ГАЛИЦИЯ, бывшая коронная провинция Австро-Венгерской монархии, ныне часть Польской республики. Граничит на В. с УССР, на Ю.-В.—с Румынией (Буковина), на Ю. и Ю.-З.—с Чехо-Словакией, на 3. и С.—с Силезским, Келецким, Люблинским и Волынским воеводствами Польши. В наст, время Г. не составляет административной единицы, а делится на 4 воеводства, имеющие следующие размеры (данные 1921):
| Воеводства | Площ. в км² |
Насе- ление в тыс. |
На 1 км² |
% го- род. насел. |
Главный город |
|---|---|---|---|---|---|
Львовское |
27.021 | 2.718,0 | 100,6 | 22,3 | Львов |
Тарнопольск. |
16.240 | 1.428,5 | 88,0 | 14,3 | Тарнополь |
Станиславовское |
18.368 | 1.339,2 | 72,9 | 18,5 | Станиславов |
Краковское |
17.448 | 1.992,8 | 114,2 | 23,6 | Краков |
Всего |
79.080 | 7.478,5 | 94,7 | 20,4 | — |
Физико-географический очерк. Поверхность южной части Г. гориста, остальная часть занята низменностями и невысокими плато. По южной Г. проходят сев. внешние цепи Карпат, сложенные из песчаников (флиш) различной твердости и состоящие из параллельно идущих отлогих горных хребтов, снижающихся к С.; между ними простираются продольные долины. Только поперечные речные долины имеют резкие формы. Карпаты делятся на Западные Бескиды (Бабья гора—1.725 м), понижающиеся к В., и Восточные Бескиды, заканчивающиеся на В. высокой группой Черногоры (до 2.058 м), сложенной из твердого магурского песчаника. Наиболее низкая часть Карпат—на стыке Вост. и Зап. Бескид (ее нередко выделяют под названием Низкие Бескиды), с проходами Дуклой (502 м) и Лупковским (584 м). На юг от Зап. Бескид возвышается Татра, часть внутренних Карпат, сложенных из кристаллических горных пород, разрушенных действием ледников и вод (до 2.663 м выс.). К С. Карпаты снижаются и переходят в предгорье, сложенное из миоценовых отложений, богатых нефтью, солью и озокеритом (горный воск); далее к северу предгорье переходит в зап. своей части в Краковское холмистое плато, состоящее из девонских, каменноугольных и меловых горных пород, богатых каменным углем, мрамором и цинковой рудой; в средней части предгорье переходит в Краковско-Сандомирскую низменность, на востоке—в Самборско-Станиславовскую низменность (долина Днестра). Обе низменности тектонического происхождения, выполнены дилювиальными и аллювиальными отложениями. Самборско-Станиславовская низменность на 3. из-за малого стока болотиста (приднестровские болота, площадью в 10.800 га). Вост, часть Г., к С. от Днестра и к В. от р. Верешицы, занята Волыно-Подольским плато (см.), продолжающимся на В. в пределах СССР; южнее Днестра Волыно-Подольское плато переходит в Покутское плато, на С.-З. узкой полосой соединяется с Львовско-Томашевской холмистой страной, к С. круто спадает в низменность Буга и Стыри.
Почвы Г. разнообразны. На Волыно-Подольском плато и на сев. склонах Карпат—лёссовые, в долинах Вислы, Сана и Буга—песчаные и болотистые, в горах—каменистые и песчаные. Лучшие почвы—в Подолии и в Саноцких долах.—Реки. Орошается с.-з. Г. Вислой с притоками 3. Бугом и Саном (бассейн Балтийского моря), а ю.-в.—Днестром, Прутом и Стыром (бассейн Черного моря). За исключением рек Подолии, где осадков мало, реки Г. богаты водой. На протяжении года уровень воды в них резко колеблется, а осенние и весенние разливы причиняют населению большие убытки. Днестр (от Николаева) и Висла (от устья Пржемши) судоходны; их карпатские притоки, а также Черемош, Прут и Буг используются для сплава. Несколько озер ледникового происхождения встречаются на Татре и на Черногоре, а многочисленные «ставы» (пруды)—на левых притоках Днестра.—Климат плоскогорной и низменной части Г.—континентальный, более резкий на В., мягче на 3. (средн. годовая t° Кракова 7,6°, Бороденки 7,3°, амплитуда Кракова 21,8, Львова 23,1, Бороденки 24,5; годовое количество осадков в Кракове 64 см, Бороденке—53,7 см). Климат Предгорья и Карпат отличается большим количеством осадков, холоднее, но ровнее.—Растительность. Разнообразию климатических, почвенных и гидрографических условий соответствует и большое разнообразие растительности. На низменностях господствуют породы лиственные и хвойные (сосна, ель, дуб, бук), в горах—только хвойные. Большие леса сохранились в Восточных Бескидах. Выше границы леса (1.600—1.700 м над ур. м.)—горные альпийские луга (отличные пастбища и сенокосы). Вершины Татры покрыты лишайниками и мхами или совсем лишены растительности. Климатические условия Б. благоприятны для разнообразных земледельческих культур (пшеница, рожь, ячмень, овес, кукуруза, картофель, стручковые, клевер, свекла, лен, конопля, табак, хмель, сахарная свекла, из фруктовых деревьев—груша, яблоня, слива, абрикос, персик, виноград).
Население. Этнографически Б. представляет собой очень пеструю картину. По данным польской переписи 1921, насчитывается 57,1% поляков, 35,8% украинцев, 5,7% евреев и 0,5% немцев. По вероисповеданию католиков—49,3%, униатов—40,1%, иудеев—9,8%, протестантов—0,4%. Данные эти, однако, не дают объективной картины национального состава населения в виду тенденциозности переписи 1921, проведенной притом при частичном бойкоте украинцев. Украинская национальность сконцентрирована в юго-восточной, польская в с.-з. части Г. Граница между ними проходит по линии Жегестов—Борлицы—Санок—Дубецко—Ярослав—Синява. Вследствие долгой колонизационной польской политики, в украинской части Г. образовались значительные польские острова (особенно в восточной Подолии); в польской части незначительные украинские острова реликтного порядка. Евреи живут по всей Г., гл. обр. по городам и местечкам. Больших городов мало (Львов—219,4 т. ж., Краков—183,7 т., Перемышль—48 т., Станиславов—51,4 т., Тарнополь—32 т., Коломна—31,7 т., Тарнов—35,3 т.). Вследствие тяжелого экономического положения, растет эмиграция (в Америку и Палестину), особенно среди украинского и еврейского населения. Грамотность населения Г. незначительна. В возрасте свыше 10 лет грамотных 65,4% (в городах—84,8, в деревнях—60,7%). Безграмотных больше всего среди украинского населения. Начальных школ 6.653 (в т. ч. польских 4.293) с 905 т. учащихся (1925). Высшие учебные заведения—ун-ты, политехникумы и академии (все польские)—сконцентрированы в Львове и Кракове.
