Воли не давай рукам! —
Говорили наши предки;
Изменяли тем словам
Лишь тогда, как стрелы метки
Посылали в грудь врагам.
Мы смеёмся старикам,
Мы не просим их советов;
По Парнасу, по судам,
От архонтов[1] до поэтов,
Волю все дают рукам.
Волю беглым дав рукам,
Карп стихи, как сено, косит,
Пальцы с ртутью пополам,
В голове зато лишь носит
Он свинец на горе нам.
Загляни к Фемиде в храм:
Пусть слепа, да руки зрячи;[2]
Знает вес давать вескам:
Гладит тех, с кого ждёт дачи,
Бедных бьёт же по рукам.
Но не всё ж злословить нам,
Живо в памяти народной,
Как в сенате, в страх врагам,
Долгоруков[3] благородный
Смело волю дал рукам.
Мой Пегас под стать ослам,
Крыльев нет, не та замашка;
Жмут оглобли по бокам,
Лишь лягается бедняжка,
Крепко прибранный к рукам.[4]
<1823>
↑Архонты — верховные правители в древнегреческих полисах; здесь: вельможи.
↑Пусть слепа, да руки зрячи. Богиня правосудия Фемида (греч. миф.) изображалась с повязкой на глазах (символ беспристрастия) и с весами в руках.
↑Долгоруков Яков Фёдорович, князь (1659—1720) — сподвижник Петра I; по преданию, осмелился разорвать в Сенате заготовленный Петром I указ; упоминание этого эпизода встречается в стихотворениях Державина, Карамзина, Пушкина и в статье Вяземского о Дмитриеве (ПСС-1. С. 118).
↑Крепко прибранный к рукам — намёк на стеснения цензуры.
