Вѣрноподданная оппозиція.
[править]Опубликованіе свѣдѣній о засѣданіяхъ «Комиссіи о центрѣ» вызвало своеобразные комментаріи нашихъ реакціонныхъ, либеральныхъ и полулиберальныхъ газетъ. Въ названную комиссію, какъ извѣстно, вошло 14 чиновниковъ (а съ предсѣдателемъ комиссіи, сенаторомъ Коковцевымъ, даже 15) и 18 представителей земскихъ учрежденій. Послѣдніе составили особую записку, въ которой изложили свой взглядъ на реформы, необходимыя въ интересахъ сельскаго населенія земледѣльческаго центра. Вокругъ этой-то записки и вертѣлись всѣ разговоры.
Первый накинулся на земцевъ кн. Мещерскій. По его мнѣнію, нельзя ждать никакой пользы отъ земскихъ дѣятелей, и лучше на будущее время приглашать въ комиссіи представителей отъ крестьянъ по указанію губернаторовъ. За «Гражданиномъ» сказали свое вѣское слово и «Московскія Вѣдомости», которыя посовѣтовали обращаться въ такихъ случаяхъ къ людямъ дѣловитымъ — дѣловитые, молъ, люди не станутъ составлять такихъ ужасныхъ записокъ. О дѣловитости можетъ судить администрація, но, во всякомъ случаѣ, не среди земцевъ слѣдуетъ искать дѣловитыхъ людей. Въ такомъ духѣ агитировала реакціонная правая, а либеральная лѣвая, въ лицѣ «Русскихъ Вѣдомостей», взяла земцевъ и ихъ записку подъ свою защиту. Газета заявила, что «многіе взгляды, выраженные въ ней (т. е. въ запискѣ земцевъ) по отдѣльнымъ вопросамъ, могутъ вызвать сомнѣнія и споры, но такія разногласія не поколеблютъ ея основного положенія», состоящаго въ томъ, что «нынѣшнее правовое положеніе крестьянъ должно быть признано устарѣлымъ и требуетъ полнаго пересмотра, и что цѣлью послѣдняго долженъ быть подъемъ личности крестьянина, немыслимый безъ установленія прочнаго правопорядка». Среднюю линію нашелъ Суворинъ: необходимо взаимное довѣріе между правительствомъ и земскими силами. «Та нравственная связь, — пишетъ онъ, — которая существуетъ между правительствомъ и русскими людьми, выражается въ мнѣніи (курсивъ нашъ). Правительство можетъ принять его или отвергнуть (курсивъ опять нашъ). Но выслушать его слѣдуетъ. Не сегодня, такъ завтра оно пригодится». Въ заключеніе г. Суворинъ заявляетъ, что «наступаетъ весна русской жизни», и высказываетъ пожеланіе, чтобы въ нее «вѣрили всѣ русскіе люди и работали спокойно и добросовѣстно, не увлекаясь призраками и оппозиціей». «Средняя линія» не замедлила оказать свое дѣйствіе и, прежде всего, на либераловъ, которые не могутъ, вѣдь, не причислять себя къ русскимъ людямъ. Ужъ и вправду не почуялъ ли «опытный старикъ» весну? «Будемъ ждать этой весны», — воскликнули «Русскія Вѣдомости». А съ другой стороны, суворинская формула должна была дѣйствовать успокоительно, если не на самого князя Мещерскаго, то на большинство его реакціонныхъ сторонниковъ: вѣдь, дѣло идетъ о мнѣніи, которое можно принять или отвергнуть, да и съ этимъ торопиться нечего, такъ какъ не обязательно сдѣлать это сегодня, а можно отложить и на завтра. Что русскимъ людямъ надо работать «спокойно и добросовѣстно, не увлекаясь призраками и оппозиціей» — объ этомъ давно твердитъ и самъ князь. А что касается «весны», то вѣдь весна веснѣ рознь: въ Петербургѣ вонъ весну дѣлаютъ дворники, и ничѣмъ она отъ любой осени не отличается.
Но что было всего курьезнѣе въ этой газетной вознѣ, это то, что все это происходило около пустого мѣста. Ни по формѣ, ни по содержанію записка земцевъ ничѣмъ не выдавалась и не отличалась отъ десятковъ всякихъ записокъ, ходатайствъ, адресовъ, съ которыми время отъ времени обращались къ правительству представители того или другого земства. Но время обязываетъ. Если лѣтъ десять тому назадъ еще можно было, при извѣстной дозѣ либеральной наивности, мечтать о реформаторской дѣятельности самодержавія, и въ подачѣ земскихъ ходатайствъ видѣть выполненіе гражданскаго долга, то въ царствованіе фонъ-Плеве обязательно говорить другія рѣчи, если господа земцы не хотятъ превратить всю свою дѣятельность въ жалкій фарсъ. Въ парламентахъ Луи Филиппа всегда имѣлась къ услугамъ правительства своя доморощенная «оппозиція» или даже цѣлыхъ двѣ оппозиціи — одна легитимистская, реакціонная, я другая династическая, скажемъ, либеральная, роль которыхъ (чаще всего помимо ихъ желанія) состояла въ томъ, чтобы облегчить тому или иному изъ многочисленныхъ министровъ іюльской монархіи шествіе по «средней линіи», всегда болѣе или менѣе приближавшейся къ линіи реакціи; и такую же жалкую роль играютъ господа земцы въ правительственныхъ комиссіяхъ, осужденныхъ по самой сути своей на бездѣйствіе.