Экономический очерк. Общая характеристика. Экономически Г.—мало развитая страна; ее богатые естественные производительные силы использованы слабо. В составе Австро-Венгрии Г. являлась колонией, из которой правительство и местные социальные верхи, эксплоатируя народные массы, выкачивали ценности. Мало изменилось положение и с переходом Г. к Польше. Страна продолжает находиться в тяжелом экономическом положении, культурный уровень населения низок. Огромные разрушения принесла Г. империалистская война, а затем и кратковременная, но жестокая польско-украинская война. Соотношение групп населения, занятых в различных отраслях производства, ясно показывает с.-х. характер Г.: из общего числа 4.409 т. самодеятельного населения в сел.х-ве занято 81,2%, в промышленности—6,3%, в торговле—3,1%, в транспорте и сообщениях—1,5%.
Г.—страна с обостренным аграрным вопросом; противоположность между крупной собственностью, сосредоточенной в руках немногочисленных магнатов, и мелким крестьянским землевладением, очень резка; с.-х. площадь (5.744,7 т. га) разделена между 1.174.306 хозяйствами след. образом:
| Размеры хозяйств в га |
Количество хозяйств |
Площадь | ||
|---|---|---|---|---|
| абс. | в % | тыс. га | в % | |
От 0 до 1 |
321.525 | 27,4 | 176,9 | 3,1 |
1 5 |
700.220 | 59,7 | 1.724,2 | 30,0 |
5 10 |
118.804 | 10,1 | 807.6 | 14,0 |
10 20 |
23.584 | 2,0 | 303,8 | 5,3 |
20 50 |
4.797 | 0,4 | 141,7 | 2,5 |
50 100 |
1.560 | 0,1 | 108,0 | 1,8 |
100 |
3.816 | 0,3 | 2.182,5 | 43,3 |
Экономические районы. В экономике-географическом отношении Г. можно разделить на четыре района, совпадающие с основными природными ландшафтами страны. I. Карпатский район в наибольшей степени сохранил характер почти нетронутого человеком природного ландшафта. Плотность населения здесь наименьшая (25—50 на км²), процент городского населения крайне незначителен (5—10%). Растительные формации располагаются двумя вертикально расположенными зонами; на нижних склонах—хвойные леса, на высотах—горные степи. Население сосредоточено в крупных селениях, разбросанных по долинам рек и по склонам гор. Возле селений—небольшие участки пахотной земли под овсом, картофелем, льном и фруктовыми деревьями. Главная база существования населения—скотоводство на горных пастбищах (крупный рогатый скот, овцы) и лесные промыслы, дающие населению значительную часть его денежных доходов. Сел. х-во и лесное дело не прокармливают населения; значительно развита кустарная промышленность, особенно шерстяная и деревообрабатывающая. Сильно развита эмиграция. Торговые и промышленные местечки расположены по главным линиям шоссейных и ж. д., к-рые проходят по речным долинам, соединяя Г. с Венгрией. На фоне общей бедности выделяются богатые курорты, у минеральных источников, и дачные места среди красивой природы (Закопане, Криница, Жегестов, Рыманов, Дора, Ворахта).
II. Карпатское предгорье—переходный, район между Карпатами на Ю. и низменностями на С. Развиты хлебопашество, скотоводство, лесное хозяйство и садоводство; на их базе развилась мелкая кожевенная, винокуренная,спичечная и деревообрабатывающая промышленность. На богатых запасах полезных ископаемых развилась горная промышленность (добыча нефти, соли, озокерита) и обработка ее продуктов. К С. район переходит в низменности Днестра и Вислы, в страну лугов и пашен с доминирующим земледельческим (ржано-картофельно-овсяным) и скотоводческим направлением сел. х-ва. Главные торговые и промышленные центры возникли на границе предгорья и низменностей, на старых торговых путях, особенно в местах, богатых ископаемыми; таковы: Станиславов, Калуш, Стрый, Дрогобыч (центр нефтяной промышленности), Величка (центр соляных промыслов), Перемышль и Ярослав (исторические города и крепости). Плотность населения 125—150 на 1 км², городского населения 25—30%. Сельское население расселилось, гл. обр., по долинам рек небольшими бедными деревнями и селами.
III. Подолия по характеру поверхности—плоскогорье, изрезанное узкими и глубокими долинами (ярами) левых притоков Днестра—западное продолжение Подолии УССР. Благоприятный климат и превосходная почва создали хорошие условия для культуры пшеницы, ячменя, кукурузы, табака, а в речных долинах—для огородничества и плодоводства. Подолия—исключительно с.-х. район с развитой табачной и винокуренной промышленностью. Главный элемент ландшафта—пшеничные поля; на 3. кое-где встречается лес. Преобладают крупные селения, сконцентрированные, гл. обр., в долинах рек. Города незначительны; многие из них, расположенные на старых торговых путях, у речных переправ, были в прошлом важными пунктами, о чем свидетельствуют развалины старых крепостей (Теребовль, Галич, Бучач). На Ю.-В. Подолия переходит в аналогичную ей с.-х. страну—Покутье. В с.-з. углу Подолии, в месте скрещения торговых путей, существовавших здесь с глубокой древности, лежит Львов, бывшая крепость, ныне торговый, промышленный и культурный центр Вост. Г. К С.-З. Подолия граничит с низменностью Буга и Стыра, богатой лугами и пашнями. Это ржано-картофельно-овсяная и скотоводческая страна с довольно широко развитой винокуренной промышленностью. Сельское население расселилось редкими, но крупными деревнями, города—мелкие, полудеревенского типа (Сокаль, Жолкев, Рава-Руска).
IV. Краковский район. Благодаря богатству и разнообразию природных ресурсов, а также благодаря соседству с высоко развитыми промышленными странами Запада, Краковский район является наиболее развитой в промышленном и культурном отношениях частью Г. Развита каменноугольная, железоделательная, машиностроительная промышленность и на базе интенсивного сельского хозяйства — текстильная, пивоваренная, винокуренная и другие. Плотность населения—высшая в Г. (150—175 на 1 км²), городского населения—около 30%. Важнейшие города: Краков (торговый, промышленный и культурный центр Зап. Г.), Бяла, Освецим, Хшанов, Яворжно, напоминающие по культуре соседние чешские и немецкие города.
