Астрономъ-воздухоплаватель. Извѣстный французскій астрономъ, Камиллъ Фламмаріонъ, какъ оказывается, большой любитель воздухоплаванія. Онъ совершилъ уже двѣнадцать поднятій на воздушномъ шарѣ. Въ 1880 году онъ отправился на воздушномъ шарѣ изъ Парижа въ Кельнъ. Но воздушное путешествіе, о которомъ онъ вспоминаетъ съ самымъ большимъ удовольствіемъ, — это поднятіе совершенное имъ въ обществѣ его молодой жены, въ 1874 году, черезъ восемь дней послѣ свадьбы. Конечно, это была довольно-таки оригинальная свадебная поѣздка, продолжавшаяся около сутокъ. Воздухоплаватели спустились въ Спа и оттуда уже вернулись въ Парижъ обычнымъ способомъ.
Недавно Фламмаріона посѣтилъ сотрудникъ одного англійскаго журнала, мистеръ Шерардъ. Фламмаріонъ разсказывалъ Шерарду про свою свадебную поѣздку и увѣрялъ его, что для астронома не можетъ быть высшаго наслажденія, какъ парить въ воздухѣ, подобно птицѣ. По словамъ Фламмаріона, воздухоплаванію принадлежитъ будущее, и онъ твердо увѣренъ, что наука скоро постигнетъ тайну этого искусства и человѣку не въ чемъ будетъ завидовать орламъ, «парящимъ въ поднебесьи», — онъ сдѣлается такимъ же властелиномъ на воздушномъ океанѣ, какъ и на земныхъ моряхъ.
Шерардъ провалъ у Фламмаріона цѣлый день и остался очень доволенъ своимъ посѣщеніемъ. Онъ восхищается библіотекой Фламмаріона, заключающей въ себѣ болѣе 10.000 томовъ. Шерарда особенно заинтересовало присутствіе въ этой библіотекѣ массы сочиненій изъ области оккультизма.
— Меня очень интересуюгъоккультическія науки, — сказалъ ему Фламмаріонъ, — и я уже лѣтъ двадцать пять изучаю’литературу этой области, начиная отъ Аланъ Кардека, вплоть до современныхъ представителей оккультизма. Я пришелъ къ заключенію, что существуютъ такія силы въ природѣ, которыя еще неизвѣстны человѣчеству, и поэтому всякія стремленія изучить эту область заслуживаютъ вниманія и поощренія.
Жена Фламмаріона разсказала Шерарду, какъ проводитъ день ея супругъ.
— Ученыхъ обыкновенно упрекаютъ въ безпорядочности, — сказала она, — но Фламмаріонъ представляетъ въ этомъ отношеніи исключеніе. Онъ съѣдаетъ свой первый завтракъ всегда аккуратно въ четверть восьмого утра. Затѣмъ до двѣнадцати часовъ онъ работаетъ и въ двѣнадцать часовъ опять завтракаетъ. Отъ часу до двухъ у него назначенъ пріемъ и, такъ какъ онъ знаетъ рѣшительно всѣхъ въ Парижѣ, то къ нему постоянно является масса народа въ это время, и особенно часто посѣщаютъ его парижскіе репортеры, желающіе бесѣдовать съ нимъ о разныхъ вопросахъ. Отъ двухъ до трехъ онъ диктуетъ мнѣ письма. Тутъ я бываю очень занята, такъ какъ онъ получаетъ массу писемъ изъ разныхъ мѣстъ земного шара; особенно ихъ много получается тогда, когда общественное вниманіе бываетъ возбуждено какимъ-нибудь новымъ открытіемъ въ области астрономической науки. Въ три часа онъ уходитъ изъ дому и до половины седьмого, — время когда мы обѣдаемъ, — исключительно занятъ дѣлами редакціи журнала, который издавалъ до сихъ поръ, и дѣлами различныхъ ученыхъ обществъ, въ которыхъ состоитъ членомъ. Вечеръ онъ проводитъ въ чтеніи газетъ и журналовъ, такъ какъ любить быть «au courant» всего того, что дѣлается на свѣтѣ. Въ десять онъ уже ложится спать и, надо сознаться, что поспать онъ очень любитъ.
— Когда же вашъ мужъ занимается наблюденіемъ небесныхъ свѣтилъ? — спросилъ удивленный посѣтитель.
— Это бываетъ лѣтомъ. Тогда мой мужъ отправляется въ Жювизи и остается тамъ съ мая по ноябрь. Тамъ программа его жизни мѣняется, и онъ проводитъ въ обсерваторіи многія ночи. Но и въ Жювизи онъ ведетъ такой же правильный образъ жизни, какъ и въ Парижѣ.
Фламмаріонъ никогда не куритъ. «Развѣ можно наблюдать звѣзды съ папиросой во рту? — говорить онъ. — Притомъ куреніе отнимаетъ время, а у меня настоящій культъ времени и я не допускаю его безполезной траты».