КНИГА, название известного количества объединенных в одно целое рукописных или печатных листов. В качестве мощного фактора истории культуры и одного из величайших ее завоеваний К. представляет собой орудие овладения всей суммой накопленного знания. Исторической предпосылкой возникновения К. является более или менее высокий общекультурный уровень общества, наличие письма и портативного писчего материала. Прообразом К. можно считать каменные и глиняные таблицы с нанесенной на них клинописью в древних Вавилонии и Ассирии, где уже в шумерскую эпоху существовала письменность; тайной ее владел только немногочисленный круг людей (жречество, правящая верхушка землевладельческого класса). В этом зачаточном своем виде К. выполняла весьма ограниченные функции: в нее заносились гимны и молитвы богам, церковные заклинания, религиозные мифы, законодательные акты и кодексы (напр., «шумерская книга законов»), произведения светской литературы (легенды, царские летописи, биографии, нравоучительные басни, рассказы, рассуждения, сочинения о мироздании и пр.). Из таких глиняных таблиц составлялись своеобразные библиотеки, следы существования к-рых восходят к 4-му тысячелетию до хр. э. Так, в 1852 при раскопках в Куюнджике на берегу Тигра, на месте древней Ниневии, была обнаружена большая библиотека ассирийского царя Ассурбанипала (см.). Собрание таблиц, имеющих общее содержание и составлявшее К., объединялось обычно особой таблицей — «обложкой», на к-рой кратко обозначалось содержание всей К. Культурная роль К. была ограничена — она оставалась недоступной широким народным массам, угнетенным и неграмотным; примитивная техника изготовления К. находилась в соответствии с недостаточно развитой общественной потребностью.
Древний Египет знает уже книжные записи на папирусе — листах, изготовлявшихся из сердцевины травянистых растений. Папирус вошел в употребление за 2.500 лет до хр. э. Длинные свитки папируса, перехваченные тесьмой, представляли К. того времени, хранившуюся обычно в футляре из материи, кожи, дерева. К. в древнем Египте, как и вся письменность, была также в основном достоянием жречества и верхушки правящего класса. Изготовление и продажа папируса были регалией фараона. Религиозно-магические записи — основное содержание К. Дальнейшее развитие литературы и устного народного творчества, отразившее весь ход общественного развития и идеологию разных слоев населения древнего Египта, породило и разнообразные светские произведения (см. Египетская литература). К. вошла в быт верхушки древне-египетского общества. Уже приблизительно за 2.500 лет до хр. эры важный сановник первых времен VI династии именуется на могильной записи «управляющим книжным домом».
Около 7 в. до хр. э. папирус как материал для записей из Египта переходит в Грецию и затем в Рим, где целая армия рабов занималась перепиской свитков. Выделка папируса долгое время была монополией Египта, и это отчасти задерживало развитие и распространение К. в Греции и Риме. В соответствии с общим высоким уровнем хозяйственного, политического и культурного развития античных рабовладельческих обществ К. получила и в Греции и в Риме широкое распространение, и роль ее как средства идейно-политической борьбы чрезвычайно повысилась. (Характерно, что произведения, напр., такого философа-материалиста, как Демокрит, до нас не дошли из-за того, что противники Демокрита уничтожали его произведения и запрещали их переписывать как «нечестивые»). Именно в эту эпоху рукописной К. в Греции были записаны и размножались такие неумирающие творения, как «Илиада» и «Одиссея» Гомера, произведения Эсхила, Софокла, Еврипида, Аристофана, сочинения одного из наиболее всеобъемлющих умов человечества — Аристотеля, основоположника идеализма — Платона, гениального диалектика древности — Гераклита Темного (сохранились только отрывки), Фукидида, «отца истории» Геродота, Ксенофонта и мн. др. Книга художественная, научная, философская была в общественной жизни Греции боевым политическим оружием, метко разившим врагов; К. воспитывала, создавала общественное мнение, прокладывала новые пути для науки. Однако основному контингенту населения древней Греции — рабам — К. оставалась недоступной.
И в Греции и в Риме дело изготовления и распространения К. было поставлено очень широко. В Риме автор сдавал обычно К. издателю, у к-рого десятки скорописцев-профессионалов под диктовку в обширном зале размножали рукопись (это, между прочим, объясняет частые искажения текста). В соответствии с большим спросом на К. в Риме появились крупные заведения по изготовлению папируса. Дешевизна папирусной К. благоприятствовала широкому ее распространению. В технике изготовления К. проявилось большое искусство. Были К., поражавшие каллиграфической изощренностью, роскошью иллюстраций. Папирусные свитки, однако, недолговечны, и это привело к применению пергамента (отделанная для письма овечья и козья шкура) в качестве материала для К. Во 2 в. до хр. э. пергаментная К. является уже распространенной, сначала также в виде свитков. Марциал (1 в. до хр. э.) говорит уже о появлении современного вида плоской пергаментной К. из листов, сложенных вдвое и сшитых по линии сгиба (т. н. кодекс). В столице и провинциальных городах создаются крупные библиотеки. Развивается книжная торговля (особенно в 1 в. до хр. э.). Произведения Горация, Овидия, Вергилия, Цицерона, Тацита, Лукреция, Ливия, Флавия и множества др. авторов отразили высокий уровень культурного развития древнего Рима и напряженность идеологической борьбы классов в античном обществе. В рукописных книгах было запечатлено для последующих веков великое культурное наследие античного мира. До нас, однако, не дошли оригиналы лучших книг того времени: огромное число книжных фондов погибло; в частности, была окончательно сожжена в 5 веке епископом Теофилом, на основании эдикта императора Феодосия о закрытии языческих храмов, знаменитая библиотека (700.000 томов), созданная в Александрии в последние века до хр. э. египетской династией Птолемеев, — собрание лучшей литературы всего древнего мира.