Главные отрасли хозяйства Г. Сельское хозяйство. По угодьям площадь Г. распределяется след, образом: обработанная площадь—48,4%, под лесом—25,8%, под пастбищами и лугами—20,7%, неудобной земли всего—5,1%. Направление с. х-ва преимущественно зерновое (из общей посевной площади в 2.888.200 га под пшеницей—431,1 т. га, под рожью— 613,9 т. га, под ячменем—385,4 т. га, под овсом—732,5 т. га, под гречихой—62,3 т. га, под просом—30,9 т. га и под кукурузой— 77,4 т. га); промышленными и кормовыми культурами занята очень незначительная площадь. Довольно велика площадь под картофелем—544,6 т. га. Приемы земледелия, особенно в Карпатах, отсталые, урожайность низка. Садоводство развито повсюду, особенно на Карпатском предгорьи, огородничество—возле больших городов. Крупного рогатого скота и овец больше всего в Карпатах и их предгорьи, свиней—на низменностях и плоскогорьях, где также встречается большое количество домашней птицы. Несмотря на сравнительно скромные размеры с.-х. продукции и на высокую плотность населения, Г., благодаря низкому жизненному уровню населения, в значительном количестве вывозит с.-х. продукты.
Горная промышленность играет крупную роль в экономике Г. В 1925 добыто каменного угля 1.692.325 т, бурого—5.691 т, нефти—811.930 т (в 1927—790 тыс. т), нефтепродуктов получено 648 тыс. т (в т. ч. бензина 97 тыс. т, керосина 203 тыс. т); озокерита—740 т, соли—201.225 т, цинка—11.191 т, каинита — 62.823 т, сильвинита—115.980 т и натурального газа—535.000 т. Продукция главных отраслей горной промышленности не достигла довоенной нормы (нефти—72,9%, угля—39,0%, озокерита—54,7%).
Обрабатывающая промышленность, за исключением Краковского района, развита слабо. По всей Г., исключая Карпатский район, распространена обработка продуктов с. х-ва, а именно: винокурение, пивоварение, кожевенное, сахарное, уксусное, мыловаренное, свечное и т. п. производства; в Карпатах, при изобилии дерева, широко развита лесопильная и спичечная промышленность. Табачное производство сконцентрировано в табаководческих районах Подолии. Широко распространено разнообразное кустарное производство, отличающееся, особенно в горных районах, художественным вкусом.
Транспорт. Г. богата ж. д. (4.509 км, 5,6 км на 100 км²) и шоссе (19.211 км, 23 км на 100 км²). Главные транспортные узлы: Львов, Краков, Освецим, Перемышль, Станиславов, Стрый и Тарнополь. Г. соединена девятью ж.-д. линиями с Чехо-Словакией, тремя—с Румынией, двумя—с УССР и шестью—с северной Польшей.
Торговля. Внутренняя торговля в значительной степени еще сохранила старые формы (базары, ярмарки).
Состав промышленности показан в следующей таблице (1925):
| Отрасли | Число предприя- тий |
Число рабочих |
|---|---|---|
Горная |
326 | 10.745 |
Металлообрабатывающая |
337 | 10.703 |
Химическая |
132 | 8.124 |
Текстильная |
34 | 2.735 |
Деревообрабатывающая |
608 | 17.084 |
Пищевкусовая |
1.811 | 12.758 |
Прочие |
879 | 17.496 |
Всего |
4.127 | 79.645 |
Частная торговля, главн. обр., в руках евреев; развивается кооперация. Главные продукты вывоза: нефть (во внегалицийскую Польшу, Чехословакию, Австрию, Францию, Италию и Германию), дерево (в Англию, Чехо-Словакию, Францию, Голландию), спирт и сахар (в Англию, Францию, Голландию и Германию); ввоз: колониальн. товары (из Италии, Англии, Голландии), машины (из Англии, Чехо-Словакии, Германии), текстильн. изделия (из Франции, Австрии).
Исторический очерк. Терминология. Термин «Галиция» очень сложного и, в сущности, довольно случайного происхождения. В основе его лежит традиция «Галицкого княжества», сформировавшегося в половине 12 века и приблизительно соответствующего тому, что в 19 веке называлось «Восточной Галицией». В конце 12 в. это «Галицкое княжество» вошло в состав более широкого государственного образования, к-рое обозначалось, как «Галич-Владимир», «Волынь-Галич», «Земля Волынская», «Малая Русь» или даже просто «Русь», а в нынешней научной литературе носит имя «Галицко-Волынского государства». Позже, с 14 и до 18 веков в составе Польши имя «Земли Галицкой» прилагалось только к сравнительно небольшой части Вост. Г., непосредственно связанной с Галичем. Но, когда австр. правительство при первом разделе Польши заявило претензию на земли к С. от Карпат и тем самым возобновило старые притязания венгерских королей 12—14 вв. на галицко-волынские земли, австр. историки возродили и имя Галиции и стали обозначать этим названием всю совокупность земель, к-рые Австрия получила из числа бывших владений Польского королевства. После разных изменений в составе этих провинций, отнятых у Польши и присоединенных к Австрии, Галицией стали называть земли старого Галицкого княжества, населенные украинцами, и юж. часть Малопольши, с польским населением. Все старания украинских политиков Г. отделить историческую украинскую Г. от механически Г. привязанных к ней польских земель остались тщетными. Только после ликвидации Австрийской империи, украинская Г. провозгласила себя самостоятельным государством под названием «Западно-Украинской республики», а затем прокламировала свое соединение с Украинской народной республикой; но она была захвачена Польшей. Захват был «признан» в 1923 постановлением
Верховного совета Антанты о восточных границах Польши, к-рые раньше определялись так назыв. линией Фоша, разделяющей Г. на две части—Западную и Восточную. Получив название «Восточной Малопольши», Восточная Г. была раздроблена на ряд «воеводств» Польской республики. Однако, прежнее название «Г.» фактически сохранилось за территорией старой Украинской Галиции («Восточной Галиции»), и эта территория будет предметом настоящего исторического очерка.
