Срокъ моего пребыванія на Цейлонѣ пролетѣлъ для меня незамѣтно. Надо было садиться на корабль, догонять товарищей. Да было и пора. Начиналъ дуть юго-западный вѣтеръ, тотъ муссонъ Индійскаго океана, который несетъ дождь на побережье Индіи и разгоняетъ волны океана до такой громадной вышины, что онѣ дѣлаютъ плаваніе не только непріятнымъ, но даже опаснымъ. Это та пора, когда наши крейсеры Добровольнаго флота избѣгаютъ заходить въ Коломбо, когда они уходятъ на югъ, къ экватору, въ тѣ воды, которыя лежать внѣ сферы вліянія Азіи, своимъ нагреваніемъ вызывающей этотъ токъ воздуха. Юго-западный муссонъ не только создаетъ громадныя правильныя волны, но онъ измѣняетъ теченія; воды океана устремляются на востокъ, и ихъ теченіе вмѣстѣ съ волнами создаетъ на западныхъ берегахъ Цейлона одну изъ величественнѣйшихъ картинъ морского прибоя. Наступленіе муссона уже за нѣсколько дней знаменуется появленіемъ густыхъ тучъ на западномъ горизонтѣ. Вотъ онѣ съ громомъ и молніей достигаютъ берега, разряжаются страшными тропическими ливнями, которые затѣмъ регулярно, въ извѣстные часы, все болѣе и болѣе запаздывая началомъ, повторяются каждый день. Это скверное время для западнаго берега. Теперь солнце и свѣтъ царствуютъ на восточной лишь сторонѣ, но Коломбо мало ими пользуется — и не манитъ къ себѣ болѣе путешественника.
Пароходы „Peninsular“ почему-то пользуются славой роскошно убранныхъ, комфортабельныхъ пароходовъ. Я не могу сказать того же о томъ, на который я попалъ. Здѣсь было слишкомъ мало сдѣлано для удобства пассажировъ — и чопорные и утомительно-скучные англичане представляла полный контрастъ любезнымъ и предупредительнымъ, болтливымъ Французамъ. За всю мою жизнь у меня не было болѣе скучнаго плаванія! Остановки были непродолжительны, жара и влага тропиковъ разслабляли нервы въ конецъ. Нѣсколько часовъ въ Пеннингѣ, нѣсколько часовъ въ Сингапурѣ — и опять длинное скучное плаваніе по морю. Болѣе долгая стоянка была въ Гонгъ-Конгѣ, этомъ оригинальномъ англо-китайскомъ городкѣ, выросшемъ на пустынномъ скалистомъ островкѣ, благодаря позорной торговлѣ опіумомъ, навязанной англичанами китайцамъ. Наши моряки и туристы, попадая въ Гонгъ-Конгъ, обыкновенно приходятъ въ восторгъ отъ дѣятельности сыновъ туманнаго Альбіона и удивляются, какъ это въ короткое время на мертвенной скалѣ они съумѣли создать цвѣтущій европейскій городъ. Дѣйствительно, первое впечатлѣніе, производимое Гонгъ-Конгомъ, поразительно. Вы въѣзжаете въ прекрасную, длинную и узкую гавань, окруженную невысокими малиново-красными холмами. Это точно залитая моремъ долина холмистой страны. Холмы эти голы или зеленѣютъ немногими огородами, разведенными китайцами на этомъ характерномъ малиново-красномъ латеритѣ[1]. Въ глубинѣ порта, наполненнаго пароходами, военными кораблями, барками и китайскими джонками, виднѣется прекрасная набережная съ каменными многоэтажными домами, очень оригинальной архитектуры. Передніе фасады домовъ состоятъ изъ ряда арокъ, напоминающихъ арки нашихъ гостиныхъ дворовъ. Онѣ покрываютъ собою общія веранды, за которыми помѣшаются полутемныя комнаты жильцовъ. Такой характеръ имѣютъ дома какъ въ чистенькомъ европейскомъ, такъ и въ болѣе грязномъ, примыкающемъ къ нему, китайскомъ кварталѣ города. Этотъ послѣдній такъ набитъ населеніемъ, что дома кажутся громадными сотами или муравейниками, кишащими желтолицымъ народомъ. Вообще говоря, европейцы теряются здѣсь въ массѣ китайцевъ. Послѣдніе видны вездѣ — какъ чернорабочіе, торговцы, лакеи, купцы. Въ европейской части ихъ не менѣе, чѣмъ въ туземной. Въ магазинахъ европейскихъ товаровъ, фотографіяхъ, мастерскихъ и гостинницахъ, вездѣ бѣлыя кофты, бритыя физіономіи, косы. Даже городовые здѣсь китайцы, въ оригинальныхъ конусообразныхъ соломенныхъ шляпахъ в съ палкою, какъ у полисмэновъ Лондона. Хотя вездѣ виднѣются англійскія надписи, но въ узкихъ улицахъ преобладаютъ китайскіе іероглифы вывѣсокъ. Что же касается товаровъ, то только въ аристократической части города вы чувствуете себя въ Европѣ; въ остальныхъ улицахъ вездѣ господствуютъ китайскіе продукты или хаотическая смѣсь товаровъ английскихъ и китайскихъ, въ которой послѣдніе играютъ преобладающую роль.
