Визитёр (Дорошевич, Из праздничных воспоминаний)/ДО
| Визитеръ : Изъ праздничныхъ воспоминаній |
| Источникъ: Дорошевичъ В. М. Собраніе сочиненій. Томъ VI. Юмористическіе разсказы. — М.: Товарищество И. Д. Сытина, 1907. — С. 141. |
Ну-съ… Теперь немножко духовъ — и все. Посмотримъ, — и недуренъ! Лѣвый усъ чуть-чуть кверху. Готово!
Сначала по начальству.
Дома? Принимаютъ? Вотъ вамъ рубль.
— И васъ такъ же.
Вашество! Съ великимъ… Нѣтъ, ужъ позвольте въ плечико. Обычай-съ… Вашество! Такая честь! Если ужъ вамъ такъ угодно… Къ вамъ, къ первымъ, — дѣвственныя, можно сказать, губы. Чмокъ, чмокъ, чмокъ-съ! Желаю въ добромъ здравіи… Не смѣю больше утруждать-съ. Имѣю честь-съ…
Вотъ старый чортъ! Цѣлуется куда-то на воздухъ. Такъ около носа что-то чмокаетъ. Ну, да мы свое наверстаемъ. Извозчикъ, направо къ подъѣзду.
Марья Петровна! Ручку-съ. Чмокъ, чмокъ, чмокъ. А Иванъ Николаевичъ? Ахъ, съ визитами! И давно ужъ выѣхалъ? Скажите пожалуйста, съ одиннадцати? А я къ вамъ, къ первымъ-съ. Начальство не считается-съ: долгъ службы. Какъ принялъ? У насъ съ нимъ, знаете, не офиціальныя, а такъ, скорѣе дружескія отношенія. Принялъ по-родственному, съ распростертыми объятіями, расцѣловались, — ну, о дѣлахъ тамъ со мной посовѣтовался. Просилъ заѣзжать запросто. Думаю на-дняхъ заѣхать. Къ столу-съ! Охъ, знаете, ужъ не знаю-съ. Сорокъ два визита. Развѣ рябиновой. За ваше здоровье. Съ великимъ… Всего лучшаго. Иванъ Николаевичу поклонъ, пожалуйста.
Ручку-съ! Нѣтъ, ей Богу, ужъ увольте. 41 визитъ впереди, только что рябиновую пилъ…Честное слово, не могу! Ну, марсалы, пожалуй, только маленькую. Ваше здоровье-съ. Нѣтъ, ручку, ручку, ручку, — это ужъ вы меня извините! А отъ этого увольте! Я ужъ и рябиновой и марсалы… Вотъ пасочки сырной кусочекъ съ удовольствіемъ, а чтобы пить, — не могу. Ну, хересу пожалуй, хересъ — это не вредно! Есть ли силы человѣческія, чтобы вамъ отказать? Пасха — восторгъ! Вы находите, что по этому случаю нужно еще? Извольте, готовъ и еще, только я на этотъ разъ мадерки. Посошокъ? Могу и посошокъ! Ахъ, Ольга Васильевна! Есть ли еще такія дамы-угостительницы, какъ вы? До пріятнаго свиданія!
