лисменъ, подошедшій къ Акиму, получилъ хорошій ударъ въ грудь.
Полисменъ, сильный и здоровый сипай, ловкимъ движеніемъ схватилъ Акима за шиворотъ и повлекъ его, держа впереди себя.
— Что ты надѣлалъ, Акимка?.. Въ участокъ поволокутъ!—соболѣзновалъ Василій, не оставляя въ бѣдѣ товарища и сопровождая его.
Акимъ продожалъ ругаться, какъ только можетъ ругаться пьяный русскій матросъ, но внезапно стихъ и нѣкоторое время шелъ молча. Должно быть въ его головѣ пронеслась мысль о стыдѣ проночевать въ англійскомъ „участкѣ“, а можетъ быть, ему просто было обидно, что его тащитъ за шиворотъ какой-то черномазый человѣкъ въ формѣ, но только Акимъ внезапнымъ движеніемъ вырвался изъ рукъ полицейскаго, далъ ему затрещину и побѣжалъ по узкому переулку. Сипай бросился въ догонку. Не отставалъ и Василій. Но у Акима было преимущество въ одной—двухъ минутахъ времени. Онъ завернулъ въ какой-то закоулокъ и внезапно скрылся изъ виду, юркнувъ въ китайскій домъ, куда гостепріимно поманилъ его какой-то китаецъ довольно подозрительнаго вида.
Полисменъ поискалъ бѣглеца еще нѣсколько минутъ и, обратившись къ Василію, началъ ему что-то говорить съ видимой серьезностью, но Василій ничего не понялъ и, потолкавшись нѣсколько времени въ уличкѣ, возвратился слѣдомъ за полисменомъ на набережную въ полной увѣренности, что Акимъ ко времени подойдетъ.
Но прибылъ баркасъ за людьми, а Акима не было.
Тогда Швецовъ чистосердечно доложилъ мнѣ про все дѣло.
Я обратился за совѣтомъ къ полицейскому, стоявшему на пристани.
— Дѣло серьезное,—сказалъ онъ,—вашего матроса могутъ раздѣть до нага, напоить и сдать на какое-нибудь купеческое судно, и онъ проснется въ морѣ.
Я отвезъ команду на клиперъ, доложилъ о происшествіи старшему офицеру и тотчасъ-же вернулся на берегъ съ письмомъ капитана къ начальнику полиціи. Въ ту-же ночь вмѣстѣ съ двумя полицейскими мы обошли весь китайскій кварталъ, но нигдѣ не могли найти слѣдовъ нашего матроса.
— Вѣрно вашъ матросъ уже въ морѣ на какомъ-нибудь купеческомъ кораблѣ!—замѣтилъ полицейскій чиновникъ.