Если правъ Жюль Симонъ, въ своихъ очеркахъ китайской цивилизаціи утверждавшій, что завоевать китайца невозможно, такъ какъ завоеванный Китай ассимилируетъ завоевателя, то это вполнѣ наглядно можно видѣть на Гонгь-Конгѣ. Но все же англичанамъ удается держать свою колонію въ чистотѣ и порядкѣ. Построенный ва крутыхъ гранитныхъ скалахъ, Гонгъ-Конгъ имѣетъ мало прямыхъ улицъ. Большая часть ихъ круто поднимается въ гору, почему, какъ въ Китаѣ, вы не встрѣтите здѣсь экипажей, но только паланкины и носильщиковъ. Поднимаясь по одной изъ такихъ улицъ, вы попадаете въ чудный маленькій ботаническій садъ. Англичане и здѣсь съумѣли отыскать рѣдкія, только здѣсь встрѣчающіяся формы и, воспитавъ ихъ, дать на разсмотрѣніе публикѣ въ видѣ прекрасно вырощенныхъ формъ. Гонгъ-Конгъ имѣетъ чисто-тропическую флору. Девять видовъ пальмъ, конечно посаженныхъ, украшаютъ здѣшніе сады, богатые филодендронами, арумами и эпифитами. Конечно, это все не здѣшнія формы. За городомъ и садомъ фуникулярная[2] дорога, поднимающая васъ на вершину горы, идетъ черезъ сосновый лѣсъ, чтобы дать возможность затѣмъ съ высоты обозрѣть расположенный подъ ногами портъ съ его кораблями и джонками и пріютившимся на берегахъ залива городомъ. Несмотря на незначительную высоту горы, она часто закутывается туманами.
Осмотрѣвъ чудныя санаторіи, прекрасныя укрѣаленія и постройки города, туристъ обыкновенно проникается восторгомъ передъ дѣятельностью англичанъ. Но восторгъ этотъ у многихъ въ значительной степени охладѣетъ, когда они познакомятся ближе съ исторіей Гонгъ-Конга. Напомню ее въ нѣсколькихъ словахъ. Въ началѣ нынѣшняго столѣтія торговыя сношенія европейцевъ съ Китаемъ шли исключительно черезъ Кантонъ. Англичане до 1833 года вели торговлю эту исключительно чрезъ посредство остъ-индской компаніи; затѣмъ правительство назначило сюда резидентомъ лорда Нэпира, и съ этихъ поръ начались болѣе оживленныя торговыя сношенія. Но, къ сожалѣнію, однимъ изъ главныхъ предметовъ ввоза со стороны англичанъ былъ опіумъ, и чѣмъ оживленнѣе становились сношенія, тѣмъ большимъ количествомъ этой отравы англичане снабжали китайцевъ. Никакія строгія мѣры, предпринимавшіяся со стороны китайскаго правительства, не помогали. Тогда въ январѣ 1833 года быль изданъ указъ, по которому всѣ иностранныя суда должны были быть выведены вонъ изъ форта, всѣ постройки, служившія для склада и продажи опіума, захвачены, а всѣ торговцы опіумомъ арестованы, какъ преступники. 26-го февраля китаецъ, уличенный въ торговлѣ опіумомъ, былъ схваченъ и казненъ предъ лицомъ европейцевъ. Подъ страхомъ смерти торговцамъ было приказано выдать весь опіумъ, и подъ давленіемъ этихъ требованій тогдашній англійскій резидентъ капитанъ Элліотъ собралъ весь бывшій въ рукахъ англійскихъ торговцевъ опіумъ и передалъ его китайцамъ. Количество его было такъ велико, что его оцѣнивали на сумму въ 6 милліоновъ долларовъ. Китайскій коммиссаръ присутствовалъ самолично при истребленіи опіума, который заставляли разлагаться подъ дѣйствіемъ воды и извести, и пока послѣдній ящикъ яда не былъ истребленъ, онъ не покидалъ Кантона.