Доисторическое прошлое Г. весьма интересно, но еще недостаточно изучено. Очевидно, край жил довольно интенсивной жизнью. Смена культур, начиная с многочисленных следов палеолита, выступает четко и ярко. Особое внимание обращает на себя культура расписной посуды (т. н. трипольская) на вост. подольской окраине. Богаты остатки бронзовой, ранней железной (Гальштатской) и позднейшей Ла-Тенской культуры. Историко-географические сведения античных писателей и данные номенклатуры позволяют составить нек-рое представление о населении Прикарпатья в начале нашей эры и в течение ближайших предшествующих столетий, соответствующих археологической стадии Ла-Тенской культуры. Имеются указания на ряд племен,—по всей вероятности, фракийского происхождения,—заселявших горную Карпатскую область (Сабоки, Пингиты, Бессы, Костобоки, Карпы—имя последних стоит как будто в связи с именем Карпатских гор), а также на наличие кельтских поселений (имя самого Галича гипотетически связывают с галатами—кельтами). В эпоху распространения римского владычества в области среднего Дуная (в 1—3 вв. хр. эры) часто упоминаются нападения названных карпатских племен на римские провинции и пограничные войны с этими племенами, к-рые частью растворились в общем потоке германского, а затем славянского военно-переселенческого движения, а частью передвинулись к югу. Этими переселениями, очевидно, захватывались и славянские племена, распространившиеся по сев. склонам Карпат и проникавшие в Закарпатье, в т. ч. и восточно-славянские племена, от к-рых ведет свое начало украинское население Прикарпатья. Но, вообще говоря, история славянского расселения в Вост. Прикарпатьи почти вовсе не отразилась в наших источниках, и ее приходится восстанавливать ретроспективно на основании позднейших указаний.
Наиболее достоверным из всех названий восточно-славянских племен является имя дулебов; оно ближайшим образом связано с областью Зап. Буга. Колонизационная борьба польского и восточно-славянского расселения и соперничество двух формировавшихся в 10 веке политических комплексов,— польского и русского (киевского),—сделали эти земли в области Днестра, Сана и Буга ареной борьбы князей Польши и Руси. После того как Ярослав отобрал эти зап. земли у поляков, из-за них началась борьба между его внуком Ростиславом Владимировичем и Ростиславичами, с одной стороны, и Изяславом Волынским—с другой, борьба, закончившаяся обособлением той территории, к-рая с половины 12 в. стала называться Г. Она состояла в 11 в. из 3 княжьих волостей, поделенных между Ростиславичами: западной—Перемышльской, кн. Рюрика; центральной—Звенигородской (Звенигород—теперь село к югу от Львова, с богатыми остатками культуры той эпохи), очевидно, кн. Володаря; восточной—Теребовельской, кн. Василька (теперь Теребовль). Положение этих княжеств было нелегко: волынские князья строили всяческие интриги, стараясь снова присоединить эти волости к Волыни. Польские князья продолжали стремиться завладеть ими. С юга к ним тянулись руки венгерских королей. Но энергия и солидарность Ростиславичей преодолели эти опасности. Земля усиливалась, расширялась и становилась многолюдной благодаря притоку восточно-славянского населения с юга, отступавшего в Подкарпатье под давлением кочевников.
Галицкое княжество. В первой половине 12 века подкарпатское княжество еще более укрепилось; оно объединило все волости Ростиславичей, и столицей его стал Галич, выдвинувшийся на положение политического центра всей Г. Отсюда ведет начало Галицкое княжество в собственном смысле. Князь галицкий Володимирко (сын кн. Володаря) боролся одновременно с притязаниями Волыни, Польши и Венгрии; он успешно парировал их удары с помощью Византии, половцев и Ростовско-Суздальской династии, с к-рой он породнился. Знаменитая борьба Юрия Суздальского с Изяславом Мстиславичем волынским за Киев (1149—1154), составляющая одну из самых ярких страниц восточно-славянских княжеских отношений, происходила при деятельном участии Володимирка, укреплявшего в ней свою независимость и влияние. Он умер в разгар этой войны, в 1151 или начале 1152, и его место занял его сын Ярослав. В течение своего долгого правления (1152—87) он продолжал политику своего отца и еще более поднял престиж Галицкого княжества. Между тем как Поднепровье в результате усобиц князей, нападений кочевников и княжеских погромов приходило в упадок в экономическом и политическом отношениях, «Галицкая земля» росла экономически и культурно, привлекала более цивилизованные и зажиточные слои населения, искавшие безопасности и спокойствия, и постепенно превращалась в новый культурный очаг, шедший на смену падавшему Киеву. Политическая и общественная жизнь сложилась здесь иначе: при малочисленности династии и отсутствии мелких второстепенных князей в Галицкой земле сформировалась могущественная,—гл. обр. землевладельческая,— боярская аристократия. Однако, в 1199 в Галиче утвердился волынский князь Роман Мстиславич, к-рый при помощи террора подавил боярскую оппозицию. Так возникло новое Галицко-Волынское государство, просуществовавшее ок. полутора столетий, под властью династии Романа.
Эпоха галицко-волынского княжения Романа, несмотря на то, что это княжение было непродолжительным, оставила, тем не менее, заметный след в истории Г. В эту эпоху Галицко-Волынское княжество поставило в зависимость от себя Поднепровье, польских князей, литовские династии (как раз в это время формировалось Литовское государство). В противоположность захудалой Киевской Руси, Русь Галицко-Волынская, «Волынь-Галич» приобрела репутацию богатой и культурной страны. Этим объясняется и борьба за галицко-волынское «наследство» Романа, разыгравшаяся после его смерти. Представители разных княжеских династий старались захватить его в целом или частями, опираясь на ту или другую группу бояр. Эта ожесточенная борьба, тянувшаяся целых 40 лет, закончилась знаменитой битвой под Ярославом 1245. Из моментов этой галицкой смуты для последующей судьбы края имело значение Спишское соглашение 1214, приведшее к династическому союзу Коломана, сына венгерского короля Андрея, с польским (краковским) князем Лешко Белым. Ближайшим поводом к этому соглашению послужило, вероятно, то, что один из боярских олигархов, Владислав, «вокняжился» в Галиче—факт небывалый в княжеской Руси и возбудивший негодование среди княжья. Коломан за обещание церковной унии получил от папы корону Г.; правил он недолго, т. к. венгерское правление и церковная политика вызвали сильную реакцию в пользу Романовичей. Но создавшаяся таким образом политическая комбинация стала предтечею более серьезных событий, последовавших столетием позже и определивших всю позднейшую историю Галиции.