А-а, Василиса Аѳанасьевна! Мое почтеніе! Съ великимъ… Нѣтъ-съ, ужъ если пить, такъ очищенной-съ. Съ ветчинкой — чудесное дѣло. Великолѣпная ветчина. Отличная ветчина! Сразу видно, что іоркширская. Вѣдь въ ветчинѣ, что важно? Сокъ! Сокъ-съ! Ну, и очищенная ей тоже не вредитъ! Хе-хе-хе-съ! Попрошу другую! А ветчина — восторгъ! Съ тѣхъ поръ, какъ бессарабскіе помѣщики занялись свиноводствомъ, отличную ветчину имѣемъ. Вѣдь это мы такъ: ветчина, ветчина! Не обращаемъ вниманія. А въ ветчинѣ спасеніе Россіи. Да-съ, это вопросъ, я вамъ скажу, серьезный! Это вотъ какой вопросъ!.. Могу и еще рюмочку. По этому случаю могу. Потому что я, Василиса Аѳанасьевна, прямо вамъ признаюсь, патріотъ! На это такъ смотрѣть нельзя, сквозь пальцы. Ветчину нужно понимать. Почему, я васъ спрашиваю, сельскохозяйственный кризисъ! Потому, что пере-пере-перерезводство… виноватъ, не такъ… Перереразводство… Тьфу, какое трудное слово! Знаете, это иногда со мной бываетъ. Хочешь слово — и вдругъ не выходитъ… Ну да вы меня понимаете! Пере это… пере… производство… вотъ оно, слово! Хлѣба… Потому что кому онъ нуженъ, хлѣбъ! Никому! Если его свиньямъ отдавать, такъ изъ этого ветчина выйдетъ. А ветчина — она 42 копейки фунтъ. Да-съ. Вотъ вы и сочтите! Вотъ вы возьмите бумагу, да и сочтите! Ну, въ другой разъ, такъ въ другой разъ! Это что! До свиданья-то, до свиданья, — а вы того… вы, что я вамъ говорилъ, не забывайте! Ветчина это штука!.. Я вамъ въ другой разъ это разовью подробнѣе… Я подробно… Подробно, вы не безпокойтесь… Я подробно… Дуракъ!.. Поѣзжай прямо. Скажутъ, когда нужно свернуть! Подробно скажутъ.
Стой!
Нѣтъ-съ, ужъ Марѳа Васильевна! Въ губы-съ! Это ужъ какъ вамъ угодно, — въ губы-съ! Обычай!.. Я, Марѳа Васильевна, прямо долженъ сказать, я человѣкъ русскій! Въ губы. Я человѣкъ русскій, я русскій человѣкъ, и если пить, такъ очищенную, потому что вѣдь я русскій. Я, Марѳа Васильевна, сегодня въ настроеніи разговорчивомъ. Я вамъ прямо скажу, я говорить… Я могу говорить…. Если бы меня въ гласные выбрали, я бы имъ показалъ, какъ говорятъ. И вашему мужу показалъ бы… Пить что! Пить я могу, а только все-таки вамъ скажу, Марѳа Васильевна… Мы съ вами одни, по-душѣ… Пить-то пью! Ваше здоровье, — а все-таки вашъ мужъ васъ не стоитъ Марѳа Васильевна, позвольте я васъ по русскому обычаю. Не хотите? Не нужно. Pardon[1], не нужно! А все-таки онъ не гласный. Дуракъ вашъ мужъ, Марѳа Васильевна, а все-таки не гласный… Позвольте, позвольте, позвольте! Почему жъ я не могу? Если онъ дуракъ? И я знаю, и вы знаете, и всѣ знаютъ. Дуракъ, дуракъ и дуракъ! Уйти я уйду, а все-таки онъ дуракъ. Ахъ, вы со мной не согласны, въ такомъ случаѣ до свиданья. Не ожидалъ я этого отъ васъ! Я ухожу, я ухожу! А ему скажите, что онъ дуракъ!.. Дуракъ!
Что такое? На лѣстницѣ кричать нельзя? Почему жъ нельзя? Ты кто такой? Ахъ, ты швейцаръ! Ну, на тебѣ рубль, если ты швейцаръ. Я швейцаровъ люблю. Они сыръ выдумали швейцарскій. Они умные. А баринъ, который въ пятомъ номерѣ живетъ, дуракъ! Такъ ему и скажи! Были, молъ, господинъ Ивановъ, велѣли поздравить и сказать, что вы дуррракъ, дуррракъ, дуррракъ! Тьфу! Ты еще фамилію забудешь? Вотъ тебѣ моя карточка, подашь и скажешь: дуррракъ… Ну, а теперь подсади меня! Что это у тебя за экипажъ? Подножки шатаются! Ноггой не ппопадешь, дуракъ! А вотъ еще дуракъ по улицѣ идетъ!
Дуракъ!
Стой, налѣво!