Такой серьезный поворотъ дѣла былъ крайне непріятенъ для англичанъ, и съ этого момента они искали перваго удобнаго случая, чтобы вызвать китайцевъ на столкновеніе. Они собрали въ водахъ Гонгъ-Конга флотилію не менѣе чѣмъ въ 50 судовъ; высаживавшіеся на берегъ матросы задирали туземцевъ, затѣвали стычки и побоища, въ одномъ изъ которыхъ былъ убитъ туземецъ. Китайцы требовали удовлетворенія, и хотя англичане оштрафовали виновниковъ безпорядка небольшою денежною пеней, но это не могло удовлетворить китайцевъ. ПослалныЙ отъ китайскаго правительства коммиссаръ Линь отрѣзалъ Макао отъ сообщенія съ европейцами. Англичане придвинули свой Флотъ и, когда въ отвѣтъ появилась китайская флотилія, между ними завязалось сраженіе, кончившееся тѣмъ, что китайцы были отброшены. Англичане, видя, что начинается серьезное дѣло, вызвали изъ Индіи подмогу изъ 15 военныхъ судовъ, 4-хъ пароходовъ, 25 транспортныхъ судовъ и около 4000 сухопутной арміи подъ начальствомъ Бринера. Они блокировали Кантонъ для того, чтобы „заставить богдыхана признать англійскую королеву независимой правительницей цивилизованной страны“, чтобы получить возмѣщеніе за потери, проистекшія отъ застоя въ торговлѣ, и, какъ пишутъ англичане, для обезпеченія дальнѣйшей безопасности, и ввоза опіума, прибавимъ мы отъ себя. Пользуясь превосходствомъ своихъ силъ, англичане блокировали весь китайскій берегъ, ворвались въ Янтсекіангь и высадились на островъ Гонгъ-Конгъ, который былъ ради перемирія уступленъ губернаторомъ Кантона, — поступокъ, стоившій жизни этому послѣднему. Китайскій императоръ не желалъ, однако, уступать варварамъ. Военныя дѣйствія возобновились, кантонскія укрѣпленія были разрушены, былъ взятъ городъ Чинкіатъ-фу на Янтсекіангѣ, и англичане стали угрожать Нанкину. Тогда китайцы заключили миръ. Англичане добились разрѣшенія жить и безпрепятственно торговать всѣмъ, чѣмъ угодно (а слѣдовательно и опіумомъ; въ городахъ Кантонѣ, Амоѣ, Фоучау, Нингпо и Шанхаѣ, и принудили китайскаго императора заплатить 6 милліоновъ долларовъ за истребленный въ Кантонѣ опіумъ и возмездіе за оскорбленіе британскихъ чиновниковъ. Кромѣ того, императоръ долженъ былъ уплатить британскому правительству три милліона за потери торговцевъ при войнѣ и 12 милліоновъ за издержки экспедиціи. Наконецъ, англичане получили Гонгъ-Конгъ. Китаю приходилось платиться за оружіе, поднятое ими во имя самозащиты, притомъ отъ самыхъ несправедливыхъ посягательствъ. Съ тѣхъ поръ англійскій опіумъ широкою рѣкою льется въ Небесную имперію, расшатывая здоровье милліоновъ населенія, развращая его и разоряя. Правительство безсильно противъ подкупныхъ чиновниковъ, и ему не осталось теперь ничего, какъ выдѣлывать свой собственный опіумъ, чтобы сохранить въ странѣ хотя часть денегъ, утекающихъ въ карманы цивилизованныхъ развратителей народа. Послѣ торговли рабами это, пожалуй, самая позорная торговля въ мірѣ, которая лежитъ пятномъ на англо-саксонской націи.
Вотъ эта-то торговля и создала Гонгъ-Конгъ. Прекрасная гавань его сдѣлалась станціей для всѣхъ судовъ, и число ихъ, еще въ 1861 году не превышавшее 1.259, теперь уже превосходитъ 27.000. Отсюда выходятъ уже суда не только въ Англію и Китай, но въ Японію, Америку, Австралію и Океанію. Это такой же узелъ пароходныхъ сообщеній Тихаго океана, какимъ Коломбо является для Индійскаго.
