ВНУТРЕННЕЕ ОБОЗРѢНІЕ.[править]
Въ прошедшій разъ я обѣщалъ поговорить о петербургской городской думѣ, о томъ, какъ она усердствовала обложить петербургское населеніе безсрочнымъ, ежегоднымъ налогомъ въ 400,000 р., единственно ради Петра Іоновича Губонина, чтобы онъ не раззорился, не сдѣлался несостоятельнымъ…
Прежде, однакожъ, чѣмъ начну рѣчь объ этомъ, я считаю нужнымъ познакомить читателя съ тѣмъ докладомъ, на основаніи котораго дума признала необходимость обложенія; считаю же нужнымъ это сдѣлать для того, чтобы читатель собственными очами увидѣлъ, насколько легкомысленно и небрежно, чтобы не сказать хуже, относится къ дѣлу то собраніе, которое можетъ удовлетвориться подобнымъ докладомъ и, не переизслѣдуя дѣла, на основаніи этого только доклада, взвалить на городъ ежегодный, безсрочный налогъ въ 400,000 рублей.
Я уже сказалъ въ прошедшемъ моемъ обозрѣніи, что когда въ городскую управу поступило ходатайство втораго общества конножелѣзныхъ дорогъ объ увеличеніи тарифа, то управа не нашла нужнымъ образовать особую комиссію изъ спеціалистовъ по желѣзнодорожному дѣлу и вообще желѣзно-дорожному хозяйству, которые бы приблизительно вѣрно оцѣнили всѣ расходы по первоначальному устройству конно-желѣзныхъ дорогъ, и потомъ тѣ расходы, которые могутъ требоваться ежегодно по эксплуатаціи, и разъяснить: дѣйствительно ли дѣла общества плохи? Если плохи, то насколько плохи и отчего? Отбитъ ли общество того, чтобы ему помочь, или не лучше ли скорѣе отвязаться отъ него во избѣжаніе дальнѣйшаго разстройства дѣла? Вмѣсто комиссіи, управа поручила разсмотрѣніе означеннаго ходатайства общества конно-желѣзныхъ дорогъ исправлявшему должность члена управы гласному А. Н. Никитину. Въ спискѣ гласныхъ петербургской думы А. Н. Никитинъ значится кандидатомъ университета, петербургскимъ первой гильдіи купцомъ. Такимъ образомъ, А. Н. Никитинъ — по желѣзно-дорожному дѣлу не спеціалистъ и потому разныхъ тонкостей ни желѣзнодорожнаго дѣла вообще, ни разнороднаго хозяйства его въ частности знать не можетъ. Онъ, впрочемъ, на это и не претендуетъ, и въ своемъ докладѣ прямо заявляетъ, что онъ судитъ такъ или иначе лишь по личному впечатлѣнію. Но еслибы А. Н. Никитинъ былъ и дока по желѣзно-дорожному дѣлу и хозяйству, представляется все-таки страннымъ, что разсмотрѣніе такого важнаго ходатайства, какъ огромный налогъ на городское населеніе, поручается ему одному. Одинъ человѣкъ, предполагая даже, что онъ очень умный и вполнѣ добросовѣстный, въ такомъ сложномъ дѣлѣ, какъ желѣзно-дорожное хозяйство, можетъ легко упустить вовсе изъ вниманія многія, нужныя для разъясненія дѣла, данныя, на другія не обратить должнаго вниманія, третьимъ дать кривое толкованіе по недоразумѣнію, увлеченію и т. п. Всѣ эти пропуски, недосмотры, недоразумѣнія, увлеченія могутъ повести къ тому, что разсматриваемое дѣло получитъ совершенно фальшивую окраску. По этимъ-то, вѣроятно, причинамъ, а, кромѣ того, какъ увидимъ ниже, и по кой-какимъ другимъ, въ такой именно фальшивой окраскѣ явилось ходатайство общества конно-желѣзныхъ дорогъ подъ перомъ А. Н. Никитина. Причемъ не могу не замѣтить, что литературное мастерство автора доклада не мало способствуетъ тому, чтобы отъ вниманія человѣка, быстро пробѣгающаго докладъ, ускользала несостоятельность различныхъ соображеній и выводовъ автора доклада. Докладъ читается такъ же легко, какъ любой фельетонъ. При этомъ и манера автора писать на первый взглядъ чисто фёльетонная. Онъ заботится не столько о томъ, чтобы доказать свои выводы исоображенія, сколько о томъ, чтобы расположить читателя въ пользу ихъ своею сердечностію и откровенностію, потому доказательства онъ или совсѣмъ игнорируетъ, или точно играетъ ими, оставляя ихъ совершенно неразъясненными и предоставляя самому читателю истолковывать себѣ ихъ, какъ ему угодно. Иногда эта игра доходитъ до такого безобразія, что невольно думается: да ненарочно ли авторъ затуманиваетъ дѣло, чтобы склонить тѣхъ, кто будетъ разсматривать его докладъ, къ желаемымъ имъ цѣлямъ? Такъ, напримѣръ, говоря о томъ, что постройка нашихъ конно-желѣзныхъ дорогъ оцѣнивается обществомъ этихъ дорогъ очень дорого, и даже по разнымъ отдѣльнымъ статьямъ показывая безобразіе выставленныхъ обществомъ цѣнъ на разные предметы, авторъ вдругъ дѣлаетъ слѣдующій неожиданный прыжокъ: — "Однакожъ, говоритъ, посмотрите, что выходитъ, когда мы будемъ сравнивать стоимость постройки нашихъ конно-желѣзныхъ дорогъ со стоимостью другихъ:
|
|
|
| |
| Петербургская конно-желѣзная дорога второго общества |
|
|
|
| Московская |
|
|
|
| Берлинская |
|
|
|
| Вѣнская |
|
|
|
Значитъ, постройка петербургскихъ конно-желѣзныхъ дорогъ, какъ она ни кажется дорогою, на дѣлѣ дешевле другихъ».
Точно тоже, говоритъ авторъ, мы находимъ и при сравненіи расходовъ по эксплуатаціи и приводитъ цѣлыхъ 19 статей, по которымъ расходы на петербургскихъ конно-желѣзныхъ дорогахъ оказываются-ниже, чѣмъ на остальныхъ, поименованныхъ выше, трехъ дорогахъ. Вотъ для примѣра, нѣкоторыя изъ этихъ статей:
|
|
|
| |
| Жалованіе и содержаніе |
|
|
|
| Содержаніе, ремонтъ и наемъ лошадей |
|
|
|
|
Очистка путей отъ снѣга. Очистка путей отъ грязи. |
|
|
|
Бросивъ всѣ эти сравнительныя цифры, г. Никитинъ оставляетъ ихъ безъ всякаго дальнѣйшаго разъясненія. Спрашивается: къ какому выводу можетъ и долженъ придти всякій, кто бѣгло прочитываетъ отчетъ, при подобномъ сравнительномъ сопоставленіи расходовъ петербургской конно желѣзной дороги съ другими дорогами? Мы думаемъ, что ни къ какому другому, какъ самому благопріятному для дороги петербургской. Чего же въ самомъ дѣлѣ надобно? — И постройка тутъ обошлась гораздо дешевле, и эксплуатація по всѣмъ статьямъ дешевле. «Бѣдный Губонинъ! рѣшитъ онъ. Жаль, что онъ втюрился въ такое невыгодное дѣло, и несетъ убытки. Надобно непремѣнно ему помочь!»
Между тѣмъ, стоитъ только немножко вникнуть въ дѣло, чтобы понять, что употребляемый г. Никитинымъ сравнительный отчетъ въ томъ видѣ, какъ онъ его употребляетъ, есть чистая нелѣпость, просто non sens. Чтобы вѣрно сравнивать два предмета, надобно знать изложеніе того и другого основательно и обстоятельно до послѣднихъ мелочей. Возьмемъ, напримѣръ, стоимость постройки конно-желѣзной дороги и допустимъ, что постройка версты берлинской дороги обошлась даже гораздо дороже, чѣмъ постройка версты нашей дороги. Но во 1-хъ, сколько должны были покупать у частныхъ лицъ земли общества конно-желѣзныхъ дорогъ у насъ и въ Берлинѣ и по какой цѣнѣ, свѣдѣній по этому предмету г. Никитинъ собрать не потрудился. Онъ говоритъ только о нашемъ обществѣ, что оно для постройки парковъ, свалки снѣга и мусору въ разныхъ петербургскихъ частяхъ, вообще отдаленныхъ отъ центра города, купило земли 33,518 квадратныхъ сажень и оцѣнило эту землю по 29 руб. за квадратную сажень, а по его мнѣнію, основанному на несомнѣнныхъ фактахъ, земля эта болѣе 335,180 р. никакъ не можетъ стоить. Потомъ онъ же, г. Никитинъ, сообщаетъ, что у берлинскаго общества на 46 ты верстномъ протяженіи желѣзныхъ дорогъ имѣется 9 парковъ, изъ которыхъ 4 куплены обществомъ, 2 арендуются ямъ, а 2 пріобрѣтены имъ даромъ; у нашего общества на 34-хъ верстномъ протяженіи имѣется всего 6 парковъ, изъ которыхъ 2 построены на городской землѣ. Парки эти осмотрѣлъ г. Никитинъ и говоритъ, что они очень незначительны и что «едвали онъ ошибется, если скажетъ, что три такихъ парка составятъ по стоимости всего одну первоклассную станцію какой угодно паровой желѣзной дороги, напримѣръ, петербургской станціи Финляндской желѣзной дороги». А какіе парки берлинскіе я сколько они стоятъ, объ этомъ г. Никитинъ никакихъ свѣдѣній не даетъ. — Во-вторыхъ, какъ устроена конно-желѣзная дорога у насъ и въ Берлинѣ. Г. Никитинъ сообщаетъ, напримѣръ, что въ Берлинѣ на 46-ти верстномъ протяженіи желѣзныхъ дорогъ рельсовыхъ путей проложено 86,19 версты; а у насъ на 84-хъ верстномъ протяженіи — всего 115,52 версты. Это значитъ, что въ Берлинѣ конно-желѣзная дорога вся почти въ два пути, а у насъ эта благодать, вѣроятно, или никогда не наступитъ, или наступитъ развѣ тогда, когда въ пользу Губонина еще разъ обложатъ налогомъ петербургское населеніе. Кромѣ того, въ Берлинѣ положена рельсы, какъ есть рельсы заправскіе, которымъ, какъ говорится, вѣку не будетъ, а о нашихъ рельсахъ надняхъ объявлено было въ газетахъ, что общество намѣрено всѣ ихъ измѣнить, потому что они никуда не годятся, ибо портятъ вагоны. Вѣтретьихъ, какая, разница между подвижнымъ составомъ нашей конно-желѣзной дороги и берлинской. По словамъ г. Никитина, на 46-ти верстномъ протяженіи берлинской дороги имѣется 280 вагоновъ, у насъ на 84-хъ верстномъ всего 200 вагоновъ; лошадей у общества берлинской желѣзной дороги (1877 г.) 967 штукъ; у насъ при 84-хъ верстномъ протяженіи дороги всего 1246 штукъ (1878 г.), да изъ этого числа 290 наемныхъ. Присовокупите къ этому, что у нѣмцевъ лошади — дѣйствительныя лошади, а у насъ одры, изъ которыхъ каждая отбить, можетъ быть, не болѣе 40—60 рублей.
