскаго — Урана. Плачь Евдокіи на златоверхомъ теремѣ соотвѣтствуетъ плачу Ярославны на забралѣ, а примѣты и предзнаменованія въ Игоревой пѣсни — примѣтамъ Димитрія Волынца, сходнаго съ Всеславомъ. Сличите изображеніе въ Игор. пѣсни Курянъ, которые свѣдоми къмети — которымъ пути вѣдоми,
