«Что жь, коммерческое дѣло», сказалъ черный.
— Оборотецъ извѣстный — докончилъ сѣдой.
Между-тѣмъ, Василій Ивановичъ и Иванъ Васильевичъ распорядились тоже около одного столика, потребовали себѣ чая и съ люобопытствомъ начали прислушиваться къ разговору трехъ купцовъ.
Вошелъ четвертый въ синемъ изношенномъ армякѣ и остановился въ дверяхъ. Сперва перекрестился онъ три раза передъ угольнымъ образомъ, а потомъ, тряхнувъ головой, почтительно поклонился сѣдому.
— Сидору Авдеевичу наше почтеніе.
«А, здорово, Потапычъ. Просимъ покорно выкушать парочку съ нами.»
— Много доволенъ, Сидоръ Авдеевичъ. Все ли по добру, по здорову?
«Слава Богу.»
— И хозяюшка и дѣтушки?
«Слава Богу.»
— Hу, слава тебѣ Господи. Въ Рыбну, что ли, изволите.
«Въ Рыбну. Да присядь-ка, Потапычъ.»
— Не извольте безпокоиться. И постоять можемъ.
«А чашечку?.»
— Много доволенъ.
«Одну хоть чашечку.»
— Благодарю покорно. Дома пилъ.
«Эй, братъ, чашечку.»
— Ей-Богу дома пилъ.
