МЕСТОИМЕНИЕ, часть речи, выделяемая по своей специфической семантике. Семантика М. характеризуется следующими чертами: а) М; функционирует как слово-заместитель какой-либо категории знаменательных слов в целом; б) заменяя известную категорию знаменательных слов, М. ограничено в своем основном значении только общими признаками этой категории, как, например, отношениями предметности — для существительных или отношениями качества-свойства, атрибутивно зависимого от предмета, — для прилагательных. Впрочем, в известных группах М. эта основная семантика обычно осложняется некоторыми дополнительными грамматич. категориями, уточняющими данное в М. указание; так, напр., наличие или отсутствие категории лица (см.) и некоторых других позволяет классифицировать М. на личные и притяжательные, с одной стороны, и, с другой, — на указательные и вопросительные, к к-рым примыкают относительные и неопределенные; в) обобщенное указание на категорию знаменательных слов, данное в М., конкретизируется всякий раз в зависимости от ситуации и контекста; т. о., конкретное содержание М. по существу своему переменчиво, окказионально. Перечисленные черты семантики М. резко отличают его от остальных категорий знаменательных слов. Наличие же в языке категории М. разъясняется из общих свойств семантики человеческой речи. «Всякое слово (речь) уже обобщает» (Ленин, Философские тетради, 1936, стр. 281), потребность же одновременно и в обобщении и в индивидуализации бо́льших, чем достигаемые в категориях, знаменательных слов диалектически разрешается созданием одной специальной категории слов — М. Так, указательное М., «самое общее слово», по замечанию Ленина, вместе с тем есть созданное языком орудие для выделения и называния «отдельного» (см. там же, стр. 283).
Создание категории местоимения является, т. о., продолжением той работы по отвлечению, обобщению и классификации, которая лежит в основе обособления частей речи и морфологической их характеристики. «Возникновение местоимений это поворотный пункт в истории развития языка, начало новой эры морфологической, сначала агглютинативной, затем флективной на смену аморфной» (Марр Н. Я., Яфетическая теория, в его кн.: Избранные работы, т. II, 1936, стр. 102).
В процессе развития речи М. связаны, с одной стороны, с именами, с другой — со служебными частями речи и с морфологич. элементами — аффиксами; так, сдвиги между категорией имени и категорией М. постоянно наблюдаются и в историч. развитии языков — в частности, переход имен в разряд личных М. (см. Личные местоимения, Лицо); не менее часты и переходы М. в частицы и аффиксы (см.) — ср. такие явления, как местоименные аффиксы в спряжении глаголов и притяжательном изменении существительных во многих языках, местоименное происхождение определенного члена (см.). Однако текучесть границ между М. и нек-рыми другими частями речи не дает еще основания отрицать самостоятельность М. как части речи; не дает на это основания и наличие морфологических различий в М., соответственно замещаемым категориям, — т. е. наличие М. — существительных, М. — прилагательных и т. д. Помимо специфич. семантики, характеризующей категорию М. в целом, большинство языков выделяет М. и морфологически особыми формами склонения (так называемое местоименное склонение) и так называемым супплетивизмом основ, свидетельствующим о большой архаичности этой категории.
В современной русской грамматике принято различать местоимения: 1) личные (я, ты, он, она, мы, вы, они), 2) возвратное (себя), 3) притяжательные (мой, твой, свой, наш, ваш), 4) вопросительные (кто? что? чей? какой? который?), употребляемые также и как относительные, 5) указательные (этот, тот, сей, такой и т. д.), 6) определительные (весь, всякий, самый, сам, каждый), 7) неопределенные (некто, нечто, кто-то, какой-нибудь, чей-либо и т. д.), 8) отрицательные (никто, ничто, никакой, ничей и т. д.). Определения и анализ см. в соответствующих статьях.
Лит.: по теории М. — Нjelmslev L., Principes de grammaire générale, Kjöbenhavn, 1928 (дана лит. до 1928); см. еще Noreen A., Pollak Н. W., Einführung in die wissenschaftliche Betrachtung der Sprache, Halle, 1923; Wundt W., Die Sprache, 3 Aufl., Lpz., 1911—12 (в hh.: Völkerpsychologie..., Bd I, 71. 1, Bd II, 71. 2); Bloomfield, Language; Jespersen O., The Philosophy of Grammar, L. — N. Y., 1929. Обзор частных исследований по М. преимущественно в индоевропейских языках — Brugmann К. u. Delbrück В., Grundriss der vergleichenden Grammatik der indogermanischen Sprachen, 2 Aufl. (Bd II, 71. 2), Strassburg, 1911. Освещение проблемы M. на материале русского языка — Шахматов А. А., Синтаксис русского языка, вып. 2, Л., 1927; Потебня А., Из записок по русской грамматике, Харьков, 1899; Пешковский А. М., Русский синтаксис в научном освещении, 5 изд., М., 1935 (гл. VIII); Богородицкий В. А., Общий курс русской грамматики, 5 изд., М, — Л., 1935 (гл. X). Освещение проблемы генезиса М. — Марр Н. Я., Избранные работы, 5 тт., М. — Л., 1933—37 (см. в Указателе под «Местоимение»); Мещанинов И. И., Новое учение о языке, [Ленинград], 1936; Кацнельсон С., К генезису номинативного предложения, Ленинград, 1936 (Академия наук СССР, Труды Института языка и мышления им. Н. Я. Марра, IV серия Romano-germanica...). См. также Грамматика.