1830.[править]
Два драгоцѣнныхъ брильанта Персидскаго Шаха.[править]
Живописецъ нашего посольства нарисовалъ на память, но съ отмѣнною точностію церемоніалъ первой аудіенціи. Я подарилъ эту картину Министру Абдулъ-Вегабу. Сей Министръ показалъ оную Шаху, который тотчасъ изъявилъ желаніе списать съ себя портретъ и приказалъ призвать къ себѣ Рускаго Художника, Шахъ показалъ ему два портрета, которые почиталъ превосходными, и просилъ его написать портретъ совершенно подобный онымъ, разумѣется, что при исполненіи сего весьма много польстили Шаху.
Но всего замѣчательнѣе то, что при семъ случаѣ Персидскій Шахъ сдѣлалъ неслыханное нарушеніе придворнаго этикета: онъ сѣлъ на тронъ, помѣстилъ живописца на противъ себя и сказалъ ему: «Сдѣлай двѣ копіи съ моего портрета: одну я оставлю для себя, а другую отошлю въ Европу.» — И такъ, Художникъ нашъ былъ первый смертный, который видѣлъ Шаха столь близко и сидѣлъ при его присутствіи.
Молодой Принцъ желалъ видѣть манёвры нашихъ Гренадеровъ; ему доставили это удовольствіе. Онъ отдалъ большую похвалу точности манёвровъ и выгодѣ нашего военнаго одѣянія; послѣ сего приказалъ раздать солдатамъ нашимъ нѣкоторую награду.
Въ одинъ день Шахъ отправился на охоту и приказалъ своему Генералъ-Адъютанту показать намъ всѣ драгоцѣнности своего Дворца. — Прежде всего подали намъ закуски, а Персидская музыка играла концертъ; потомъ ввели насъ въ сокровищницу. Тамъ увидѣли мы тронъ весь изъ золота, покрытый драгоцѣнными каменьями отмѣнно крупными; превосходный обои, украшенныя жемчугомъ, съ принадлежащими къ онымъ подушками, и Царскій кальянъ, усѣянный крупными брильянтами. На кашемировомъ коврѣ лежали двѣ короны и одинъ тюрбанъ, украшенные брильантовою гирляндою. Намъ показали четыре кинжала, изъ коихъ у одного ручка была изъ цѣльнаго изумруда; двѣ сабли и поясъ блестящій алмазами; жемчужной шарфъ, замѣчательной не столько по величинѣ жемчуга, какъ по прекрасной водѣ его; множество другихъ не менѣе богатыхъ шарфовъ; богатѣйшій щитъ и три полныхъ одѣянія, вышитыя брильянтами и жемчугомъ. Но все это не значило ни чего въ сравненіи съ двумя браслетами, на коихъ блистали два огромныхъ солитера, коихъ длину и вышину я смѣрилъ весьма тщательно.
Одинъ изъ сихъ алмазовъ называется Даріануръ, то есть: море свѣта; другой Коинуръ, гора свѣта.
Прилагаю ниже сего вѣсъ оныхъ, такъ, какъ увѣрялъ меня великій хранитель сокровищъ, но не рѣшаюсь выдавить оный за истинный[1]. Что же касается до величины и фигуры сихъ брильянтовъ, то она совершенна. Рисунокъ ихъ, приложенный при семъ, надѣюсь, не останется безъ вниманія, ибо до селѣ Шахъ Персидскій не допускалъ видѣть сокровища свои ни одного Европейца. Сверхъ сего оба алмаза имѣютъ превосходную воду.
Увѣряютъ, что алмазы сіи принадлежали Великому Моголу, и что Надиръ Шахъ нашелъ ихъ въ Дели. Сеи же самый завоеватель привезъ изъ сего города и тронъ Могола. Онъ имѣетъ видъ павлина и покоится на возвышеніи изъ массивнаго золота (or massif), состоящемъ изъ трехъ ступеней. Сей тронъ и множество другихъ драгоцѣнностей, находится въ Тегеранѣ. Работа онаго груба, безъ вкуса, а украшенія состоятъ во множествѣ эмалевыхъ цвѣтковъ.
Генералъ-Адьютантъ, и оказавъ намъ всѣ сіи рѣдкости, вручилъ посланнику[2] отъ имени Шаха два портрета его въ натуральную величину. На одномъ Шахъ представленъ сидящимъ на тронѣ, на другомъ онъ покоится на драгоцѣнномъ коврѣ. Живопись оныхъ не дурна, краски живы: точность одежды и украшеній доведена до мѣльчайшихъ подробностей: симъ превосходствомъ особенно отличается Азіатская живопись.
Въ искуствѣ рисованія, Персіане не болѣе успѣли, какъ и Китайцы. Тѣ и другіе страстно любятъ изображенія странныя; но когда я говорю о Китайскихъ художникахъ, то въ числѣ оныхъ не должно полагать живописцевъ Кантона, которые для пріобрѣтанія Европейскихъ денегъ, состязаются въ искуствѣ съ лучшими нашими живописцами и дѣлаютъ истинныя chef d’oeuvre. Я особенно удивлялся въ Кантонѣ портрету знаменитой красавицы Г-жи Рекамье, написанному на стеклѣ съ удивительнымъ искуствомъ. Въ семъ богатомъ и торговомъ городѣ стараются всѣми мѣрами сообразоваться съ Европейскимъ вкусомъ и не упускаютъ ни малѣйшаго случая онымъ воспользоваться. Между прочими хорошими произведеніями искуства, я видѣлъ тамъ марки изъ перламутровой раковины для игры бостона.
У Персіянъ, портрету знатнаго господина, а особенно портрету Шаха, воздаются равныя же почести, какъ и самому оригиналу. И такъ, когда Генералъ приказалъ перенести къ себѣ оба портрета съ великою церемоніею, то они получили отъ Гвардіи и народа тѣ же самыя почести, какъ бы и самъ Шахъ ѣхалъ тутъ собственною особою.
- ↑ Даріануръ вѣситъ 14 драхмъ (259 кратъ.) Коинуръ вѣситъ 9 драхмъ 10 грановъ (164 краты 2 грана). — Знаменитый алмазъ Великаго Могола, который Тавернье имѣлъ позволеніе свѣсить, и котораго фигура въ приложенномъ имъ рисункѣ совершенно отлична отъ Даріанура и Коинура, вѣситъ 279 9/16 кратъ. Тавернье прибавляетъ, что сей же самый алмазъ, будучи не обдѣланъ, вѣсилъ 793 краты. —
- ↑ Генералу Ермолову.