Во погостѣ во Чуриловскомъ,
У прихода у Задоньева
Правилъ требы про мірянъ честныхъ
Попъ Василій — завидущій глазъ.
А и выростилъ попъ дочищу,
Василису свѣтъ Васильевну —
И чуднѣй тоя ль поповой дочищи
Нѣтъ и дѣвки по бѣлу-свѣту! —
Во мужско она оболокалася,
На кобылѣ вершникомъ каталася,
Со пищали самопалицы припаливала,
Во поёмные луга отъѣзживала,
Сопущала бѣла кречета,
Что на стадо бѣлыхъ лебедей —
И повадка у ней не побабьючи,
И поступка у ней не подѣвичьи—
А съ того въ людяхъ и молвь пошла,
Что попова дочь не женскій полъ,
А парнище-богатырище
и что звать его по имяни Василіемъ,
А Васильичемъ почести по изотчеству
И по тот конецъ ее парницемъ звать,
Что ужь больно хмѣлемъ позашибчива
А хмѣлина не подъ-стать бы краснымъ дѣвицамъ.
* * *
Со росной зори со утренней
Во лузя ли тѣ отъѣзжie
Поѣзжалъ Бархатъ-царь со дружиною
На потѣху соколиную.
Онъ совстрѣлъ ли тамъ попову дочь,
Во мужско оболоче́ницу
По соколью по охоту спотѣшеницу—
Сопущала Василиса бѣла кречета
На тое и стадо лебединое.
Дивовался царь Бархать на молодца,
На парнищу-богатырищу,
А и стало ему, батюшкѣ, охотчиво
Сопознать у молодца имя-отчество.
и на то ему бояринъ чину стараго,
Тотъ ли Прошка стремянной докладывалъ:
«Мнѣ - де , Прошкѣ, стремянному старому,
Халую твоему извѣрному,
Про тое ць дѣло довѣдома вѣстимо:
То не молодецъ удалъ, а попо́ва дочь,
А и звать ее, поповну, Василисою,
А по батькѣ чествовать Васильевной».
* * *
И въ-тапоры царь Бархатъ отписывалъ
Скорописчату къ попу и тому граматку:
«Снаряжай-де сына ты Василія,
Что того ль парнищу-богатырищу,
По обѣдъ ко мнѣ, по царскій столъ».
А и самъ Бархатъ пошелъ по дворику
Ко той ли бабушкѣ-задворинкѣ-ягинишнѣ,
А и походя, Бархатъ выпытываетъ,
Какъ ему, Бархату было бъ вѣдомо:
Парень ли Василій съ роду, али дѣвица? —
И провѣщится на то ему Ягинишна:
«Ты поволь, Бархатъ, во свѣтлой гридницѣ
По правой рукѣ повѣсить пяльцы дѣвичьи,
Подругой рукѣ повѣсить что не ратный доспѣхъ: —
Коль за пяльцы хватится — то дѣвкѣ быть
За доспѣхъ ухватится — быть молодцу!»
... Такъ и было отъ царя поволено....
А по той по царской граматкѣ,
Шла поповна на конюшій дворъ,
Подъ себя сѣдлала коня сиваго,
Что не сиваго, сивогриваго,
Да и прямо бухъ на царскій дворъ! —
Царь Бархатъ во дворъ на-встрѣтъ идетъ; —
Василиса по учтиву богу молится,
А по писанному крестъ кладеть,
На четыре сторонушки поклонъ даетъ,
Со Бархатомъ ли царемъ цалуется,
А за пьяныя питья принимается,
Ѣствы сахарными заѣдаючи. —
Какъ повидѣла на право пяльцы дѣвичьи,
Учала Бархату посмѣхъ творить,
Что негожимъ дѣломъ занимается.
И объ ту-пору съ Бархатомъ попрощалася,
По учтиву Богу помолилася —
Да и къ ночи на поповъ на дворъ.
Мало время поизойдучи,
Шлеть Бархатъ къ попу нарочнаго,
По его ль по чаду милую,
По Василья свѣтъ-Васильича,
Что ко мнѣ, царю-де, щей хлебать,
Хаѣба - соли поотвѣдати.
А и самъ Бархать по дворику похаживалъ,
Походя Ягинишну выпытывалъ:
«Еще какъ же мнѣ, Бархату бы дознатися,
Парень съ-роду чи Василій, али дѣвица? —
А на тѣ слова Ягинишна провѣщится:
«Ужь поволилъ бы, Бархать, ты баню топить,
Да понялъ бы ты съ собой Василія: —
Коль охочь идти — быть Василію,
Не пойдетъ съ тобой — Василисѣ быть!»...
...Такъ и было отъ царя поводено...
Повидѣла по́сланца попова дочь —
И по той по царской граматкѣ
Шла поповна на конюшій дворъ,
Подъ себя сѣдлала коня сиваго,
Что не сиваго, сивогриваго —
Да и прямо бухъ на царскій дворъ! —
Царь Бархатъ во дворъ на-встрѣтъ идетъ; —
Василиса по учтиву Богу молится,
А по писанному крестъ кладеть,
На четыре сторонушки поклонъ даетъ,
Со Бархатомъ и царемъ цалуется,
А за пьяныя питья принимается,
Ѣствы сахарными заѣдаючи —
И возговоритъ тогда ей царь Бархатъ:
«Не въ угоду ли, Василій свѣтъ-Васильевичъ,
Со царемъ, со мной во баньку сходить,
Новымъ вѣникомъ попариться?
— Какъ мнѣ, царь, въ охотѣ не быть!
Говоритъ на то попова дочь,
Ужь давно я, молодецъ, не бывывалъ
Что во той ли банѣ топленой
Да и больно жъ я охочь-то париться»....
Тут пришли они во баню топленую —
Да пока Бархатъ разболокается,
Въ передъ-банникѣ поважается —
Василиса объ ту пору искупалася,
Да на сиваго скочила, да въ село скорѣй!....
Только царь ее и видывалъ!...
А тому ли стремянному отъѣзжаючи,
Отписала граматку на имя царское —
И при всѣхъ-то ставленикахъ дворскіяхъ
Та- то граматка была читана:
«Охъ, ты царь Бархатъ, ворона ты!
Да ворона залетущая!
Не съумѣла ты, ворона, сокола соймать,
Во зеленыемъ садочкѣ, во калинушкѣ! —
Не Василій я Васильевѣ сынъ,
Не парнище-богатырище,
А погоста я Чуриловскаго
И того ль прихода я Задоньева,
Что Василія попа родима дочище —
Василиса свѣтъ- Васильевна».
Такъ-то дочь попова, богатырища,
На бобахъ царя проваживала.
См. также одноимённые страницы.