Но, какъ мы видѣли, населеніе города, хотя и созданнаго англачанами, по преимуществу китайское. На 10 тысячъ съ небольшимъ европейцевъ здѣсь не менѣе 210 тысячъ туземцевъ, принимая общую сумму населенія, по переписи 1891 года, въ 221.471 человѣкъ, т.‑е. нѣсколько большую, чѣмъ у Харькова. Получая изъ переполненнаго милліоннымъ населеніемъ Кантона въ изобиліи рабочія руки и умирающихъ съ голода кули, англичанамъ не трудно было съ ихъ помощью голую скалу превратить въ цвѣтущій городъ Викторію. Это превращеніе кажется чѣмъ-то чудеснымъ для мореплавателя, въѣзжающаго сюда съ открытаго моря и видѣвшаго Кантонъ съ его пловучимъ густымъ населеніемъ. Но городъ этотъ, скрытый отъ глазъ моремъ, городъ, до котораго всего нѣсколько часовъ ѣзды, и является разгадкою чудесъ, творимыхъ на „голой скалѣ“ англичанами. Пользованіе этой рабочей силой, какъ извѣстно, вначалѣ было самое гнусное. Тысячи бѣдныхъ кули, являвшихся въ Гонгъ-Конгъ, подъ видомъ найма на работу, сажались на суда и отвозились въ качествѣ невольниковъ въ Перу и другія части Америки. Работорговля, едва кончившаяся на берегахъ Африки, грозила развиться на водахъ Тихаго океана. По счастію, ей скоро положенъ былъ конецъ. Она сослужила только пользу желто-лицой націи. Теперь отъ Ванкувера и до Вальпарайзо китайская физіономія играетъ видную роль среди населенія Тихоокеанскаго побережья Америки. Почти вся команда судовъ пассажирскихъ и товарныхъ, пересѣкающихъ Великій океанъ, состоитъ изъ китайцевъ. Это — матросы, боцмана, кочегары, вѣстовые, а съ развитіемъ японскаго флота въ скоромъ времени будутъ вѣроятно и офицеры, и капитаны. Тихій океанъ, владычество надъ которымъ улыбалось англичанамъ, американцамъ и даже русскимъ, теперь становятся все болѣе и болѣе mare nostrum для желтаго человѣка. Японскія компаніи уже пробуютъ конкуррировать съ европейскими. Многочисленное китайское населеніе вы встрѣчаете, начиная отъ Зондскаго и Филиппинскаго архипелаговъ до заброшенныхъ въ глубь океана Сандвичевыхъ острововъ — и родившійся на Гонгъ-Конгѣ pidgin english[3] широкою волною распространяется по Океаніи. Самый Гонгъ-Конгъ грозилъ сдѣлаться китайскимъ вертепомъ. Сюда шли всѣ тѣ элементы, которымъ было плохо въ Китаѣ. Пираты разбойничали въ сосѣднихъ водахъ, а въ городѣ даже среди дня безопасность прохожаго не была гарантирована. Вертепы и игорные дома служили мѣстомъ стеченія переполнявшей городъ бунтливой китайской вольницы. Справиться съ этими элементами было не легко, и всякая иная администрація кромѣ англійской потеряла бы здѣсь голову. Англичане, однако, съ свойственною имъ жестокостью, отыскали лѣкарство. Если совершался грабежъ и убійство, они хватали соотвѣтственное число ни въ чемъ неповинныхъ китайцевъ и приговаривали ихъ къ смертной казни, которая и исполнялась черезъ день, если въ теченіе этого срока ве представлялись ихъ родственниками дѣйствительные виновники преступленія. Масса невинныхъ, конечно, дѣлалась жертвою такой жестокой мѣры, но, съ другой стороны, взаимное соглядатайство китайцевъ и терроризація ихъ сдѣлали то, что въ настоящее время безопасность европейца на улицахъ Гонгъ-Конга вполнѣ обезпечена.
Если Гонъ-Конгъ есть центръ, въ которомъ китайцы усвояютъ европейскій языкъ и идеи, то онъ начинаетъ въ свою очередь дѣлаться мѣстомъ, гдѣ европейцу удобно изучать китайскую жизнь и обычаи. Здѣсь масса китайцевъ, говорящихъ по-англійски, но живущихъ по-китайски. Вы можете завести съ ними знакомство, посѣщать ихъ дома, наблюдать ихъ обычаи, обѣдая, ѣсть супъ изъ птичьихъ гнѣздъ или акульихъ перьевъ. Они англійскіе подданные, но наподобіе нѣмцевъ-колонистовъ въ Россіи, остаются во многомъ чуть ли не большими китайцами, чѣмъ подданные богдыхана, такъ какъ ихъ объединяетъ единство культуры.
Примѣчанія[править]
- ↑ Красноземъ, происшедшій отъ разрушенія кристаллическихъ породъ, преимущественно гранита.
- ↑ Двигающаяся посредствомъ каната.
- ↑ Англійскій языкъ, подвергшійся измѣненію въ духѣ китайскаго языка. Трудныя англійскія слова замѣнены китайскими, обороты рѣчи китайскіе, буква r замѣнена l, произношеніе упрощено путемъ выбрасыванія трудныхъ буквъ и слоговъ, и, наконецъ, сокращенъ словарь, такъ какъ одному слову стараются продать возможно больше значеній.