Мы собрали только случайныя замѣтки изъ доклада самого г. Никитина о разницѣ постройки нашей желѣзной дороги и берлинской, а если бы кто захотѣлъ заняться нарочито изученіемъ этой разницы по подлиннымъ документамъ во всѣхъ подробностяхъ, то, вѣроятно, оказалось бы, что постройка нашей дороги не стоитъ и четверти тѣхъ денегъ, въ которыя она оцѣнивается обществомъ (7,500.000) желѣзныхъ дорогъ и даже, можетъ быть, половины того, во что она оцѣнивается г. Никитинымъ (5,000000 р.)
Еще болѣе нелѣпымъ употребляемый г. Никитинымъ сравнительный пріемъ оказывается по отношенію къ расходамъ эксплуатаціи. Та или другая величина расходовъ по эксплуатаціи обусловливается главнымъ образомъ тою или другою стоимостію труда въ странѣ, величиною рабочей платы. Чтобы имѣть возможность сдѣлать приблизительно вѣрную сравнительную оцѣнку эксплуатаціонныхъ расходовъ вонно-желѣзныхъ дорогъ петербургской и берлинской, необходимо предварительно самымъ точнымъ образомъ изучить величину заработной платы въ Петербургѣ и Берлинѣ въ теченіи всего года и среднюю, и въ ея минимумахъ и максимумахъ. У насъ же не имѣется ровно никакихъ свѣдѣній о величинѣ заработной платы ни въ Берлинѣ, ни въ Петербургѣ; притомъ, послѣднюю, даже и собравъ всѣ свѣдѣнія, едва ли можно свести къ какой-нибудь опредѣленной цифрѣ на болѣе или менѣе продолжительное время: такъ она непостоянна и случайна вслѣдствіе недостатка заработковъ и огромной конкуренціи рабочихъ рукъ, сбивающихъ цѣну на трудъ.. Очень нерѣдко случается такъ, что рабочій готовъ работать чуть не изъ одного хлѣба. Впрочемъ, и въ обыкновенное время, сплошь и рядомъ, вы видите постоянныхъ работниковъ, которые на своихъ харчахъ получаютъ всего 10 р. въ мѣсяцъ, слѣдовательно, ежедневная заработная плата ихъ, полагая 20 к. въ день на харчи, состоитъ всего изъ 13 к. въ день. При такой неопредѣленности у насъ цѣнъ на работу и всегда крайне низкомъ ихъ уровнѣ, какое можно дѣлать сравненіе между нашими и "берлинскими эксплуатаціонными расходами, разъ ни берлинскія цѣны намъ неизвѣстны, ни для повѣрки нашихъ не существуетъ никакихъ данныхъ? Всякія исчисленія, основанныя на подобномъ огульномъ сравненіи расходовъ по эксплуатаціи на нашей и берлинской конно-желѣзной дорогѣ, не могутъ вести ни къ чему другому, какъ къ выводамъ самымъ несообразнымъ. Это мы и видимъ въ докладѣ г. Никитина. Но эту несообразность г. Никитинъ значительно пріумножаетъ, доводя ее прямо до нелѣпости, тѣмъ, что нѣмецкія марки превращаетъ въ русскіе рубли и, такимъ образомъ, сравненіе стоимости работъ, производимыхъ въ Берлинѣ и Петербургѣ, представляетъ черезъ русскіе рубли. "Ошибка г. Никитина состоитъ въ темъ, что онъ устанавливаемое биржею отношеніе между рублемъ и маркою для международнаго рынка, принимаетъ eo ipso за полное ихъ реальное равенство и во всѣхъ внутреннихъ торговыхъ и промышленныхъ оборотахъ, такъ что считаетъ совершенно правильнымъ замѣнять эти единицы во всякихъ исчисленіяхъ одну другою, ставить вмѣсто рублей марки, вмѣсто марокъ рубли. Но это не такъ. Цѣнность марки, въ какомъ бы отношеніи къ ней рубль ни стоялъ — стоилъ ли бы 3 марки, 2 марки, 1 марку — остается величиною неизмѣнною, и то или другое отношеніе къ маркѣ рубля не возвышаетъ и не уменьшаетъ ея покупательной силы. Потому, когда мы, на основаніи устанавливаемаго биржею отношенія между рублемъ и маркою, отождествляемъ покупательную силу рубля и марки и въ нашихъ исчисленіяхъ марочный счетъ, превращая въ рубли, ведемъ рублями, мы этимъ самымъ цѣнность марки изъ постоянной превращаемъ въ постоянно измѣняющуюся вмѣстѣ съ измѣненіемъ рубля и вводимъ черезъ это и самихъ себя, и другихъ въ совершенный обманъ относительно стоимости тѣхъ предметовъ, которые мы такимъ образомъ оцѣниваемъ. Положимъ, общество конно-желѣзныхъ дорогъ нанимаетъ въ Петербургѣ рабочаго на работу по 1 руб. сер. въ день. Такого же рабочаго въ Берлинѣ берлинское общество нанимаетъ по 4 марки въ день.
Сегодня по курсу рубль равняется 2 маркамъ — рабочій берлинскій будетъ стоить 2 руб. Завтра по курсу рубль равняется 1 1/2 маркамъ — рабочій берлинскій будетъ стоить 2 руб. 66 коп. Послѣзавтра по курсу рубль равняется 1 маркѣ — рабочій берлинскій будетъ стоить 4 руб.
Если бы г. Никитину привелось писать свой отчетъ о конно-желѣзной дорогѣ второго общества при такомъ низкомъ состояніи нашего курса, когда рубль равнялся бы маркѣ, то онъ, конечно, превратилъ бы нѣмецкія марки въ рубли и при этомъ не преминулъ бы отозваться, что хотя, повидимому, наше петербургское общество платитъ за содержаніе, ремонтъ и наемъ лошадей въ годъ и дорогонько, именно 333,849 р., но если принять во вниманіе, что по этой же самой статьѣ берлинское общество только на 46-ти-верстномъ протяженіи своей дороги (а не въ 84-хъ-верстномъ, какъ наша) расходуетъ 714,116 р., то расходъ нашего общества не окажется дорогимъ. Ужъ какое тутъ дорогимъ! Тутъ или прямо Губонину памятникъ ставить! Вотъ, дескать, какъ печется, чтобы сберечь копейку петербургскаго обывателя. Теперь насъ г. Никитинъ отъ этой бѣды избавилъ — онъ считалъ марку только въ 42 коп. и, слѣдовательно, посредствомъ процесса превращенія марокъ въ рубли, присчиталъ къ расходамъ берлинскаго общества «по содержанію, ремонту и найму лошадей» всего какихъ-нибудь лишнихъ 100,000 р. Оттого, общество петербургское хотя и вышло похвальнымъ по своей экономіи, сравнительно съ берлинскимъ, ибо на 84 хъ верстномъ протяженіи истратило 333,849 р., а берлинское на протяженіи всего 46-ти верстъ, по разсчету г. Никитина, якобы 298,014 р., однако же, не настолько похвальнымъ, чтобы ставить памятникъ Губонину, какъ необходимо бы было это тогда, когда нашъ рубль по курсу равнялся бы маркѣ, вслѣдствіе чего, по счету г. Никитина, цифра расходовъ берлинскаго общества изъ 298,014 превратилась бы уже въ 714,116 р.
