Вожделѣнія либеральныхъ аграріевъ.[править]
На состоявшемся въ концѣ апрѣля съѣздѣ по аграрному вопросу земскихъ дѣятелей и представителей науки, на основаніи ряда докладовъ и послѣ преній принята была резолюція, встрѣченная, насколько мы могли убѣдиться, сочувственно всей нашей передовой печатью. Всѣ увѣрены, что проведеніе въ жизнь содержащихся въ этой резолюціи мѣръ можетъ немедленно помочь крестьянству и умиротворить его.
Потребностью умиротворить крестьянъ, пріостановить разгорающееся крестьянское движеніе, несомнѣнно въ сильное степени руководились и участники съѣзда. Еще далекіе отъ ночи четвертаго августа, еще надѣясь нѣкоторыми уступками предупредить всеобщее аграрное возстаніе, представители помѣщичьяго землевладѣнія готовы поторговаться съ крестьянствомъ, сдѣлать ему кой-какія уступки.
Съ другой стороны, вызванная общими условіями развитія русской общественной жизни, политическая эволюція земства въ послѣднее время заставляетъ его искать опоры въ народѣ я прежде всего въ крестьянствѣ. Это обстоятельство должно было заставить земскихъ либераловъ принять во вниманіе требованія крестьянъ и въ той или иной формѣ пойти навстрѣчу ихъ желаніямъ. Если при всемъ томъ отъ предлагаемыхъ ихъ резолюціей мѣропріятій отдаетъ духомъ крѣпостничества, то въ этомъ повинна, конечно, не ихъ злая воля, а ихъ классовая подоплека. Всеобщее же удовольствіе прогрессивной прессы мы можемъ объяснить только тѣмъ пропитавшимъ ее насквозь оппортюнизмомъ, который такъ старательно прививаетъ ей на столбцахъ «Освобожденія» г. Петръ Струве.
Отказавшись, въ соотвѣтствіи съ духомъ^новаго времени, отъ всякаго рекламированія крестьянскихъ банковъ, мелкихъ кредитовъ, организацій переселенія и проч. и проч., наши земцы въ своей московской резолюція указываютъ, что одной изъ первыхъ задачъ народнаго представительства является аграрная реформа, т. е., по указанію той же резолюціи, борьба съ малоземельемъ. Но такъ какъ (цитируемъ резолюцію) «націонализація земли въ настоящее время не можетъ служить практической программой аграрной политики въ Россіи», такъ какъ «широкое развитіе переселенія невозможно, за недостаткомъ пригодныхъ для того свободныхъ земель», а «крестьянскій банкъ при современной его организаціи не можетъ помочь злу», то устранить зло малоземелья можно только «путемъ дополнительнаго надѣленія крестьянъ землею». Откуда же взять эту землю и на какихъ основаніяхъ предоставить ее крестьянству?
На съѣздѣ присутствовало нѣсколько старовѣровъ, которые не потеряли еще вѣры въ кредитъ, переселенія и т. под. и не такъ еще пропитались духомъ новаго времени, чтобы мѣнять старую «догму» на новую. Не проникшись еще, по этой причинѣ, мыслью о необходимости пойти на уступки народу, эти «догматики» боялись, — и съ своей точки зрѣнія основательно, — что уступчивостью можно лишь создать прецедентъ для крестьянской жадности, и поэтому пытались вернуть собраніе на стезю стариннаго правовѣрія. «Резолюція, говорили они, указываетъ только на необходимость дополнительнаго надѣленія крестьянъ и оставляетъ въ сторонѣ другія стороны вопроса, не менѣе существенныя, а именно интенсификацію крестьянскаго хозяйства, облегченіе податного бремени, другія экономическія и финансовыя реформы. Само по себѣ проектируемое надѣленіе крестьянъ землею — мѣра палліативная по отношенію (къ улучшенію крестьянскаго хозяйства, такъ какъ проектируемый размѣръ прирѣзокъ невеликъ и не улучшитъ положенія крестьянъ въ сравненіи съ ихъ положеніемъ послѣ 1861 года; постепенный же приростъ населенія черезъ 20—30 лѣтъ снова создастъ острое малоземелье, какимъ страдаетъ деревня теперь. Съ другой стороны, для частнаго землевладѣнія практикуемыя мѣры слишкомъ радикальны, такъ какъ уже теперь больше, чѣмъ на половину совращаютъ площади удобныхъ помѣщичьихъ земель и, кромѣ того, оставляютъ перспективу возможности въ будущемъ дальнѣйшихъ отрѣзокъ, грозящихъ совсѣмъ уничтожить частное землевладѣніе». (Цит. по № 117 «Русск. Вѣд.»).
