Весь вопросъ Бена Роджерса заключается въ томъ, слѣдуетъ-ли намъ поступать по правиламъ, или же попросту дѣйствовать наобумъ. Вѣдь тѣ, кто писалъ книги, знали, надѣюсь, какъ именно слѣдовало поступать? Мы съ вами не могли бы ихъ, разумѣется, ничему научить, напротивъ того, намъ слѣдуетъ учиться у нихъ. Поэтому, сударь, мы станемъ обращаться съ плѣнными, какъ подобаетъ, — по печатному.
— Ну, ладно, я согласенъ на все, но только, безъ шутокъ, мнѣ это кажется немного несообразнымъ. Что же, будемъ мы убивать также и женщинъ?
— Ахъ, Бенъ Роджерсъ, если бы я былъ такимъ невѣжественнымъ человѣкомъ, я все-таки не сталъ бы задавать такихъ дикихъ вопросовъ! Развѣ можно убивать женщинъ?!! Нѣтъ-съ, извините, ни въ какой книгѣ не встрѣчается ничего подобнаго. Женщинъ приводятъ сюда въ пещеру и обращаются съ ними до гадости вѣжливо, такъ что подъ конецъ онѣ влюбляются въ насъ и не выказываютъ больше ни малѣйшаго желанія вернуться домой.
— Ну, что жь, пусть себѣ живутъ! Но только я такими дѣлами заниматься не намѣренъ. Въ нашу пещеру наберется такая уйма всякаго бабья и молодцовъ, ожидающихъ выкупа, что въ ней не останется мѣста для самихъ разбойниковъ. Впрочемъ, продолжайте, господинъ атаманъ, я не намѣренъ вамъ ничего возражать.
Малолѣтній Томми Барнсъ къ тому времени уснулъ. Когда мы его разбудили, онъ пришелъ въ очень дурное расположеніе духа, расплакался, объявилъ, что хочетъ идти домой къ мамашѣ и не желаетъ больше состоять въ разбойникахъ.
Вся шайка принялась надъ нимъ смѣяться и называть его плаксой. Это его разсердило, и онъ объявилъ, что по возвращеніи домой первымъ дѣломъ выдастъ всѣ тайны нашей шайки. Томъ Смартъ далъ малюткѣ пять центовъ для того, чтобы его успокоить, и сообщилъ, что теперь всѣ мы разойдемся по домамъ, а на слѣдующей недѣлѣ соберемся, чтобы поразбойничать на славу, и, безъ сомнѣнія, убьемъ тогда не мало народу.
Бенъ Роджерсъ объяснилъ, что ему можно отлучаться изъ дому только по воскресеньямъ и, выразилъ желаніе, чтобы шайка отправилась на добычу въ ближайшее первое воскресеніе. Всѣ прочіе разбойники признали, однако, что по праздникамъ грѣхъ заниматься такимъ дѣломъ. Такимъ образомъ вопросъ этотъ былъ улаженъ. Мы согласились собраться еще разъ и назначить въ самомъ непродолжительномъ времени день перваго нашего выхода на большую дорогу. Затѣмъ, съ соблюденіемъ всѣхъ требуемыхъ формальностей, мы выбрали Тома Соуэра старшимъ атаманомъ, а Джо Гарпера — подъатаманомъ нашей шайки и вернулись во-свояси.
Весь вопрос Бена Роджерса заключается в том, следует ли нам поступать по правилам, или же попросту действовать наобум. Ведь те, кто писал книги, знали, надеюсь, как именно следовало поступать? Мы с вами не могли бы их, разумеется, ничему научить, напротив того, нам следует учиться у них. Поэтому, сударь, мы станем обращаться с пленными, как подобает, — по печатному.
— Ну, ладно, я согласен на все, но только, без шуток, мне это кажется немного несообразным. Что же, будем мы убивать также и женщин?
— Ах, Бен Роджерс, если бы я был таким невежественным человеком, я все-таки не стал бы задавать таких диких вопросов! Разве можно убивать женщин?!! Нет-с, извините, ни в какой книге не встречается ничего подобного. Женщин приводят сюда в пещеру и обращаются с ними до гадости вежливо, так что под конец они влюбляются в нас и не выказывают больше ни малейшего желания вернуться домой.
— Ну, что ж, пусть себе живут! Но только я такими делами заниматься не намерен. В нашу пещеру наберется такая уйма всякого бабья и молодцов, ожидающих выкупа, что в ней не останется места для самих разбойников. Впрочем, продолжайте, господин атаман, я не намерен вам ничего возражать.
Малолетний Томми Барнс к тому времени уснул. Когда мы его разбудили, он пришел в очень дурное расположение духа, расплакался, объявил, что хочет идти домой к мамаше и не желает больше состоять в разбойниках.
Вся шайка принялась над ним смеяться и называть его плаксой. Это его рассердило, и он объявил, что по возвращении домой первым делом выдаст все тайны нашей шайки. Том Смарт дал малютке пять центов для того, чтобы его успокоить, и сообщил, что теперь все мы разойдемся по домам, а на следующей неделе соберемся, чтобы поразбойничать на славу, и, без сомнения, убьем тогда не мало народу.
Бен Роджерс объяснил, что ему можно отлучаться из дому только по воскресеньям и, выразил желание, чтобы шайка отправилась на добычу в ближайшее первое воскресение. Все прочие разбойники признали, однако, что по праздникам грех заниматься таким делом. Таким образом вопрос этот был улажен. Мы согласились собраться еще раз и назначить в самом непродолжительном времени день первого нашего выхода на большую дорогу. Затем, с соблюдением всех требуемых формальностей, мы выбрали Тома Соуэра старшим атаманом, а Джо Гарпера — податаманом нашей шайки и вернулись восвояси.