Съ другой стороны, полное отождествленіе устанавливаемаго биржею отношенія между рублемъ и маркою для международнаго рынка даетъ совершенно ложное представленіе о покупательной силѣ рубля на внутреннемъ рынкѣ. Благодаря особеннымъ условіямъ, подъ вліяніемъ которыхъ состоитъ наша торговля и промышленность, нашъ рубль на нашемъ внутреннемъ рынкѣ сохраняетъ покупательную силу, можетъ быть, не болѣе, какъ только на 20 % меньшую противъ своей номинальной стоимости, слѣдовательно гораздо высшую той, которую долженъ бы былъ имѣть по биржевой оцѣнкѣ. Что касается рабочей платы, то въ отношеніи къ ней рубль понизился едва-ли даже на 10 %. Она остается такою-же, какъ и была, т. е. постоянно на самомъ низкомъ уровнѣ. Потому сравненіе нашего рубля съ маркой по международной оцѣнкѣ на нашемъ внутреннемъ рынкѣ не имѣетъ никакого смысла и даетъ совершенно ложное понятіе о дѣйствительной стоимости тѣхъ или другихъ предметовъ.
Если, на основаніи этихъ замѣчаній, мы захотимъ дать баіѣе правдоподобный видъ тѣмъ сравнительнымъ исчисленіямъ, которыя г. Никитинъ дѣлаетъ относительно расходовъ петербургской и берлинской конно-желѣзныхъ дорогъ, то мы должны сдѣлать вотъ что: 1) берлинскіе расходы доказать въ металлической валютѣ, ибо они въ таковой только дѣйствительно и ведутся; 2) петербургскіе расходы — въ бумажной валютѣ, но со скидкою 20 %, что уже очень много, соотвѣтственно дѣйствительной потерѣ бумажнаго рубля противъ металлическаго на внутреннемъ рынкѣ. Тогда намъ расходы петербургскаго общества сравнительно съ берлинскимъ представятся въ слѣдующемъ видѣ.
1) По постройкѣ дороги:
|
|
|
| |
| Петерб. общество. |
|
|
|
| Берлинск. " |
|
|
|
Если при этомъ примете во вниманіе, о чемъ уже сказано было выше, что у нѣмцевъ 9 парковъ, а у насъ только 6, что рельсовыхъ путей на 46 верстахъ у нихъ 86,19 верстъ, т. е. рельсовый путь у нихъ почти двойной, что наши рельсы, по сознанію самаго общества и теперь уже никуда негодны, что на 46-ти верстномъ пути у нихъ вагоновъ 230, а у насъ на 84-хъ верстномъ всего 200 штукъ и т. п., то и окажется, что въ дѣйствительности стоимость берлинской версты, вѣроятно, вдвое дешевле нашей.
3) По эксплуатаціи дороги:
| Содержаніе, ремонтъ и наемъ лошадей. |
|
|
|
|
Ограничиваюсь одною этою статьею по эксплуатаціи дороги. Но такую же метаморфозу должно сдѣлать со всѣми ими, и тогда окажется, что по всѣмъ 19 статьямъ, приведеннымъ Никитинымъ, общество петербургское заплатило 379,924 р., (а не 783,940 р.), общество берлинское 282,968 р., (а не 852,751 р.).
Сначала, судя по фёльетонной манерѣ г. Никитина излагать дѣло, я приписывалъ всѣ эти странныя и несообразныя исчисленія невнимательному отношенію къ дѣлу, недосмотру и т. п.“ но послѣ долженъ былъ разубѣдиться въ этомъ. Первое, что возбудило во мнѣ сомнѣніе относительно наивности и невинности автора, это то: почему при сравненіи петербургской конно-желѣзной дороги съ другими конно-желѣзными дорогами онъ не счелъ нужнымъ остановиться на дорогѣ перваго петербургскаго товарищества, на дорогахъ парижскихъ, даже ни слова не упомянулъ о нихъ? А ужъ, кажется, что ближе для сравненія и во всѣхъ отношеніяхъ болѣе подходяще, какъ дорога перваго петербургскаго общества. Тамъ можно было узнать и подлинныя цѣны постройки дороги, и подлинныя цѣны эксплуатаціи. Нѣтъ, г. Никитинъ объ ней ни слова, точно ея и на свѣтѣ нѣтъ. А вотъ на московскую конно-желѣзную дорогу обратилъ особенное вниманіе. Почему? потому, что это дорога такая, что г. Никитину нельзя было не обратить на нве вниманія. Общество конно-желѣзныхъ петербургскихъ дорогъ въ таблицѣ своихъ эксплуатаціонныхъ расходовъ между прочимъ показало, что у него на очистку пути отъ снѣга и грязи выходитъ 92,961 р., т. е. по 1,191 р. на версту. „Меня, говоритъ г. Никитинъ: — это поразило. Но одинъ изъ директоровъ (общества конно-желѣзныхъ дорогъ) разсѣялъ мое сомнѣніе, предложивъ мнѣ разсчитать: какую сумму плачу а за очистку квадратной сажени въ своихъ домахъ?“ Г. Никитинъ сосчиталъ и оказалось, что онъ за очистку каждой квадратной сажени въ своемъ домѣ платить мусорщику 2 руб. 25 к.; а такъ какъ у общества 100,000 квадратныхъ сажень, то ему слѣдовало бы, по мнѣнію г. Никитина, платить за очистку ихъ не 92,000, а 225,000 р. А тутъ какъ разъ въ подтвержденіе такого апріорнаго мнѣнія, до котораго г. Никитинъ своимъ умомъ дошелъ, конно-желѣзное москои ское общество даетъ и фактическое подтвержденіе. Оно за очистку отъ снѣга и грязи своего 28-ми верстнаго пути платитъ 66,368 р. или 2,370 р. за версту, т. е. пропорціонально именно столько, сколько и г. Никитинъ платитъ самъ за очистку своего двора и сколько, по его мнѣнію, должно было бы платить и петербургское общество конно-желѣзныхъ дорогъ. Однакожъ позвольте… Здѣсь выходитъ наружу обстоятельство такого рода, на которое стдитъ обратить вниманіе. Г. Никитинъ за очистку своего двора платитъ по 2 р. 25 к. за квадратную сажень, пропорціонально этому общество московскихъ желѣзныхъ дорогъ платитъ за очистку своихъ дорогъ по 2,370 р. за версту. Откуда же беретъ деньги на очистку своихъ дорогъ недостающія на каждую версту 1,179 р., а всего 135,000! — Ужъ не жертвуетъ ли этихъ денегъ секретно обществу Губонинъ, для вящшаго соблюденія интересовъ обывателей города Петербурга! Опять, значитъ, надо идти ставить памятникъ Губонину! Нѣтъ, если это и было такъ, то будемъ просить общество, чтобы теперь, по разрѣшеніи думою налога на петербургскихъ обывателей въ пользу Губонина, оно впредь вносило въ свой расходъ на очистку дорогъ, согласно указанію г. Никитина, пропорціонально именно столько, сколько платитъ онъ за очистку своего двора, а затѣмъ и московское общество конножелѣзныхъ дорогъ.
Далѣе, всматриваясь внимательнѣе въ отчетъ г. Никитина, я убѣдился вполнѣ, что онъ прибѣгаетъ къ сравнительному пріему не тогда, когда это нужно для разъясненія дѣла, а тогда только, когда посредствомъ него можно запутать того, кто будетъ читать отчетъ, и расположить его въ пользу желаемыхъ выводовъ г. Никитина. Такъ, напримѣръ, идетъ въ отчетѣ рѣчь о томъ: слѣдуетъ ли установить однообразный тарифъ на всѣ разстоянія, или надобно установить разнообразный, смотря по протяженію пути, и въ какомъ размѣрѣ въ томъ и другомъ случаѣ? Кажется, гдѣ было бы нужнѣе, какъ не здѣсь, собрать самыя подробныя свѣдѣнія о томъ: какіе въ этомъ отношеніи существуютъ порядки на разныхъ иностранныхъ конно-желѣзныхъ дорогахъ? Но г. Никитинъ въ этомъ случаѣ объ иностранныхъ конно-желѣзныхъ ни гугу, а ограничивается слѣдующею собственною философіей: какъ это дѣло устроить.
„Если, говоритъ г. Никитинъ, административное учрежденіе установляетъ тарифъ, таксу для извознаго промысла, оно тѣмъ самымъ насильственно вторгается въ сферу экономическихъ торговыхъ оборотовъ населенія, долженствующихъ, до принципу, быть всегда свободными; но если соціальная или иная воображенія дѣлаютъ подобную опеку неизбѣжною, то учрежденіе, установіяющее таксу, непремѣнно должно стать на коммерческую почву и построить — таксу на разсчетѣ; чѣмъ будетъ ближе этотъ разсчетъ къ дѣйствительности, — тѣмъ легче упростить таксу, чѣмъ дальше — тѣмъ труднѣе“.
А если, дескать, такого разсчета не будетъ, то установленная такса останется только на бумагѣ. Въ доказательство, г. Никитинъ ссылается на примѣръ никогда не исполнявшейся въ дѣйствительности извозчичьей таксы 1852 года, таксы, опредѣленной въ 20 и 15 коп. на всемъ пространствѣ Петербурга, независимо разстояній.
Смыслъ всей этой рацеи тотъ, что, дескать, и при установленіи тарифа для конно-желѣзныхъ дорогъ надобно имѣть въ виду „и разстояніе, и мѣстность, и массу равныхъ другихъ условій“ — (какихъ?).
