Антисемитизм в Румынии. — В конце XVIII в. в Румынии был выдвинут для отвлечения крестьянской массы от борьбы с помещиками, беспощадно ее эксплуатировавшими, еврейский вопрос со всеми его средневековыми атрибутами: призраком ритуальных убийств и пр. При крайнем невежестве румынского народа эта примитивная форма будущего политического антисемитизма имела несомненный успех. Неприязненные отношения к евреям как к «вредной» расе росли с каждым годом и по временам грозили перейти в кровавые расправы. Эпоха фанариотов, чрезвычайно бурная вообще, не проходит бесследно для еврейского населения; она заносит на свои страницы первые печальные последствия пропаганды антисемитизма. Это обстоятельство вынуждает в 1804 году валахского господаря Ипсиланти обратиться к митрополиту с просьбой издать энциклику, в которой подверглись бы осуждению все ритуальные обвинения, возводимые на румынских евреев. Нечего говорить, что это обращение вовсе не обратило на себя внимания со стороны высшей духовной власти, так как антисемитская пропаганда была создана и продолжала развиваться в Румынии при содействии клира. Между тем в антисемитской пропаганде выгоду для себя видело не только румынское духовенство, эксплуатирующее крестьянина вместе с помещиком, но и политические партии; ею пользовалось также и освободительное движение. Когда в румынских княжествах образовались под названием гетерии греческие политические общества, имевшие целью освободить балканских христиан от турецкого ига, первыми жертвами этого «гуманного» движения стали румынские евреи, которые будто бы были повинны в том, что между политическими замыслами фанариотов и молдаван стала глухая стена и что коренное население румынских княжеств относилось с недоверием к греческой гетерии. «Резня евреев является прелюдией освобождения Греции». Конец первой половины XIX в. ознаменовался сильным демократическим движением среди румын, и эпоха революции объявила жестокий приговор «глупому и бессмысленному» антисемитизму. Румынские правящие сферы, а за ними и румынский народ чувствовали как бы неловкость за варварское отношение к евреям, возникшее на почве искусственно подогретого в массах религиозного фанатизма, и старались загладить грехи недавнего прошлого несколькими благородными порывами. Но увы, дальше этих порывов румыны не пошли, и та самая либеральная партия, которая в 1848 г. требовала наряду «с республиканской конституцией и эмансипацию евреев», через несколько лет явилась главным проводником антисемитских идей. Причину этого нужно видеть в появлении во второй половине XIX века румынской буржуазии, боявшейся всякой иностранной конкуренции. Румынские евреи, которые своим трудом и энергией создали румынскую промышленность, которые подняли коммерческую жизнь народа на должную высоту, оказались теперь теми «опасными» соперниками, против коих ополчается коренное население с 50-х годов XIX столетия. Антисемитизм сбрасывает с себя «идейный», религиозный или теологический покров и выступает во всем оружии грубой меркантильности. С этого времени начинаются обвинения в хищнических инстинктах евреев, этих «иностранцев», как упорно продолжали считать их в Румынии, несмотря на давность их поселения там.
Законодательные органы, поддерживая стремление народа вытеснить из экономической области нерумынские элементы, усугубляли создавшееся положение изданием целого ряда законодательных мер. Румынские евреи, не имея возможности стать под защиту законов страны, начали обращаться к гуманным чувствам европейских держав. Однако когда в 1856 г. французский и английский представители на Парижском конгрессе выступили в защиту евреев, молдавский представитель Гика протестовал, требуя, чтобы лица, не пользующиеся политическими и гражданскими правами (а к таковым причислялись все румынские евреи), были лишены права приобретать недвижимые имущества. Впрочем, либеральная партия, верная своей программе, требовала уравнения евреев в правах, и на стороне юдофобского правительства были лишь консерваторы и так называемые демократы, представители мелкой буржуазии, боявшейся