С началом Средневековья новые условия хозяйств. и политич. развития не благоприятствовали развитию книжной продукции. Широкий спрос на К. падает. Дешевая папирусная К., рассчитанная на индивидуальное потребление, исчезает, папирусные фабрики закрываются. Главное значение в 6—11 вв. приобретает К. для богослужения — пергаментная. В соответствии с характером преобладавшей тогда религиозной К. и особенностями пергамента как долговечного и дорогого материала обращается особенное внимание на качество письма — на его красоту, отделку. Иллюстрация в религиозной книге, достигающая уже в эту пору иногда большого совершенства, не является органической частью текста (см. Иллюстрация): она не столько истолковывает К., сколько украшает ее. Применяются курсивы, правильное линевание, цветные, обычно красные, строки (рубрики), инициалы (нарядная начальная буква, иногда с целой сценкой внутри — миниатюрой). Под византийским влиянием появляется вкус к пурпурным кодексам с золотым и серебряным письмом, к многоцветной гамме красок, роскошным переплетам с вставными драгоценными камнями на серебряной или золотой доске. Рядом с агиографией и хроникой в К. в период «Каролингского возрождения» появляются и новые темы: философские, исторические, литературные. С 11—12, особенно с 13 вв. появляется и новое, ломаное письмо: «монтекассинское» в Юж. Италии, «готическое» в Сев. Франции. В христианском мире изготовление К. делается фактически прерогативой церкви. К., на изготовление к-рой отдается много труда и требуется большое искусство, делается исключительно дорогой и недоступной даже для богатых людей. Могущественная христианская церковь с недоброжелательством относилась к светской книге.
Общему росту культуры, особенно в передовых странах (Франция, торговые республики Италии), уже на грани 13 и 14 вв. сопутствует подъем научного и художественного творчества. Европейская культура стоит на пороге эпохи Возрождения. Предвестниками ее были такие К., как «Божественная комедия» Данте, «Советы» Петрарки и др. Влияние К. начинает проникать в толщу народа (в Италии позже произведения Данте распевались на площадях). Вскоре выходит в свет одна из замечательных книг этой эпохи — «Декамерон» Боккаччо (1348—53), пронизанная духом нового времени, жизнерадостностью. В эти же века развертывается борьба церкви с «опасной» еретической К., устанавливается строжайшая церковная цензура. Публичное сожжение еретических К. и преследование людей, прикосновенных к этим книгам (авторов, переписчиков, продавцов, читателей), со времени первых вселенских соборов делается обычным методом борьбы реакционных сил с К. и применяется в истории не только церковью, но и в наше время на Западе, в странах с фашистским правительством, в частности в Германии.
Рукописная К., преимущественно пергаментная, а впоследствии бумажная (когда в Европу проникло из Китая производство тряпичной бумаги), продержалась до конца Средних веков. Она изготовлялась монахами в монастырях и профессиональными цехами переписчиков, украшалась пышными инициалами, искусными миниатюрами выдающегося мастерства и роскошно переплеталась (см. Лицевые рукописи). К. в этот период была доступна лишь феодальной знати и духовенству. — Преследования К. со стороны католической церкви в огромной мере задержали процесс развития К. в Средние века. Однако развитие мировых хозяйственных связей, образование нового хозяйственного и политического строя в странах Европы, процесс разложения феодального мира сделали острой общественной необходимостью неудержимый и разносторонний рост подлинной науки и, следовательно, вызвали огромную потребность в светской разносторонней К.