Мы видимъ, что расхожденіе между сторонниками «дополнительнаго надѣла», съ одной стороны, и экономическихъ и финансовыхъ реформъ, съ другой, — было, по меньшей мѣрѣ, столь же глубоко, какъ расхожденіе между фабрикантами и чиновниками въ комиссіи по рабочему вопросу Коковцева. Но то, что не удалось этой комиссіи — найти синтезъ между экономикой и политикой — было благополучно рѣшено на аграрномъ съѣздѣ, ибо «несмотря на указанныя возраженія, часть которыхъ была признана справедливой самими докладчиками, основное положеніе докладовъ и проекта резолюціи о необходимости дополнительнаго надѣленія крестьянъ землей путемъ отрѣзовъ отъ частновладѣльческихъ земель при посредствѣ выкупа, почти не вызвало возраженій, и принципіально противъ нея высказался только одинъ участникъ совѣщанія». («Русск. Вѣд.»).
Итакъ — выкупъ, какъ синтезъ между политикой и экономикой! Государственной власти или народному представительству предстоитъ принять мѣры, чтобы не дать крестьянству уйти отъ новой кабалы, какъ оно не могло и до сихъ поръ не можетъ отдѣлаться отъ кабалы старой. «Нужно, говоритъ князь Петръ Д. Долгоруковъ, чтобы выкупъ былъ произведенъ по справедливой оцѣнкѣ земли, чтобы реформа эта была совершена безъ насильственной ломки, постепенно, при мирномъ переходѣ земли въ руки земледѣльца»[1]. Нужно, слѣдовательно, чтобы крестьянство заплатило въ три-дорога за землю, большая часть которой у него же въ свое время била отрѣзана, чтобы оно заплатило долги разорившихся помѣщиковъ и помогло имъ дальше вести свое хозяйство, чтобы, слѣдовательно, оно, незамѣтно для самого себя, оказалось опутаннымъ по рукамъ и ногамъ новыми тяготами. «Въ 1861 году, говорится въ другомъ докладѣ[2], на выкупную операцію потребовалось до 900 мил. р.; болѣе 800 мил. переведены были на крестьянъ, и выпущено около 600 мил. бумагъ. Въ настоящее время для выкупной операціи не будетъ противодѣйствія со стороны кредитныхъ учрежденій, въ которыхъ заложена выкупная земля. Боли государство приметъ на себя ату операцію, гарантируя платежи, то частные банки легко согласятся на переводъ долга на крестьянъ». Еще бы не согласиться, когда правительство гарантируетъ платежи и проценты съ процентовъ, которые будутъ выколачиваться съ крестьянъ, но которые часто не легко бываетъ получить съ нынѣшнихъ кредиторовъ!
Но если съ крестьянствомъ не считали нужнымъ церемониться, то объ интересахъ помѣщичьяго землевладѣнія не забываютъ ни на одну минуту (объ этомъ, правда, въ резолюціи не говорятъ, но не забываютъ ни въ одномъ докладѣ). Помѣщичьему землевладѣнію не только приносятся въ жертву интересы крестьянской массы и государства, но считаютъ нужнымъ принять особыя мѣры къ его сохраненію и процвѣтанію. «При проведеніи выкупной операціи должны быть сохранены помѣщичьи единицы, чтобы хозяйство могло вестись безъ ущерба для владѣльцевъ, чтобы была сохранена требуемая условіями хозяйства данной мѣстности пропорція угодій, чтобы постройки не оказывались тягостью при сокращеніи площади помѣщичьяго владѣнія»[3]. Въ награду за эти жертвы господа помѣщики обѣщаютъ сохранить въ неприкосновенности… свои либеральныя идеи: «При представительномъ образѣ правленія, — читаемъ мы въ докладѣ М. Я. Герценштейна по вопросу о націонализаціи земли, — въ высшей степени желательно, чтобы капиталисты имѣли въ палатѣ противовѣсъ въ лицѣ землевладѣльцевъ. Исторія фабричнаго законодательства въ Англіи блистательно показываетъ, какое вліяніе можетъ оказать антагонизмъ, существующій между землевладѣльцами и капиталистами. Не менѣе важное значеніе имѣетъ частное землевладѣніе для самоуправленія, которое у насъ не сказало еще своего послѣдняго слова. Нельзя отрицать, что наши земства играли и продолжаютъ играть очень важную роль въ исторіи нашего политическаго и общественнаго развитія». Увѣренность господина профессора рѣшительно ни за чемъ не основана. На европейскомъ континентѣ антагонизмъ между землевладѣльцами и капиталистами приводилъ чаще всего не къ развитію фабричнаго законодательства, а къ усиленію эксплоатаціи рабочихъ массъ, такъ какъ каждый изъ этихъ классовъ предпочиталъ укрѣплять свое господство на угнетеніи народа, а не на втягиваніи его въ соціально-политическую борьбу. Исторія Англіи больше нигдѣ не повторилась, да новѣйшая исторія Англіи показываетъ, что и тамъ въ этомъ отношеніи многое измѣнилось къ худшему.