Всѣ эти соображенія въ общемъ совершенно справедливы и всегда принимаются въ разсчетъ при установленіи таксъ, тѣмъ они, какъ общія мѣста, ровно ничего не опредѣляютъ. На основаніи этихъ самыхъ соображеній за одно и то же протяженіе г. Никитинъ, ратующій въ пользу Губонина, назначитъ одну цѣну, а кто имѣетъ въ виду интересы города — другую, потому вмѣсто -того, чтобы напрасно тужиться на измышленіе подобныхъ ничего не опредѣляющихъ общихъ мѣстъ, г. Никитину слѣдовало просто на просто собрать обстоятельныя свѣдѣнія о тарифахъ на иностранныхъ конно-желѣзныхъ дорогахъ, о величинѣ этихъ тарифовъ, о величинѣ тѣхъ разстояній, за которыя они берутся, и сличить ихъ съ нашими; тогда бы для всѣхъ стало ясно: насколько то или другое увеличеніе тарифа возможно и у насъ въ примѣненіи къ тѣмъ или другимъ нашимъ линіямъ. Большую услугу въ этомъ случаѣ могли бы оказать конно-желѣзныя дороги парижскія, которыя дѣйствительно могутъ быть названы образцовыми. Тарифъ парижскихъ конно-желѣзныхъ дорогъ, внутри всего Парижа, одинаковъ съ омнибусами — внутреннее мѣсто 30 сантимовъ, наружное на имперіалѣ 15 сантимовъ. 30 и 15 сантимовъ или 7 1/2 коп. и 3 3/4 сер. металлическихъ на наши деньги при нынѣшнемъ курсѣ въ 250 сант. за рубль равняются 12 к. и 6 к., при курсѣ въ 350 сант. за рубль — 10 коп. и 5 1/2 коп. Цѣна эта даже на нашъ курсъ вовсе не дорогая, если имѣть въ виду тѣ громадныя разстоянія, которыя проѣзжаешь за эту плату, тѣмъ болѣе, что всѣмъ платящимъ 30 сантимовъ предоставляется право на correspondance или на даровой проѣздъ и до слѣдующей станціи той же самой желѣзной дороги или смежной; такъ что платящій 30 сантимовъ платитъ собственно не за одну, а за двѣ станціи — а въ двѣ станціи въ нѣкоторыхъ мѣстахъ проѣзжаешь чуть не весь Парижъ. Такимъ образомъ, въ Парижѣ внутри города въ сущности нѣтъ платы за станцію дороже 5 1/4 коп. до курсу рубля въ 350 сант. или 3 3/4 к. металлическихъ. Въ Берлинѣ… но позвольте, относительна Берлина и его тарифовъ по конно-желѣзнымъ дорогамъ приложена при отчетѣ г. Никитина тарифная таблица, приготовленная обществомъ петербургскихъ конно-желѣзныхъ дорогъ. Это приготовленіе въ своемъ родѣ chef d’oeuvre. Составитель этой таблицы цѣнность каждой станціи конно-желѣзной дороги оцѣниваетъ въ 4,20 к., нѣкоторыхъ болѣе длинныхъ линій 8,40 к., цѣлыхъ линій 0,30 к., 8,40 к., 10,50 к., наконецъ, одной самой длинной (9, 56 верстъ) 14,70 к. Спрашивается: что же это за цифры 4,20 к., 8,40 к., 10,50 к. и д. Всѣмъ вѣдь извѣстно, что въ Берлинѣ русскими копейками не платятъ, а платятъ нѣмецкими пфеннигами! — А это, читатель, таже самая, составленная по сравнительному пріему г. Никитина, ворожба, которую мы видѣли и выше, т. е. марки по курсу 42 к. за марку превращены въ рубли, копейки, и отсюда оказывается, что будто бы проѣздъ станціи въ Берлинѣ стоитъ не менѣе 42,20 к. Еслибы составитель этой таблицы писалъ ее теперь, то онъ, конечно, по существующему курсу 2 марокъ за рубль, замѣнилъ 4,20 к. —5 к. 8,40 к. — 10 к. и т. д., Мы обратимся къ другому курсу, бывшему передъ послѣднею войною, когда за сто рублей намъ давали 90 талеровъ или 270 марокъ и даже болѣе, и когда марка стоила всего 33 1/3. Но положимъ ее даже въ 35 к. Это уже очень хорошая накидка противъ ея дѣйствительной стоимости. И тогда цифры, приводимыя обществомъ, примутъ слѣдующій видъ: каждая станція будетъ 3 1/2 к., нѣкоторыя изъ болѣе длинныхъ станцій 7 к., цѣлыя линіи 5 1/2, 7,8 3/4, наконецъ, послѣдняя самый длиннѣйшая 12 1/4. Замѣчательнѣе всего то, что составитель таблицы ни слова не говоритъ о цѣнѣ проѣзда на имперіалахъ вагоновъ, точно будто имперіаловъ тамъ вовсе не существуетъ. Между тѣмъ, г. Никитинъ въ примѣчаніи къ одной изъ своихъ сравнительныхъ таблицъ сообщаетъ, что изъ 230 берлинскихъ вагоновъ только 66 одноконныхъ, а остальные 164 пароконные; а пароконные вагоны рѣдко не имѣютъ имперіаловъ. Какъ это г. Никитинъ могъ пропустить такой важный и, можно сказать, самый существеннѣйшій и необходимый фактъ для соображеній при установленіи тарифа на нашихъ имперіалахъ — понять трудно. Г. Никитинъ нетолько нарочито долженъ былъ позаботиться о внесеніи въ таблицу тарифовъ для имперіаловъ, но и въ текстѣ своего доклада много и много поговорить о томъ, какъ дешевъ въ Берлинѣ проѣздъ на имперіалахъ. А впрочемъ, можетъ быть, нынѣ въ Берлинѣ одинаковая цѣна за. проѣздъ и внутри вагоновъ, и на имперіалахъ? Тогда необходимо было это оговоритъ. Прежде было не такъ. Я знаю въ Берлинѣ хорошо одну линію конно-желѣзной дорога, именно шарлотенбургскую, которая проходитъ черезъ Тиргартенъ и Шарлотенбургъ до колоніи Вестендъ. Жива въ Шарлотенбургѣ болѣе мѣсяца, я очень часто ѣздилъ по ней и именно на имперіалѣ. Тогда пѣна на имперіалѣ была половинная или составляла maximum 3/5 цѣны внутри вагона — никакъ не болѣе. Мѣста внутри вагона стоили 2 1/2 гроша или 25 пфенниговъ, что по разсчету общества на наши деньги стоитъ 10,50 к., а по моему разсчету 8 3/4 к. Слѣдовательно, цѣна имперіала 4 3/4 или 5 1/2 к. Въ таблицѣ общества эта линія обозначается теперь открытой только по воскресеньямъ отъ часу пополудни отъ Бранденбургскихъ Воротъ на разстояніи 6,14 верстъ, съ платою по 8,40, т. е. по моему, по 7 коп. О цѣнѣ на имперіалѣ и по этой дорогѣ ничего не сказано, хотя я знаю, что мѣсто на имперіалѣ стоило тутъ, какъ я уже сказалъ, на половину или на 2/5 дешевле. Притомъ же, линія эта начиналась не отъ Бранденбургскихъ Воротъ, а отъ Купферграбена, проходила Доротеенштрассе, а потомъ входила уже въ Тиргартенъ, такъ что протяженіе ея еще до Бранденбургскихъ Воротъ было, вѣроятно, версты три, а до Шарлотенбурга около 10 верстъ, и за такое разстояніе на имперіалѣ платилось всего 12 1/2 или 15 пфенниговъ, по нашему курсу 4 3/8 или 5 1/4 к.
Но не можетъ быть, чтобы на берлинской дорогѣ не было особой таксы для имперіаловъ. Если ни г. Никитинъ, ни общество не говорятъ о ней, то не по чему другому, какъ по тому, что она въ думѣ могла обратить на себя чье нибудь вниманіе и послужить поводомъ къ вопросу: можно-ли, въ виду берлинскихъ цѣнъ на имперіалахъ, увеличивать цѣну мѣстъ на на птахъ имперіалахъ? Вы посмотрите вѣдь, какая разница представилась бы при показаніи цѣнъ берлинскихъ имперіаловъ съ нашими» на протяженіи почти одинаковомъ! За проѣздъ по дорогѣ отъ Бранденбургскихъ Воротъ до Шарлотенбурга, на протяженіи 6,14 верстъ, платится внутри вагоновъ 2 гроша или 20 пфенниговъ по разсчету общества 8,40 к. внутри вагона и, конечно, не болѣе 4,20 к. на имперіалѣ, а по моему курсу 7 к. внутри вагона и 3 1/2 к. на имперіалѣ. У насъ ново-деревенская линія имѣетъ протяженіе такъ же, какъ и шарлотенбургская, 6,29 верстъ, а между тѣмъ, за проѣздъ по ней платится внутри вагона 16 к., на имперіалѣ 10 к., болѣе чѣмъ вдвое противъ берлинскихъ цѣнъ. Такихъ безобразныхъ, сравнительно съ берлинскими, цѣнъ можно было бы въ нашемъ тарифѣ отыскать не мало, если бы этимъ заняться. Но у меня нѣтъ времени, потому еще ограничусь указаніемъ только очень курьёзнаго пассажа въ этомъ отношеніи. Общество конно-желѣзныхъ дорогъ въ своемъ проэктѣ увеличенія тарифа предположило оставить проѣздъ отъ Михайловской Площади до финляндской желѣзной дороги безъ измѣненія, т. е. 10 к. внутри вагона, а на имперіалѣ 6 к. Но г. Никитинъ и управа еще поусердствовали, положивъ взимать за это разстояніе въ 4,49 версты, 12 к. внутри вагона и 8 к. на имперіалѣ!!