С развитием городского строя на смену монахам-писцам, пишущим по заказу аббата, во «славу божию», обеспеченным обительским иждивением, выступают городские писцы, работающие за деньги, по заказу не только церкви и рыцарского общества, но и горожан и растущих школ, списывая учебники «семи школьных наук», рыцарские романы, приключенческие повести, сатиры на церковь и знать, на папу и короля. В позднее Средневековье снова меняются условия производства К., выдвигается придворный писец-художник в роли «лакея короля» (valet du roi). После короткого внешнего расцвета этого типа рукописного книжного мастерства оно вырождается, тем более что его подтачивает соперничество книгопечатания. Первопечатные книги (инкунабулы, см.) во многом еще воспроизводят черты рукописной книги, живут рядом с ней: они переняли от последней большие форматы, печатное поле в два столбца, отсутствие титула и декоративные инициалы, от руки врисованные в текст. К середине 15 в., ко времени, когда книгопечатание начиная с И. Гутенберга (см.) открывает свое победное шествие из одной страны в другую, общественная потребность в массовом выпуске К. становится такой настоятельной и явной, что делается источником и движущей силой самого книгопечатания. Предвестником этого способа следует считать печатание картинок и текстовых листков с гравированных деревянных досок (с конца 14 в.). В связи с ростом городов и расцветом культуры в эпоху Возрождения удешевленная и легко размножаемая печатная К. явилась крупнейшим фактором просвещения и, в виде брошюр и разных листовок, сыграла немаловажную роль в идейной борьбе и революционных движениях эпохи. В большинстве К. еще попрежнему является идейным орудием господствующих классов, монархии, церкви; но в ряде областей и типографий (напр. гугенотские «магдебургские центурии») она служит уже проявлением новой мысли, социального недовольства, часто выраженного в форме религиозного протеста. Однако правящие классы, понимавшие, каким опасным против них оружием может стать К., быстро ввели институт цензуры в качестве средства задержать свободное развитие К. (первым к этому прибег в 16 в. папа Лев X). На протяжении нескольких предшествующих веков стала пробивать себе дорогу массовая, более дешевая К., изготовленная из бумаги. В 13 в. при университетах развилась довольно оживленная деятельность по переписке и торговле К. В 14—15 вв. в Париже, в Лондоне, в городах Голландии, Италии были целые кварталы переписчиков К., соединявшихся в особые цехи. Книгопродавцы, содержавшие массу писцов, становились по существу издателями К. Спрос на светскую К., вопреки церкви, неудержимо рос. Повсеместно росли также и библиотеки, особенно в торговых республиках Италии, в Голландии, Франции и др. Книгопечатание имело подготовленную почву. Вслед за первыми книгами, отпечатанными в Майнце Иоганом Гутенбергом в 1445—47 [календарь, грамматика Доната, «Библия в 42 строки» (2 больших тома in folio вышли около 1455)], книгопечатание чрезвычайно быстро распространяется по всей Европе (в Италии — в 1464, в Нидерландах — в 1469, во Франции — в 1470, в Венгрии — в 1473, в Испании — в 1474, в Польше и Англии — в 1476, в Дании — в 1482, в Швеции — в 1483). Распространение печатной К. сопровождалось расцветом иллюстративного искусства. В отличие от рукописной, в печатной К. в 15 в. начали появляться иллюстрации, к-рые являлись уже органическим дополнением к тексту, отличаясь в то же время высоким мастерством исполнения, напр. иллюстрации Боттичелли к Данте в 15 в. (см. Иллюстрация). Иллюстрации стали очень рано появляться в печатной К., причем для них до середины 16 в. использовалась исключительно деревянная гравюра. Для немецких издателей работали в качестве иллюстраторов такие перворазрядные художники, как Дюрер, Гольбейн, Кранах, Бургмайр и др. Однако этот высокий уровень художественного оформления книги снижается к концу века. Несмотря на громадный размах выпуска К. (к началу 16 в. вышло приблизительно 10 млн. печатных К.), К. большей частью была рассчитана на богатого читателя; это в значительной мере определило ее внешний облик — оформление. В отличие от инкунабулов конца 15 в., печатная К. 16 в. приобрела свой собственный облик благодаря деятельности выдающихся типографов-издателей, как, напр., знаменитых венецианцев Н. Иенсона и Альдо Мануция (создателей закругленных шрифтов латинского типа в отличие от готических Гутенберга), француза Р. Этьена, друга Эразма Роттердамского, швейцарца Фробена и др. Высококультурный Мануций очень много сделал для распространения древних классиков введением малых форматов К. и ее удешевлением. Позже в этом отношении еще дальше пошла семья голландских типографов Эльзевиров (1592—1712), создавших знаменитый «эльзевировский» карманный формат К. Выделялась также прекрасными изданиями типография Хр. Плантена и наследников его в Антверпене.
Церковь использует в своих целях печатную книгу и делает ее орудием религиозной пропаганды. Нарождающаяся в недрах феодального общества и крепнущая буржуазия делает в свою очередь К. средством классовой борьбы, направленной к разрушению устоев средневекового мировоззрения. В 15—16 вв. выходит большое число К., воспроизводящих культурное наследство античного мира, печатаются лучшие произведения гуманистической литературы, научные К. о мироздании, вносящие полный переворот в мировоззрение Средневековья (Коперник, Бруно, Галилей), К. по математике, страноведению и т. д. Издательства делаются мощными предприятиями (одно издательство Альдов в Венеции выпустило в 16 в. 952 названия, в большей части прекрасно оформленные). Растут повсеместно библиотеки, особенно при университетах. Одновременно свирепствует церковная цензура, поддерживаемая светской властью. Изданный во Франции в 1485 «Декамерон» Боккаччо скоро предается анафеме. В 1504 сенат в Страсбурге запрещает издание К., направленных «против пап, императора, князей и городов или против хороших нравов». В 1515 папа Лев X издает знаменитую буллу против еретических книг. В 1556 устанавливает цензурные мероприятия Генрих II и т. д. Цензура рьяно преследует передовую мысль на протяжении всего Средневековья. В связи с этим появляются, особенно в 17 и 18 вв., анонимные К. с демонстративными обозначениями места издания — «В 100 верстах от Парижа», «Везде и нигде», «Мыс Доброй Надежды» и пр.
Во всех странах Европы, несмотря на рогатки цензуры, на сопротивление сил феодального мира, неудержимо растет новая К., выражающая в значительной своей части мировоззрение нового восходящего класса — буржуазии. Появляется ряд изданий, представляющих вклад в сокровищницу общечеловеческой культуры: сочинения Коперника, Бруно, Галилея, Кеплера, Ньютона и др., внесшие переворот в мировоззрение феодального мира. В 16 в. вышли «Утопия» Томаса Мора, сочинения Ф. Бэкона «Новый Органон» и др., в 17 в. появились «Государство солнца» Кампанеллы, философские и научные произведения Локка, Гоббса, Декарта, Спинозы, Толанда. В эти же века создаются и выходят произведения таких гигантов художественного творчества, как Шекспир в Англии, Лопе де Вега и Сервантес в Испании, Рабле и Мольер во Франции и др. К. имеет уже чрезвычайно возросшую аудиторию. К. начинает дифференцироваться на массовые и дорогие издания. Тип книги, ее содержание, язык отвечают специальному ее назначению, уровню и потребностям того контингента читателей, для которого К. предназначена.