В течение следующей четверти столетия (правление Данилы и Василька Романовичей, 1246—70), наступившей после предшествующей 40-летней смуты, укрепился политический престиж и культурная гегемония Галицко-Волынского государства на юге, а это содействовало росту его экономического благосостояния и связанному с этим ростом притоку колонистов из Центральн. Европы и из среды зажиточного населения Поднепровья. Попытки сближения с папской курией дали Даниле королевский титул и помогли ему ликвидировать вассальную зависимость от венгерской короны. Некоторые факты и подробности показывают, что уже в эпоху Данилы—Василька намечается усиление западно-европейского влияния за счет византийско-азиатских культурных влияний киевской эпохи. Во время княжения Льва Даниловича и Юрия Львовича это влияние растет.—С прекращением Галицко-Волынск. летописи (1289) наши сведения становятся очень скудными. Ясно только одно: уже при сыновьях Юрия Львовича (внука Данилы), Андрее и Льве (впервые упоминается в 1315), Галицко-Волынское государство начинает клониться к упадку, хотя эти князья держали себя очень самостоятельно по отношению к Татарской орде, а также и к Венгрии. Но положение их очень ухудшилось с объединением Польши в эпоху Локотка и с началом аналогичного процесса консолидации Литвы при Гедимине. Весьма вероятно, что в это время Побужье уже отошло к Литве. Затем, когда со смертью Андрея и Льва (1323) пресеклась мужская линия династии Романовичей и произошел перерыв в княжьем правлении (некоторое время правили бояре без князя), политическое положение пошатнулось еще более. Повидимому, среди бояр снова, как после смерти Романа, обозначилось несколько течений, и некоторые считали наиболее удобным обходиться без князей и править под непосредственным протекторатом Орды. Но возобладало другое течение, и в конце-концов на галицко-владимирское княжение был призван внук Юрия со стороны матери, один из польских князей (Мазовецкой линии)—Болеслав Тройденович, впоследствии принявший имя Юрия Болеслава. Несмотря на свое польское происхождение, он держался самостоятельно и даже враждебно по отношению к Локотку и его преемнику Казимиру, ориентируясь на союз с прусскими рыцарями, к-рые были в ту эпоху главными врагами Польши. Эта политика Юрия Болеслава и послужила поводом к попытке Казимира восстановить польско-венгерскую коалицию с тем, чтобы, использовав внутренние нелады Юрия Болеслава с боярами, стремившимися превратить князя в орудие своей классовой политики, завладеть галицко-волынскими землями.
Борьба за галицко-волынское наследие. После насильственной смерти Юрия Болеслава, погибшего в результате боярского заговора (1340), боярское правительство, правившее, вероятно, именем Любарта, сына Гедимина, с Дметром Дедьком во главе, призвало на помощь татар и парировало претензии польского короля Казимира и венгерского короля Карла Роберта. Но Казимир не оставлял своих видов на Галицию. Около 1345 он захватил зап. окраину, составившую с тех пор отдельную «Саноцкую землю». В 1349, воспользовавшись разгромом литовских князей, Казимир завладел Галицкими и волынскими областями. Литовским князьям удалось потом вернуть себе волынские земли, но Г. осталась за Казимиром (договор 1352), и этим собственно и закончилось существование Галицкого княжества, хотя борьба между Любартом и Казимиром и венгерским королем Людовиком продолжалась еще довольно долго, до самой Польско-Литовской унии 1386. После смерти Казимира (1370) Г. стала объектом соперничества между Венгрией и Польшей,—соперничества, к-рое закончилось переходом Г. к Польше в 1387.
Под польским владычеством старое Галицкое княжество превратилось в комплекс т. наз. «земель»: Галицкой, Львовской, Перемышльской, Саноцкой, Холмской, Белзской и Подольской; они управлялись королевскими наместниками (capitanei, «старосты»), к-рым подчинялись старые чиновники: «воеводы», «судьи», десятники, тиуны и дьяки. Земли Галицкая, Львовская, Перемышльская и Саноцкая составили «Русское воеводство», столицей к-рого считался Львов, выдвинувшийся в течение этого столетия на первое место в качестве политического и культурного центра и отодвинувший на второй план и Галич и Перемышль. Сейм Львовской земли, собиравшийся в м. Судовой Вишне, постепенно свел на нет сеймики остальных земель и стал единым органом шляхетского самоуправления для всего воеводства. Т. о., «Русское воеводство», или «Русская земля», в половине 15 в. заместило старое понятие Галицкого княжества. Постепенно старые чиновники («воеводы», «судьи» и пр.) заменяются польскими, и литовское право вытесняется правом польским. Термин «Г.» в эти века польского права не существует.
Эволюция социально-экономического строя Г. в польскую эпоху характеризуется ростом и углублением процесса феодализации, в ходе к-рого туземные украинские элементы были почти без остатка оттеснены на низшие, бесправные позиции, так что национальная борьба 19 в., происходившая в эпоху австр. владычества, была, вместе с тем, борьбою против феодального наследия, не изжитого еще и поныне. Общественный строй Галицко-Волынского периода не был феодализирован глубоко, несмотря на развитие экономически и политически мощного боярского класса и значительных слоев несвободного и полусвободного, обезземеленного населения: численность свободного городского населения была в ту эпоху еще очень значительна, свободные сельские группы не утратили еще экономической и правовой самостоятельности. Во время польского владычества над старыми туземными социальными группировками— расплывчатыми и слабо регламентированными—начали формироваться новые привилегированные надстройки: новый военно-служилый землевладельческий класс (шляхта), привилегированные городские общины и (по крайней мере, номинально) привилегированные сельские поселения, организованные по нем. праву, а также привилегированное католическое духовенство. Строгая регламентация отношений составляла особенность переходного столетия—до введения польского права в 30-х гг. 15 в. Новый землевладельческий класс был связан целым рядом обязательств, к-рыми обусловливались его владельческие права; королевская администрация пользовалась значительным авторитетом и правами как по отношению к этой новой шляхте, так и по отношению к городским общинам и всякого рода непривилегированным слоям населения. В Польше в это время закладывались основы нового шляхетского всевластия, но земли старого Галицкого княжества нек-рое время еще продолжали жить на особом положении. Новые отношения начались лишь в 20-х гг. 15 в.—введением шляхетского самоуправления и выборных земских судов, после чего шляхетское законодательство и самоуправление приобрели господство во всех областях государственной жизни. Галицкая шляхта была уравнена во всем со шляхтой польской, и все ее государственные повинности постепенно стали строиться по принципу самообложения: не осталось почти ничего из былых обязательств ее по отношению к королевской власти; они стали функцией шляхетского законодательства. Параллельно с этим в течение второй половины 15 в. стал падать авторитет коронной администрации. Практика продажи и заклада административных должностей превратила эти должности в своего рода пожизненные аренды, к-рыми владели обыкновенно лица из среды местной же аристократии. Та же участь постигла и коронные имения, т. е. остатки свободного крестьянского населения. Привилегированные сельские поселения, «войтовства», организованные по нем. праву, выкупались помещиками и попадали в их полное распоряжение. Шляхетские сеймики присваивали себе право регламентировать крестьянские повинности независимо от старой практики и уставных грамот (знаменитое постановление шляхетского сеймика Холмской земли 1477, регулирующее крестьянские повинности и признающее за помещиком право вносить в них любые изменения). Королевские наместники («старосты») не только начали бесконтрольно распоряжаться непривилегированным сельским и городским населением, но стали подчинять себе и привилегированные городские общины; только наиболее сильные из городов, живших по нем. праву, как Львов, Перемышль, сумели отстоять свою городскую автономию. Сеймовое постановление 1505 запретило королевским старостам вмешиваться в тяжбы крестьян со своими помещиками, а постановление королевского суда 1518 провозгласило принцип, согласно которому даже и королевский суд не может принимать жалоб крестьян на их помещиков. Относительно крестьян коронных имений («королевщин») сейм 1532 постановил, что они могут обращаться с жалобами на держателей этих имений только к королевскому суду; но апелляция к этому последи, была сопряжена с такими трудностями и б. ч. оказывалась столь бесплодной, что крестьяне таких отдаленных провинций,как «русские зёмли», почти никогда не прибегали к ней.
