3. Социализм и социальное движение средних веков. Христианский С. в средние века принимал различные формы в зависимости от изменений тех условий общественно-хозяйственной жизни, которые его порождали. Начавшееся вскоре по возникновении христианства великое передвижение народов (готы, гунны, вандалы, свевы, бургунды, франки, аллеманы) не могло не отразиться тяжело на развивавшихся хозяйственных отношениях и на жизни греко-римского населения и греко-римской культуры; движение варваров несло с собой разрушение, тяжелые потрясения, ломку, новые варварские уклады жизни; постоянные войны, непрерывно следовавшие одни за другими, сопровождались опустошениями, причиняя страдания; торговые сношения, техника в городах, зачатки денежного хозяйства — все это заглушалось, приостанавливалось; как всякое попятное движение, переход снова к натуральному хозяйству переживался болезненно; как всегда в таких случаях, должны были больше всего страдать беднейшие части населения, и как всегда в периоды социальных потрясений и жизненных невзгод общественная мысль искала выхода. Само христианство, становясь с IV века государственной религией и взявши под свою защиту частную собственность, с этого момента уже перестает собирать вокруг себя недовольные элементы; наоборот, создается почва для протеста против нового христианства при сопоставлении его с духом перво-христианского учения и перво-христианской практики. Такой протест нашел себе резкое выражение особенно после того, как развилось и укрепилось папство, сосредоточив в своих руках светскую власть. Всем этим и определяются формы христианского С. средних веков: с одной стороны, он принимает форму монашеского С., в основу которого лег протест со стороны всех, не принимавших государственный, антикоммунистический дух нового христианства; непосредственным результатом этого протеста был уход от несовершенств сложившихся отношений и социальной неправды — уход от мирской жизни, уход в монашество; с другой стороны, несколько позднее, средневековый С. принимает форму еретического С., т.-е. того же христианского С., но не согласного с господствующим христианским учением и пытающегося внести в него собственное понимание, собственное истолкование и объяснение, более близкое духу старо-христианской жизни. И монашеский и еретический С. средневековья одинаково отражали в себе и религиозно-этические настроения, и идеи о золотом веке, учение о тысячелетнем царстве справедливости (хилиазм), и старые платоновские идеи, развитые в Политейе, и мистическое учение гностицизма, и старо-христианский аскетизм.
Идеи монашеского С. и монастырские коммуны появляются довольно рано; еще в III веке христианской эры Антоний, сын богатых родителей, раздает все свои богатства бедным и отправляется в пустыню в качестве пионера-отшельника, чтобы там единолично осуществлять евангельское учение. Ученик Антония, Пахомий, образует уже целую коммунистическую колонию отшельников-монахов, построенную на основе отрицания частной собственности, признания обязательности для всех физического труда, общих трапез и аскетической жизни. Подобного рода монахи-отшельники или сочлены монашеских коммун не были монахами в тесном смысле; они не принадлежали к духовенству, многие из них жили с женами в браке, но последний постепенно вытеснялся, и развивался принцип безбрачия, как наивысшая форма аскезы. Сущность исканий монашеского С. и монашеских коммун заключалась в отречении от того зла, которое проходило в жизнь христианского общества вместе с богатством, с началами государственного быта, с отношениями господства и подчинения, гнета и насилия; сюда шли все недовольные новым направлением христианской культуры, гл. обр. рабы, вольноотпущенники, крестьяне, ремесленники. В дальнейшем из монашеских коммун вырастали и складывались целые организации, с определенным твердым уставом (монастыри), с строгой дисциплиной на основе совместной ревностно-трудовой деятельности, которые весьма способствовали поднятию сельскохозяйственной культуры средневековья и сделались средоточием умственной жизни и средневековой образованности. Но вместе с хозяйственным процветанием, приобщением к интересам рынка и обогащением эти средневековые монастыри теряли свой коммунистический характер: из небольших монастырских коммун вырастали крупные монастырские поместья, построенные на крепостных отношениях господства и зависимости; в такие монастыри входит мирской дух, и высшие слои монашества пополняются уже элементами не из простого народа, а лицами из привилегированных сословий. Это перерождение произошло к IX—X в.