К., рассчитанная на потребителя, пресыщенного роскошью, требует высококачественных иллюстраций, особенно изощренного оформления, причем деревянная гравюра постепенно вытесняется гравюрой на меди, богатство возможностей и оттенков к-рой более отвечало уровню живописной культуры и новым вкусам господствующих классов абсолютистских монархий Европы. В 18 в. во времена Людовика XIV во Франции ведущую роль в К. играют помпезные аллегорические титульные листы и фронтисписы, а трудности объединения в производстве высокой и глубокой печати приводят даже к созданию цельной гравюрной К., где текст рядом с иллюстрацией гравируется на медную доску. К. дорогого издания роскошно украшается медными гравюрами, к-рые доходят теперь до чрезвычайной утонченности ив виде легких виньеток и заставок рядом с иллюстрациями заполняют печатные страницы. Целая группа высокоталантливых графиков (Эйзен, Моро Младший, Кошен, Гравло, Шоффар и др.) работает над изданием изящного типа К. для высших кругов общества Франции 18 в. Наиболее видным мастером немецкой К. 18 в. был Ходовецкий, швейцарской — Гесснер, английской — Джон Баскервиль. Последний создал прекрасные новые шрифты, не уступающие шрифтам двух знаменитых шрифтовиков — итальянца Бодони и француза Дидо. Параллельно с роскошными изданиями получает большое распространение начиная с 18 в. оппозиционная, по содержанию массовая, небольшого формата К., приноровленная к запросам средних слоев — городской буржуазии, «третьего сословия».
В 18 в., в период подготовки буржуазной революции 1789 во Франции, были написаны К., с помощью к-рых великие просветители «просвещали головы для приближавшейся революции» (Энгельс, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XV, стр. 507). Этот век знает произведения блестящей фаланги материалистов (Ламеттри, Гольбах, Дидро, Гельвеций, Робине) выходит грандиозный памятник эпохи — «Энциклопедия наук и искусств» при участии Вольтера, Д’Аламбера, Руссо, Лейбница, Эйлера, Гаусса, Шиллера, Гёте (частично), Линнея, Бюффона, Канта, Бомарше и др. Французская буржуазная революция 1789—93 в огромной мере расширила круг потребителей К. Именно в это время впервые создаются массовые общественные библиотеки, к-рые получают в свое распоряжение обширные книжные фонды, отнятые революцией у аристократов.
В 19 в. вместе с бурным ростом производительных сил, развитием новых общественных отношений и подъемом научного и литературно-художественного творчества производство К. получает невиданный размах. Гигантски увеличивается роль К. в хозяйственной, культурной, политической жизни. В К. запечатлевается все богатство научных достижений, все разнообразие художественного творчества, вся сложная идеологическая борьба классов в капиталистическом обществе. В первой четверти 19 в. вышли в свет К. таких крупнейших натуралистов, как Ламарк («Философия зоологии») и Кювье, в к-рых с особенной яркостью сказалась двойственность идеологии буржуазных ученых: с поповщиной, с идеализмом в них сочеталось стремление установить и признать важнейшие принципы и методы подлинно материалистической науки. В середине столетия выходят произведения Дарвина, к-рые утверждают законы развития органической природы и наносят исключительной силы удар идеализму и религии. Важную страницу в историю борьбы за дарвинизм вписали популярные произведения Геккеля («Чудеса жизни» и «Мировые загадки»). В области физики громадное влияние оказали работы Ампера, Фарадея, Р. Майера, Джоуля, Максвелла, Гельмгольца, В. Томсона, Кирхгофа и др. Триумфальное шествие химии отмечается в 19 и начале 20 вв. работами Дальтона, Берцелиуса, Либиха, Бутлерова, Фарадея, Менделеева, Вант Гоффа; в области философии — важнейшие работы Гегеля.
Победившая буржуазия создала в 19 в. огромное число К., к-рые должны были закрепить и увековечить ее господство. Но почти одновременно с победой капитализма появляются К., насыщенные острой критикой капиталистич. строя. Социалисты-утописты (Сен-Симон, Фурье, Оуэн) хотя и предлагают читателю, как говорил Энгельс (см. Маркс и Энгельс, Соч., т. XV, стр. 512), незрелые теории, соответствующие незрелому еще достоянию капиталистич. производства, несут все же в себе зародыши позднейших социалистич. идей. Начиная с 1840 выходят произведения Маркса и Энгельса — величайшие образцы творческой научной мысли, открывающей законы развития человеческого общества и природы, утверждающей всемирно-историческую роль пролетариата, строителя социалистич. общества. Несмотря на то, что буржуазия использовала всю свою материальную и политическую мощь для того, чтобы «замолчать» книги Маркса, в частности его «Капитал», они стали известны миллионам трудящихся всего мира и явились орудием борьбы с капиталом. 19 в., кроме того, замечателен богатством изданий художественной литературы. Книги Шиллера, Гейне, Гюго, Флобера, Бальзака, Мопассана, Золя, Франса, Байрона, Диккенса, Марка Твена и мн. др. приобретают огромную популярность.