Мы выше видѣли, со словъ «Русскихъ Вѣдомостей», каковы основныя положенія записки земскихъ представителей. Таже газета старается, изо всѣхъ силъ старается, доказать, что ничего революціоннаго въ этихъ положеніяхъ нѣтъ. Оказывается, что уже давно въ правительственныхъ сферахъ, и въ разныхъ комиссіяхъ, и въ докладахъ «самого» министра финансовъ высказывались тѣ же положенія. Земцы въ полномъ согласіи съ правительствомъ, — чего же лучше? Но… тутъ выступаетъ на сцену «средняя линія», выразителемъ которой явился предсѣдатель комиссіи, заявившій въ отвѣтъ на записку представителей земства, что "объяснять экономическій упадокъ земледѣльческихъ мѣстностей общими причинами едва ли вообще правильно, " — что "правовой порядокъ вездѣ въ Европейской Россіи одинъ и тотъ же, между тѣмъ экономическое положеніе весьма различно, " и что «придавать исключительное значеніе причинамъ и мѣрамъ общаго характера, значитъ отождествлять задачи настоящей комиссіи съ задачами Особаго Совѣщанія о нуждахъ сельско-хозяйственной промышленности и отрицать самую возможность какихъ-либо мѣръ, направленныхъ къ удовлетворенію мѣстныхъ нуждъ средне-земледѣльческаго района, о которыхъ собственно должна идти рѣчь въ настоящей коммиссіи».
Отсюда слѣдовало, что весну должны дѣлать дворники, а реформы — чиновники, которые знаютъ, что входить «въ обсужденіе общихъ причинъ» не полагается. Съ какимъ успѣхомъ совершается эта реформаторская дѣятельность бюрократіи, видно изъ признанія того же предсѣдателя комиссіи.
"Открывая засѣданія комиссіи — разсказываютъ гавоты — предсѣдатель В. Н. Коковцевъ познакомилъ собравшихся съ историческимъ очеркомъ вопроса объ изслѣдованіи экономическаго положенія центральнаго района Россіи. Уже въ началѣ 80-хъ годовъ въ повременной печати и въ отдѣльныхъ изслѣдованіяхъ, а также въ нѣкоторыхъ оффиціальныхъ изданіяхъ стала высказываться мысль объ особенно неблагополучномъ положеніи нѣсколькихъ центральныхъ губерній Россіи. Недородъ 1891—1892 г. и, вызванныя этимъ недородомъ, мѣропріятія по содѣйствію населенію пострадавшихъ мѣстностей пробудили болѣе внимательное отношеніе къ экономическому положенію страны. Начало выясняться, что, такъ называемая, средне-черноземная полоса, слывшая еще въ 70-хъ годахъ житницей Россіи, стала обнаруживать признаки экономическаго застоя. Но всѣ эти указанія и изслѣдованія имѣли разрозненный и случайный характеръ до тѣхъ поръ, пока при министерствѣ финансовъ въ 1897 г. не была образована комиссія для изученія экономическаго положенія центрально-черноземныхъ губерній, и изъ опубликованныхъ этимъ кружкомъ трудовъ «можно было сдѣлать заключеніе объ особенномъ неблагополучіи девяти губерній центральной Россіи… 16 ноября 1901 года съ высочайшаго утвержденія была образована комиссія съ цѣлью изученія мѣръ, необходимыхъ для поднятія экономическаго благосостоянія средней полосы Европейской Россіи. Съ тѣхъ поръ прошло около двухъ лѣтъ».
Итакъ: уже около 25 лѣтъ тому назадъ (фактически гораздо раньше) правительству было извѣстно, что не все обстоитъ благополучно. За это время разореніе страны шло гигантскими шагами, границы оскудѣвшаго центра все болѣе и болѣе приближались къ границамъ Россійской имперіи, а главный виновникъ этого разоренія — правительство — собирало матеріалъ, созывало комиссіи и… только. Казалось бы, земскимъ членамъ комиссіи оставалось только указать на эту абсолютную неспособность бюрократіи, и предложить ей убраться, чтобы предоставить представителямъ народа рѣшеніе этихъ жгучихъ вопросовъ. Но представители «вѣрноподданной» оппозиціи не умѣютъ требовать, они привыкли только смиренно просить. «Въ послѣднее время — пишутъ они въ концѣ своей Записки — правительство, признавая полезнымъ участіе земскихъ дѣятелей при обсужденіи разныхъ вопросовъ, вызываетъ этихъ дѣятелей въ засѣданія при министерствахъ; для пользы дѣла крайне желательно, чтобы программы, подлежащія обсужденію, передавались предварительно на земскія собранія, чтобы представители земства, избранные земскими собраніями являлись выразителями мнѣній этихъ послѣднихъ».
Да, «для пользы дѣла» бюрократіи это крайне желательно! Бюрократія дѣлаетъ реформы или, вѣрнѣе, притворяется, что собирается что-то реформировать, но для того, чтобы вѣрнѣе дурачить страну, она отъ времени до времени принуждена обращаться къ содѣйствію «мѣстныхъ силъ». Призывъ свѣдущихъ людей занимаетъ соотвѣтствующее мѣсто во внутренней политикѣ г. Плеве рядомъ съ еврейскими погромами, угнетеніемъ Финляндіи, грабежами въ Арменіи и пр., и пр. Господа земцы вольны принимать участіе въ этой комедіи и играть ту смѣшную роль, которую предписываетъ имъ самодержавный министръ. Но, дѣлая это, они не имѣютъ никакого права рядиться въ тогу «представителей населенія».