Кромѣ того, есть я еще причина, по которой ни г. Никитину, ни обществу не выгодно было вводить цѣны мѣстъ на имперійлакъ берлинскихъ желѣзныхъ дорогъ въ свою табличку. Цѣны эти значительно понизили бы среднюю поверстную плату всѣхъ нашихъ линій. Теперь общество стоитъ на своемъ, что и при увеличеніи тарифа, средняя поверстная плата на его дорогахъ дешевле, чѣмъ на всѣхъ другихъ, дорогахъ. У меня, говоритъ оно, эта плата 1,79 к., а на берлинскихъ желѣзныхъ дорогахъ 1,84 к. — Само собою разумѣется, что и теперь эту цифру 1,84 к. они едва натягиваютъ при помощи сравнительнаго Никитинскаго пріема, превращая марки въ рубли, по курсу марка — 42 к.; почему и выходитъ у него, что проѣздъ по всему протяженію берлинскихъ дорогъ стоитъ 1 р. 6 к. А если разсчитать марку по курсу 35 к., то окажется, что проѣздъ этотъ будетъ стоить всего 87 1/2 к. и, слѣдовательно, средняя плата окажется 1,44 коп. — А что-же бы вышло еще, еслибы общество внесло въ счетъ мелкія цѣны берлинскихъ имперіаловъ?
Изъ сказаннаго видно, что отчетъ г. Никитина вовсе не есть изслѣдованіе дѣла, а рядъ фокусъ-покусовъ, продѣлываемыхъ имъ передъ управою и думою при помощи сравнительнаго пріема, превращенія марокъ въ рубли и т. п. въ пользу общества. «Разъ, два, три! смотрите, господа — говоритъ сей новый Боско, обращаясь къ публикѣ: — вы видите, что всѣ разыскиваемыя вами и марки, и рубли — все это состоитъ на лицо, вотъ смотрите на мой отчетъ. Видите ли?» — «Да, видимъ: тутъ точно на лицо.» — «Ну, смотрите теперь: разъ, два, три — видите, нѣтъ ихъ болѣе у меня и изъ отчета исчезли; ищите, гдѣ они?» — А гдѣ ихъ теперь найдешь? Одни говорятъ, что они полностью находятся въ карманѣ Петра Іоновича Губонина. Но г. Полетика увѣряетъ, что у насъ такіе порядки, что у каждаго концессіонера, строителя, подрядчика деньги исчезаютъ изъ кармана немедленно по ихъ полученіи въ большихъ суммахъ, такъ что онъ приступаетъ къ дѣлу значительно уже общипаннымъ. Г. Полетика самъ бывалъ крупнымъ подрядчикомъ, и ему нужно вѣрить. Слѣдовательно, надобно думать, что то, что уплыло изъ кармана Губонина, попало въ карманъ общипавшихъ?! Не скажете ли вы намъ, г. Боско, гдѣ они — эти общипавшіе Губонина, и кто они, чтобы, мы по крайней мѣрѣ знали, за кого будемъ платить налогъ?
Разъ вы уразумѣли, что всѣ исчисленія г. Никитина не суть дѣйствительныя исчисленія, а намѣренные фокусъ-покусы для потемненія сути дѣла и представленія его въ фальшивомъ свѣтѣ, для васъ весь отчетъ его принимаетъ уже другой смыслъ. Вы видите въ немъ не праздную фёльетонную болтовню, приправленную откровенностію и сердечностію, а хитро составленную защитительную рѣчь по пріему рѣчи Антонія надъ трупомъ Цезаря. Передъ г. Никитинымъ возбужденная петербургская толпа, готовая растерзать и Губонина, и общество конно-желѣзныхъ дорогъ за опустошеніе ея кармановъ. «Губонинъ и общество, кричитъ ему толпа: — это — чудище, а не люди!» — "А вы что же думаете, отвѣчаетъ г. Никитинъ. — Развѣ я ихъ понимаю иначе, чѣмъ вы? не считаю ихъ тоже чудищемъ? Да я, еслибы дѣло касалось только ихъ, то я и ходатайства ихъ не взялъ бы разсматривать. Съ какой стати? заключили они контрактъ съ управою, оказались несостоятельными; ну и пусть выпутываются, какъ знаютъ, или погибаютъ. По закону, на городѣ вовсе не лежитъ никакой обязанности помогать тому или другому контрагенту, оказавшемуся несостоятельнымъ. Но въ томъ-то и дѣло, что, по недосмотру управы, контрактъ съ обществомъ заключенъ такой, что общество можетъ завтра продать или заложить дорогу или, въ случаѣ его несостоятельности, тоже могутъ сдѣлать его кредиторы облигаціонеры. Управа дозволила выпустить обществу на 5.000,000 облигацій, а облигаціи обезпечены всею дорогою — т. е. всѣмъ ея и недвижимымъ имуществомъ, какъ городская земля. И все это могутъ отобрать у города. (Здѣсь г. Никитинъ прилгнулъ; но безъ этого, конечно, нельзя). Вотъ почему я только и взялся разсматривать ходатайство общества. И что я въ немъ нашелъ — это ужасъ. Бываютъ ли еще гдѣ-нибудь такія расхищенія! Извѣстно, что нынѣ постройка паровыхъ дорогъ обходится не болѣе 50,000 на версту, — общество цѣнитъ свою дорогу въ 89,000 слишкомъ — и, въ доказательство большей стоимости послѣдней, указываетъ на свои пять парковъ, изъ которыхъ по цѣнности, дескать, каждый равняется первоклассной станціи паровой желѣзной дороги, на затрудненія и дороговизну отчужденія, на большое количество мостовъ и величину подвижного состава. Посмотрѣлъ я на хваленые парки, и оказалось все неважно, невзрачно, такъ что, можетъ быть, три такіе парка цѣнностью могутъ равняться развѣ только одной первокласной станціи паровой желѣзной дороги. Цѣны за отчужденіе земли (она на окраинахъ города), тоже не могли быть большія. Я захотѣлъ повѣрить это мое личное впечатлѣніе и заглянулъ въ отчеты обществъ конно-желѣзныхъ дорогъ: московской, берлинской, вѣнской — и что-же, къ удивленію моему, оказалось — что постройка петербургской конно-желѣзной дороги стоитъ дешевле всѣхъ остальныхъ. Но это меня только удивило, но не смутило. Я продолжалъ мое изслѣдованіе и нашелъ:
1) Оцѣнка земли, купленной для постройки парковъ и свалки снѣга и мусора, оцѣнена очень дорого: 33,588 кв. саж. въ 572.036 рубл., по моему — самое большее — она можетъ стдить не болѣе 335.180 р.
2) Работы по укладкѣ пути земляныя, мостовыя и проч. оцѣнены въ 15,000 руб. верста, всего въ 1.772.398 р., по моему, верста болѣе 6,000 р. не стоитъ, а вся работа болѣе 693.120 руб.
3) Мосты — числомъ 47— общество цѣнитъ въ 720.467 р. Но я, основываясь на показаніяхъ опытныхъ техниковъ, не могу ихъ оцѣнить дороже 360.000 р. Кстати сказать, что на мостахъ я поймалъ общество и въ явномъ плутовствѣ. По расцѣночной вѣдомости общества, стоимость перестройки троицкаго моста показана въ 92,000 рубл., а гласный Н. Д. Егоровъ, передѣлывавшій этотъ мостъ съ другимъ гласнымъ П. И. Шороховымъ, сказалъ мнѣ, что они сдѣлали эту работу всего за 65,000 р.
4) Конюшни оцѣнены въ 582,000, по моему болѣе 335.150 р. не стдятъ.
5) Остальныя всѣ постройки также оцѣнены очень дорого, такъ что, вмѣсто 1.541,645 р., ихъ можно оцѣнить только развѣ 1.000.000 р.
Такимъ образомъ, я никакъ не могу согласиться, чтобы постройка дороги обощлась въ 7.500.000 рублей. Цѣня самымъ широкимъ образомъ дѣйствительную стоимость всего имущества общества, я никакъ не могу оцѣнить его болѣе, чѣмъ въ 4.000.000 рубл. Прибавимъ къ этому а) 10 % на затраченный строителями капиталъ — 400.000 р. б) 5 % на администрацію, техническій надзоръ и всякіе иные торговые расходы — 200.000 р. и в) 10 % вознагражденія строителямъ за трудъ — 400,000 р. — выйдетъ все таки всего 5.000.000 р. а не 7.500.000. (И такъ, даже по отчету г. Никитина недочетъ въ 3.500.000 р.?)