В соответствии с громадным рынком сбыта К. вырастают крупнейшие издательские фирмы, доводящие технику производства и оформления К. до высокого совершенства. К оформлению К., предназначенной для имущего потребителя, привлекаются крупнейшие художники (Делакруа, Бердслей и др.). Создаются целые школы иллюстраторов К., широкое применение в К. вновь получает ксилография, обогатившаяся, благодаря изобретенной Бьюиком торцовой гравюре, новыми возможностями. Главными мастерами этого типа художественного оформления К. были Гранвиль, Жоано, Жигу, позже — Доре и Менцель. Одновременно находит применение и изобретенная Зенефельдером литография (см.), особенно в карикатуре художников первой половины 19 в. (Домье, Гаварни и др.), также и в книжных иллюстрациях (Делакруа).
Применение механических (фотохимических) способов репродукции, использованных в условиях капиталистич. конкуренции, привело искусство К. к временному упадку. Попытки обновления старых традиций этого искусства были сделаны англичанином Уильямом Моррисом. Сам Моррис, страстный противник всякой машинизации, шел по ложному пути, возвращаясь к старине и пытаясь восстановить отжитые приемы ручного типографского производства. Но борьба за высокое художественное оформление К. получила свое дальнейшее развитие как в самой Англии, так и в ряде других стран (работы нек-рых издательств в Мюнхене и Лейпциге, во Франции и США). Первая империалистич. война и последовавший за ней экономический кризис в капиталистич. странах прервали это движение. — Уже к концу 19 в. производство К. стало крупной отраслью народного хозяйства. Начинается повсеместный рост выпуска массовой К., к-рая явилась в руках буржуазии средством борьбы уже не столько против абсолютизма и остатков феодализма, сколько против пролетариата, трудящихся. Вместе с невиданным ростом изданий научной, художественной, технической и прикладной литературы, имевшей положительное культурное значение, рынок наводняла и религиозная, шовинистическая, лживая, отупляющая К. Но параллельно политически актуальная для трудящихся масс К. также получает в период господства буржуазии невиданное прежде распространение. В отдельных странах (Германия, Франция, Англия) возникли в конце 19 в. рабочие издательства, организуемые социалистич. партией. Начинает играть большую роль в классовой борьбе боевая массовая политическая книга.
Книга в России до Великой Октябрьской социалистической революции. Древнейшие рукописные К. в России восходят к 10 в. Это — светские («Изборник» в Гос. историч. музее в Москве) или церковные К., порой украшенные миниатюрами высокого качества, выполненные на пергаменте рукописи, обслуживавшие верхушку феодального общества. Печатная К. вводится впервые в Москве в 16 в. Первая К. «Апостол» напечатана в Москве Иваном Федоровым в 1564. По содержанию церковная, она снабжена гравюрами на дереве и пользуется славянским шрифтом. После перерыва, вызванного разгромом первой русской типографии и бегством Ив. Федорова за границу, спустя целое столетие в России возобновляется печатание религиозной литературы. К. не вполне церковного назначения напечатана была в Москве только в 1634 («Азбука»). Первая светская книга (перевод с немецкого: «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей») была напечатана в 1647. В изданиях 17 в. появляется гравюра на меди. Перелом в отношении к светской К. происходит при Петре I; к концу его царствования в Петербурге было уже 4 типографии. В числе реформ, имевших целью приблизить Россию к культуре Запада, вводится облегчивший чтение гражданский шрифт; впервые издаются научные и учебные К. Издание К. в 18 в. тормазится, однако, царской цензурой. В 1742 вводится цензура даже на «Ведомости» Академии наук. Тем не менее начинает создаваться подлинно научная русская книга (Ломоносов). Возросший спрос на К. (научную, политическую, художественную, прикладную) побудил Екатерину II к изданию в 1789 указа о праве заводить типографии с «наблюдением, однакоже, чтобы ничего в них противного законам божиим и гражданским или же к явным соблазнам клонящегося не было». В 18 в. начинают выходить изящные, снабженные гравированными в стиле рококо украшениями издания, предназначенные для обслуживания знати; всевозможные описания коронаций, фейерверков и т. п.; вместе с тем широко распространяются т. н. лубочные книжки, текст и картинки к-рых порой, как в 15 в. на Западе, одновременно гравируются на одной доске.