еврейской конкуренции. В 1859 г. восторжествовал либерализм, и Братиано, впоследствии министр-президент, издавший ряд ограничительных о евреях законов и написавший несколько антисемитских брошюр, внес в проект новой конституции особый параграф о подданстве евреев, гласивший: «религиозное исповедание не может служить препятствием для принятия румынского подданства. Что же касается евреев, то будет введен специальный закон, который урегулирует переход их в подданство, а следовательно, и в категорию тех жителей, которые пользуются гражданскими правами». Хотя эта поправка к проекту конституции еще не выясняла, в чем будет состоять специальный закон о натурализации евреев, тем не менее, в парламенте поднялась буря. Представители мелкой буржуазии не замедлили выдвинуть целый арсенал «неопровержимых» аргументов, долженствовавших повлиять и на умеренных сторонников политического либерализма. «Разве вы не видите, что натурализация евреев погубит всю страну, промышленность и земледелие?» Эти возгласы в стенах законодательного учреждения поддерживались извне; зашевелилась молдавская буржуазия и заговорила антисемитская печать. Проект еврейской эмансипации послужил благоприятной почвой для развития погромной пропаганды, и в том же 1859 г. во многих местах возникли антиеврейские беспорядки, которыми руководил некий Цезарь Боллиак. Особенно сильно пострадали евреи в Бухаресте и Галаце. Под влиянием погромов предложение Братиано было снято, и при министерстве Когальничеану гонения на евреев еще усилились; валахские бояре требовали запрещения евреям покупки земли. Бояре ссылались на то, что в деревнях крестьяне ненавидят евреев и что отвращение к ним внушается различием их религиозных верований. Эти доводы были вымышлены, так как отношения между крестьянами и евреями в деревнях никогда не вызывали опасения погромов, разве там, где уже было заложено семя антисемитской пропаганды; бояре попросту боялись лишиться своих имений за долги и подняли тревогу, требуя от правительства изгнания евреев из деревень. Вскоре началась эпоха погромов, обративших на себя внимание Франции и Англии; их вмешательство, однако, не могло приостановить стихийного проявления антисемитских чувств, и евреи в конце 60-х и начале 70-х годов XIX столетия переживали мрачное время. Надо заметить, что самыми рьяными антисемитами явилась интеллигенция, принадлежащая к классу помещичьего сословия. Когда шел вопрос о евреях в селах и деревнях, то, конечно, здесь преследовались не народные, крестьянские интересы, а исключительно помещичьи. Во главе погромного движения стояли всегда публицисты, профессора, адвокаты, студенты; они, разумеется, не принимали прямого участия в избиениях евреев и в разгроме их домов, избрав более почетную роль — развивать в теории варварские законопроекты против евреев и создавать антисемитскую идеологию. В 1870 г. антисемитские депутаты внесли законопроект, подписанный также четырьмя профессорами, о лишении евреев всех прав. Этот «проект дикарей» был отвергнут даже Братиано, ставшим апостолом антисемитизма; уступая «силе политической необходимости» (Англия, Франция, Италия и Пруссия протестовали против этого проекта), палата не приняла законопроекта. Однако постоянное вмешательство иностранных держав в пользу евреев только разжигало антисемитские чувства румын. Насколько антисемитизм был силен в интеллигентных кругах общества, можно судить по речи одного адвоката, выступившего в погромном процессе; защищая громил, он, между прочим, заявил: «Какое преступление совершили эти бедные люди? Они убили еврея и еврейку. Ну, будет двумя евреями меньше. С точки зрения божественной справедливости совсем не грех лишать евреев жизни». — Такое положение вещей в Румынии продолжалось до 1878 г., когда Берлинский конгресс (см.) 44-й статьей своей решил положить конец варварским бесчинствам по отношению к евреям. Румынское правительство под разными предлогами откладывало выполнение Берлинского трактата, а дворянская аристократия, возмущенная постоянными вмешательствами европейских держав, ответила новыми