Что касается еретического С. (коммунизма), то последний точно так же возникает еще в первые века христианства, с III в. хр. эры, хотя расцвет его приурочивается собственно к позднейшему времени, начиная, примерно, с X—XI в. В IV—V в. в Сев. Африке распространилось еретическое движение, которое известно под названием движения донатистов (см. донатизм); оно направлено было в сторону реформирования церковной жизни и было поддержано циркумцеллионами (буквально — „бродящие по сельским хижинам“), как называлась секта бродячих аскетов, обрекшая себя на служение Христу и вступавшая всюду в борьбу с неправдой, в защиту обиженных и угнетенных, нередко убивая и грабя богатых; эта секта составилась, гл. обр., из сельских пролетариев, бежавших от эксплоатации их крупным землевладением. Движение было разбито, но уже в этом движении ярко всплыли настроения протеста против нового, антикоммунистического направления христианства и страстные искания выхода из создавшегося положения вещей. Более серьезны движения еретической мысли с коммунистическим направлением, бывшие позднее и относящиеся ко времени, начиная от X в. К этому времени средневековые устои хозяйства начинают колебаться, в жизнь средневековых городов входит новая сила — торговые сношения, которые все более и более развиваются, оживляя средневековый мир; к этому времени в Европе были открыты богатейшие раммельсбергские серебряные рудники (с 920 г.), благодаря чему быстро стала подыматься городская и промышленно-торговая жизнь Германии, Франции, Фландрии и Италии; Брюгге делается центром торговли шерстью; в Сев. Франции развивается ткачество; крестовые походы еще теснее связывают Европу с Азией; денежное хозяйство быстро проникает в крупные центры; к этому времени через папство церковь вовлекается в борьбу с светской властью, стараясь захватить власть в свои руки и теряя свой былой, чисто религиозный облик выразительницы настроений христианства первых веков. Вместе с переходом к денежному хозяйству и развитием резкой противоположности между богатством и бедностью, социальные движения выступают в форме протеста против папства и вообще против новых течений в церкви и христианстве; самый протест этот принимает характер новых толкований евангелия и христианских догм в духе возврата к первым временам христианской жизни; поскольку протест базировался на древне-христианских социалистич. идеях и сопровождался движением коммунистического характера, постольку все христианско-еретическое движение этого позднейшего периода становилось еретическим социалист. движением в том же смысле, как донатизм, движение циркумцеллионов, и т. п.
На Западе общее название для последователей еретического коммунизма было катары, что значит чистые. В своих требованиях и учении в большинстве случаев они выставляли прежде всего принцип обязательного для всех своих членов физического труда, равно как и нравственной чистоты жизни; далее — нередко отрицание обрядностей (гл. обр. таинств), отказ от военной службы и применения насилия, а также отречение от частной собственности и — иногда — принцип безбрачия; в их общинах часто проводится общность имущества и ведется борьба за идеалы старо-христианского коммунизма. По мере того, как папство и князья выступают против них с решительным преследованием, объявляя против них и организовывая крестовые походы, направляя войска и применяя жесточайшие пытки инквизиции вплоть до сожжения на кострах, катары ожесточаются, организовывают энергичное сопротивление, ведя нередко весьма продолжительные войны против папского ига и господства, отстаивая древне-христианские устои церкви и христианской жизни первых веков. Движение еретического С. в разных странах носило различный характер. В Болгарии оно впервые нашло себе место с X в. под названием ереси богомилов (см.); против них устраивались крестовые походы (венгерский, польско-венгерский), разорившие в конце концов Болгарию; а с завоеванием Балканского полуострова Турцией (XV) значительная часть богомилов предпочла перейти в ислам, таким решительным способом отказавшись от подчинения папству. Еще более благоприятную почву катары нашли себе в Италии, где с X в. заметно стали развиваться новые отношения, выраставшие вместе с ростом торговли и торгового капитала, что имело место прежде всего в городах Ломбардии. Здесь еретическо-христианское движение выступило под именем движения ломбардов, движения, образовавшегося вокруг итальянского схоластика XII в. Арнольда Брешианского (см.), который поднял борьбу за осуществление равенства на земле и против папства и его развращающего влияния на церковь. Заслуживает также упоминания рабочий союз из ломбардских ткачей, выступавший под именем движения гумилиатов (см.), и еще более крупное движение апостольских братьев (XIII в., см. апостолы). Вождем апостольских братьев был Гергард Сегарелли, а после его сожжения на костре — Дольчино. Последний был особенно энергичным борцом, с сильным уклоном к коммунистическим идеям; он проповедывал идеи всеобщего братства, общности имуществ, общности жен, мечтая об осуществлении на земле „тысячелетнего