Очень крупную роль в создании русской К. сыграл Н. И. Новиков, который в своем издательстве выпустил сочинения Бомарше, Дидро, Вольтера, Мольера, Свифта, Шекспира и др. С 1766 по 1792 он издал около 1.000 названий. Популярно-просветительные издания Новикова были просты и строги по внешнему оформлению. Новиков организовывал и библиотеки. К., изданные Новиковым, особенно после 1790, когда вышло в свет сочинение Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», были оценены Екатериной II как угроза самодержавию и дворянству. В 1792 последовал арест Новикова и заключение его на 15 лет в Шлиссельбургскую крепость; все «вредные» книги (св. 18 тыс.) были сожжены в 1793, типографии Новикова закрыты и введена жесткая цензура для русских и иностранных книг. Этой линии по существу держалось в отношении К. самодержавие до конца своего существования, изредка ослабляя гнетущее ярмо запретов и цензуры. Тем не менее издание К. уже в 19 в. получило довольно большое движение вперед. В отношении художественного оформления русская К. мало уступала зарубежной. В начале 19 в. в К. вводятся иллюстрации, выполняемые гравюрой на меди и стали, к-рые порой образуют отдельные альбомы, лишенные текста; становятся типичными альманахи, снабжаемые отдельными гравированными картинками. Этот период выдвигает нескольких видных художников, специально работавших для К. (И. Ческий, С. Ф. Галактионов, В. Лангер, Ф. П. Толстой). В 40-х гг. 19 в. общий тип К. меняется. Иллюстрация стремится быть жанровой и реалистической, техникой выполнения ее становится более дешевая гравюра на дереве. Как на пример можно указать на иллюстрации А. А. Агина к «Мертвым душам» Гоголя, выпущенные в 1846 гравером Бернардским вне текста самой К. В 60-х гг. 19 в. новое поколение художников (Башилов, Трутовский, гравер Гогенфельден) стремится сделать искусство К. еще более доступным. Однако общий невысокий уровень грамотности населения на протяжении многих десятилетий чрезвычайно задерживал рост книжной продукции и ее распространение. Характерно, что первое собрание сочинений Пушкина (1838—41), выпущенное небольшим тиражом, пришлось в 1845 продавать за полцены. Лишь начиная со второй половины 19 в., в связи с бурным развитием капитализма, появляется массовый спрос на К.
Царское правительство чинило всяческие затруднения распространению К. не только революционно-демократической (Белинский, Добролюбов, Чернышевский, Некрасов и др.), но и художественной, естественно-научной. Еще в конце 19 и даже в 20 вв. цензура запрещала к изданию как богохульные, противоречащие учению церкви такие К., как «Мировые загадки» Геккеля, «Автобиография земли» Гетчинсона, «История растений» Лункевича и т. д. Но, несмотря на все препятствия, во 2-й половине 19 в. увеличивается выпуск художественной, научной, прикладной К. — В России на протяжении 19 и начала 20 вв. создано много замечательных книг, часть из к-рых легально дошла до читателя только после революции. Выходят в свет (сплошь и рядом изуродованные цензурой) произведения Пушкина, Грибоедова, Лермонтова, Гоголя, Белинского, Герцена, Добролюбова, Чернышевского, Некрасова, Гончарова, Тургенева, Л. Толстого, Салтыкова-Щедрина, Успенского, Чехова, Короленко, Горького и др. Вкладом в мировую сокровищницу естественных наук являются произведения таких гениальных русских ученых, как Менделеев, Сеченов, Тимирязев, Павлов и мн. др. С 90-х гг. 19 века в русской К. ведущей становится техника фотомеханич. воспроизведения (фототипия, цинкография и др.). Специально в расчете на эти способы печати развивают свою деятельность на рубеже 20 в. художники т. н. «Мира искусства», оформляющие ряд «изящных» изданий классиков (иллюстрированное издание Лермонтова, 1891, издания Пушкина, «Хаджи-Мурат» Л. Толстого с цветными иллюстрациями Е. Е. Лансере и др.). В дешевых массовых изданиях Ступина, Сытина и др. издателей-капиталистов К. в начале 20 в. теряет свои художественные качества и остается только «ходким товаром»; рынок наводняется лубочной, религиозной, желтой книгой. Техника оформления изданий, рассчитанных на зажиточные слои, была высока, в то же время издания, в к-рых пролетарий и крестьянин-бедняк узнавали правду о путях борьбы с эксплоатацией, за социализм, как правило, могли выходить лишь подпольно, только при самой примитивной технике, возрождающей приемы изготовления книг эпохи Средневековья. Так, первую свою листовку к рабочим Невского механического завода (б. Семенникова), написанную в 1895, Ленин сам переписывал от руки печатными буквами. Работы В. И. Ленина сыграли огромную роль в деле подготовки рабочего класса России к Великой Октябрьской социалистической революции. Несколько сот экземпляров К. сочинения Ленина «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?» пришлось изготовлять частично на гектографе, частично автокопиями.
