Оригинал: венг.«Falu végén kurta kocsma…». — Перевод созд.: между 1862 и 1865, опубл: 1881[1]. Источник: Михайлов М. Л. Сочинения в трёх томах / Под общей редакцией Б. П. Козьмина — М.: Государственное издательство художественной литературы, 1958. — Т. 1. — С. 496—497.
* * *
Наш кабак одной стеною
Покосился над рекою.
Весь он виден был бы в ней,
Будь немножко ночь светлей.
Ночь же больше всё темнеет;
Над рекой туман густеет;
Вёслы убраны с челна;
По деревне тишина.
В кабаке лишь крик и грохот,
Бубен, скрипка, пляска, хохот.
Спор кипит, поют, шумят —
Только окна дребезжат.
«Ну, красавица хозяйка!
Подходи-ка, наливай-ка!
Хорошо твоё вино;
Жаль, что есть у чарок дно.
Эй, цыган! притих ты что-то;
А вот мне плясать охота.
Разутешь-ка плясовой!
Деньги есть ведь за душой».
Вдруг в окошко постучались:
«Что вы так разбушевались?
Барин вам велел сказать:
Разошлись бы, — лёг он спать!»
«Взяли б вас обоих черти!
Пить и петь хочу до смерти.
С плеч рубашку заложу,
А уж вам не угожу!»
Но опять стучат в окошко.
«Пели б тише вы немножко!
Очень матушка больна;
Хоть заснула бы она».
И цыгану все кивают,
Чарки молча допивают,
Все за шапку — и домой…
Всё притихло над рекой.