«Но гг., не признавая расходовъ по постройкѣ дороги — продолжаетъ все тотъ же г. Никитинъ: — въ томъ размѣрѣ, въ какомъ оцѣниваетъ ихъ общество, я не могу того же сказать о расходахъ по эксплуатаціи. Даже въ дѣйствительности расходовъ по очисткѣ дороги отъ снѣга и грязи, оцѣненныхъ обществомъ въ 50,000 р. на протяженіи 84-хъ верстъ, возбудившихъ сначала во мнѣ сомнѣніе, въ дѣйствительности и этихъ, говорю, расходовъ, я удостовѣрился вполнѣ какъ посредствомъ моего сравнительнаго пріема, такъ и посредствомъ расходовъ на очистку своего собственнаго дворика, за очистку котораго я плачу по 2 р. 25 к. за кв. сажень. Потому, а смѣло утверждаю, что на расходы по эксплуатаціи обществу нужно не менѣе 1.100.000 р. въ годъ. Да кромѣ того, ему приходится уплачивать въ годъ 300,000 р. процентовъ на облигаціи по уставу, да на ихъ погашеніе, по уставу же, каждогодно 50,000 р., да у общества есть сверхъ того долгъ въ 420,000 р., за который нужно уплачивать каждогодно проценты изъ 7 % годовыхъ и погашеніе капитала въ теченіи 5 лѣтъ, всего приблизительно по 100,000 въ годъ. Такимъ образомъ, обществу необходимо расходовать всего 1.650,000 р. Валовой же доходъ его за текущій годъ всего — 1,300,000. Не хватающіе 350,000 р. ему необходимо прибавить»…
Но мы не будемъ продолжать отчета г. Никитина. Далѣе мы уже знаемъ, что слѣдуетъ: исчисленіе, при помощи сравнительнаго пріема г. Никитина и превращенія марокъ въ рубли, что ѣзда по конно-желѣзнымъ дорогамъ второго петербургскаго общества дешевле, чѣмъ по подобнымъ дорогамъ всего міра, и что накидки на тарифъ какой-нибудь копейки обыватель даже не почувствуетъ, а будетъ, напротивъ, благодаренъ за то, что изъ такого пустяка не отняли дѣла у Губонина и не остановили на время движенія, а между тѣмъ и городъ будетъ, спасенъ. Губонинъ, пользуясь ошибками, допущенными въ контрактѣ, не отниметъ у города его имущества!?
Таковъ докладъ г. Никитина. Казалось бы, что, при поступленіи этого доклада на разсмотрѣніе думы, первое, что должно было броситься всѣмъ членамъ ея въ глаза, это — что, по признанію самого докладчика, цѣны выставлены обществомъ фальшивыя, что общество, даже со включеніемъ милліоннаго pour boire для Губонина, истратило на постройку дороги всего 5.000,000, а не 7.500,000 р., причемъ по статьѣ постройки мостовъ докладчикомъ же открыта фальшивая запись, подтверждённая гласнымъ думы. Одно это должно было возбудить недовѣріе думы и къ показанію общества относительно эксплуатаціонныхъ его расходовъ, а вникнувши немножко въ послѣдніе, она увидѣла бы, что всѣ исчисленія, сдѣланныя по этимъ расходамъ — и самого общества, и г. Никитина — чистый фокусъ-покусъ. Впрочемъ, и безъ этого по одному первому пункту — по фальшивымъ показаніямъ относительно расходовъ на постройку дороги — дума должна была назначить переизслѣдованіе этого дѣла посредствомъ комиссіи, составленной изъ людей, знающихъ желѣзно-дорожное дѣло и хозяйство вообще. Вѣдь нельзя же предположить, что члены думы согласились -съ докладомъ управы или, что — тоже, докладомъ г. Никитина, не читавши его?!
Между тѣмъ, по ходу дѣла, чтобы спасти репутацію безкорыстія за членами думы, пожалуй, придется принять и. это предположеніе. А, впрочемъ, предоставляемъ самимъ членамъ думы рѣшить: какую репутацію считаютъ они для себя лучшей — репутацію ли людей, которые подписываютъ все, что имъ подаютъ, не читавъ, или людей, которые не подписываютъ ничего иначе, какъ получивъ приличный гонораръ за свое согласіе?
Какъ бы то ни было, но несомнѣнно, что дума или не читала доклада г. Никитина, или къ фальшивымъ показаніямъ общества относительно истраченныхъ на постройку дорогъ будто бы 7.500,000 р., когда, по показаніямъ докладчика, ихъ было истрачено maximum не болѣе 5.000,000, отнеслась совершенно равнодушно. Такъ, дескать, и впредь дѣло ведите.. Только одинъ изъ гласныхъ въ теченіи преній, именно г. Домонтовичъ, напомнилъ о грѣшкахъ общества, въ чемъ указывалъ и причину дурной эксплуатаціи и несостоятельности общества. Но г. Полетика заявилъ, что «на него производитъ тяжелое впечатлѣніе упоминаніе о побочныхъ расходахъ строителей… По словамъ его, нужно обвинять не ихъ самихъ, а среду, гдѣ они дѣйствуютъ» и т. п. Положимъ, что все это и такъ. Но это нетолько не мѣшаетъ, а еще болѣе обязываетъ думу вникать въ отчеты строителей и обществъ по разнымъ статьямъ, дабы они имѣли въ виду, что можно давать себя средѣ общипывать только на извѣстный %. А то изъ строителей и обществъ будутъ являться то и дѣло калики-перехожіе, которые будутъ заявлять себя часто общипанными средою и просить пособія въ увеличеніи налоговъ на населеніе, хотя они вовсе такъ сильно, какъ показываютъ, и не были общипаны, а просто прикарманили себѣ денежки и просятъ пособія въ увеличеніи налога, чтобы и впредь было что прикарманивать. Оно и относительно общества конно-желѣзныхъ дорогъ представляется нѣсколько страннымъ то обстоятельство, что общество объявило себя несостоятельнымъ, чуть не банкротомъ — и объявленіе объ этомъ сдѣлано назадъ тому уже цѣлый годъ (просьба его поступила въ управу 26-го іюня 1878 года), а ни одной акціи, на одной облигаціи конно-желѣзныхъ дорогъ никогда не бывало и нѣтъ на биржѣ. Удивительный народъ акціонеры и облигаціонеры этого общества! Дохода никакого, надеждъ на поправленіе дѣлъ общества никакихъ, а они не хотятъ продать ни одной акціи, ни одной облигаціи!
Не познакомившись съ данными доклада, дума, натурально, не могла выработать никакого самостоятельнаго взгляда на дѣло и volens, nolens поставлена была въ необходимость идти въ рѣшеніи дѣла на буксирѣ за управой. И потому прямо порѣшила увеличить тарифъ на проѣздъ въ пользу общества въ опредѣленномъ управою размѣрѣ. Когда г. Домонтовичъ, въ виду отяготительности этого налога для бѣдняковъ, изъ которыхъ многимъ придется приплачивать по 2 и по 3 лишнихъ коп. въ день, совершенно резонно предложилъ думѣ: не лучше ли если ужъ рѣшаться помочь обществу, придумать какой-нибудь другой способъ для этой помощи — не лучше ли, напримѣръ, еслибъ городъ отъ себя далъ помощь обществу хотя для пробы лѣтъ на пять — то предложеніе это, вмѣсто разсмотрѣнія, вызвало общій смѣхъ. Почему это предложеніе г. Домонтовича, повторяемъ опять, весьма резонное — поискать другихъ способовъ оказать помощь обществу безъ отягощенія обывателей налогомъ — возбудило веселье и смѣхъ въ нашихъ умныхъ думцахъ, рѣшительно не понимаемъ; надобно полагать, что они, по природѣ — люди веселые и смѣшливые… Затѣмъ, тотъ же Домонтовичъ, осмѣянный думцами-весельчаками за предложеніе поискать другихъ способовъ помочь обществу помимо налога, сдѣлалъ новое предложеніе: нельзя ли, по крайней мѣрѣ, налогъ ограничить какимъ-нибудь срокомъ, пятью-десятью годами? Домонтовича поддержалъ гласный В. Лихачевъ, доказывая, что безсрочность контрактовъ, кромѣ вреда, не можетъ приносить городу ничего. Въ примѣръ онъ указалъ на общество водопроводовъ. «Общество это, при заключеніи контракта, было въ плачевномъ положеніи; за его акціи съ трудомъ давали четверть ихъ стоимости. Теперь, дѣла общества въ цвѣтущемъ состояти; акціи водопроводовъ приносятъ крупный дивидендъ и продаются втрое дороже ихъ номинальной стоимости. Городъ же, связанный долгосрочнымъ контрактомъ, ничего не въ состояніи сдѣлать для удешевленія водоснабженія». Примѣръ этотъ, кажется, былъ достаточно доказателенъ для думы. Тѣмъ не менѣе, противъ предложенія Домонтовича и В. Лихачева горячо возстали гласные: статскій совѣтникъ Михельсонъ, баронъ Фредериксъ, капитанъ Литвиновъ, кандидатъ университета Никитинъ, онъ же и докладчикъ, инженеръ дѣйствительный статскій совѣтникъ Ратьковъ-Рожновъ. Я нарочно упоминаю чины ораторовъ-гласныхъ, чтобы читатель видѣлъ, что возражатели не изъ числа тѣхъ, которые засѣдаютъ въ думѣ на основаніи промысловыхъ свидѣтельствъ въ два рубля, въ рубль и даже въ 75 к., а все люди образованные, понимающіе дѣло, даже нѣкоторымъ образомъ спеціалисты по дѣлу, какъ, напримѣръ, г. Ратьковъ Рожновъ. Чѣмъ же они доказываютъ, что налогъ на петербургское населеніе въ пользу общества безсрочный лучше, чѣмъ срочный?