Книга в СССР. Советская К. принципиально отличается от К., издаваемой в буржуазном мире. Основной особенностью советской К. является ее идейная направленность и массовость. Лозунг «Книга — в массы» впервые в мировой истории реально осуществлен в СССР. Советская К. не только несет в себе величайшую освободительную силу в борьбе с идеологией старого капиталистич. мира, но она является также могущественнейшим средством общественно-политич. воспитания и просвещения широчайших масс, мобилизации их вокруг задач строительства социализма. Никогда и нигде за всю историю человечества К. не играла такой великой роли, как в СССР, где она полностью стала на службу трудящимся. Изданные за 20лет в СССР несметные книжные богатства — 6,5 млрд, книг (в 3,3 раза больше, чем было выпущено в царской России за последние 30 лет ее существования) — оставляют далеко позади не только по количеству, но и по своему богатейшему содержанию книжную продукцию любого бурж. государства. За 20 лет в СССР выпущено 564.635 названий против 250 тыс. названий, изданных за весь 19 в. царской Россией. В России в 1913 было выпущено 86,7 млн. экз. книг (средний тираж 3,3 тыс.). В СССР за 1937 было издано 673,5 млн. экз. книг (средний тираж 18 тыс.). По книжной продукции СССР прочно занимает первое место в мире. Этот небывалый рост книжной продукции особенно заметен на фоне резкого падения количества К., издаваемых в фашистских странах, особенно в фашистской Германии, где сжигаются на кострах произведения величайших умов человечества. В СССР в нац. республиках и областях созданы издательства нац. литературы народов СССР, к-рые до Великой Октябрьской социалистической революции не обладали даже письменностью. Сейчас в братском Союзе народов издаются книги на 111 языках. Из 571,1 млн. экз., изданных в 1936, на нерусских языках было выпущено 132,9 млн., в то время как в 1913 из 86,7 млн. экз. общей книжной продукции царской России было всего 6,5 млн. экз. на нерусских яз. За годы Советской власти многие народы Советского Союза впервые получили К. на родном языке, напр. на адыгейском, башкирском, бурят-монгольском, калмыцком, каракалпакском, карачаевском, киргизском, карельском, таджикском и др. яз. народов Севера. Только в СССР книга впервые приобщила эти народы к культуре и стала могучим орудием агитации, пропаганды, воспитания и научного просвещения широких масс трудящихся. Неизмеримо выросли книжные богатства и на тех языках, на к-рых К. до революции все же издавались. В 1913 на белорусском яз. было напечатано 2 названия тиражом в 4 тыс. экз., в 1936—693 названия тиражом в 8.076 тыс. экз.; на украинском яз. в 1913 — 228 названий тиражом в 686 тыс. экз., в 1936 — 3.234 названия тиражом в 69.130 тыс. экз., а в 1937 — больше 65 млн.; в Грузии в 1913 было издано 443 тыс. экз., а в 1937 — 5,3 млн.; в Казахстане в 1913 — 1 тыс., в 1937 — 4, 7 млн. Не менее бурный расцвет характеризует развитие национальной К. и на других языках народов СССР.
Советская К. — это К., двигающая развитие науки вперед, помогающая строить социалистич. общество, К. политически актуальная, боевая, партийная. Если за 50 лет, с 1864 по 1914, было издано в царской России 240 названий произведений Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина общим тиражом в 0,5 млн. экз., то за 20 лет Советской власти вышло 7.693 названия сочинений классиков марксизма-ленинизма с тиражом 334,6 млн. экз. (3.129 млн. листов оттисков). Лишь в одном 1937 труды Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина были изданы тиражом в 49, 3 млн. экз. Такие же цифры характеризуют темпы и размах издания К. в Советском Союзе по всем отраслям культуры и науки.
В 1913 было издано в России 15,9 млн. экз. К. художественной литературы (средний тираж 3,4 тыс.), в 1936 в СССР выпущено 90 млн. экз. (средний тираж 17,5 тыс.), а в 1937 — почти 118 млн. Учебников для начальной и средней школы, обеспечивающих колоссальные контингенты учащихся (около 30 млн.), выпущено в 1937 180 млн. экз. разных названий. Создана за эти годы превосходная детская литература, продукция которой неудержимо растет: в 1933 выпущено 11 млн. экз., в 1935 — 20 млн., в 1937 — 66,3 млн. Социально-политическая и экономич. литература в 1936 составила 36,1 % всей книжной продукции (206 млн. экз.; в 1937 — 308,6 млн. экз.), а в 1913 в царской России — всего 20,4 % (17,7 млн. экз.). Полноценная техническая К. заняла свое почетное место в общем книжном фонде страны: в 1936 издано 66,9 млн. экз. (11,7 % всех изданий), в 1937 — 80 млн. экз., а в 1913 было издано лишь 2,2 млн. экз. (2,5 %). В 1936 было издано 10.500 названий технич. К. (и 500 технич. журналов), в то время как в 1913 по всем отраслям техники было выпущено только 960 названий. Тематика, тип массовой технической книги изменились коренным образом (напр. учебники по техминимуму, книги стахановцев и пр.). — Массовость советской книги характеризуется ростом средних тиражей. В 1913 средний тираж составлял 3,3 тыс., в 1929 — 9,5 тыс., в 1936 — 13,2 тыс. Но никакие тиражи в СССР не поспевают за невиданным спросом на К. Сталинская Конституция была издана тиражом в 27,5 млн. экз., тираж доклада т. Сталина о проекте Конституции вырос вначале до небывалой цифры — 15 млн. экз., а затем, все еще не поспевая за спросом, — до 23 млн. экз. Текст Сталинской Конституции СССР и Конституции союзных республик за 1936/37 издан в количестве, превышающем 43 млн. экз. Издание К. в Советском Союзе ограничено только фондами бумаги; по мере роста нашей бумажной промышленности книжная продукция все более увеличивается.
