«Примѣры-съ.»
— Какіе примѣры?
«Да просвѣщенія и свободы.»
Князь разсмѣялся.
— Помилуйте… да это слова… Мы не дѣти, слава Богу… Намъ неприлично заниматься шарадами и принимать названія за дѣла. Я вижу, впрочемъ, съ удовольствіемъ, что вы читаете исторію — занятіе похвальное. Вы говорите о времени, когда непрошеные крикуны вопили о судьбѣ народовъ, не столько для народнаго блага, какъ для того, чтобъ ихъ голосъ былъ слышенъ. Но вѣдь народы давно сами догадались, что весь этотъ шумъ прикрывалъ только мелкіе разсчеты, частныя страсти, личное самолюбіе, или горячность молодости, — повѣрьте, если благо общее и подвинулось, такъ это отъ собственной силы, а не отъ громкихъ возгласовъ. Для всякаго человѣческаго дѣла страсть не только пагубна, но даже смертельна. Вамъ это докажетъ исторія, а исторія не что иное, какъ поученіе прошедшаго настоящему для будущаго. Мы начали послѣ всѣхъ, и потому мы не впали въ прежнія ребяческія заблужденія. Мы шли спокойно впередъ, съ вѣрою, съ покорностью и съ надеждой. Мы не шумѣли, не проливали крови, мы искали не укрывательства отъ законной власти, а открытой, священной цѣли, и мы дошли до нея, и указали ее цѣлому міру… Терпьніемъ разгадали мы загадку простую, но дотого еще никѣмъ неразгаданную. Мы объяснили цѣлому свѣту, что свобода и просвѣщеніе одно и то же цѣлое, недѣлимое, и что