погромами, которые были сочувственно встречены правительством. Министр иностранных дел Боереско отправился в Европу ходатайствовать перед державами об изменении 44-й статьи Берлинского трактата. В представленном им меморандуме говорилось: «требовать полной эмансипации евреев от юного государственного организма, полного жизни и энергии, подвигающегося бодрым шагом навстречу будущему, значило бы требовать от него самоубийства». — В связи с этою неудачной поездкой Боереско находится и выступление известного немецкого профессора государственного права Блунчли в пользу евреев; воззвание Блунчли произвело сильное впечатление на общественное мнение Европы и даже Румынии. Когда правительственные власти, а вместе с ними и помещичья аристократия увидели, что так называемый юридический антисемитизм был осужден корифеем юридической науки, они обратились к другим средствам, которыми успешно пользовались антисемиты европейских стран. Газеты «Romania libera» и «Benele public» распространяли слухи о религиозной вражде, якобы обострившейся в Румынии. A между тем анкета «Alliance Israélite», а также мнения знатоков румынской истории сходились на том, что народ не питает никаких враждебных чувств к евреям как представителям нехристианской религии. «Враждебное настроение масс систематически возбуждается аристократией и поддерживается, главным образом, либеральной партией» — вот мнение, которое всегда считалось наиболее верным. Что же касается правительства, то оно обошло европейские державы изданием закона об индивидуальной эмансипации евреев. Насколько этот закон разрубал гордиев узел ограничительных мер и всяких стеснений евреев, видно из того, что, по точному вычислению, если бы комиссия о натурализации румынских евреев действовала аккуратно, евреи были бы уравнены в правах ровно через 666 лет. Очевидно, имея в виду это обстоятельство, Братиано самодовольно говорил в «тесных» парламентских кругах: «через десять лет Румыния будет очищена от евреев». Однако антисемиты возмущались законом об индивидуальной натурализации и находили, что никакой еврей, даже если бы его заслуги перед родиной были действительно велики, если бы он даже прославил себя военными подвигами, величайшими открытиями, — не должен быть причислен к румынским гражданам. «Еврей — что может быть хуже этого слова?» — говорили во всех своих официальных и частных выступлениях румынские антисемиты. Надо, между прочим, сказать, что комиссия натурализации состояла из семи человек — и все они были известны как вожди антисемитской партии: так, Локустеану был сотрудником антисемитских газет с 1866 г., Агарини был в числе тех 33 депутатов, которые представили законопроект об окончательном изгнании евреев из Румынии, Лупаид принимал участие в нескольких антиеврейских погромах в Галаце и т. д. Словом, по составу комиссии легко судить, как рассматривались ходатайства евреев о натурализации. Никакие давления извне не могли пресечь в корне зло, распространяемое против еврейской нации. Румынская буржуазия, с одной стороны, и помещичье сословие — с другой, требовали от правительства неукоснительных притеснений евреев, мотивируя необходимостью поднять национальную промышленность. Это говорилось в то время, когда румынские исторические документы, опубликованные на средства правительства, доказывали, что именно евреи подняли промышленную жизнь страны. Ходатайства буржуазии оказывали влияние на ход законодательной жизни и в восьмидесятых годах: румынское правительство стало еще больше ограничивать евреев в правах. Правящим классом в Румынии являются помещики, по большей части расточители. Они нередко закладывают у евреев свои имущества, а потом становятся ярыми врагами их для того, чтобы под видом защиты от еврейского ростовщичества требовать против них драконовых мер. — В области антисемитской теории прославили себя официоз «Vointza Nationala» и газета «L'étoile Roumaine». Они занимались систематической травлей евреев и, помимо всего, доносили на тех из них, кто проявлял оппозицию правительству. Так, например, в 1886 г. румынское правительство после