Я знал давно, что подл Фиглярин,
Что он поляк и русский сплошь,[1]
Что завтра будет он татарин,
Когда б за то ему дать грош;
Я знал, что пошлый он писатель,
Что усыпляет он с двух строк,
Что он доносчик, и предатель,
И мелкотравчатый Видок;[2]
Что на все мерзости он падок,
Что совесть в нём — истёртый знак,
Что он душой и рожей гадок,
Но я не знал, что он дурак.
Теперь и в том я убедился:
Улика важная. Нахал,
Спасибо, сам проговорился
И в глупости расписку дал.
Сказал я как-то мимоходом,
И разве в бровь, не прямо в глаз,
Что между авторским народом
Шпионы завелись у нас;
Что там, где им изменит сила
С лица на недруга напасть,
Они к нему подходят с тыла
И за собою тащат в часть;
Что страшен их не бой журнальный,
Но что они опасны нам,
Когда жандарм или квартальный
В их эпиграммах пополам.
Ему смолчать бы, как смолчали
Другие, закусив язык.
Не все ж бы тотчас угадали,
Кто целью был моих улик.
Но он не вытерпел, ответил
И сдуру ясно доказал,
Что хоть в кого бы я ни метил,
А прямо в лоб ему попал.[3]
1845
Примечания
Первая публикация: Полное собрание сочинений князя П. А. Вяземского. Спб., 1878—1896. Т. 4. — Печ. по авториз. копии. Имеются еще две идентичные авториз. копии: одна в арх. С. П. Шевырева (ГПБ) с пометой Вяземского: «(Комары, стран<ица> 13)»; вторая с авторской правкой, приводящей к окончательному тексту, и с датой: «1845». Поводом для написания эпиграммы послужили нападки Булгарина в сб. «Комары. Всякая всячина» (Спб., 1842) на статью Вяземского «Черты из жизни Фонвизина» (Утренняя заря / Альманах, изданный В. Владиславлевым. Спб., 1841. С. 145—203). Цитируя фрагмент, в котором Вяземский сопоставляет «рыцарские поединки» литераторов XVIII в. с сомнительными методами современной литературной полемики, Булгарин указывает, что здесь поэт метит в него, и далее, упрекая Вяземского в исторической близорукости, развивает мысль, что и в XVIII в. литераторы «беспрестанно доносили друг на друга и бранились, как кухарки», тем самым описывая собственные методы борьбы с литературными противниками. Это «саморазоблачение» обыгрывается в наст. стихотворении. О том, что книга Булгарина «крепко задела» поэта, он писал Жуковскому 25 ноября 1842 г. («Памятники культуры. Новые открытия: Ежегодник 1979». Л., 1980. С. 41).