Попав, т. о., в самом начале 16 в. в фактически бесконтрольную зависимость от помещиков и от местной шляхты в целом, крестьянство в продолжение этого столетия окончательно лишилось своих гражданских и имущественных прав и стало жертвой неограниченной экономической эксплоатации, особенно усилившейся в связи с развитием помещичьих запашек (фольварков) и повышением спроса на крестьянский труд. Крестьяне были прикреплены к земле: покидать имение помещика они могли только с разрешения этого последнего; в противном случае, они подлежали насильственному возвращению. Различные категории их, к-рые раньше представляли разные степени зависимости, ставившие различные ограничения их эксплоатации помещиками и арендаторами коронных имений, стали теперь постепенно сливаться в общую массу тяглого, барщинного крестьянства. У крестьян было отнято право распоряжаться своими землями. Помещики и держатели коронных имений бесконтрольно дробили крестьянские хозяйства, увеличивали повинности и в особенности налегали на трудовые повинности («панщину»): то, что некогда отправлялось с полного крестьянского надела («лана»—ок. 20 га), теперь стали требовать с половинных и четвертных участков. Вместо строго фиксированных работ была введена сначала однодневная, а потом двухдневная еженедельная барщина, и все чаще пускалась в ход растяжимая формула: «работать, сколько скажут». Все более сокращался процент крестьян, владевших полевыми участками, и численно росла категория малоземельных и безземельных крестьян («огородников» и «халупников»), отбывавших «пешую» барщину по этой формуле. Сельское украинское население превращалось в бесправный рабочий инвентарь польской шляхты.
Положение украинского элемента в городах характеризуют процессы львовских мещан «русской религии» (т. е. украинской народности), которые пытались освободиться от тяготевших над ними ограничений, созданных не столько определенными правительственными актами, сколько практикой, исходившей из принципа, что полноправными членами привилегированной мещанской общины могут быть только «христиане», т. е. католики. Из этих процессов мы узнаем, что некатолики не только не допускались к отправлению городских должностей, но их не принимали в цехи и не позволяли им заниматься «свободными искусствами» (artes liberales); их детям закрывали доступ в городские школы; им самим не разрешали приобретать дома вне «Русской улицы» (украинского гетто), а также отправлять религиозные церемонии вне ее; им запрещалось заниматься наиболее доходными промыслами: держать аптеки и бакалейные лавки, продавать материи на штуки, торговать вином и г. д.
Положение обострялось тем, что классовая борьба облекалась в форму борьбы национальной и вероисповедной. Господствующую аристократию—шляхту, плюс привилегированное мещанство, администрацию и иерархию составляли поляки, по вероисповеданию—католики; крестьянство, непривилегированное мещанство и духовенство были по национальности «русинами», т. е. украинцами, а по вероисповеданию—православными (с 18 в. униатами). Только небольшое количество мелких шляхтичей, экономически и культурно едва возвышавшихся над крестьянским уровнем, но юридически независимых, составляло сравнительно свободный класс и вместе с духовенством дало потом культурные кадры эпохи украинского Возрождения 19 в.
Возрождение 16 в. имело своим центром Львов; со 2-й половины 16 в., в связи с закупоркой черноморских торговых путей на Восток (после перехода Кафы под власть турок), падением генуэзской торговли на Черном море и исканием новых сухопутных дорог, узлом к-рых на нек-рое время становится Львов, начался экономический подъем этого города. Львов сделался центром экспорта местного сырья (воска, рыбы, скота, лесных товаров, позже хлеба) и одновременно «метрополией ремесленников» и купцов. Его «Русская улица» привлекает в большом количестве новых людей из более мелких провинциальных центров. Группируясь вокруг церковного братства Успения, она начинает (с конца 15 в.) энергическую борьбу против ограничения в правах некатоликов, ищет поддержки всяких сочувствующих элементов и постепенно приобретает значение национального центра, объединяя духовенство, остатки украинского боярства и т. д. Раньше, чем это положение определилось, на рубеже 15 и 16 вв. эти элементы искали поддержки единоверной Молдавии. Впоследствии молдавские воеводы, оставив завоевательные планы, стали выступать в качестве покровителей и союзников «Львовской Руси» в ее культурной и организационной деятельности. Используя все возможные ресурсы, эта последняя в начале 16 в. достигла некоторых успехов. Но экономическая база ее была эфемерна. Уже в конце 16—начале 17 вв. экономический расцвет Львова прекращается, а одновременно с этим падает значение «Русской улицы» и братства; роль культурного центра вновь переходит к Киеву.
В разгар казацкого движения, в 1655—57, казацкая старшина стремилась включить Галицкую Русь в сферу своих интересов, но безуспешно. В начале казацкое восстание 1648 нашло живой отклик среди населения, но тогда Хмельницкий и старшина спешили как можно скорее ликвидировать войну и не поддержали этого движения в Г. Программу объединения украинских и белорусских земель под протекторатом казацкого войска они поставили более определенно лишь тогда, когда нашли союзника в шведском короле; но после неудач 1648 народное движение в Зап. Украине в эти годы уже не возобновлялось. В разгоревшуюся национальную борьбу были вовлечены различные слои населения: немало духовных и светских лиц, военных, администраторов, промышленников, педагогов уходило из Г. в Вост. Украину, находя места в казацком войске, в управлении, в школах, монастырях и т. д. Но этот отлив лишь ослабил силу сопротивления украинского элемента на месте, в самой Г.; это сказалось, м. пр., в успехах унии, к-рую с новой энергией начали навязывать Г. духовные и светские круги Польши, чтобы парализовать ориентацию местного населения на казацкую, московскую, турецкую и всякую другую интервенции. Уния была введена сначала в Перемышльской, позже во Львовской епархии (1700), и в конце-концов даже Львовское братство, или т. н. «Ставропигия», приняло унию под давлением епископа (1709).