целого ряда статей появлявшихся против некоторых евреев в этих органах печати, выселило из страны двенадцать еврейских публицистов, писателей и ученых. В том же 1886 году в Бухаресте был созван международный антисемитский конгресс, на котором, впрочем, присутствовало очень мало делегатов из других стран. Все «видные» представители международного антисемитизма отсутствовали; тем не менее, конгресс этот продолжался несколько дней и выработал ряд «важных» и «неотложных» мер для Румынии. Председателем конгресса был Морои, капитан в отставке, исключенный из армии за «неблаговидные поступки». Этот конгресс был субсидирован правительством Братиано, и тогда же обнаружилась вся закулисная, политическая сторона общественного антисемитизма в Румынии. Одна юдофобская, но независимая газета, ведшая кампанию против министерства Братиано, «Independance Roumaine», поместила в день открытия конгресса статью, в которой говорилось: «Низко, должно быть, пало министерство Братиано, если оно ввиду приближающихся выборов решилось прибегнуть к походу против евреев… Если румынские антисемиты приглашают своих французских и венгерских единомышленников приехать к ним в Бухарест на совещание, то это еще более или менее естественно. Но чтобы орган министерства возмущал население против евреев, это уже нечто непостижимое и совсем непростительное… Но в настоящее время Румыния переживает двойной кризис: внутренний экономический, и внешний — в Восточном вопросе. Жалобы раздаются всюду; во всех невзгодах обвиняют правительство. И вот теперь снова выдвигается еврейский вопрос, от обострения которого оно ждет себе прибыли в политике». Вскоре после этого конгресса румынские антисемиты решили объединиться в одну партию, чтобы повести более планомерно свою «великую» пропаганду об избавлении страны от евреев. В 1895 году в Румынии основывается «Антисемитский союз» (Alliance antisémite). В число первых его членов записывается Петраши, министр народного просвещения. Статут этого союза говорит об очень широких целях: тут и содействие развитию национальной промышленности, и преследование культурных целей; однако в каждом параграфе имеется несколько строк, из которых видно, что все цели сводятся к одной: к борьбе с евреями. Один параграф статута прямо говорит, что антисемитский союз «употребит все средства, чтобы сделать положение евреев в Румынии невозможным и облегчить им способы эмиграции из страны». Плоды этого союза не замедлили появиться в скором времени. Им были организованы погромы в Бакау, в Бухаресте (1897), в Яссах (1898) и в Дранченах (1900). — Румынский антисемитизм и по сие время гнездится, главным образом, в верхних слоях общества, и народ по своему невежеству часто является главным действующим лицом ужасных кровавых сцен. Так, в марте 1907 года в Молдавии и Валахии почти целый месяц происходили антиеврейские беспорядки, большей частью в деревнях. Они были вызваны искусственным натравливанием крестьян на евреев-арендаторов помещичьих земель. Но когда, спустя некоторое время, было произведено судебное следствие, то оказалось, что вдохновителями этих погромов, как и всегда в Румынии, явились интеллигенты, редакторы антисемитских органов, профессора и, наконец, сами помещики. Тревожное положение для евреев в Румынии упорно держится и в наши дни, а власти не только не борются с общественным антисемитизмом, но, наоборот, всячески способствует его развитию. — Ср.: Bernard Lazare, Les juifs en Roumanie, 1902; Sincerus, Les juifs en Roumanie, 1901, Bluntschli, Der Staat Rumänien und das Rechtsverhältniss der Juden in Rumänien, 1879; Verax, La Roumanie et les juifs, 1903; Adolphe Claruet, Les juifs roumains, Paris, 1903; N. Petresco-Comnène, Etude sur la condition des Israélites en Roumanie, 1905; Bibicesco, Les juifs: sont-ils persécutés en Roumanie? 1902; J. Lohavary, La question Israélite en Roumanie, 1902; Desjardins, Les juifs en Moldavie, 1867; Codrescu, Cotropirea Indoveascae în Romania, Bucarest, 1870; G. Damé, Histoire de la Roumanie contemporaine, 1900; N. Jorga, Geschichte des rumänischen Volkes, 1905.