Хорошенько стой!
Вотъ оселъ еще! Стоять на мѣстѣ не можетъ!.. Спасибо, любезный, что поддержалъ. На тебѣ рубль. Я всегда даю рубль!.. Не надо больше поддерживать. Самъ дойду.
«Дома, плинимаютъ». Скажите пожалуйста, какая! Ты кто же здѣсь? Ахъ, ты горничная! Скажите, Петръ Николаевичъ какихъ горничныхъ держитъ! Сейчасъ скажу Аннѣ Алексѣевнѣ, сейчасъ…
Анна Алексѣевна, съ праздникомъ! Съ праздникомъ!
За Петромъ Николаевичемъ смотрите! Вы знаете, какихъ Петръ Николаевичъ горничныхъ держитъ! У-ухъ! Меня не проведешь. Я вамъ сейчасъ скажу!.. Да погода что, погода дрянь, — а я вамъ про горничныхъ… И театръ вздоръ! Вы не перебиб… не перебиб… не пе-ре-би-вай-те! Я про горничныхъ вамъ! У-ухъ, я вамъ скажу, Петръ Николаевичъ, — я его вотъ какъ знаю! Онъ по дамской части вотъ какой ходокъ! Я ужъ знаю! Мы съ нимъ еще въ Грандъ-Отелѣ не одинъ разъ… Я вамъ разскажу сейчасъ.
А?? Что такое? Извиняется барыня? Голова заболѣла? Скажите, какъ внезапно! Ну, и пусть у нея голова болитъ. А я выпью и поѣду. Вотъ такъ! Выпилъ и поѣхалъ. А рюмку въ дребезги, потому что рюмокъ много! И другую въ дребезги! И третью!.. Хочешь итти ко мнѣ въ горничныя? Ахъ, ты и разговаривать не хочешь? Не нужно. Въ другой домъ поѣду, потому что я говорить хочу… Поѣзжай, потому что я говорить хочу! А почему я говорить хочу? Это тоже нужно понять! Это понять нужно… понять… пон… А? Что такое? Куда ѣхать! Дѣйствительно, я немножко задремалъ… Но ничего… Я еще говорить могу… Я еще поговорю… Я поговорю… Стой!
Агнесса Николаевна дома… Что такое?.. Гостей много? Тѣмъ лучше, что много гостей! Я и при гостяхъ поговорю. Безъ тебя знаю, куда итти!.. Ахъ, это дѣтская? Ничего не значитъ, дѣти вырастутъ!..
Они, не безпокойся, они еще умнѣе насъ съ тобой будутъ… Вотъ дверь! Стой, какъ шкапъ? Зачѣмъ же ты меня въ шкапъ ведешь? Что я буду въ шкапу дѣлать? Человѣкъ въ шкапъ идетъ, а она не можетъ сказать! Какая же ты послѣ этого прислуга?! Ахъ, это не дверь? Что жъ это? Стѣна?! Почему же стѣну на дорогѣ выстроили? И здѣсь стѣна. Вездѣ стѣны!!! Куда жъ это я попалъ? Это застѣнокъ, а не передняя! Вездѣ стѣны! Каррраулъ!.. Каррраулъ!.. А потому и кричу, что выхода нѣтъ… Сейчасъ хочу выйти изъ этого дома… Человѣкъ заблудился, а вы… вы не можете указать дороги?.. Карраулъ! Ахъ, вотъ выходъ! Благодарю… Да вы не толкайтесь!..
Вы, милостивый государь, какое же имѣете право… Заперлись и толкаетесь… Нѣтъ-съ, я этого такъ не оставлю. Гдѣ дверь?.. Опять и здѣсь стѣны? Стѣна, стѣна и стѣна…
Вотъ такъ лѣстница! Чортъ его возьми и архитектора-то, который строилъ эту лѣстницу! Стѣны и лѣстница, и больше ничего! Поневолѣ человѣкъ падаетъ. Сейчасъ напишу на стѣнѣ ругательство! Пусть читаетъ архитекторъ!
Пошелъ прямо, дуралей!
