ДОБРЫЙ ЛУКА
или
ВОТЪ МОЙ ДЕНЬ.
[править]Добра немного на землѣ,
Но есть оно — и тѣмъ милѣе
Ему быть должно для сердецъ.
Карамзинъ.
Г.жа Добросердофва, бѣдная вдова, живущая въ домѣ мѣдника.[1]
Лука, бывшій слуга Г.жи Добросердовой, — Г. Пономаревъ.
Докторъ, — Г. Самойловъ.
Петръ, мѣдникъ, — Г. Гуляевъ.
Анюта, — Г.жа Самойлова.
Неизвѣстный, — Г. Щенниковъ.
Процентинъ, ростовщикъ, — Г. Чудинъ.
Четыре полицейскіе служителя.
Свою работу я люблю,
Хотя отъ ней и грубый звукъ;
Но его я себя кормлю*
Стукъ, стукъ, стукъ!
Довольно инструментовъ есть
Дающихъ намъ пріятный звукъ,
Но хлѣба мнѣ отъ нихъ не ѣсть;
Стукъ, стукъ, стукъ!
Отъ золота хорошій звукъ,
Но съ нимъ не рѣдко слезы льютъ,
Не ренское — a воду пьютъ.
Стукъ, стукъ, стукъ!
Ну, право больно
Безъ друга жить;
Мы всѣ невольно,
Должны любить,
Для страсти сей
Закона нѣтъ.
Такъ Маша пѣла y окна,
Сидѣла съ милымъ, не одна!
Сказать люблю!
Она не смѣла;
Чего жъ робѣла
Открыть любовь?
Однихъ рѣчей,
Отъ злыхъ людей.
Они не любятъ никогда;
Сердца ихъ холодны всегда.
Ахъ, дни минувшіе прекрасны!
За чѣмъ такъ скоро вы промчались?
Мы мало вами наслаждались:
Настали мрачны дни, несчастны!
Еще тотъ радости вкушаеть,
Котораго мечта плѣняетъ!
Ахъ Боже мой! я не видалъ, что вы здѣсь, сударыня, Каково ваше здоровье? Покойно ли вы спали?
Ахъ, Петръ! сонъ бѣжитъ отъ нещастныхъ…. Давно уже провожу я ночи въ оплакиваніи горестей прошедшаго дня и въ приготовленія себя къ страданіямъ въ теченіи наступающаго.
Перестаньте грустить, сударыня… Слѣдуйте моему примѣру. — Вы знаете, что я не богатъ… работаю какъ невольникъ, и все также бѣденъ, какъ и прежде — что выработаю въ день, то съѣдятъ жена и дѣти — часто нѣтъ въ домѣ куска хлѣба — но чтожъ? тужу ли я объ этомъ? — Право нѣтъ, горе ничему не поможетъ, a у меня отняло бы оно руки и ноги. — Я не перестаю думать и говорить себѣ: сегодня мнѣ худо, авось завтра будетъ лучше.
Естьлибъ кромѣ собственныхъ горестей не имѣла я другихъ! — Петръ, скоро ли возвратится Лука?
Я послалъ его недалеко, и онъ вѣрно не замѣшкается; онъ понесъ къ одному моему знакомому прекраснѣйшую кострюлю; какою только можетъ похвалиться моя лавка; — какая прочная работа! какая чистая отдѣлка!…. Естьлибъ меня болѣе знали, сударыня, я увѣренъ, что тогда всѣ стали бы покупать y меня. — Посмотрите пожалуйте, чтобъ не вошелъ кто въ лавку; я пойду не надолго со двора, когда Луки нѣтъ дома, то мнѣ самому надобно все дѣлать…. Право только имъ и мною держится весь домъ. Жена мой настоящая барыня — любитъ только раздобарывать; по милости ея наслѣдниковъ размножилось у меня больше, нежели бы я хотѣлъ, — a торговать, a управлять домомъ вить совсѣмъ несмыслитъ…. естълибъ не мой умишко все стало бы въ верьхъ дномъ.
Возвратится ли она сегодня домой?
Нѣтъ, сударыня. Подумайте, что ей надо пройти двадцать верстъ…. и прежде нежели она успѣетъ наиграться съ своимъ ребенкомъ, насидѣться въ гостяхъ у жены священника, отобѣдать у пріятельницы, отужинать у пріятеля и переговорить со всею деревнею, два дни не увидишь какъ пройдутъ. Я пойду къ одному изъ должниковъ моихъ попытаться, не получу ли стараго долгу…. надобно четыре раза накормить домашнихъ, а у меня нѣтъ и четырехъ копѣекъ…. Когда Лука придетъ домой веселъ, что случается съ нимъ правда не такъ-то часто, то скажи ему, пожалуй, Анюта, что я скоро буду назадъ и пойду съ нимъ завтракать…. Онъ оправляется послѣ болѣзни, и двѣ — три рюмки добраго вина…. но вино у насъ будетъ тогда, когда я получу съ должника деньги; a безъ того должно будетъ пить сегодня воду…. (къ Г.жѣ Добросердовой) Позвольте, сударыня, Анютѣ помочь мнѣ одѣться…. (Анюта встаетъ съ своего мѣста и повязываетъ небрежно Петру длинной галстукъ, подобный полотенцу; потомъ подаетъ камзолъ и кафтанъ. Вещи сіи должны лежатъ на столѣ, или какъ обыкновенно бываетъ у рабочихъ людей, висѣть на стопкахъ. Петръ, надѣвая кафтанъ). И зеркала нѣтъ, не во что посмотрѣться. — (Любуясь ею) но твои свѣтлые глаза, милая Анюта, послужатъ мнѣ вмѣсто зеркала. — (Оправляясь передъ нею, подходитъ ко Г.жѣ Добросердовой) Прощайте, сударыня.
Прощай, Петръ.
Какъ онъ забавенъ….. Естьлибъ Лука мой былъ также веселъ, что бы это былъ за человѣкъ!
Онъ страдаетъ обо мнѣ и много имѣетъ своего горя….. Мудрено ли, что онъ рѣдко бываетъ веселъ.
Нѣтъ! онъ отъ природы угрюмъ и брюзгливъ. Мнѣ кажется, что онъ при рожденіи своемъ поклялся никогда не смѣяться, и твердо стоитъ въ своемъ словѣ.
И такъ онъ тебѣ не нравится, Анюта?
Напротивъ, я люблю его до безумія….. Онъ всегда сердится и брюзжитъ; выходитъ больше десяти разъ въ сутки изъ себя, и иногда такой шумъ подниметъ, что я незнаю куда отъ него дѣваться…. Но за то у него такое доброе сердце; онъ умѣетъ такъ нѣжно любить, бываетъ такъ милъ въ своемъ раскаяніи, что мнѣ право совѣстно на него сердиться.
