«А про нашихъ барынь и говорить нечего. Такъ весело живутъ, что страхъ. Помните вы?..»
Тутъ князь началъ что-то довольно тихо говорить на ухо Ивана Васильевича.
Иванъ Васильевичъ прерывалъ только съ удивленіемъ:
— Какъ, и она?..
Князь улыбался и продолжалъ-себѣ шопотомъ: «И она; да и какъ еще… да то-то и то-то, да съ тѣмъ-то, и съ тѣмъ-то… да вотъ еще… каковы наши дамы?… а?…»
— Ну! А вы что, князь? спросилъ наконецъ Иванъ Васильевичъ.
«Да я все тотъ же. Скучаю. Жениться поздно. Остепениться рано. Для службы старъ, для дѣла не гожусь. Люблю жить спокойно. Правду сказать, радости мало, ну, а кое-какъ время убиваю… Скажите, пожалуйста, что̀ это за странная фигура сидитъ съ вами въ вашей бричкѣ?»
— Въ тарантасѣ, сказалъ запинаясь Иванъ Васильевичъ.
«А! эта штука называется тарантасомъ? Та-ран-тасъ. Такъ ли?»
— Да.
«Тарантасъ. Буду помнить… Ну, а кто ѣдетъ съ вами?»
— Это Василій Ивановичъ. Помѣщикъ казанскій. Онъ неуклюжъ немного… и оригиналъ большой, но человькъ не глупый и разсудительный.
«Право, я этакой странной фигуры давно не видывалъ. Ну, починили, что ли?»