Марья Петровна? Мое почтенье!.. Ахъ, я у васъ ужъ былъ? Ну, былъ, такъ былъ! Поѣдемъ дальше!
Стой!
Здѣсь. Аграфена Панкратьевна дома? Вотъ это дверь, сразу видно, что дверь. Дверь и иду! Что такое? Визитеровъ много? Я самъ визитеръ. Самъ! А Аграфену Панкратьевну я уважаю, потому что у Аграфены Панкратьевны двери!
Господа, тостъ! Прошу молчанія. Панкратья Аграфеновна, урра!
Не хочу я сельтерской, что вы ко мнѣ съ сельтерской: незнакомый человѣкъ, — и съ сельтерской! Я за Аграфену Панкратьевну! Лей. Вотъ это что? Мадера? Красное, такъ красное, на полъ, такъ на полъ, все равно! А Аграфену Панкратьевну я уважаю! За двери ее уважаю! Аграфену понимать нужно! Аграфена, это — женщина! Съ темпераментомъ, со страстями женщина… Позвольте, позвольте, при чемъ же тутъ мой воротникъ? Почему вы меня берете за воротникъ!
Въ обморокъ упала? Аграфена въ обморокъ? Это у нея отъ страстей! И пусть лежитъ, я потомъ заѣду. А за шиворотъ меня держать нечего, я вамъ русскимъ языкомъ говорю, что за шиворотъ меня держать нечего… А то я васъ… Вотъ странность, былъ человѣкъ, а стала дверь. Я и на дверь плюну, — и надпись «для писемъ и газетъ» сдѣлаю. Нечего вамъ въ газетахъ читать.
Марья Петровна! Какъ, былъ? Да что вы мнѣ все «былъ», «былъ», какъ ни заѣдешь, все «былъ». А я говорю, что не былъ… Ну, если вы такъ настаиваете, то я уйду! Я уйду! Но помните, Марья Петровна, это послѣдній разъ! Помните, Марья Петровна!.. И дверьми хлопать нечего. Помните!
Никаноръ Васильевичъ дома?.. Какъ здѣсь не живетъ никакого Никанора Васильевича? А я вамъ говорю, что онъ здѣсь живетъ!.. А я вамъ говорю, что живетъ!.. Долженъ жить! Который номеръ квартиры? Ахъ, а онъ въ пятнадцатомъ, это дѣло другого рода! Пятнадцатый этажомъ выше? Все равно, я здѣсь оставлю карточки, выше я подниматься не могу!.. Я не могу… Я не могу…
Елизавета Анисимовна… Какъ вы не Елизавета Анисимовна, когда у меня даже записано, что вы Елизавета Анисимовна?! Вонъ такъ и написано: «къ Елизаветѣ Анисимовнѣ», — значитъ, вы Елизавета Анисимовна! Зачѣмъ же вы врете? Ахъ, вы Варвара Ефимовна! Ну, это дѣло другого рода! Зачѣмъ же вы сразу не сказали, что вы Варвара Ефимовна? Въ такомъ случаѣ я васъ поцѣлую! И горничную поцѣлую! Потому что обычай… Вы говорите, что это притолока, и притолоку поцѣлую, — обычай… Садиться! Сяду, но только я сначала кресло поцѣлую. Къ столу? И столъ поцѣлую. Это кто такой? Ахъ, это окорокъ? Отчего же онъ колется? Не бритый? Праздникъ, цѣловаться долженъ, — а онъ не бритый ходитъ! Сейчасъ… сейчасъ я его обрею… М-мыла, сейчасъ окорокъ будемъ брить! Нѣтъ мыла? Такъ мы его сливочнымъ масломъ! Масломъ его! А теперь ножикомъ? Р-разъ, р-разъ, р-разъ! Вдребезги? Вотъ я какъ! Я все вдребезги сейчасъ! Потому не бритые окорока.. Кричи, кричи, матушка моя!.. Вы тоже визитеръ? Ахъ, вы дворникъ? Ну, дворникъ, такъ дворникъ! Я съ дворникомъ поцѣлуюсь!