О! какъ я люблю тебя зато, что ты знаешь ему цѣну! Лука!…. Нѣтъ, я не знаю, я ни когда не знала человѣка, подобнаго тебѣ въ добродѣтели. Помнишь ли, Анюта, то время, какъ перестали производить мнѣ пансіонъ, которой получалъ мужъ мой за свою службу?
Боже мой! какъ не помнитъ! сколько мы тогда плакали!
Видишь ли ты еще Луку, всегда брюзгливаго и печальнаго, Луку, которой воспитанъ, будучи у батюшки съ самаго дѣтства, никогда не улыбался, котораго лице изображало всегда неудовольствіе и досаду? — Видишь ли ты его бросающагося къ ногамъ моимъ, омывающаго руки мои слезами и говорящаго мнѣ: супругъ вашъ умеръ, великодушная благодѣтельница моя, и вы лишаетесь со смертію его пожалованнаго ему пансіона. Крайность заставляетъ васъ отпустить всѣхъ вашихъ людей, потому что вы сами должны будете нуждаться въ содержаніи; но я васъ не покину, я остаюсь при васъ навсегда; у меня есть руки, я стану работать и кормить васъ, такъ какъ вы меня кормили. — Я часто употреблялъ во зло ваше добродушіе, ваше терпѣніе; простите меня въ проступкахъ моихъ передъ вами; проклятой мой нравъ всему причиною. Я постараюсь все загладить, и прошу Бога продлить жизнь мою только для того, чтобы исполнить это намѣреніе.
И естьлибь прожилъ онъ сто лѣтъ, то во всѣ это время, повѣрьте мнѣ, не сталъ бы иначе поступать…. И какъ онъ былъ доволенъ, когда вы согласились принять отъ него сто пятдесятъ рублей, составлявшіе все его богатство….. Мнѣ кажется, я вижу еще старой и запачканной кожаной бумажникъ, въ которомъ онъ принесъ вамъ деньги.
A радость, съ которою отдаетъ онъ мнѣ всякой вечеръ выработанныя имъ въ день шестьдесятъ копѣекъ: съ какимъ живымъ, сердечнымъ восторгомъ говоритъ онъмнѣ: вотъ мой денъ!
Это сокровище, a не человѣкъ!…. Естьли онъ женится, то вѣрно часто будетъ бранить жену свою…. въ этомъ нѣтъ сомнѣнія…. Но я осталась бы довольна, естьлибъ мнѣ сдѣлалъ онъ эту честь.
Въ самомъ дѣлъ?
A по чему бы и не такъ? онъ доброй, честной человѣкъ; я добрая, честная дѣвушка; у меня нѣтъ ничего, у него также; намъ не въ чемъ будетъ завидовать другъ другу; не правда ли, что мы другъ для друга рождены?
Какая печаль была бы для тебя, Анюта, естьлибъ онъ умеръ отъ продолжительной и тяжкой болѣзни, которая столько насъ за него напугала!
Ахъ! Я тогда умерла бы съ тоски.
Анюта! это похоже на любовь. Но скажи, любитъ ли онъ тебя? —
Послушайте, мнѣ кажется, что я ему не противна.
Не бывъ красавицей прельщать,
Имѣть какой-то видъ пріятный,
Языкъ для сердца внятный:
Вотъ можетъ что любовь раждать! (Бисъ.)
Лука тотчасъ все смѣтилъ дѣло,
Расчетъ не потерялъ онъ свой;
И я могу сказать вамъ смѣло:
Онъ вѣрно мой! онъ вѣрно мой! (Бисъ.)
Брюзгливость, грубой голосъ свой
Умильнымъ взоромъ онъ замѣнитъ;
Не будетъ часто такъ сердитъ;
Повѣрьте мнѣ, онъ вѣрно мой! (Бисъ.)
Лишь я взгляну — онъ улыбнется;
Пойду — онъ смотритъ въ слѣдъ за мной,
И вдругъ на встрѣчу попадется;
Онъ вѣрно мои! онъ вѣрно мой! (Бисъ.)
Пустаго о любви не говоритъ,
И любитъ нѣжно — страстно!
Мнѣ часто взоръ его твердитъ,
Что сердце y него прекрасно! (Бисъ.)
Любовь таитъ передо мной;
Не трудно обмануть меня;
Онъ вѣрно мой! онъ вѣрно мой! (Бисъ.)
Ахъ! милая Анюта, я никогда не буду столько щастлива, чтобы могла достойно наградить тебя и его! — А! вотъ и онъ!
Здравствуй, Лука,
Здравствуйте, сударыня.
Здравствуй; любезный Лука.
Здравствуй!
Каково твое здоровье сегодня?
Право не знаю…. ни хорошо… ни худо; но что до меня? были бы вы только здоровы. Какъ провели вы ночь, сударыня?
Я мало спала; но безсонница эту ночь меня не мучила… Я думала съ удовольствіемъ о томъ, чѣмъ тебѣ обязана, Лука!
Оставимъ это Бога ради. Я просилъ васъ тысячу разъ не говорить никогда, объ этомъ.
Ты усталъ, мой другъ; вѣрно ты очень скоро шелъ.
Развѣ прогуливаясь, дѣлаютъ дѣла?
Какъ онъ милъ! какъ ласково отвѣчаетъ на то, о чемъ спрашиваютъ его изъ одной любви къ нему!
Я отвѣчаю, какъ умѣю…. Я вить не краснобай — гдѣ Петръ?
Онъ пошелъ со двора и скоро придетъ, чтобъ вмѣстѣ съ тобой итти завтракать.
Завтракать, завтракать!… Богъ съ ними, съ этими завтраками!
Ты, кажется, не въ духѣ, Лука?
Не въ духѣ…. какъ это можно объ немъ сказать?… Онъ веселъ — очень веселъ — посмотрите, все въ немъ смѣется.
Я не отвѣчаю тебѣ, насмѣшница!… Да, я не въ духѣ, и очень не въ духѣ. Встрѣча съ мошенникомъ взбѣсила меня и отняла аппетитъ, но я мало объ немъ забочусь. (Анюта, садится прясть, осердясь на Луку за то, что онъ не хотѣлъ ей отвѣчать; вмѣсто работы рветъ ленъ и другія съ сердцовъ дѣлаетъ шалости въ продолженіи слѣдующаго разговора.)
Какая встрѣча?
Встрѣча съ мошенникомъ… плутомъ… которому дай Богъ провалиться сквозь землю, и которой не хочетъ больше ждать на Г.жѣ Добросердовой взятыхъ y него двухъ сотъ рублей….. Онъ говоритъ, что выхлопоталъ изъ суда указъ, — a я ему сказалъ, что естьли онъ только осмѣлится употребить принужденіе, то отдѣлаю его добрымъ порядкомъ и выбью изъ него охоту требовать, отъ кого бы то ни было, тысячи рублей за сто, которые бездѣльникъ даетъ еще какъ будто нехотя.
