Жил-был поэт, хоть бедный, но славный меж людей;
Сложил он много песен, особенно о ней, —
О ней, своей Севере, бесчувственной красе,
Которой не смягчили его творенья все.
Весна пришли обратно, ликует целый свет;
Её ли чары в поле манят тебя, поэт?
Зачем с какой-то склянкой ремень поверх плеча?
Быть может, пьешь ты воды, недуг в себе леча?
Зачем ты так задумчив и робко так глядишь?
О ней ли, о весне ли ты песенку творишь?
Никто не знал, что думал в то время наш поэт:
Уста его замолкли, пропал в ланитах цвет.
Нашли его лежащим со склянкою пустой;
Не льется кровь по жилам, не слышен сердца бой.
Все спрашивают, кто бы убить поэта мог;
Никто того не видел, и знает разве Бог.
К нему на погребенье спешат со всех сторон;
Её лишь нет, в которой души не чаял он.
Не дома ль предается слезам она одна?
Ах, нет: едва ли плакать могла по нём она.
Зачем творит молитвы так спешно иерей,
Как будто с отпеваньем лишь кончить бы скорей?
Сегодня будет свадьба — затем спешит он так:
Красавица Севера вступает с кем-то в брак.
Он с вечера венчал их, до ночи пировал,
А ночью из-за пира уж навеселе встал;
Когда пришёл к могилам, где царствует покой,
Он громкий спор услышал под сенью гробовой.
Ворота отворились — поэт стоит пред ним
„Зачем мне место дали под прахом вы святым?
Ведь я — самоубийца, и спор ведется там
О том, что труп мой отдан быть должен палачам.
„Искал я смерти в яде, чтоб милой не мешать;
Зачем собою мёртвых покоя мне лишать?".
Лежал на утро вырыт поэт поверх земли.
С разбойниками вместе беднягу погребли.
Сканы, размещённые на Викискладе