еще. Теперь въ немъ проснулся буйный человѣкъ, видимо искавшій ссоры и не знавшій на кого-бы обрушиться. Онъ сидѣлъ и подозрительно поводилъ вокругъ глазами, налившимися кровью.
Въ это мгновеніе за столомъ, гдѣ сидѣли англійскіе матросы съ купеческаго корабля, кто-то громко засмѣялся, и этого было совершенно достаточно, чтобы дать исходъ охватившей Акима злобѣ. Не успѣлъ Василій опомниться и удержать товарища, какъ Акимъ уже былъ у сосѣдняго стола и, выбравъ почему-то между сидѣвшими самаго плотнаго, коренастаго и краснолицаго англичанина, далъ ему со всего размаха такую затрещину, что англійскій матросъ упалъ навзничь.
На секунду англичане ошалѣли отъ этого неожиданнаго нападенія, но затѣмъ тотчасъ-же стали обсуждать поступокъ русскаго матроса. Видимо, они считали его въ высшей степени не корректнымъ и хотѣли уже въ свою очередь наброситься на стоявшаго въ выжидательной позѣ Акима, какъ получившій затрещину англичанинъ, только что поднявшійся съ полу, сказалъ своимъ товарищамъ что-то, заставившее ихъ остановиться. Тогда приземистый и коренастый агличанинъ матросъ, взглянувъ на Акима не безъ нѣкотораго ироническаго изумленія, подмигнулъ ему глазомъ и, указывая пальцемъ на улицу, показалъ свои кулаки, которыми продѣлалъ нѣсколько движеній въ воздухѣ. „Дескать, неугодно-ли подраться, какъ слѣдуетъ“.
Нечего и говорить, что Акимъ самой невозможною руганью выразилъ свое полное согласіе.
Расплатившись за напитки, компанія англичанъ и наши два матроса вышли на набережную, и оба бойца, окруженные кружкомъ, къ которому мало-по-малу присоединялись любопытные, вступили въ драку. Драка была жестокая. Англійскій матросъ, очевидно, хорошо знакомый съ правилами бокса, довольно ловко наносилъ удары и въ грудь и въ лицо Акима, отражая свирѣпое и безтолковое нападеніе своего противника. Уже два зуба были вышиблены у Акима и кровь обильно текла съ его истерзаннаго лица, но Акимъ, несмотря на уговоры Василія, который пытался отдернуть своего товарища,—не отставалъ и изловчился таки переломить переносицу опытному въ бояхъ англичанину. Неизвѣстно чѣмъ-бы все это кончилось, если-бы внезапно англійскіе матросы не дали тягу, при видѣ появившагося полисмена. Еще одна минута, и по-