Ахъ, Боже мой! любезной Лука — что, естьли этотъ злодѣй посадитъ меня въ тюрьму!
Да смѣетъ ли онъ это сдѣлать?.. Я уже далъ ему добрую острастку. Посмотрю, какъ онъ меня не послушается.
Ты можетъ быть разсердилъ его.
Нѣтъ! нѣтъ! — я наговорилъ ему только грубостей, — a эти люди за слова никогда не сердятся.
Я погибла… все мое имѣніе пропало, и я живу только твоими благодѣяніями, Лука.
Помилуй Богъ, какія благодѣянія, — я чудеса дѣлаю, — не правда ли? Есть о чемъ говоришь! — Когда вы были богаты и ничего для меня не «жалѣли» когда съ одной стороны дарилъ меня баринъ, a съ другой вы, когда я былъ одѣтъ, любо дорого посмотрѣть, сытъ по горло и всегда бренчали у меня деньги въ карманѣ, тогда я вамъ ни въ чомъ не поперечилъ и не говорилъ вамъ нислова; вы нещишали тогда тягостью дѣлать мнѣ добро, а я принимать его отъ васъ… Не будьте ко мнѣ жестоки, и немѣшайте мнѣ дѣлать тоже, что вы дѣлали; иначе я подумаю, что въ васъ больше гордости, нежели во мнѣ, что я оскорбляю ваше самолюбіе и унижаю васъ, исполняя свою должность. Гордость, сударыня, порокъ, a я никогда не зналъ за вами никакого порока.
Полно, полно бранить меня. Естьли я говорю иногда Лукѣ о томъ, чѣмъ ему обязана, то вѣрно не для того, чтобъ досадить ему, но чтобъ облегчить мое сердце, полное живѣйшей къ нему благодарности.
Этому конца не будетъ; нѣтъ, пойду лучше примусь за работу; безъ меня говорите, что хотите — стукъ молота заглушитъ ваши слова.
Я не хочу, чтобъ ты работалъ….. Докторъ велѣлъ тебѣ беречь себя, ты много ходилъ и усталъ — силы твои еще не укрѣпились. Я не позволю тебѣ приняться за работу до возвращенія Петра. Я также хочу, чтобъ меня слушались… Теперь пойду въ свою комнату…. Подожди Петра и ступай съ нимъ завтракать. Прощай, другъ мой.
Это Ангелъ, a не женщина!… О! я радъ умереть за нее! неужели этотъ бездѣльникъ Процентинъ не одумается?.. Онъ знаетъ, что ей нечѣмъ заплатить долгу, также какъ и мнѣ… A я какъ былъ сегодня доволенъ…. Знаешь ли, Анюта, кого я встрѣтилъ?
Нѣтъ
Честана, которой мнѣ долженъ пятьдесятъ рублей…. Онъ не могъ отдать всего долгу, но уплатилъ половину; и я тотчасъ купилъ это…
Серебряный столовый приборъ?
Да, для Г.жи Добросердовой… Она непривыкла кушать съ оловянной посуды. Когда ты станешь накрывать столъ, то не забудь положить его передъ нею.
Прекрасно, прекрасно! какъ она удивится этому!
Да, это хорошо…. Однакожъ естьлибъ я встрѣтилъ Процентина прежде, нежели сдѣлалъ эту покупку, то лучше отдалъ бы ему эти деньги. Можетъ быть онъ пересталъ бы тревожить насъ тогда, и взялъ бы терпѣніе…. Сытой волкъ не кусается.
O! добрый, безцѣнный Лука! даромъ, что ты брюзгливъ, но я не знаю никого милѣе тебя.
Брюзгливъ, это правда, но милъ, кажется, не слишкомъ…
Какъ не такъ!…. Полно скромничать, вить я не слѣпа…. Подойди ко мнѣ… сюда… возьми скамейку…. сядь подлѣ меня… какъ можно ближе; еще поближе; вотъ такъ хорошо…..
Да…. мнѣ теперь право не дурно….. ты сей часъ говорила, будто я милъ…. Сказать ли тебѣ правду, Анюта. Что не я, a ты очень мила.
Однако жъ ты бранишь меня каждой день…
Какъ не браниться? — это привычка; но какъ же и не любить — это нужда.
Но ты никогда не говоришь объ этомъ.
Потому что я не люблю много говорить, я чувствую только; но когда хочу говорить, то языкъ y меня какъ будто связанъ.
Какъ мило слышать отъ того, кого любишь всей душей, это сладкое, прекрасное словечко: люблю тебя! Какъ пріятно оно отдается въ ушахъ и въ сердцѣ!…
Анютой я лишь называюсь,
Простою, бѣдною крестьянкой;
Однако же не помѣняюсь.
Своею участью съ дворянкой.
Богатой быть я не желаю,
И благородства не хочу;
Всего дороже почитаю
Одно словцо Луки, люблю!..
Съ тобой я въ шалашѣ убогомъ
Былабъ довольна, весела;
Онъ мнѣ казался бы чертогомъ,
Когдабъ я дни съ Лукой вела!
Самъ Царь и пышной тронъ его,
Со всѣмъ величіемъ своимъ,
Луки не стоитъ моего,
Я щастливо жить буду съ нимъ!..
Чортъ меня побери, естьли я слышалъ что нибудь лучше этого! о! эти женщины, какъ онѣ умны….. a особливо въ любви…. Нехотя растаешь….. Я умѣю только твердить однимъ манеромъ люблю, люблю васъ, люблю тебя… Сказавши это, я все сказалъ. Больше не смыслю, прошу не гнѣваться.
Ну, теперь твоя очередь, любезный Лука.
Начинай ты; Анюта, — а я за тобою.
|
|
Люблю тебя, И также ты; И навсегда Ты будешь мой; Всегда, всегда. |
Люблю тебя, И также я, И навсегда, А ты моя Всегда, всегда. |
|
|
Луку я обожаю. |
Анюту я люблю, Милѣй ее не знаю Я этимъ словомъ все сказалъ. |
|
|
Ты будешь ли страстно любить И вѣрнымъ всегда ко мнѣ быть? Взоръ мнѣ твой только твердитъ Но сердце все также молчитъ. |
Я страстно клянуся любить. И другомъ, любовникомъ быть; Взоръ не одинъ говоритъ, И сердце все тоже твердитъ. |
Все, также, Все также, Все также молчитъ. |
Все тоже, Все тоже, Все тоже твердитъ. |
Чтобъ ближе бытъ къ покою,
На Промыслъ не роптать,
Съ надеждою одною
Дни мирно провождать.
Да, да — я люблю тебя, милая моя Анюта, потому что ты умна, трудолюбива, хороша, и потому что ты любишь Г.жу Добросердову… Хорошо ли это сказано? Тутъ нѣтъ ничего, кромѣ правды.