царства“; он сумел собрать вокруг себя многочисленных последователей и храбро выступил в бой с высланными против него войсками инквизиции, после отчаянного сопротивления попал в руки врагов и в ужасных пытках кончил свою жизнь. На учении апостольских братьев отразилось влияние идей Иоахима де Фиоре (см. Иоахим), ученого монаха-цистерцианца, строгого аскета и ревнителя христианской нравственности и духовной чистоты. Учение Иоахима отражало лишь настроения и искания древне-христианского С. Иоахим ждет осуществления равенства и справедливости на земле, наступления золотого века, „тысячелетнего царства“ (см. иоахимитство). С XII в. катары во Франции выступают под именем вальденсов, лионских бедняков, альбигойцев; в своих общинах вальденсы (см.) проводят принцип обязательности физического труда, решительно осуждая торговлю, как вводящую в соблазн и обман; они против частной собственности, у них все общее, общая касса, из которой каждый берет все необходимое. Движение вальденсов заходило далеко за пределы Франции. Против них было организовано несколько крестовых походов; начались кровавые войны, причинившие особенно южной Франции полнейшее опустошение. Особенной ожесточенностью и беспощадностью по отношению к восставшим отличались альбигойские войны (см. альбигойцы). Во Фландрии с XIII в. выступают бегарды и бегинки (см.). В Англии еретический коммунизм выразился в движении лоллардов. Это собственно те же бегарды из фламандских ткачей, которые переселились в XIV ст. в Англию, принеся с собой и бегардские идеи и настроения. Центром движения лоллардов в Англии явился центр шерстяной английской промышленности — Норфолькское графство. Движение лоллардов в конце концов вливается в массовое крестьянское выступление, восстание крестьян под предв. Уота Тайлера 1381 г. (см. VIII, 323). Наиболее глубоко и резко проявились идеалы и стремления средневекового еретического С. во второй четверти XV ст. в Чехии в движении гуситов (см. Гус и гуситы). Гуситское движение поддерживали одинаково и социальное недовольство масс, выросшее на экономической почве, и рост национального чувства, направленного против немцев; последнее в данном случае мало расходилось с социальным недовольством, так как немцы господствовали и в серебряных рудниках, выведших с конца XIII ст. Чехию на путь быстрого экономического расцвета и социального расслоения, и в городах, как промышленно-торговых центрах, и в высшем церковном управлении, и отчасти и в пражском университете, как центре умственной жизни. Как и во всех социальных движениях средних веков, и в гуситском движении социальное недовольство низов населения облекалось в форму религиозных протестов, принимало характер сектантского движения. В области религиозно-церковных требований гуситы выдвигали, гл. обр., требование о причастии для мирян наравне с духовенством вином и хлебом, а не одним хлебом, как требовала папская церковь; кроме того, они требовали конфискации церковных имуществ, в чем было заинтересовано особенно мелкое дворянство, мечтавшее поправить пошатнувшееся хозяйственное положение свое насчет церковных земель; такие требования выставляло, гл. обр., правое крыло гуситов. Вообще гуситское движение может быть представлено расщепленным по двум направлениям: одно направление было умеренное, к которому примыкали мелко-поместные дворяне и более состоятельные ремесленники; группы, составлявшие это правое крыло, носили название утраквистов (utraque, т.-е. и тот и другой вид причастия), а также каликстинцев (calix — чаша с вином); другое направление, радикальное — таборитов, к которому примыкали крестьяне и рабочие; табориты выставляли, гл. обр., требования социального характера; среди них в свою очередь были различные группы: группа более умеренных, ограничивавшаяся в своих требованиях социальными реформами, и группа более последовательных коммунистов — адамитов или николаитов. Можно думать, что таборитские общины (известны три таких общины: в Таборе, Пизеке и Воднине) покоились на производственной деятельности отдельных хозяйств; каждая семья, владея на основе частной собственности средствами производства, вносила в общую кассу лишь излишки; здесь мы видим тот же коммунизм потребления, отнюдь не производства, какой существовал и в перво-христианских общинах. В глазах крайних таборитов семья, однако, являлась препятствием для проведения в жизнь более строгих начал коммунизма, всеобщего равенства. Отсюда выростает течение среди таборитов с стремлениями к отказу от семьи. Но, несмотря на различия направлений и требований, царившие среди гуситов, все они сплоченно выступали против общих врагов. Эта сплоченность дала им ряд блестящих побед во время т. н. гуситских войн, а Табор сделался центром и оплотом для гонимых во всех странах тогдашнего мира; среди вождей его выдвинулись Ян Жижка, Прокоп, Мартин