Галиция в составе Австрии. При первом разделе Польши в 1772 Австрия получила под именем Галиции и Лодомерии не только настоящую Галицию (с прилегающими частями Подолии и Волыни), но и польские воеводства Краковское и Сандомирское,—только без города Кракова. Затем в 1774 австр. войска заняли Сев. Молдавию, или так называемую Буковину, и в 1786 австр. правительство присоединило к Г. и эти области, ссылаясь на то, что они некогда принадлежали к ней. При третьем разделе Польши (1795) к этой огромной провинции, под названием Западной Г., была присоединена еще территория вдоль Пилицы и Зап. Буга, почти до самой Варшавы (в нее входил и Краков). Но в 1809 бо́льшая часть этих земель отошла к Варшавскому герцогству, а Тарнопольский округ—к России. Венский конгресс возвратил Австрии округа Тарнопольский и Замостьский, а Краков выделил в самостоятельную республику. Восстание, устроенное здесь поляками в 1846, дало повод к упразднению этой Краковской республики и присоединению ее, под названием Великого Княжества Краковского, к Г. В 1849 Буковина была выделена в отдельную провинцию. Так сформировалась территория Г., и в таком составе она просуществовала до ликвидации Австрийской империи в 1918. Река Сан разделяла ее на Восточную—украинскую и Западную—польскую. Начиная с 1848, украинские политики Г. добивались официального разделения Г. на две национальные области, с отдельным сеймом и администрацией. Но поляки настаивали на сохранении «исторически сложившейся» провинции, т. к. польский придаток облегчал их гегемонию в Восточной, украинской Г., и благодаря им украинские требования так и не были осуществлены вплоть до самой ликвидации Австрийской империи. В момент своего присоединения к Австрии край стоял крайне низко в экономическом и культурном отношениях, и австр. правительство Марии Терезии и Иосифа II старалось поднять его благосостояние и просвещение.
Ограничение феодальных отношений и шляхетского владычества, предпринятое австрийск. правительством с присоединением Г. к Австрии, было, вместе с тем, раскрепощением украинской стихии, освобождением ее от национального гнета. Важно было прежде всего, что администрация перестала быть функцией местной шляхты: бюрократия (гл. образом немецкая и чешская) до 60-х гг. 19 в. была независима от влияния местной польской аристократии. Шляхетское самоуправление было упразднено (оно фактически вновь возродилось в 60-х гг.). Помещичья юрисдикция подверглась некоторым ограничениям. Крестьянские повинности были регламентированы. Земли крестьянские («рустикальные») были отграничены от помещичьих («доминиальных») и стали неприкосновенными для помещика. В городах было введено равноправие вероисповеданий, если не фактическое, то юридическое. Все это делает понятным, почему переход от польского владычества к австрийскому был воспринят местным украинским населением, как своего рода освобождение от польского национального гнета.—Симптомы культурного подъема сказались во 2-м и 3-м десятилетиях 19 в.—в факте основания первого просветительного общества в Перемышле (гл. обр. силами духовенства), в его выступлениях в защиту преподавания на «руском» языке и в организации литературных кружков молодежи. В 1848 эта ориентация Галицкой Руси на австр. правительство достигла своего апогея. Попытка польского восстания 1846, на к-рую австр. администрация ответила т. н. «галицкой резней», маленьким восстанием польских крестьян («Мазуров») против шляхты, заставила правящие австр. круги насторожиться при первых попытках поляков использовать революцию 1848 для освобождения от австр. владычества. При благосклонном содействии австр. администрации польским организациям была противопоставлена «Головна Руска Рада»—своего рода национальное украинское правительство, которое должно было информировать центральное правительство о нуждах «руского народа». Польской гвардии противопоставлены были русинские стрелковые батальоны. А осенью 1848 собрался «собор руских ученых», провозгласивший принцип самостоятельности украинского языка и народности и ее независимости от польской и великорусской, и выработавший программу национальной культурной работы. Со своей стороны правительство устами своей администрации выдвинуло ту точку зрения, что Восточная Г. есть край «русинский», а не польский, и его «руская стихия» должна пользоваться поддержкой правительства, и сделало некоторые намеки на предстоящие в этом смысле реформы,—вплоть дэ обещания отделить Восточную Г. от Западной. Большей части этих намерений так и не суждено было осуществиться, так как наступившая затем общая реакция снова подняла удельный вес польской шляхты. Наиболее значительным результатом событий 1848 было «уничтожение панщины»—зависимости крестьян от помещиков, проведенное, впрочем, с соблюдением интересов этих последних. Но после того как польская шляхта в 1861—66 сговорилась с австр. правительством, вошла с ним в сделку и за поддержку его в парламенте и внешней политике получила бразды правления в Галицком крае, разочарованная в австр. правительстве часть галицкой интеллигенции приняла руссофильскую ориентацию («русофилы» или «москвофилы»). Польская шляхта и иерархия воспользовались этим, чтобы скомпрометировать все «руское» население в глазах династии. Администрация стала польской. Украинское население, разделившееся на 2 группы—на сторонников украинск. и руссофильск. течений и ослабленное этим расколом, с этих пор начинает колебаться между политикой оппозиции центральному правительству за его поддержку польской шляхты и попытками соглашения с этой последней. Союз правительства со шляхтой гипнотизировал значительную часть интеллигенции, состоявшей, гл. обр., из священников и чиновников: борьба с такой коалицией казалась им безнадежной; они находили более благоразумным следовать совету австр. правительства и уладить свои отношения с правящими польскими кругами (т. н. «Угоды»), Наряду с этим течением развивались и более радикальные—социалистические течения, находившие живой отклик в рабочей и крестьянской среде. Первый социалистический украинский кружок начал здесь организовываться в начале 1870, под влиянием Драгоманова, в контакте с революционными кружками Киева и Одессы; ему выпала честь выдержать первый в Австрии социалистический процесс, имевший место в Вене в 1876, и затем первый галицийский социалистический процесс во Львове в 1877—78. Во главе этого кружка стояли: Франко—один из основателей галицийской с.-д. организации, Павлик и Терлецкий; но, после того как эта организация стала приобретать польскую националистическую окраску, Франко отошел от нее. В 1890 эти крестьянские радикалы и социалисты под фактическим протекторатом Драгоманова организовали «русько-украïнську радикальну партию» (основателями ее, кроме Франка и Павлика, были еще С. Данилович, Е. Левицкий и Р. Яросевич). В их программе максимум фигурировала «коллективизация орудий производства и самого производства», «согласно с достижениями научного социализма»; но эти требования носили лишь декларативный характер, в то время как конкретная программа стояла на крестьянско-радикальной почве. Политика «Угоды», в к-рой приняли участие (хотя и кратковременное) почти все видные деятели национальной («народовецкой») партии, вынудила значительную часть интеллигенции перейти в лагерь радикалов. Но рост рабочего движения привел к ослаблению радикальной партии и к возникновению (формально в 1899) и усилению украинской с.-д. партии. Однако, ожесточенная национальная борьба поляков с украинцами мешала их совместной работе в рядах единой с.-д. партии, что позволило «народовцам» вновь занять па время руководящее положение.