О! я всегда тобой довольна, кромѣ того, когда ты сердишься на меня; но и тогда я больше досадую на себя…. Вотъ уже четыре года, Лука, какъ мы любимъ другъ друга…. А любовь, говорятъ, кончится y добрыхъ людей свадьбою.
Конечно свадьбою; и я радъ бы былъ на тебѣ жениться, но теперь не могу.
Какъ не можешь? Что намъ мѣшаетъ? чѣмъ я не невѣста, и чѣмъ ты не женихъ? надо мной нѣтъ никого большаго; ты также господинъ себѣ… Мы оба свободны.
Я докажу тебѣ противное. Небольшая плата, которую получаю я отъ Петра, и вы, работываемыя тобою и Г.жею Добросердовой деньги едва достаточны для содержанія нашего. Не льзя не признаться, что обѣдъ нашъ часто бываетъ очень дуренъ… Теперь насъ только трое…. A когда женимся, то того и гляди, что явятся одинъ за другимъ маленькіе крикуны, которые также захотятъ ѣсть. И что будетъ тогда съ Г.жею Добросердовой? она станетъ мучиться и страдать, и кто будетъ тому причиною? Мы, мы, для которыхъ щастіе ея дѣлжно быть дороже всего на свѣтѣ.
Ты правду говоришь; я вить не думала о маленькихъ крикунахъ…. Когда такъ, то отложимъ пока свадьбу нашу….. но съ уговоромъ, чтобъ не пересутапать никогда любить другъ друга…
Хорошо.
Можетъ быть мы когда нибудь разбогатѣемъ.
Это не такъ-то легко.
Тогда и съиграемъ свадьбу нашу.
О! естьли бы твоими устами да медъ пить! тогда пусть размножается семейство наше; мы ради будемъ маленькимъ дорогимъ гостямъ, и скажемъ имъ отъ чистаго сердца: добро пожаловать. Но вотъ Г.нъ Доктрръ… А, а! съ нимъ еще кто-то…. это долженъ быть коротко знакомый ему человѣкъ…. тѣмъ лучше.
Здравствуйте, Г.нъ Докторъ.
Здравствуй, любезный Лука! каково твое здоровье? (въ сторону къ Неизвѣстному.) Это Лука, о которомъ я говорилъ вамъ.
Сегодня мнѣ лучше….. Анюта, барыня теперь одна, поди посмотри, не нужно ли ей чего?
Скажи ей, Анюта, что я здѣсь.
Слышу, сударь…. и не одни, съ прекраснымъ господиномъ. (къ Лукѣ) Этотъ господинъ очень хорошъ; не правда ли, что онъ похожъ на Г.жу Добросердову?
Поди, куда тебя посылаютъ, и не мѣшайся не въ свое дѣло.
Остерегайтесь называть меня по имени.
Будьте спокойны….. нужно только узнать ей, что вы ея родственникъ.
Сколько причинъ ненавидѣть ей меня!
Никакой….. сынъ не отвѣтствуетъ за преступленіе отца.
A! негодный ревнивецъ! Но тѣмъ лучше, тѣмъ лучше! теперь я вижу, что ты меня любишь; мнѣ больше ничего не надобно. (Уходитъ къ Г.жѣ Добросердовой.)
Ну, каковъ ты? укрѣпляешься ли въ силахъ?
Слава Богу! поправляюсь по маленьку… иногда только бываетъ мнѣ дурно.
Можетъ быть это отъ пищи….
Какъ быть! не такъ живи, какъ хочется, а такъ, какъ Богъ велитъ.
Какова Г.жа Добросердова? мнѣ кажется; и она не совсѣмъ здорова.
Кто этотъ господинъ?
Это другъ мой.
Вы говорите при немъ о Г.жѣ Добросердовой.
По чему же? это другъ мой, говорю я тебѣ; онъ честный и добрый человѣкъ, и можетъ ей быть полезенъ. (Къ Неизвѣстному въ слухъ.) Не правда ли, другъ любезный, что естьлибъ зависѣло отъ васъ облегчить ея участь….
Я не имѣю чести знать ее, но почелъ бы это долгомъ и величайшимъ удовольствіемъ.
Ахъ! государь мой, когда она была щастлива? всѣ говорили ей тоже.
Она достойна всякаго почтенія.
Кому вы это говорите?
Со смертію супруга ея лишилась она всего.
Это былъ храбрый Офицеръ. Онъ служилъ вѣрой и правдой, былъ раненъ и послѣ 35-лѣтней службы содержалъ себя съ семействомъ однимъ пансіономъ.
Но Г.жа Добросердова вѣрно просила Правительство…
Развѣ у ней нѣтъ родственниковъ?
Я слыхалъ, что она говорила иногда о братѣ.
А! у ней есть братъ…
Онъ умеръ уже, говорятъ… Да и хорошо сдѣлалъ…. это былъ самой жестокосердой человѣкъ.
{Неизвѣстный толкаетъ тихонько Доктора и отворачивается, закраснавшись.)
Вы сами спрашивали….
Развѣ этотъ господинъ зналъ его — этого злаго брата, богача, скрягу…. это каменное сердце?
Зналъ ли я его?… увѣряю тебя….
Нѣтъ, нѣтъ… (въ сторону) Ободритесь.
Онъ былъ за морями; Г.жа Добросердова писала къ нему писемъ до десяти, одно другаго жалостнѣе, одно другаго нѣжнѣе; она описывала въ нихъ свою бѣдность, свое нещастіе, свои горести; но въ отвѣтъ ни словечка…. A мы знали, что письма плохо къ нему доходили. Этотъ жестокой родственникъ утопалъ въ богатствѣ, — a она.. но Небо наказало его наконецъ! Мучительная болѣзнь…. онъ жилъ только для денегъ…. И я увѣренъ, что умеръ съ отчаянія, что не могъ ихъ взять съ собою во гробъ.
Какой урокъ для меня! — (въ слухъ) Прежде нещастія, постигшаго Г.жу Добросердову, вы служили у ней….
О, какъ я былъ тогда щастливъ! Она принуждена были всѣхъ насъ отпустить…. Хорошо, что я могъ работать.
Какъ! ты работаешь….
День и ночь.
Не столько для себя, какъ говорятъ, сколько для Г.жи Добросердовой.
Развѣ я воздухомъ питаюсь, сударь?… Развѣ Г.жа Добросердова согласится быть мнѣ въ тягость? я работаю для себя, прошу это знать. Говорятъ, говорятъ…. О! досталось бы мнѣ, когдабъ я осмѣлился заикнуться ей объ этомъ…. Да естьлибъ и хотѣлъ, то какую помощь могу ей сдѣлать! я такъ мало выработываю, что мнѣ одному почти не достаетъ…
Прекрасно, прекрасно, добрый Лука.
Тысячи такъ называемыхъ благодѣтелей должны учиться у тебя….