Гуска. Особенно резкое столкновение началось, когда против гуситов был направлен ряд крестовых походов. Крестоносцы всякий раз терпели поражение, и воодушевленные успехом гуситы, под командой таборитских вождей, предприняли в свою очередь карательную экспедицию, пойдя походом на окрестные немецкие земли (Австрию, Баварию, Силезию, Бранденбург), на голову разбивая королевские войска, наводя ужас на немецкое население и увозя с собой несметную военную добычу. Успехи гуситов заставили власти поспешить заключить с гуситами мир (в 1433 г.), удовлетворив требования умеренного направления гуситского движения. Этот мир внес в лагерь гуситов раздвоение, так как его крайние элементы не были удовлетворены, а умеренная часть уже потеряла импульс к борьбе. Кроме того, победа доставила таборитам господство в стране, и, чтобы держать всех в повиновении, вожди таборитов ввели беспощадный террор, который вызвал раздражение среди каликстинцев и еще более увеличивал недовольство диктатурой таборитов; городские ремесленники и крестьяне оставили таборитов и, воспользовавшись поддержкой со стороны дворян, выдвинули против таборитов сильную армию в 25.000 чел.; произошло решительное столкновение (в 1434 г.), и табориты были совершенно разбиты; однако, оставшиеся в живых, снова сорганизовавшись, сумели на несколько лет сохранить независимость, занимая свой неприступный город Табор; коммуна продержалась в нем до 1452 г. Т. о., Табор, как коммунистическая организация, просуществовал 33 года, хотя уже и до решительного столкновения с каликстинцами коммунизм таборитов выдыхался: военные успехи привлекли к ним массу авантюристов, гонявшихся за военной добычей; в самый лагерь таборитов проникло стремление к роскоши, алчность; истинный дух коммунизма исчезал, хотя боевой дух еще сохранялся. Борьба течений в гуситском движении привела к образованию секты с анархическим уклоном — „богемских братьев“ (см.), основанной в XV в. Петром Хельчицким. Учеником последнего, Грегором, из последователей „богемских братьев“ была организована община в Кунвальде на основе всеобщего братства и равенства, на началах жизни первых христиан: торговля осуждалась, государственная организация и всякая власть отвергались, так как от государства идет социальное неравенство. Кунвальдская община в 1458 г. подверглась нападению королевских войск, члены секты бежали в леса и пещеры, получив отсюда наименование „пещерных жителей“ или „ямников“ (яма — пещера). Оправившись от преследований, „богемские братья“, благодаря исключительному трудолюбию, продолжали развиваться и достигли значительного благосостояния, но по мере роста его стала исчезать чистота их учений и непреклонность в отрицании власти; секта просуществовала в значительно перерожденном виде до 1620 г. (битва у Белой Горы), когда после разгрома Богемии остатки „богемских братьев“ рассеялись по разным странам. В начале 18-го стол. часть их осела в Саксонии, образовав здесь во владении графа Цинцендорфа общину гернгутеров (см.), которая, однако, почти уже ничего не сохранила от былого учения, некогда коммунистического характера. С XIII в. движение бегардов, а также и бегинок перебрасывается в Германию, где оно выступает под теми же названиями и вызывает против себя энергичное преследование властей в различных городах Германии вплоть до XIV ст., когда это преследование было особенно сильно; вместе с ними в то же время появляются и перекочевавшие из Сев. Франции „братья и сестры свободного духа“ (см.), завербовывая себе массы последователей; среди них, как особая их разновидность, выступают „ортлибарии“ — секта, названная по имени своего основателя, Ортлиба из Страсбурга, близкая к церковному анархизму; ортлибарии отрицали всякое посредничество в спасении, отвергали папство, всякую обрядность и церковщину, отрицали закон, выступали против частной собственности, но не признавали ни обязательности физического труда для сочленов секты, ни других обязательств. В противовес „братьям и сестрам свободного духа“ в XIV в. появилась в Германии перенесенная из Голландии секта „братьев совместной жизни“ (см.), члены которой жили, работая совместно, на началах общности имущества. Движение еретического коммунизма в разных его видах имело в истории Германии большое значение во время великой крестьянской войны. С XIII в. в Германии шел процесс первоначального накопления; купеческий капитал стал с этого времени быстро наростать, торговля развиваться; Ганза начинает господствовать от Лондона до Новгорода; вместе с этим развивалась жизнь и процветание городов; с XIV в. немецкое дворянство уже переходит на денежное хозяйство, что влечет за собой рост эксплоатации крестьянства; средневековое общество разлагается, выдвигая социальные противоречия; выявляются резко различные группы: с одной стороны, феодально земельной аристократии — церковной и светской, — с другой стороны, мелких ремесленников, крестьян и рабочих; нисшие классы все более и более чувствуют тяжесть своего социального положения и особенно непомерно высокого налогового обложения. Особенно ненавистным становится обложение в папскую казну, вызывая общее озлобление со стороны всего населения. Обездоленные крестьянские массы, стонущие под ярмом крепостничества, проявляют особую восприимчивость ко всякому учению, направленному к изменению сложившихся отношений, в сторону реформирования социальной жизни или даже радикального ее преобразования. Среди населения, оторванного уже от земли и живущего продажей своей рабочей силы, особенно успешно воспринимается всякого рода христианско-коммунистические идеи, проповедующие равенство и братство первых веков христианства. Общему социальному брожению среди широких масс населения способствует и то обстоятельство, что само землевладельческое дворянство, захваченное процессом денежного хозяйства и обогащения, а также и вырастающая торговая буржуазия ищут выхода из тесных рамок сложившихся религиозно-церковных настроений средневековья и христианских взглядов, не соответствующих духу времени, обнаруживая при этом стремления к реформированию церкви и сильное недовольство против папства, его претензий на захват в свои руки светской власти и его вмешательства в дела других стран. Все это приводит Германию к реформации, выдвигает яркую фигуру Лютера, еще более обостряет темп социального брожения в стране, еще более создает пищу для коммунистич. идей и коммунистич. движения. Начиная с XV в., среди крестьянства пользуется особенным успехом идея о наступлении тысячелетнего царства равенства и братства. С проповедью этой идеи выступает пастух Ганс Бегайм. В 1493 г. в Эльзасе образуется тайное общество „Башмака“, ставящее целью освобождение трудящихся. Немного позднее в Вюртемберге возникает направленное против дворян общество „Бедный Конрад“. Усмирения и казни не останавливают движения. По городам и селам бродит множество всякого рода проповедников, говорящих о необходимости общности имуществ и жизни по примеру первоапостольских общин. Массы жадно прислушиваются ко всему, но больше всего пользуется в это время распространением учение секты анабаптистов („перекрещенцев“). Анабаптизм, содержащий в себе значительную долю коммунистических идей в духе того времени, возник первоначально в Тюрингии, Саксонии, Швейцарии и из этих стран стал распространяться по Германии. Анабаптисты, нашедши себе сторонников особенно среди ремесленников, требовали выполнения заветов нагорной проповеди, считая необходимым для всех жить по примеру первых христиан; они хотели основать „царство божие“ на земле; ради осуществления своих идеалов одни из них готовы были ко всяким средствам борьбы, вплоть до поднятия меча (таковы были именно немецкие анабаптисты), другие были, однако, против насилия. Вообще среди анабаптистов можно было отметить различные направления; одни из них, наприм., отрицали частную собственность и требовали более строгого проведения христианского коммунизма; другие, более умеренные, сохраняли частную собственность, но лишь ограничивали пользование ею; были и такие течения, которые отвергали брак. К перекрещенцам примкнул и Томас Мюнцер, выступивший в Тюрингии с учением о том, что христианский коммунизм необходимо осуществить на земле теперь же. В том же духе в Мюльгаузене проповедует Генрих Пфейфер. И здесь и там начинают вспыхивать, под влиянием этих учений, беспорядки, волнения, которые скоро выливаются в крестьянскую войну 1525 г. (см. XIII, 554—582). К осени восстание было подавлено. Мюнцер был казнен. Начался поход на идейных вдохновителей движения — анабаптистов. Членов секты хватали и казнили, при чем большинство анабаптистов было казнено без особого сопротивления с их стороны. Лишь в Мюнстере, куда сошлись нижне-германские и голландские анабаптисты, была сделана попытка отчаянного сопротивления, оставившего яркий след в истории коммунистического движения (см. анабаптисты). „Новый Иерусалим“ пал, его вожди были казнены, и анабаптизм в Германии окончательно был подавлен. После гибели мюнстерской коммуны, этого яркого и редкого проявления революционного энтузиазма, анабаптистско-коммунистическое движение навсегда потеряло свою силу. Образовавшееся из последователей анабаптизма движение обеннитов в Нидерландах (в XVI в.), а также меннонитов (от их главы Менно Симонса) носило характер совершенно мирной секты; в XVII в. меннониты получили даже официальное признание и свободу вероисповедания. В XVII ст. еретическо-христианский С. вообще исчезает. Лишь много позднее, спустя несколько столетий, уже к нашему времени, христианский С. появляется снова, но уже не как революционное движение, а в форме консервативного С. нового времени (см. христианский С.).