-- А вотъ чѣмъ: «временная льгота обществу не можетъ вывести его изъ того затруднительнаго положенія, въ какомъ оно находится въ настоящее время, а слѣдовательно, и не дастъ ему возможности, за неимѣніемъ средствъ, сдѣлать необходимыя улучшенія въ конножелѣзномъ сообщеніи, на которыя въ правѣ будутъ разсчитывать обыватели, платя увеличенный проѣздный тарифъ». Но вѣдь предложеніемъ Домонтовича и Лихачева дать помощь обществу на срочное число лѣтъ вовсе не отнималось у общества права на продолженіе этой помощи и еще на такой же срокъ, еслибы дѣла общества не поправились, и это оказалось дѣйствительно нужнымъ по новомъ разсмотрѣніи его дѣлъ (но только, пожалуйста, не кандидатомъ университета Никитинымъ). Но разница при срочномъ налогѣ была бы та, что помощь оказывалась бы только въ случаѣ дѣйствительной нужды и при дѣйствительно хорошемъ веденіи дѣла обществомъ, а не образовывалась бы изъ тяжелаго налога на петербургское населеніе синекура для общества ежегодно въ пол-милліона рублей, а впослѣдствіи, вѣроятно, и гораздо болѣе, съ отдачею притомъ веденія дѣла въ полный произволъ общества. Замѣчательно, что за названными нами patres conscripti города Петербурга, которые всѣ, начиная отъ инженера дѣйствительнаго статскаго совѣтника Ратькова-Рожнова до капитана Литвинова и кандидата университета Никитина, готовы были бы, повидимому, отдать все петербургское населеніе въ крѣпостное владѣніе Губонину съ его обществомъ, послѣдовали и остальные patres conscripti Петербурга: «большинство въ собраніи, замѣчаютъ „Петербургскія Вѣдомости“: — было настроено въ пользу безсрочнаго налога. При баллотировкѣ вопроса, было рѣшено удержать возвышенный тарифъ на. весь срокъ концессіи, т. е. до 15-го ноября 1914 года». До 1914 года!!?? т. е. еще 35 лѣтъ!! Въ эти 35 лѣтъ, считая только по 500,000 р. въ годъ, петербургское населеніе уплатитъ налога въ пользу Губонина съ компаніей 17.500,000 р. А такъ какъ цифра пассажировъ будетъ ежегодно увеличиваться, то, вѣроятно, уплатитъ и не 17,500,000, а 25.000,000 р., а, можетъ быть, и всѣ 30.000,000 руб. Не волнуется ли, читатель, ваша кровь, не закипаетъ ли въ васъ злоба при взглядѣ на подобное якобы самоуправленіе? Мы всегда склонны роптать на налоги, устанавливаемые правительствомъ; вотъ хоть бы, напримѣръ, сколько вызвалъ разговоровъ недавній налогъ на проѣздъ по желѣзнымъ дорогамъ, не превышавшій однакожъ въ первомъ классѣ 25 %. а въ третьемъ 15 %, налогъ только временный и допущенный въ крайнихъ обстоятельствахъ государства, при истощеніи всѣхъ другихъ способовъ! А вотъ теперь мы облагаемъ сами себя налогомъ въ пользу не государства, а Губонина съ компаніей, безъ изслѣдованія дѣла, безъ всякой, можетъ быть, да впрочемъ, и не можетъ быть только, а несомнѣнно безъ всякой нужды, и облагаемъ 33 % безсрочно!!?? Да, облагаемъ сами себя. Ибо всѣ эти думскіе patres conscripti — и ораторы, начиная отъ инженеръ-дѣйствительнаго статскаго совѣтника Ратькова-Рожнова и кончая капитаномъ Литвиновымъ и кандидатомъ университета Никитинымъ, и не ораторы, начиная отъ головы барона Корфа и товарища его дѣйствительнаго статскаго совѣтника Льва Яковлевича Яковлева и кончая петербургскимъ 2-й гильдіи купцомъ Спиридономъ Григорьевымъ и мѣщаниномъ Акатовымъ — все это представители, по идеѣ и по закону, всего города Петербурга; ихъ голосъ — нашъ голосъ; когда они залѣзаютъ въ нашъ карманъ и самоуправно вытаскиваютъ, сколько имъ вздумается, чтобы помочь разыгрывающему перехожаго калику губонинскому обществу, это, по фикціи закона о самоуправленіи, значитъ, что мы сами обращаемся къ нашимъ patres conscripti — ко всѣмъ, начиная отъ барона Корфа до Спиридона Григорьева и мѣщанина Акатова — и говоримъ имъ: да что же это вы, господа, не поможете бѣдному Петру Іоновичу Губонину съ его обществомъ? Да возьмите съ насъ, сколько хотите — мы готовы все дать. — Вотъ что такое налогъ по идеѣ самоуправленія. При правительственномъ налогѣ, если онъ несоразмѣренъ и тяжелъ, хоть роптать можно; а тутъ и роптать нельзя, и жаловаться некому. Вездѣ скажутъ: «Чтожъ ропщешь? Ты самъ себя обложилъ».
По идеѣ самоуправленія, выходитъ, что и кандидатъ университета, Никитинъ, готовый на всякія фальсификаціи, чтобы наложить на городское населеніе налогъ въ пользу общества, и дѣйствительный статскій совѣтникъ Яковлевъ, смотрящій сквозь пальцы, какъ общество водопроводовъ по нѣсколькимъ недѣлямъ подрядъ поитъ городское населеніе грязной водой, приправленной сверхъ того тухлой рыбой, наконецъ, и инженеръ дѣйствительный статскій совѣтникъ Ратьковъ-Рожновъ, изъ кожи лѣзущій, чтобы отдать петербургское населеніе въ услуженіе губонинскому обществу до конца концессіи — все это ты санъ…
Нѣтъ, господа, это невозможно. Давайте лучше поскорѣе, по примѣру донцевъ, раскусившихъ суть россійскаго самоуправленія, просить, чтобы насъ избавили отъ самоуправленія. Право, шестигласная дума, имѣющая право вводить налоги не иначе, какъ съ разрѣшенія высшаго начальства, гораздо лучше. Тамъ, по крайней мѣрѣ, можно легально протестовать и жаловаться. А тутъ, при самоуправленіи, и этого нѣтъ.
Но недовольно ли, читатель? Признаюсь откровенно, что я начинаю чувствовать себя неспособнымъ далѣе выносить чтеніе разныхъ документовъ о дѣятельности управы и думы по увеличенію тарифа… Надобно имѣть желѣзные нервы, чтобы, не волнуясь, нѣсколько разъ пересматривать то сплетеніе лжи, прихвостничества и всякаго рода фальсификацій, какое представляетъ собой докладъ кандидата университета Никитина, каждый разъ при этомъ вспоминая и чувствуя, съ болью сердца чувствуя, что этотъ докладъ послужилъ основаніемъ для тяжелаго налога на петербургское населеніе, далѣе читать эти quasi дебаты думскихъ веселыхъ ораторовъ, гдѣ они въ запуски другъ передъ другомъ стараются преуспѣть въ прислужничествѣ губонинскому обществу и дарованіи ему всякихъ льготъ, и, наконецъ, не читать уже, а просто видѣть сцены (ибо читая ихъ, нельзя, вмѣстѣ съ тѣмъ, и не видѣть ихъ передъ собою), просто зазорныя и неприличныя по своей откровенности, не то что для столичной Думы, а для самаго мелкаго правительственнаго или общественнаго учрежденія.
Вотъ двѣ изъ таковыхъ: пусть судитъ объ нихъ самъ читатель. Идутъ дебаты о томъ, чтобы за каждый случай неосторожной ѣзды съ общества безъ суда немедленно взыскивать денежное вознагражденіе въ пользу пострадавшихъ. Суммы вознагражденія предполагаются разныя, смотря по увѣчью: легкое ли будетъ увѣчье или тяжелое, съ переломомъ ноги и руки, или, наконецъ, смерть. Наконецъ, гласный Шаумянъ повторяетъ предложеніе, сдѣланное первоначально В. Лихачевымъ: «штрафовать общество за каждый несчастный случай, выразившійся въ увѣчьѣ или смерти 5,000 р., и если въ теченіи 3-хъ дней послѣ несчастнаго случая со стороны общества протеста не будетъ, то деньги эти выдавать лицу пострадавшему, а при смертномъ случаѣ — его наслѣдникамъ».
По моему мнѣнію, это предложеніе требовало по правки только относительно легкихъ увѣчій, но относительно увѣчій тяжелыхъ, соединенныхъ съ переломомъ ногъ или рукъ, и смертныхъ случаевъ оно было вполнѣ правомѣрно. Человѣкъ съ переломленною рукою или ногою, смотря по профессіи, долженъ лишиться или всего заработка, который онъ имѣлъ или могъ имѣть, если онъ малолѣтенъ, или очень значительной части его. Какъ же его не вознаградить хоть сколько нибудь за эту потерю? Но предложеніе Шаумана вызвало бурю въ сторонникахъ интересовъ общества.