Извините, сударь, я не могу никого учить; мнѣ самому еще должно учиться…. Но я заговорился съ вами….
Лука, ты добрый и честный человѣкъ; я чрезвычайно радъ, что спасъ жизнь твою.
Сказать правду, я нимало не сердитъ на васъ за эту услугу.
Прощай, доброй Лука. (къ Доктору.) Любезной другъ! не надобно терять времени; пойду все приготовить. Я буду васъ ждать… Вы останетесь мною довольны. Дай мнѣ руку, добрый Лука — мы увидимся; я имѣлъ нужду въ другѣ… Дай руку.
Что такое онъ говоритъ о другѣ? Намъ нужно прежде покороче познакомиться…. Надобно знать, съ кѣмъ дружишься…. Но вотъ Г.жа Добросердова.
A! это вы сударь! сколько я вамъ обязана! скажите, какъ вы находите Луку?
Ему лучше, гораздо лучше. Это честный, добродѣтельный человѣкъ; онъ стоитъ того, чтобъ жить; и я очень радъ.
Мнѣ ли вы это говорите? кто больше меня долженъ дорожить его жизнію?
Вы обѣщали, Г.нъ Докторъ, рекомендовать вашу лавку вашимъ знакомымъ?
Я не забылъ этого, другъ мой.
Представьте себѣ, сударь, что Лука всякой день…
Вы не забыли, Г.нъ Докторъ?.. Однакожъ вы ни слова объ этомъ не сказали господину, которой сей часъ отсюда вышелъ…. Хозяинъ мой самой честной человѣкъ; бѣденъ, недавно женился, имѣетъ двоихъ дѣтей, a торгъ его идетъ плохо.
Я стану молчать, Лука, когда ты не хочешь, чтобъ я говорила.
Ахъ, Боже мой! я дѣлаю это не изъ грубости, но вы, сударыня, обѣщали….
Я не скажу больше ничего.
А! наши всѣ здѣсь. Здравствуйте, Г. Докторъ.
Здравствуй, Петръ; ты, мнѣ кажется, сего? дня въ духѣ; веселость твою приписываю я щастливому состоянію твоего здоровья.
Ахъ, Боже мой! что вы говорите, Г. Докторъ! Посмотрите на меня: я боленъ, очень боленъ, насилу хожу; весь высохъ; какъ скелетъ; не знаю, какъ я еще живъ…….. и естьли вы мнѣ не поможете, то я пропалъ.
Въ самомъ дѣлѣ ты: мнѣ жалокъ… Поскорѣе же опиши мнѣ подробно болѣзнь свою — я надѣюсь, что искуства моего достанетъ помочь тебѣ въ опасномъ твоемъ состояніи.
Я васъ могу увѣрить въ томъ,
Что надобно меня лѣчить;
Я сплю такимъ спокойнымъ сномъ,
Что всякаго онъ устращитъ.
Какъ часто видится во снѣ,
Что я сталъ важный человѣкъ,
Что льется золото ко мнѣ,
И въ щастьѣ кончу я свои вѣкъ.
Вотъ точно такъ всегда я сплю,
И чувствую что нездоровъ;
А аппетитъ къ ѣдѣ таковъ,
Что ѣсть я походя люблю.
Когда я пить иль ѣсть начну,
За мной трудненько успѣвать;
Почти нѣтъ времени жевать;
Я сладкой кусъ не промигну.
Едва наступитъ только день,
Болѣзнію я стражду сей,
Шатаюся какъ будто тѣнь,
И нѣтъ покою мнѣ отъ ней;
Она не скоро уменьшится,
У васъ отъ ней лѣкарства нѣтъ,
И естьли долго продолжится,
То проживу еще сто лѣтъ.
Нѣтъ сомнѣнія, любезный Петръ, что положеніе твое самое критическое… Ты спишь хорошо, пьешь исправно и ѣшь за троихъ. По чести мнѣ жаль тебя…. Но побудь только мѣсяца два въ рукахъ моихъ, я ручаюсь, что будешь здоровъ.
Согласенъ; но пока еще не въ Докторскихъ рукахъ, пойду лучше съ Лукой завтракать; онъ поможетъ мнѣ распить бутылку добраго вина; это нехудо для него; неправдали, Г. Докторъ?
Оно очень нужно для него.
Есть ли у тебя деньги, землякъ?
Ни гроша.
Жена взяла съ собой всѣ деньги… попроси у Г.жи Добросердовой въ займы; я отдамъ тебѣ, когда жена придетъ домой…. Терпѣть не могу брать въ долгъ… особливо въ трактирахъ… Я вить гордъ.
Увѣряю васъ, что я это знаю отъ достовѣрныхъ людей; бѣдственное положеніе ваше мнѣ совершенно извѣстно; но простите моему любопытству; вы молчите, и я уважаю причины, вашего молчанія; я долженъ васъ оставить…. Простите, сударыня — надѣюсь скоро васъ увидѣть… и сердечно тому радуюсь… Повѣрьте, что у васъ друзей больше, нежели вы думаете… простите…. будь остороженъ, Лука, и надѣйся на меня во всемъ.
Какъ я люблю Г.на Доктора! онъ такой доброй, и такъ привязанъ къ Г.жѣ Добросердовой; (тихо Лукѣ) попроси денегъ, пока я буду въ лавкѣ.
Я боюсь, что у ней нѣтъ ихъ.
По чему нѣтъ? вчера заплатила она женѣ моей долгъ; a намъ бездѣлица надобна — (удаляется, и попѣвая, шаритъ въ своей лавкѣ.).
Доброй нашъ Докторъ…. совѣтуетъ мнѣ пить иногда вино…. и говоритъ, что оно поможетъ мнѣ скорѣе оправиться…. мнѣ кажется, что въ самомъ дѣлѣ… но для этого надобны деньги.
Ето столько воздерженъ, какъ ты, Лука… этому не надобно быть слишкомъ богатымъ, чтобъ имѣть у себя….
Такъ, это правда… но всѣ таки…. не льзя обойтись… и теперь… есть либъ у меня были только мѣдныя деньги, я не сталъ бы….
Боже!
Вы знаете, сударыня, что теперь вино не дорого.
А у меня нѣтъ ни копѣйки.
У Петра нѣтъ теперь денегъ; къ томужъ онъ такъ часто потчивалъ меня…..
Какое мученіе!
Я хотѣлъ бы въ свою очередь…
Ничего нѣтъ справедливѣе… ты же такъ рѣдко просишь…
Что это? Вы плачете, кажется, сударыня?
Я, Лука?…. неправда, я не плачу… теперь y меня съ собой нѣтъ… Деньги всѣ въ верьху, ступай съ Петромъ завтракать… я позову Анюту и пришлю съ ней деньги…..
Мнѣ совѣстно безпокоить васъ, Сударыня.
