В житницах бы у ключника было всякое жито и всякои запас: солод и рожь, и овес, и пшеница, незгноено, и не накапалоб, и не навяло, и не проточено от мышей, не слеглося бы, и не затхлобы ся. А что в бочках[1], или в коробях[2], и всякой запас, и горох, и конопли, и греча, и толокно, и сухари, и ржаные, и пшеничные то б было все покрыто, и судно твердо, и не намокло б, и не гнило[3], и не затхлося. А всему бы тому была мера и счет: и сколко чего из села, и с торгу привезут, — записати; а что весовое, то взвесити; и колко и коли отдаст чего на расход, или взаимы, и на всякой обиход, или кому государь велит, что дати, то все записати же. И сколко чего сделают, то б было ведомо же: и хлебы, и колачи, и пиво, и вино, и брага, и квас, и кислые шти, и уксус, и высевки, и отруби, и гуща всякая, и дрожи, и хмелины; то б было у ключника все в мере и записано, а хмель, и мед, и масло, и соль вешено.
