«Какія, батюшка, выгоды! Есть — таить нѐчего, да много ли ихъ? То куль овса, то муки немножко пришлетъ какой-нибудь помѣщикъ, и то по знакомству. Времена-то, батюшка, теперь другія.»
— А хлопотъ, чай, не оберешься? спросилъ Василій Ивановичъ.
«Ну ужь, батюшка, что и говорить! Пообѣдать некогда. Вотъ теперь, изволите видѣть, я долженъ здѣсь дожидаться губернатора, а пока, въ уѣздѣ, три мертвыхъ тѣла не похоронены, да шестнадцать слѣдствій неокончено, да недоимокъ-то однѣхъ, описей-то, взъисканій-то, я вамъ скажу, чортова гибель. Что день, то подтвержденія отъ губернскаго правленія, да выговоры, да угрозы наказанія, а нарочные такъ и разъѣзжаютъ на нашъ счетъ. Тяжело, батюшка! Того и глядишь только какъ бы спастись отъ суда. А канцеляріи-то вы сами, батюшка, знаете, каковы: всего-то одинъ писарь Митрофашка при мнѣ. Да еще изъ своего жалованья плати ему сотни двѣ, да давай платья всякаго, да сапоги вырѣзные. Пьетъ, мошенникъ, шибко, за то собака писать. Прійдетъ несчастный часъ, подвернетъ съ-пьяну какую-нибудь бумажку, подпишешь — анъ выйдетъ не то, ну, и пропалъ!»
— Да у васъ должно быть помѣстье? — спросилъ Иванъ Васильевичъ.
«Батюшка, какое помѣстье! Насъ четыре человѣка владѣльцевъ, а у всѣхъ-то у насъ 17 душъ по послѣдней ревизіи. На мою долю приходится три семейства, и то все почти