Петръ давно уже ждётъ тебя…. поди къ нему скорѣй…. Ступай съ нимъ завтракать… Анюта не замедлитъ притти къ вамъ….
Это замѣшательство что нибудь да значитъ….
Ахъ! милая моя Анюта! ты не знаешь моего мученія…. Доброй и любезной нашъ Лука имѣетъ нужду въ небольшой суммѣ денегъ…. Докторъ увѣряетъ, что ему нужно для подкрѣпленія пить вино… У Петра нѣтъ теперь денегъ; a я отдала вчера женѣ его и на лѣкарство для Луки все, что y меня было.
Какъ это досадно! я увѣрена, что хорошее вино скоро поправило бы его…. Я не могу вамъ ничѣмъ помочь….. Вы это знаете….. Ворамъ нечѣмъ поживиться y меня.
Возьми эти серьги, онѣ для меня не нужны, продай ихъ скорѣе и отнеси деньги Лукѣ…
Сей часъ, сей часъ. Я спрошу y него, сколько ему надобно, a остальныя отдамъ вамъ…. Вы доброе дѣло дѣлаете, сударыня; y Луки сей часъ были деньги, но онъ ихъ издержалъ на покупку для васъ серебрянаго столоваго прибора.
Для меня?
Для когожъ другаго? онъ во всемъ себѣ для васъ отказываетъ…. Естьлибъ не тратился онъ для насъ, онъ могъ бы жить припѣваючи… Но чего мы ему стоимъ, меня ужасъ беретъ… Пойду продать серьги; но гдѣ мой передникъ? Куда я его дѣвала?
Ступай, какъ можно скорѣе… Я пойду въ свою комнату… выходя, не забудь запереть лавку… Не говори Лукѣ, гдѣ взяли мы деньги… Сохрани тебя Богъ промолвиться!
Не бойтесь, сударыня… надѣлалъ бы онѣ шуму, когдабъ узналъ…. Золотыя серьги… Безъ этихъ бездѣлокъ можно обойтись, но здоровье моего безцѣннаго Луки всего дороже.
Какъ зашелъ ты сюда?
Ступай, отдай скорѣе Г.же Добросердовой серьги, которыя дала она тебѣ продавать, и скажи ей, что я никогда не пью столь дорогаго вина.
Ты подслушивалъ…
Да, я подслушивалъ, и знаю теперь, что ты болтунья и злая и негодная вѣтреница!.. Я говорю тебѣ, это потому, что такъ о тебѣ думаю и увѣряю, что естьли нѣтъ у тебя на примѣтѣ другаго женха, кромѣ меня, то чуть ли не придется умереть тебѣ въ дѣвкахъ.
Какъ! мнѣ умереть въ дѣвкахъ!.. такъ не шутятъ, сударь… Естьли ты сердитъ на меня за что, то скажи… Какъ обвинять не выслушавши…
О! нечего слушать… (передразнивая Анюту.) Я истратился на Г.жу Добросердову… Г.жа Добросердова стоитъ мнѣ, что ужасъ беретъ… и ты можешь это говорить, безсовѣстная; ты?
Нѣтъ, нѣтъ, я не люблю тебя.
Ее мнѣ можно ль разсердить?
Оставить ты должна меня
Сперва ты долженъ разпросить,
A безъ причины не винить.
Слова напрасны всѣ твои;
Оставить ты должна меня;
Не будешь ты моей женой;
Нѣтъ, нѣтъ, я не женихъ ужъ твой.
Я злости не имѣю,
Лукавить не умѣю.
Я признаюсь въ винѣ своей;
Взгляни на слезы ты мои;
Я не отъ сердца говорила.
Лука, забудь проступокъ мой,
По прежнему будь другъ со мной.
Прости меня! —
Нѣтъ, нѣтъ, оставь меня,
Я любилъ
Обожалъ тебя;
Теперь любовь я проклинаю,
Ее изъ сердца истребилъ;
Не будешь ты моей женой;
Нѣтъ нѣтъ, я не женихъ ужъ твой!
Меня не любить больше онъ,
Его не трогаетъ мой стонъ!
Моимъ не хочетъ мужемъ быть,
Увы! на что мнѣ больше жить?
Я пропала, сударыня.
Что такое, Анюта?
Я въ отчаяніи, и естьли вы не простите меня, то не хочу жить на свѣтѣ.
Ты меня ничѣмъ не обидѣла.
Ахъ, Боже мой, я это знаю, сударыня; но что мнѣ дѣлать?… Вы все таки должны простить меня, хотя для того, чтобъ показать этому несносному грубіяну, что у васъ не такое злое сердце, какъ y него.
Какъ! Лука… но въ чѣмъ онъ винитъ тебя?
Онъ говоритъ, что будто я вамъ присовѣтовала… По чему мнѣ знать, что онъ говоритъ…. Но вотъ бѣда, — онъ не хочетъ уже на мнѣ жениться… Не любитъ меня больше… a я… я люблю его до безумія, и въ такой теперь страшной досадѣ на себя, что рада бы итти на край свѣта; есть либъ только могла прожить безъ него.
То за что вы поссорились?
Все вышло отъ этихъ проклятыхъ серегъ — вотъ онѣ; я скорѣе умру, нежели стану продавать ихъ…. Онъ сидѣлъ тутъ спрятавшись какъ воръ… и говоритъ, что л болтунья.
Молчи, молчи — я не отъ сердца это сказалъ.
Что я злая и негодная вѣтреница… Правда ли это, сударыня?
Не плачь, Анюта.
Онъ твердитъ, будто я васъ виню…
Тише, тише — ты замучить меня хочешь.
Вы вить меня любите, сударыня?
Отъ всего сердца, моя добрая Анюта.
Естьли онъ на мнѣ не женится, тѣмъ хуже для него; не такъ ли, сударыня?
Конечно…
Ну! теперь что скажешь, Лука? (Оборотившись и видя Луку, стоящаго передъ ней на колѣняхъ, отъ радости вскрикиваетъ и бросается на колѣни.) Сударыня — онъ уже не сердитъ на меня — Лука, милый, безцѣнный мой Лука! встань, мой другъ, и съ позволенія Г.жи Добросердовой обними меня въ знакъ примиренія… Боже мой! какъ я рада, что мы не въ ссорѣ….
Вы оба ребячитесь… но, Лука, ты забылъ о Петрѣ?
Пустъ онъ завтракаетъ одинъ… Возьмите назадъ ваши серьги…. вино было бы вредно, сегодня для меня…. Нѣтъ ли кого y лавки? Ахъ! это бездѣльникъ Процентинь.
Ахъ! другь мой — не груби ему пожалуйста; ты разсердишь его, и я буду страдать отъ этого.
Я умѣю обласкать его…
A! добро пожаловать, любезный Процентинъ… позволь мнѣ обнять тебя… (Въ сторону) Обнялъ бы я тебя, бездѣльникъ, другимъ манеромъ, естьлибъ не Г.жа…..