В СССР растет не только индивидуальное потребление К., но и общественные книжные фонды. О росте наших книжных фондов можно в частности судить по данным о Ленинской библиотеке в Москве (см. Ленина Владимира Ильича имени Всесоюзная библиотека). О темпах роста наших библиотечных книжных фондов и библиотечной сети дают представление цифры хотя бы по одной РСФСР за период 1926—34. В 1926 было 15.176 библиотек и в них 45.702 тыс. К., а в 1934 библиотек было уже 39.544 с книжным фондом 193.206 тыс. экз. О дальнейшем росте книжных богатств в сов. библиотеках в годы 2-й пятилетки можно судить по след. данным об одних только массовых библиотеках НКПроса РСФСР за период 1932—36: сеть сельских библиотек выросла на 389 %, детских — на 537 %, районных — на 174 %, а книжный фонд этих массовых библиотек за 2-ю пятилетку увеличился с 27,4 млн. до 56 млн. экз. К. приблизилась вплотную к читателю на завод, фабрику, в колхоз. В библиотеке завода «Серп и молот» в Москве — 60 тыс. К. (6,6 тыс. читателей); в библиотеке Горьковского автозавода — 111 тыс. К. (24 тыс. читателей в 1936); в библиотеке Магнитогорского металлургич. завода — 82 тыс. и т. д. Нигде в мире нет такой заботы о читателе, помощи ему в выборе и освоении К., как в сов. библиотеке. В СССР даже самые крупнейшие академические библиотеки не забывают на практике слов В. И. Ленина: «видеть гордость и славу публичной библиотеки не в том, сколько в ней редкостей, сколько каких-нибудь изданий 16 века или рукописей 10 века, а в том, как широко обращаются книги в народе, сколько привлечено новых читателей, как быстро удовлетворяется любое требование на книгу, сколько книг роздано на дом, сколько детей привлечено к чтению и пользованию библиотекой» (Ленин, Соч., т. XVI, стр. 529). Наши советские библиотеки — очаги пропаганды подлинно социалистической культуры. Осуществилось то, что писал еще в 1905 В. И. Ленин о действительно свободной литературе социалистического пролетариата: «Это будет свободная литература, потому что она будет служить не пресыщенной героине, не скучающим и страдающим от ожирения „верхним десяти тысячам“, а миллионам и десяткам миллионов трудящихся, которые составляют цвет страны, ее силу, ее будущность. Это будет свободная литература, оплодотворяющая последнее слово революционной мысли человечества опытом и живой работой социалистического пролетариата, создающая постоянное взаимодействие между опытом прошлого (научный социализм, завершивший развитие социализма от его примитивных, утопических форм) и опытом настоящего (настоящая борьба товарищей рабочих)“ (Ленин, Соч., т. VIII, стр. 390).
И в оформлении советской К. можно отметить значительные успехи, неуклонно растущую заботу издательств об идейно-художественном качестве ее оформления. Используя все богатство техники, огромный опыт блестящих мастеров книжной иллюстрации, советские издательства отказываются от формалистских ухищрений, начинают давать читателю подлинно художественную реалистическую иллюстрацию, насыщенную большевистской идейностью. Начиная с реконструктивного периода выдвигается, преимущественно в Москве, школа мастеров деревянной гравюры, получившей широкое применение в оформлении К. (обложки, иллюстрации, украшения). Имена В. А. Фаворского, А. И. Кравченко — лауреатов Международной выставки в Париже 1925, — П. Я. Павлинова, Н. И. Пискарева, А. И. Усачева, А. Д. Гончарова и многих других приобрели широкую известность. Многие образцы детской К. также явились значительными достижениями советской полиграфич. промышленности, превосходящими соответствующую продукцию капиталистич. стран. Борьба за идейно насыщенный социалистич. реализм лежит в основе советского искусства К. последних лет. Гравюра уступает свое место более живой и допускающей бо́льшую реалистичность технике литографии (работы Родионова, Самохвалова и др.) и воспроизведенного фотомеханич. способом рисунка кистью и карандашом. Вместо бездушного формалистич. «оформления» К. на первое место выдвигается действенная иллюстрация, воплощающая в реалистич. образах идейно-художественное содержание К. Иллюстрируются произведения Горького (рисунки Кукрыниксов к «Жизни Клима Самгина», Дегтярева и др.), Маяковского, Шолохова и др., выходит ряд образцовых изданий классиков русской литературы — Пушкина, Некрасова. Достоевского (рисунки Д. А. Шмаринова к «Преступлению и наказанию»), а также классиков мировой литературы. — То же движение, идущее под знаменем борьбы за содержательность, идейную насыщенность и высокое качество советской К., следует отметить и в издательствах национальных республик СССР. В УССР выделяются работы художников Пустовойта, 3. Толкачева и др. по иллюстрациям классиков; в Грузии исключительно талантливы иллюстрации к поэме Ш. Руставели художников Л. Гудиашвили, Кобуладзе и др.; в Армении выделяется художник А. Коджоян.
Советская К. переживает эпоху высокого подъема. Не случайно и в высшей степени замечательно то обстоятельство, что подлинно высокохудожественным является оформление изданий чисто политич. характера, как, напр., докладов т. Сталина на партийных съездах или «Истории гражданской войны в СССР». В этой последней К., рассчитанной на массового читателя, иллюстрация по своей доступности, изобразительной силе, идейной насыщенности, взволнованности, тонкому сочетанию многообразных технических средств, органич. слитности с текстом и высокому мастерству выполнения не только радует глаз изощренного, требовательного читателя, но и воспитывает, учит, раскрывает жизненную правду, заражает большевистской страстью не в меньшей мере, чем самый текст. Постепенно улучшая производственную базу, воспитывая ряд молодых мастеров. работающих над К., советская полиграфия образует очень заметный участок общехудожественного фронта советского искусства.
Лит.: Щелкунов М. И., История, техника, искусство книгопечатания, М. — Л., 1926; Книга в России, под ред. В. Я. Адарюкова и А. А. Сидорова, т. I—II, М., 1924—25; Simon O. and Rodenberg J., Printing of to-day. An illustrated survey of post-war typography in Europe and the United States, L., 1928; «The Fleuron». A journal of typography, 7 vis, L. — Cambridge, 1923—30.