А что касается спеціально нашихъ земцевъ, то особенной заботливостью объ интересахъ рабочихъ они не отличались: для городскихъ рабочихъ ими сдѣлано весьма мало, а сельскимъ рабочимъ отъ дѣятельности земствъ было не тепло, а подъ-часъ очень холодно.
Особый пунктъ резолюціи требуетъ, чтобы безземельные крестьяне, ведущіе самостоятельное земледѣльческое хозяйство, также были обезпечены землей, даже раньше, чѣмъ всѣ другія группы. Такая заботливость о полупролетарскихъ элементахъ деревни во всякомъ случаѣ связана съ очень чувствительными удобствами для помѣщиковъ, такъ какъ, такимъ образомъ, часть крестьянскаго населенія прикрѣпляется къ опредѣленному мѣсту и обезпечиваетъ нужныя въ хозяйствѣ рабочія руки. Безземельное крестьянство получитъ клочокъ земли, но въ то же время приготовляются послушные рабочіе въ будущемъ, а полупролетарское населеніе деревни отрывается отъ союза съ сельско-хозяйственными рабочими въ борьбѣ за улучшеніе условій труда, такъ какъ, въ надеждѣ стать самостоятельными хозяевами, деревенская бѣднота не будетъ видѣть больше надобности бороться съ эксплуататорами наемныхъ рабочихъ.
Еще нѣсколько замѣчаній для полноты характеристики либерально-аграрныхъ затѣй. По мнѣнію профессора А. А. Мануйлова, дополнительные надѣлы должны быть прирѣзаны не въ собственность крестьянъ, а въ собственность государства, которое будетъ передавать землю въ пользованіе крестьянъ: «съ принципіальной и практической точки зрѣнія, говоритъ профессоръ Мануйловъ, вполнѣ правильно, чтобы эта выкупленная земля принадлежала къ государственному земельному фонду и отдавалась имъ въ пользованіе, такъ какъ выкупъ совершается ради государственныхъ интересовъ, и государство должно распоряжаться такъ, какъ считаетъ нужнымъ въ общественныхъ интересахъ». Словомъ, крестьянинъ, не только временно-обязанный плательщикѣ государства, но отдается ему цѣликомъ подъ опеку. И понятно, что объ его интересахъ будетъ продолжатъ заботиться бюрократія, не нынѣшняя, самодержавная, а новаД, либеральная, назначенная «народными» представителями: «въ каждой губерніи должны быть учреждены особыя поземельныя комиссіи общественно-государственнаго характера съ возложеніемъ на нихъ заботъ о поддержаніи крестьянскихъ интересовъ и съ порученіемъ имъ осуществленія реформы дополнительнаго надѣленія землею». («Рус. Вѣд. № 123»). Sapienti sat! Ища сочувствія крестьянъ, господа крупные землевладѣльцы боятся ихъ содѣйствія. Чтобы избѣжать революціоннаго вмѣшательства народа, они придумываютъ аграрную программу, въ осуществленіи которой этотъ самый народъ не игралъ бы никакой роли. Съ этой цѣлью аграрный вопросъ вырывается изъ всей общеполитической обстановки, и намѣчается рядъ мѣропріятій, которыя, обманывая народную массу насчетъ удовлетворенія ея потребности въ землѣ, на самомъ дѣлѣ налагаютъ на народъ новую тяжесть въ формѣ выкупныхъ платежей, сохраняютъ обособленность крестьянства, какъ сословія, несущаго особую повинность и находящагося подъ спеціальной опекой государственной власти.
Таковы вожделѣнія нашихъ либеральныхъ аграріевъ, вожделѣнія, которыя проистекаютъ именно изъ двойственности ихъ существа: какъ либералы и аграріи, они не могутъ желать ни революціонизированія деревни, ни полной демократизаціи ея строя.