Желаю здравствовать, сударыня.
Садитесь, Г.нъ Процентинъ.
Естьли бъ у насъ были кресла, мы подали бы вамъ….
Вотъ чистый стулъ.
Не безпокойтесь Бога ради… я пришелъ узнать только о здоровьѣ вашемъ, сударыня.
Ахъ! господинъ Процентинъ, y кого много горя…..
Горя!.. ахъ? у кого нѣтъ его… жизнь наша полна горестей…
Вы, сударь, кажется, здоровы.
Слава Богу! сударыня… я еще довольно: крѣпокъ… Богу такъ угодно, и я повинуюсь Его святой волѣ.
Лицемѣръ!..
Мнѣ хотѣлось также напомнить вамъ о векселѣ….
Ахъ! Г.нъ Процентинъ! я не въ состояніи теперь выплатить его…. вамъ извѣстно мое положеніе, и Лука, котораго вы сегодня поутру видѣли, вѣрно вамъ сказывалъ…
Да, я говорилъ Г.ну Процентину всё, что можно говорить честному человѣку…. онъ притворился, будто не слыхалъ словъ моихъ… Я говорилъ съ нимъ послѣ какъ съ мошенникомъ, и онъ меня понялъ.
Ахъ! сударыня, это y васъ истинное сокровище, примѣрный слуга…
Лука мнѣ другъ; состояніе мое не позволяетъ имѣтъ слугъ.
Онъ мнѣ сказывалъ, что y васъ нѣтъ денегъ; но вы знаете, что вексель протестованъ; я долженъ былъ это сдѣлать.
Вы сжалитесь надо мной, сударь…. нещастное мое положеніе васъ тронетъ; вы не захотите довести до отчаянія вдову, угнетенную страданіями и горестію.
Вы угадали мои чувства, сударыня, и естьлибъ это были мои деньги, я не сталъ бы васъ безпокоить… но они принадлежатъ бѣднымъ.
Кого вы обмануть хотите? какія деньги принадлежатъ бѣднымъ? Вы у нихъ заняли деньги и дали взаймы Гжѣ. Добросердовой? — Двѣсти рублей, за которые взыскиваете четыреста, принадлежатъ, говорите вы, бѣднымь?
Капиталъ конечно мой, любезный другъ… онъ составляетъ часть маленькаго имѣнія, которое Богъ по благости Своей позволилъ мнѣ скопить…. но проценты съ него принадлежать бѣднымъ… Уже двадцать лѣтъ, какъ человѣколюбіе подало мнѣ мысль, отдавать мои деньги въ ростъ и брать самые большіе проценты. Все, что ни достану я этимь честнымъ промысломъ, отдаю неимущимъ.
Вотъ величайшій изъ бездѣльниковъ!
Моя свобода, жизнь, благодѣянія Луки и ваше состраданіе, сударь — вотъ все, что у меня остается.
Вы раздираете мое сердце… Ахъ! сударыня, какъ нещастливъ тотъ, кто родился съ чувствительнымъ сердцемъ…. но я вамъ сказалъ уже, что вексель протестованъ….
Ахъ! вы вѣрно не употребите строгости.
Прощайте, сударыня…. состояніе ваше приводить меня въ жалость. Я иду….
Особу эту вы возмите,
Въ тюрьму ее скорѣй ведите.
Я васъ могу ли упросить?
Мнѣ долго ль будетъ вамъ твердитъ?
Не боитесь ничего.
Ахъ! нѣтъ, боюся я его.
Ступайте въ судъ, мы говоримъ.
Одна лишь смерть конецъ бѣдамъ*
Нѣтъ, нѣтъ, ее взять не дадимъ
Злодѣямъ, плутамъ и ворамъ.
Тронись нещастьемъ ты моимъ.
Мы васъ насильно потащимъ.
Съ охотой радъ бы все оставить,
Но эти деньги не мои.
Ступайте въ судъ, мы говоримъ.
Злодѣевъ тотчасъ усмиримъ,
Хоть сила измѣняетъ намъ.
Одна лишь смерть конецъ бѣдамъ.
Нѣтъ, нѣтъ, ее взять не дадимъ.
Что здѣсь за шумъ и что за крикъ?
Виной Процентинъ ростовщикъ.
Подъ стражу госпожу берутъ.
Ахъ, сжальтесь, сударь, надо мной,
Надъ беззащитною вдовой.
Они въ тюрьму ее ведутъ.
За что въ тюрьму? и кто?
Процентинъ негодяй!
Лишь съ силой мнѣ собраться дай;
Ему себя я покажу.
Скорѣй берите госпожу.
Отсюда убирайтесь вонъ.
Сильнѣе всѣхъ насъ онъ,
Точь въ точь какъ слонъ.
Ахъ! сжальтесь, сударь, надо мной.
Ступайте лучше вы домой.
Гдѣ палки и дубины?
Имъ надо изломать всѣ спины.
Я хитростью хочу ихъ устрашить.
Лука! вели слугамъ прійтить,
Кто тамъ изъ нихъ сильнѣе всѣхъ,
Петру, Василію, Ивану,
Денису, Карпу и Степану.
Чтобы намъ верьхъ надъ ними взять,
То нужно за людьми послать.
Куда бѣжите?
Для насъ вѣрнѣе
Уйти, уйти скорѣе.
Дадимъ знать мы себя!
О Боже! не оставь меня!
Лука, смѣлѣй, Лука, смѣлѣй!
Онъ звѣря всякаго страшнѣй;
Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ,
Съ нимъ намъ не сладишь.
Надъ нашимъ каждой состояньемъ
Изъ добрыхъ тронется людей!
Надежды я лишаюсь всей!
Отсюда вонъ, покамѣсть цѣлы —
Изчадье адское, Церберы.
Уйдемъ скорѣе, убѣжимъ!
Они всѣ лыжи навострили.
Не бойтесь, мы ихъ побѣдили.
Безъ моихъ слугъ пропали бы мы! — ха! ха! ха! Непріятельская армія одерживала было верьхъ, но военная хитрость, которую я выдумалъ, принудила ее обратиться въ бѣгство и оставить намъ поле сраженія! ха! ха! ха!
Нѣтъ силъ….
Я измучилась, выгоняя….
Сударыня… добрая, любезная, моя благодѣтельница, опомнитесь… ихъ. нѣтъ уже здѣсь…
Ха! ха! ха! Кудажъ дѣвались слуги мои: Петръ, Иванъ, Андрей, Филипъ и Василій, которые сражались, не щадя живота? ха! ха! ха!
Чтo со мною будетъ?… туча еще надъ годовой моей… я погибла…
Надобно бѣжать, уйти….
Куда? и какъ? кто дастъ мнѣ убѣжище? и естьли удалюсь, гдѣ найду другаго Луку, благодѣтеля, отца? Кто сжалится надо мной?
