Сегодня, в четыре часа пополудни, представители местного болгарского общества давали в русско-болгарском отеле обед депутатам города Самары и офицерам болгарских дружин, с генералом Столетовым во главе. В числе приглашённых находился и капитан 56-го пехотного Житомирского полка (14-й дивизии) Райчо Николов, тот самый, который будучи ещё 15-летним мальчиком, 22 июня 1854 года переплыл Дунай и доставил нашим войскам важные сведения о противнике. За этот подвиг, как известно, покойный император Николай Павлович принял болгарского мальчика-героя на своё попечение и поместил его во 2-й кадетский корпус, где Райчо окончил своё образование и был выпущен офицером в Кексгольмский гренадерский императора австрийского полк. Находясь потом некоторое время в отставке, Райчо, в прошлом году, при начале сербско-турецкой войны уехал в Сербию добровольцем, где, по назначению генерала Черняева, оценившего его способности, организовал в числе нескольких других офицеров болгарские багальоны и был назначен командиром одного из них (батальон № 2‑го), который под его командою, 16 сентября, шёл на штурм гредетинских высот и взял приступом турецкие шанцы. По возвращении из Сербии, Райчо Николов опять поступил в русскую военную службу и был зачислен с чином капитана в Житомирский полк, расположенный в то время в Бессарабии, а из сего полка, «чтобы не отставать (по его словам) от родного болгарского дела», просился о командировании в болгарское ополчение, где и состоит ныне в 4-й дружине командиром 1-й роты. С переходом наших войск за границу, Райчо Николов обнародовал 24 апреля следующее воззвание к своим соотчичам:
Время освобождения нашего, давно порабощенного, милого отечества уже настало. Русская армия стала лагерем на Дунае; из пушек стреляют за наше освобождение!
И вот я опять к вам! Прибыл я в Плоешты и привёз с собою присланные Россиею пушки, ружья, военные одежды и другие принадлежности для нашего «болгарского ополчения».
Братья болгары ! Вы юнацки перешли р. Тимок 6 августа и р. Мораву 20 августа; геройски сражались 16-го сентября на гредетинских горах, и ваши груди украшены были воинскими знаками «за храбрость»! Но теперь вы имеете получить самую дорогую награду: «свободу Болгарии».
Я вас знаю и верю, что теперь вы не опоздаете ни одной минуты собраться опять и ещё более юнацки броситься, Божиею волею, на зверских турок, которые бесчестят наших сестёр и матерей, убивают наших отцов и братьев, сожигают наши села, местечки и опустошают прекрасное и милое наше отечество.
Время, братья болгары! Минута нашего освобождения наступила! Стекайтесь голые и босые в Плоешты, берите ружьё, одевайтесь в военное одеяние и с Богом вперёд (напред)! Кто юнак над юнаком, пускай теперь докажет своё юначество на бранном поле.
Я, ваш брат и товарищ, буду с вами в сражении впереди и надеюсь, что и вы не останетесь сзади.
Вперёд! Вперёд!
Ваш друг, капитан Райчо Никодов».
За обедом первый тост был провозглашён генералом Столетовым за здравие государя императора Александра Николаевича и повторён председателем кишинёвского болгарского общества И. С. Ивано́вым «от имени болгарского народа». Затем следовали тосты за великого князя главнокомандующего и генерал-адъютанта Непокойчицкого, после коих поднялся самарский предводитель дворянства г. Алабин и предложил бокал: «За болгарское ополчение. Да созреет из этого цветка роскошный плод на счастье и славу Болгарии и России». В ответ на это генерал Столетов предложил тост за самарцев и их представителей, «бывших виновниками вчерашнего торжества». На это г. Алабин отвечал следующею речью:
«Не нам, господа, принадлежит эта честь. Мы только ничтожная часть, один маленький уголок нашей России, и не мы одни сочувствуем вам, нашим братьям: она вся вместе с нами! Нам же выпала только счастливая доля явиться пред вами первыми выразителями её всенародного чувства. Поэтому позвольте предложить тост за славу, честь и процветание всей России, которая поможет болгарскому народу с бою взять его свободу, на что он приобрёл себе святое право за все свои многовековые страдания и недавно ещё пролитые ужасающие потоки мученической крови».
После этой речи самарским уполномоченным был поднесён следующий адрес от местного болгарского общества:
Болгары, присутствовавшие 6 мая сего года при передаче в третью дружину болгарского ополчения посвященного самарским обществом болгарскому народу знамени, считают своим долгом выразить вам, милостивые государи, свою искреннюю признательность самарскому обществу за столь высокую честь и внимание его к страждущему болгарскому народу. Принесённое вами святое знамя служит новым доказательством того живого участия, которое русский народ всегда принимал в судьбе несчастной Болгарии, ожидающей от русского народа своего освобождения, уже начатого волею Августейшего Всероссийского Монарха Александра II, естественного покровителя и защитника угнетённых христиан на Востоке. Событие 6 мая в болгарском лагере в Плоештах, где Его Императорское Высочество Главнокомандующий действующей армии первый соизволил поднять и передать знаменоносцу третьей дружины это знамя, останется незабвенным в памяти и истории болгар.
Высоко ценим внимание самарского общества и покорнейше просим передать, что болгарский народ благоговеет перед этим дорогим подарком.
Примите уверение в искреннем нашем к вам почтении и душевной преданности». (Следуют многочисленные подписи).
Затем были ещё предложены болгарскими членами тосты за кн. Черкасского, И. С. Аксакова, генерала М. Г. Черняева и всех русских деятелей по славянскому делу, за вечное единение русских и болгар и «за здоровье всего русского народа, приносящего столь великие и кровавые жертвы за свободу славян».
6 мая прибыли в нашу главную квартиру офицеры австрийской службы: полковник Лонейзен и капитан генерального штаба Коломан Болла де-Чафорд Иогабаза; последний весьма сносно объясняется по-русски, изучив наш язык в довольно непродолжительный срок только теоретически.