году, такъ могу сказать. Не приведи Богъ! Семь рублевъ съ куля терпѣли.»
— Ге, ге, ге, замѣтилъ рыжій.
«Что жь», прибавилъ черный. «Не все барышъ. У хлѣба не безъ крохъ. Выгружать, видно, много приходилось?»
— Да на одной Волгѣ раза три, что ли? Такія мели подѣлались, что не дай Господи. А партія-то, признательно сказать, закуплена была у насъ значительная.
«Коноводная?» спросилъ рыжій.
— Никакъ нѣтъ. Тихвинка, да три подчалки. Ну, а ужь перегрузка извѣстное дѣло. Кожу дерутъ, мошенники. Бога не боятся. Что̀ станешь съ ними дѣлать!
«Кто жь отъ барыша бѣгаетъ?» замѣтилъ рыжій.
— Вѣстимо! прибавилъ черный.
«Та-акъ-съ!» добавилъ сѣдой.
Рыжій продолжалъ:
— А я такъ въ прошедшемъ году сдѣлалъ оборотецъ. Куплено было, изволите видѣть, у меня у Татаръ около Самары нѣсколькю муки первѣйшаго, могу сказать, сорта, да кулей пятьсотъ, что ли, взято у помѣщика, самой этакой, признательно сказать, мизеристой. Помѣщикъ-то никакъ въ карты проигрался, такъ и пришлась-то она, по истинѣ, больно сходно. Гляжу я — мучишка-то дрянь, ну, словно мякина. Даромъ съ рукъ не сойдетъ. Что жь, говорю я, тутъ думать. Взялъ да и перемѣшалъ ее съ хорошей, да и спустилъ всю въ Рыбнѣ откупщику за первый, изволите видѣть, сортъ.