«Это нельзя-съ… началъ Ратьковъ-Рожновъ[1]. — Это дѣло не наше: пусть судъ присуждаетъ цифру вознагражденія пострадавшимъ. По моему, лучше штрафовать общество по немногу, а лицу пострадавшему предоставитъ вѣдаться съ обществомъ путемъ суда (это безрукому-то и безногому?! справедливо замѣчаетъ газета). Изъ годового отчета общества конно-желѣзныхъ дорогъ видно, что за годъ было 87 несчастныхъ случаевъ: изъ нихъ большею частію были увѣчья легкія, 62 случая ушибовъ, 18 увѣчій и только семь смертныхъ случаевъ Такъ что, если мы за каждый несчастный случай, какую бы легкую форму онъ ни имѣлъ, будемъ штрафовать общество на 5,000 р., то обществу не изъ чего будетъ работать. Предлагаю штрафъ въ 100 р. за увѣчье и 500 р. за смертный случай». Кажется, предложеніе очень умѣренное. Но баронъ Фредериксъ предлагаетъ такой амендементъ, чтобы изувѣченный доказалъ, что увѣчье его произошло отъ кучера желѣзной дороги, а не отъ него самого. Но противъ этого возражаетъ даже и нѣмецкій гражданинъ, Санъ-Галли, заявляя, что за границей въ случаѣ увѣчья требуется, чтобы общество доказало свою невинность, а не потерпѣвшій увѣчье доказывалъ его виновность. Затѣмъ, мнѣніе барона Фредерикса отклоняется. Постановляется: увѣчье или смерть свидѣтельствуется полицейскимъ протоколомъ за увѣчье взыскивается 100 р., за смерть 500 р. Въ томъ же засѣданіи Санъ-Галли предлагаетъ для предупрежденія несчастныхъ случаевъ обязать общество устроить на переднихъ платформахъ вагоновъ рѣшетки, чтобы во время хода вагона не вскакивали на платформу. И если общество въ теченіи двухъ мѣсяцевъ не исполнитъ этого требованія, то потомъ за каждый просроченный мѣсяцъ взыскивать по 30,000 р. Баронъ Еорфъ говоритъ, что, по его мнѣнію, цѣлесообразнѣе было штрафовать общество по 1,000 р. за каждый неисправный вагонъ. «Помилуйте! говоритъ на это капитанъ Литвиновъ. — Общество имѣетъ 250 вагоновъ: изъ нихъ 114 въ ходу. Если одинъ вагонъ будетъ неисправенъ, и вдругъ оштрафовать за это общество въ 1,000 р., это нельзя». Постановлено: если общество не сдѣлаетъ предлагаемой Санъ-Галли рѣшетки въ теченіи двухъ мѣсяцевъ, то штрафовать его за каждый неисправный вагонъ по 100 р.
Я васъ спрашиваю: въ какомъ самомъ послѣднемъ земскомъ судѣ или полицейскомъ управленіи, гдѣ члены, предположимъ, сидятъ завѣдомые взяточники, рѣшится какой-нибудь изъ членовъ защищать интересы подрядчиковъ, забывая объ интересахъ казны, такъ же откровенно, какъ дѣлаютъ это Ратьковъ-Рожновъ и Литвиновъ относительно губонинскаго общества. «Обществу не изъ чего будетъ работать, говоритъ г. Ратьковъ-Рожновъ: — если за каждаго увѣчнаго или умершаго придется платить по 5,000». Капитанъ Литвиновъ приходитъ въ ужасъ, если за каждый неисправный вагонъ будутъ взцркивать по тысячѣ. А вотъ вы, гг. инженеръ-дѣйствительный статскій совѣтникъ Ратьковъ-Рожновъ и капитанъ Литвиновъ, не подумали о томъ, что еслибы общество заплатило за вышеупомянутыя 18 увѣчій, 7 смертныхъ случаевъ и 62 случая ушибовъ — за первыя 25 по 5,000 — 125,000 р., за ушибы по 100 р. — 6,200 р., оно заплатило бы всего 131,200 р., да приложивъ къ этому по 1,000 р. за оказавшіеся безъ рѣшетокъ 20 вагоновъ (а думаю, такого maximum, довольно: ибо это — несправность, вполнѣ уже зависящая отъ воли общества) — всего на все оно заплатило бы 150,000 р. Это не составляетъ даже и третьей части того магарыча, который, ни за что, ни про что, дается ему на первые годы, но который чѣмъ далѣе, тѣмъ болѣе будетъ увеличиваться. А позвольте васъ спросить: чѣмъ будутъ вознаграждены семейства, у которыхъ вы раздавили работниковъ, или сами тѣ увѣчные, которымъ вы переломили руки и ноги? Это грошевой подачкой въ 100 и 500 р? А что, еслибы, гг. дѣйствительный статскій совѣтникъ Ратьковъ-Рожновъ и капитанъ Литвиновъ, вагоны конно-желѣзной дороги раздавили или изувѣчили кого нибудь изъ вашихъ родныхъ или близкихъ въ сердцу — какъ бы взглянули вы на вознагражденіе въ 500 и 100 р.?
Наконецъ, позвольте передать и послѣднюю, позорнѣйшую сцену по дебатамъ объ увеличеніи тарифа на конно-желѣзныхъ дорогахъ, но я передамъ ее уже прямо по тексту «Петербургской Газеты».
Засѣданіе думы.[править]
«Хорошо тому жить, кому бабушка ворожить». Поговорка эта невольно пришла бы на мысль всякому «постороннему» человѣку, случайно прибывшему на засѣданіе думы, 6-го іюни, когда окончательно рѣшалась участь конно-желѣзной дороги въ Петербургѣ. Мы нарочно подчеркнули слово «посторонній», такъ какъ «свои люди», т. е. нѣкоторые гласные, исключительно пріѣзжавшіе на думскія засѣданія, для рѣшенія «конно-желѣзнаго» вопроса, а въ другіе дни и носа не показывавшіе въ думу, подготовлены были къ благопріятному (для общества конно-желѣзныхъ дорогъ) рѣшенію. Говорятъ, впрочемъ, что на нѣкоторыхъ гласныхъ, въ рѣчахъ ихъ на пользу этого общества доходившихъ положительно до экстаза, имѣли магическое вліяніе обращенные на нихъ взоры директоровъ и членовъ правленія конно-желѣзныхъ дорогъ, которые, во время засѣданія, сидѣли въ мѣстахъ, отведенныхъ для публики.
Но вотъ наступила очередь для разрѣшенія вопроса о томъ: съ какого времени начать обществу взимать съ пассажировъ плату за проѣздъ по линіямъ конно-желѣзныхъ дорогъ по новому (увеличенному) тарифу? Вопросъ этотъ заставилъ встрепенуться членовъ правленія общества, сидѣвшихъ «въ публикѣ». Зашумѣли гласные, заговорили даже тѣ, которые «въ жисть свою» никогда не ораторствовали. На заднихъ рядахъ креселъ замѣтно между гласными сильное движеніе. Особенно же взволновало гласныхъ «заднихъ рядовъ» заявленіе г. Они-Галли, что увеличить тарифъ за проѣздъ слѣдовало бы лишь черезъ двѣ недѣли послѣ утвержденія контракта.
Голоса. Нѣтъ, долго очень!.. Скорѣе… Когда еще управа контрактъ изготовитъ!..
Михельсонъ. Это очень долго… Для общества скорѣйшее взиманіе по новому тарифу составляетъ вопросъ жизненный (еще бы: лишнихъ 30,000 руб. въ мѣсяцъ доходу; 1,000 руб. въ день)!.. Контрактъ управа можетъ долго не изготовить, а обществу это разсчетъ: задержка прибылей.
Въ заднихъ рядахъ: «вѣрно! браво!»
Шиманскій. Полагаю, чтобъ съ 1-го іюля начать…
Голоса: Нѣтъ, долго, долго!.. Скорѣе… Черезъ три дня!"
Баронъ Фредериксъ предложилъ увеличить тарифъ со дня утвержденія контракта.
Въ заднихъ рядахъ шумъ: «раньше, скорѣе». Затѣмъ, когда А. Н. Никитинъ успокоилъ гласныхъ заявленіемъ, что городская управа, какъ органъ исполнительный, потрудится (sic!) не задержать контракта, собраніе постановило: увеличить тарифъ со дня утвержденія контракта.
— А контрактъ у насъ черезъ нѣсколько дней и готовъ будетъ, сказалъ кто-то изъ гласныхъ, выходя въ сосѣднее зало покурить.
Затѣмъ сдѣлана еще уступка обществу: положено не взимать съ общества дополнительнаго сбора за добавочныя линіи, которыя общество проектируетъ проложить по городу.
Однимъ словомъ: все для общества конно-желѣзной дороги и ничто, кромѣ копеечной надбавки, для жителей города.
Даже, когда гласные баронъ Фредериксъ и Сан-Галли предложили — вмѣнить обществу въ обязанность останавливать вагоны, въ нѣкоторыхъ случаяхъ, во избѣжаніе несчастій при входѣ и выходѣ пассажировъ и замедленія хода на перекресткахъ улицъ, гласный Андреевъ (староста мѣщанскаго цеха) заговорилъ:
— Если будутъ на каждомъ шагу останавливать вагоны, то обществу не съ чею будетъ содержатъ свое учрежденіе…
И это — петербургская столичная дума, которая должна бы была быть образцомъ для всѣхъ самоуправленій!?
Всего замѣчательнѣе то, что даже послѣ послѣдней трудно переносимой сцены, баронъ Корфъ не нашелъ противнымъ встать и сказать прочувствованную благодарственную рѣчь гласнымъ думы, что они такъ усердствовали въ обложеніи города налогомъ въ пользу Губонина. Вотъ такъ голова! истинный радѣтель о благѣ петербургскаго населенія!!
Эхъ, господа! Право, по образцу донцевъ, давайте сочинять просьбу, чтобы насъ ослобонили отъ самоуправленія! Не созрѣли, мы еще до самоуправленія!
- ↑ Нельзя не пожалѣть, что въ нашихъ газетахъ не печатаются стенографическіе отчета думскихъ засѣданій. Болѣе подробное изложеніе дебатовъ на этихъ засѣданіяхъ мы нашли только въ „Петербургской Газетѣ“. Потому изъ нея и заимствуемъ ихъ, оставляя точность передачи на отвѣтственности газеты.