Не отчаявайтесь, сударыня, и выслушайте меня. За четырнадцать верстъ отсюда живетъ моя родственница; очень добрая и достаточная женщина, и такая же, какъ я, веселая… Мы отправимся къ ней этой ночью… я буду вашимъ проводникомъ….
Посѣщеніе мое вѣрно кажется вамъ удивительнымъ, сударыня; но вы перестанете дивиться, когда узнаете причину его. Я пришелъ отереть ваши слезы и наградить за претерпѣнныя вами нещастія.
Объяснитесь, сударь, Бога ради, кто вы?
Когда вы узнаете меня… ахъ! сударыня — я трепещу…
Чего страшиться, другъ мой?
Вы будете меня ненавидѣть —
Мнѣ васъ ненавидѣть, сударь? за что?
Посмотрите эти бумаги. (Подаетъ Г.жѣ Добросердовой нѣсколько распечатанныхъ писемъ).
Письма мои къ брату!
Вы видите передъ собой его сына, единственнаго наслѣдника… Сынъ его проситъ y васъ прощенія за себя и за отца своего, которой конечно былъ предъ вами виноватъ, но котораго поступки не подлежатъ его сужденію.
Брать мой былъ безжалостный человѣкъ; но мнѣ пріятно вѣрить, что вы нераздѣляли его жестокосердія… ваши лѣта, сударь, не тѣ, въ которыя сердце не трогается стонами нещастныхъ, слезами бѣдныхъ и зрѣлищемъ страждущаго человѣчества… я забываю безчеловѣчные поступки моего брата и вижу въ васъ только родственника, племянника, которой беретъ истинное участіе въ судьбѣ моей.
И который желаетъ, естьли можно, изгладить въ душѣ вашей и самое воспоминаніе о претерпѣнныхъ вами нещастіяхъ. (Подаетъ ей записную книжку.) Позвольте мнѣ этою малою частію моего имѣнія заплатить вамъ долгъ….
Вы мнѣ ничего не должны.
Изъ одного человѣколюбія долженъ бы я былъ сдѣлать все….
Но какія права могу я имѣть?
Самыя священныя… Права нещастія и добродѣтели, испытанной долговременными страданіями, права кровнаго родства, насъ соединяющаго; наконецъ всѣ тѣ права, которыя столь пріятно мнѣ признать и уважить въ васъ, — Не отказывайтесь Бога ради… Заклинаю васъ щастіемъ моей жизни… Богатство, которымъ я владѣю, тогда только будетъ мнѣ пріятно и священно, когда вы согласитесь раздѣлить его со мною…. Братъ вашъ поступалъ съ вами безчеловѣчно; преступленіе его тяготитъ мое сердце… Не наказывайте меня за то, въ чемъ я не участвовалъ, и простите отца моего, сдѣлавшись путеводительницею, другомъ, примѣромъ для сына его.
Такъ, я буду его другомъ, я принимаю его благодѣянія… Они дѣлаютъ мнѣ честь… ни мало не унижая… Чувства ваши… мои собственныя… Вы на моемъ мѣстѣ, я на вашемъ, сдѣлали бы тоже, другъ мой, что вы теперь для меня дѣлается и самолюбіе мое неможетъ оскорбляться жертвою, которой бы я сама на вашемъ мѣстѣ потребовала отъ васъ…. Братъ мой прощенъ, слезы мои увѣряютъ въ томъ его сына.
Теперь я совершенно щастливъ.
И я также… (Лукѣ) Братъ, вы теперь разбогатѣли; рекомендую вамъ себя.
Я вамъ сказывалъ, сударыня, что у васъ друзей больше, нежели вы думаете.
Благодѣянія ваши незаплатимы.
Будьте всегда здоровы, щастливы, и помните меня; вотъ лучшая для меня награда.
Вы, которымъ я столько, обязана…. вы не знаете великости благодѣянія, которое мнѣ дѣлаете… вы не знаете, какую тяжесть снимаете съ моего сердца… Благодарю васъ; я могу теперь въ свою очередь быть полезна лучшему моему другу, тому, которой одинъ не покинулъ меня въ нещастіи, котораго благодѣтельная рука отирала мои слезы, котораго состраданіе облегчало мои горести; тому великодушнѣйшему изъ людей, которой жертвовалъ мнѣ плодами трудовъ своихъ и попеченіями о собственной жизни сохраненаію бытія, которое безъ него пресѣклось бы неминуемо… Взгляните на Луку — вотъ мой благодѣтель!
Пусти меня….
Куда ты бѣжишь? мы всѣ тобою любуемся.
Я его знаю…. Мнѣ все извѣстно… Любезный Лука, останься здѣсь… Кто умѣетъ дѣлать добро, тотъ долженъ умѣть и принимать благодарность.
Что я сдѣлалъ удивительнаго? я исполнялъ только свою должность. Естьли добрая моя госпожа довольна своимъ Лукой теперь, когда она стала богата и щастлива, то, вѣрно возметъ его къ себѣ опять въ услуженіе; Лука постарается вылѣчиться отъ своей брюзгливости и исправить свои недостатки; Лука за щастіе почелъ бы умереть за Г.жу Добросердову.
За это я никогда не перестану почитать тебя…
Лука — нашъ другъ, нашъ истинный другъ.
Онъ долженъ раздѣлитъ ваше благополучіе…. Вы все для него сдѣлаете….
Вы позволяете?
Я этого требую.
Щастіе мое совершенно… И такъ, любезный Лука, мы никогда не разстанемся… Ты мнѣ другъ, располагай имѣніемъ моимъ. Пощади меня отъ благодарности, ты самъ запретилъ мнѣ говорить тебѣ о ней; да, любезный Лука, теперь пришла моя очередь, и вотъ — мой день.
Нѣтъ силъ… сердце у меня выскочитъ отъ радости хочетъ… не могу говорить, Анюта, вотъ тебѣ моя рука…. одинъ я не былъ бы щастливъ; вотъ чему я чрезвычайно радъ.
Какъ, Лука! ты и теперь, когда сталъ богатъ, хочешь еще на мнѣ жениться?
А развѣ ты не пошла бы за меня, когда бъ ты была богата, а я бѣденъ?
О Боже мой! — и еще скорѣе, нежели теперь.
Ударимъ же по рукамъ.
Ну, теперь милости просимъ, дорогіе гости, маленькіе крикуны!…
На судьбу роптать не будемъ,
Печали, горести забудемъ,
Теперь дни радости пришли;
Чего намъ болѣе желать? —
Забавамъ время посвятимъ,
Пускай оно имѣетъ крылья,
Мы поспѣшимъ
Его весельемъ приковать.
- ↑ За внезапною болѣзнію Г.жи Каратыгиной, роль сію играла Г.жа Петрова.