отрекаюсь отъ всякаго дальнѣйшаго разсмотрѣнія, насколько достойно любви одно, и насколько истинно другое, ибо я рѣшился слѣпо, и вопреки убѣжденію, принадлежать имъ.—Такъ говоритъ деликатность и разумъ? Такая любовь холоднаго сердца стоитъ больше, чѣмъ его вѣра?
....................
Проституція есть законный отпрыскъ принудительнаго элемента въ области чувства любви. Женщины, не совершившія никакого иного преступленія, кромѣ того, что онѣ послѣдовали голосу естественнаго побужденія, съ бѣшенствомъ выкинуты изъ области общественныхъ утѣшеній и симпатій. Это менѣе простительно нежели убійство; и наказаніе, налагаемое на ту, которая, чтобы избѣжать упрека, убиваетъ своего ребенка, легче, нежели полная пытокъ и болѣзней жизнь, къ которой безвозвратно присуждена проститутка. Если женщина подчинилась повелѣнію незаблуждающейся природы, общество объявляетъ ей войну, безжалостную, нескончаемую войну: она должна быть покорной рабой, она не смѣетъ сопротивляться; имъ, этимъ людямъ, принадлежитъ право преслѣдованія, ей надлежитъ долгъ терпѣнія. Ея существованіе—жизнь безславія: громкій и грубый смѣхъ говоритъ ей разъ навсегда, что ей нѣтъ возврата. Она умираетъ отъ долгой тягостной болѣзни: она виновата, она преступница, она своенравное непослушное чадо, а общество, конечно, чистая и добродѣтельная матрона, которая отбрасываетъ ее, какъ выкидышъ, отъ своей незапятнанной груди. Общество вымещаетъ свою ярость на преступникахъ, созданныхъ имъ же; и сегодня оно предаетъ анаѳемѣ тотъ самый порокъ, которому вчера такъ ревностно обучало. Такимъ путемъ создалась десятая часть Лондонскаго населенія. Притомъ же зло двояко: молодые люди, будучи исключены изъ общества скромныхъ хорошихъ женщинъ фанатической идеей цѣломудрія, вступаютъ въ сообщество съ злосчастными и порочными существами, разрушая этимъ ту нѣжную впечатлительность, существованіе которой отвергаютъ холодные приверженцы мірского, уничтожая всякую непосредственную страсть, и унижая до своекорыстнаго чувства то, что представляетъ изъ себя избытокъ великодушія и преданности. Ихъ тѣло и умъ, распадаясь, дѣлается отвратительнымъ обломкомъ человѣче-
отрекаюсь от всякого дальнейшего рассмотрения, насколько достойно любви одно, и насколько истинно другое, ибо я решился слепо, и вопреки убеждению, принадлежать им. — Так говорит деликатность и разум? Такая любовь холодного сердца стоит больше, чем его вера?
....................
Проституция есть законный отпрыск принудительного элемента в области чувства любви. Женщины, не совершившие никакого иного преступления, кроме того, что они последовали голосу естественного побуждения, с бешенством выкинуты из области общественных утешений и симпатий. Это менее простительно нежели убийство; и наказание, налагаемое на ту, которая, чтобы избежать упрека, убивает своего ребенка, легче, нежели полная пыток и болезней жизнь, к которой безвозвратно присуждена проститутка. Если женщина подчинилась повелению незаблуждающейся природы, общество объявляет ей войну, безжалостную, нескончаемую войну: она должна быть покорной рабой, она не смеет сопротивляться; им, этим людям, принадлежит право преследования, ей надлежит долг терпения. Её существование — жизнь бесславия: громкий и грубый смех говорит ей раз навсегда, что ей нет возврата. Она умирает от долгой тягостной болезни: она виновата, она преступница, она своенравное непослушное чадо, а общество, конечно, чистая и добродетельная матрона, которая отбрасывает ее, как выкидыш, от своей незапятнанной груди. Общество вымещает свою ярость на преступниках, созданных им же; и сегодня оно предает анафеме тот самый порок, которому вчера так ревностно обучало. Таким путем создалась десятая часть Лондонского населения. Притом же зло двояко: молодые люди, будучи исключены из общества скромных хороших женщин фанатической идеей целомудрия, вступают в сообщество с злосчастными и порочными существами, разрушая этим ту нежную впечатлительность, существование которой отвергают холодные приверженцы мирского, уничтожая всякую непосредственную страсть, и унижая до своекорыстного чувства то, что представляет из себя избыток великодушия и преданности. Их тело и ум, распадаясь, делается отвратительным обломком человече-