Общественные и национальные отношения последних десятилетий. Та же национальная борьба помешала с.-д. использовать нараставшее движение сельского пролетариата, ярко выразившееся в стачках с.-х. рабочих в 1902 и стоявшее в связи с ростом крестьянского движения в рус. Украине. Отзвуки русской революции 1905 сказались в подъеме борьбы за всеобщее избирательное право, разгоревшейся в конце 1905; однако, борьба эта закончилась реформой 1907, исказившей принципы всеобщности избирательного права в интересах привилегированных народностей («всеобщее, но не равное»). Первый парламент, созванный на основании нового избирательного закона, обнаружил полный крах австр. парламентаризма: при 69 польских депутатах прошло только 32 украинских (из них 17 национал-демократов, 3 радикала, 2 с.-д., 5 руссофилов и 5 буковинцев). Требование признания особой еврейской народности, поддерживаемое украинцами, не было проведено в жизнь. Раздражение вылилось в убийстве наместника Потоцкого как представителя ненавистного шляхетского господства украинским студентом М. Сичинским в 1908 и в кровавых схватках во Львовском ун-те. Но среди украинской интеллигенции снова начали брать верх примиренческие течения. Когда на очереди стал вопрос о реформе галицкого сейма, национально-демократическая партия, за это время полностью постановившая свою гегемонию, начала искать соглашения на этой почве с польским большинством, и в начале 1914 компромисс был заключен; он явился характерным показателем настроений украинской национал-демократии: украинскому населению Г. гарантировалось 27% сеймового представительства, хотя число украинцев если не превосходило, то приблизительно равнялось числу поляков (официальная статистика, однако, давала иную картину, присчитывая к полякам евреев и проч.).— Но компромисс этот не установил каких-либо прочных отношений, и во время империалистской войны обе народности были враждебно настроены друг против друга. Вожди нац.-дем. укр. партии горели австр. патриотизмом, формировали добровольческие отряды украинских стрелков и строили свои планы, рассчитывая на победу Центральных держав. Однако, поляки обвиняли украинцев в измене. Вновь было предъявлено требование раздела Г. на две автономные национальные территории; австр. правительство, вынужденное ходом военных действий на рус. фронте стремиться к завоеванию польск. симпатий, 4 ноября 1916 официально заявило о своем желании даровать Г. в целом широкую автономию, которая совершенно освободила бы край от контроля имперского правительства. Осуществление этих обещаний фактически превратило бы поляков в неограниченных хозяев Г. Но австр. правительство не успело их исполнить. 1 ноября 1918 Австрийская империя перестала существовать. К этому же дпю варшавское правительство приурочило формальный переход Г. в состав Польши. Но украинская Национальная рада, организованная 18 октября в качестве Учредительного собрания, предупредила этот акт и распорядилась в ночь на 1 ноября занять Львов украинскими войсками. Национальная рада 13 ноября провозгласила все украинские области Австро-Угорской монархии территорией «Западно-Украинской народной республики» (см.), существование к-рой, однако, было весьма непродолжительным: в июне 1919 Г. была уже эвакуирована украинскими войсками (подробнее см. Украина). Решением Верховного совета Антанты 14 марта 1923 Г. была передана Польше.
Лит. весьма обширна, поэтому ограничимся перечнем важнейших трудов и новейшими дополнениями к более ранним работам: Demetrykiewicz W., Vorgeschichte Galiziens, Wien, 1898; Pasternak J., Ruzke Karpaty v archeologü, 1928; Грушевський M., Iсторiя Украiни-Руси, т. I, 3-е изд., Киiв, 1913, тт. II и III, 2-е изд., Киiв—Львiв, 1905 (до 1340), т. IV, 2-е изд., Киiв—Львiв, 1907 (до конца 14 в.), т. V, Киiв—Львiв, 1905 (общественный строй), т. VI, Киiв—Львiв, 1907 (экономические и культурные условия 14—17 вв.); его же, Хронольогия подiй Галицько-Волинськоi лiтописи, «Записки Наукового Товариства Iмени Шевченка», т. XLI, Львiв, 1901; его же, Iсторiя украiнськоi лiтератури, тт. III и V, Киiв—Львiв, 1923, и Киiв, 1926 (культура, просвещение, литература до начала 17 в.); Линниченко И., Черты из истории сословий в Юго-Западной (Галицкой) Руси 14—15 вв., М., 1894; Heinosz W., Jus ruthenicale, 1928; Кордуба M., Захiдне пограниче Галицькоi Держави, «Записки Наукового Товариства Iмени Шевченка», тт. CXXXVIII—CXL, Львiв, 1925; Кринякевич I., Львiвська Русь в 1-й половинi 16 в., Записки Наукового Товариства Iмени Шевченка», тт. LXXVII — LXXIX, Львiв, 1907; Крыловский А., Львовское братство, «Архив Юго-Западной России», ч. 1, т. XII, Киев, 1904; Срiбний Ф., Студii над органiзацiею Львивськоi Ставропiгii вид кiнця 16 до пол. 17 ст., «Записки Наукового Товариства Iмени Шевченка», тт. CVI, CVIII, CXI, CXII; Антонович В., Очерк состояния православной церкви в Юго-Западной России с половины 17 в. (введение унии в западных епархиях), Киев, 1871,— монографии; Возняк М., Iсторiя украiнськоi лiтератури, тт. II i III, Львiв, 1921 и 1924 (главным образом, для 17 и 18 вв.); Франко I., Матерiяли до культурноi icтopii Галицькоi Руси 18 i 19 вв., 1902 (церковь и школа до половины 19 в.); Левицкий К,. Iсторiя полiтичноi думки галицьких украiнцiв 1848—1914, 1927 (хроника политической жизни); Лозинський М., Галичина в рр. 1918—1920, Вена, 1922.