Ты знаешь, дворникъ, здѣсь, братъ, недоброкачественная провизія. Да ты не толкайся! Я тебѣ про обязанности говорю, а ты…
Я сейчасъ поѣду протоколъ составлять, онъ не смѣетъ такъ толкаться. Я знаю! Вотъ знакомые живутъ. Стой! У васъ тоже недоброкачественная провизія? Ветчина съ трихинами? Мертвыя рыбы въ какихъ-то жестянкахъ лежатъ? Вы заразу по городу разводите. Сейчасъ же облить керосиномъ и сжечь. Керосинъ сюда… Почемъ вы знаете, — можетъ, я санитарный смотритель? Можетъ, мои обязанности такія… Керосину!
Вотъ невѣжи, такъ ужъ, дѣйствительно, невѣжи! Къ нимъ съ праздникомъ, а они толкаютъ… Гдѣ шляпа? Вотъ шляпа… Извозчикъ! Душа человѣкъ! Ты одинъ меня возишь? Дай я тебя поцѣлую… Вотъ тебѣ списокъ. Вези! По порядку вези! Они всѣ, свиньи, толкаются, но я имъ покажу! Я имъ вѣжливость покажу! Пусть они будутъ свиньи, а я…
Что такое? Почему не принимаете? Былъ съ поздравленьемъ! Я вовсе ни съ какимъ не съ поздравленьемъ! Я пріѣхалъ сказать, что больше служить не желаю! Не желаю! Я къ нему съ поздравленьемъ, а онъ мимо носа цѣлуетъ! Онъ меня цѣловать не хочетъ, а я у него служить не желаю! Такъ и скажи: Ивановъ служить не хочетъ, потому что онъ не умѣетъ цѣловаться!
Дальше поѣдемъ! Я, братъ, теперь не служу! Я, братъ, теперь куда хочу, туда и ѣду! Кто вы такая? Отчего у васъ знакомое лицо? Ахъ, вы Марья Петровна? Что жъ вы ко мнѣ въ десятый разъ пристаете? Вы что? Цѣловаться со мной хотите, можетъ-быть? Шалите! Я человѣкъ женатый! Я не позволю… Вотъ съ человѣкомъ поцѣлуюсь, а съ вами нѣтъ! На зло! Человѣкъ, дай я тебя…
Ты зачѣмъ же въ такой домъ завезъ, гдѣ дерутся? А? Прямо поѣзжай! Стой! Вотъ красный домъ!
Кто здѣсь живетъ? Пафнутьевъ? Такого не знаю. А раньше кто жилъ? Варсонофьевъ? И Варсонофьева не знаю. Все равно. Доложи господамъ, что пріѣхалъ Ивановъ, и по обычаю…
Сударыня! Чмокъ, чмокъ, чмокъ, чмокъ, чмокъ, чмокъ… Ахъ, это ваша жена? Ну, и цѣлуйтесь съ ней, если это ваша жена… Въ участокъ? Ѣдемъ въ участокъ! Въ участокъ, такъ въ участокъ!
Вы околоточной надзиратель? Очень пріятно. Я околоточныхъ надзирателей люблю. Позвольте, я васъ поцѣлую. А это что такое? Протоколъ? Я и протоколъ поцѣлую. Вотъ вамъ! Чмокъ, чмокъ, чмокъ…
Городовой! Мы куда ѣдемъ? Ко мнѣ домой ѣдемъ? Поѣдемъ… А теперь мы гдѣ? Ахъ, у меня дома! Скажите, пожалуйста: отчего же здѣсь всего по двѣ штуки? Два дивана, два стола? Зачѣмъ такая расточительность? А кто эти двѣ дамы? Ахъ, это моя жена? Неужели? Почему жъ она въ двухъ экземплярахъ? Городовой, цѣлуй одинъ экземпляръ, а я буду цѣловать другой…
На этомъ воспоминанія «мученика визитовъ» прекращаются.
Примѣчанія[править]
- ↑ фр. Извините