Ахаб, אחאב, в Библии, (собственно — брат отца, кровный родственник; ср. Амос, 6, 10), по-гречески — Ἀχαάβ, на ассирийских памятниках — Achaabbu Sir’lai, т. е. A. израильский — сын Омри, воцарился на 38 году правления Ассы, царя иудейского, и царствовал в Израиле 22 года (918—897; I Цар., 16, 29). Его эпоха знаменует поворотный пункт в истории Северного царства. Женившись на Изебели, дочери тирского царя Этбаала, бывшего жреца Астарты и убийцы своего брата Феллеса, с единственной целью захватить престол (Флавий со слов Менандра, «Древности», VIII, 13, § 1; «Против Апиона», I, 18), А. страстно предался служению Баалу и превзошел в этом отношении всех израильских и иудейских царей, бывших до и после него (I Цар., 16, 31; 21, 20, 25). Следуя примеру царя, на сторону нового культа склонился и народ, исповедуя одновременно и религию Иагве (I Цар., 18, 21). Из любви к Изебели и ненависти к представителям старой религии А. разрешил жене уничтожить пророков Иагве, которые после отпадения северных израильтян от иерусалимского храма одни оставались блюстителями культа Иагве (I Цар., 18, 4). Сам А. воздвиг в новой столице царства, Самарии, основанной его отцом, храм и алтарь в честь Баала и приставил к нему 450 жрецов; жена же его, Изебель, имела свой храм, посвященный Ашере (см.), в котором служили 400 жрецов (I Цар., 16, 31—33; 18, 19; II Цар., 3, 2; 10, 18—27). Народу, преданному своей национальной религии, суждено было при Ахабе пережить большой и тяжелый кризис, из которого он, однако, вышел победителем. Выступление пророка Илии знаменовало подъем народных сил, восставших против растлевающего влияния чувственных культов Баала и Астарты. Правда, согласно хронисту, во всем народе осталось только 7000 человек, которые отказались поклоняться богам, но они, по-видимому, сыграли роль того здорового ядра, вокруг которого сконцентрировались преданные культу Иагве (I Цар., 19, 18). На смену пророкам, убитым жестокой Изебелью, появились новые; старые пророки, укрытые богобоязненным начальником дворца Ахаба, Обадией, в пещере, по миновании жестокостей Изебели получили возможность снова распространять в народе учение Иагве. Но борьба между царской властью и пророческим элементом осложнилась тем более, что народная масса, за небольшими исключениями, склонна была скорее следовать за религиозной политикой царей, чем за проповедью пророков. — Политическая и государственная деятельность А. может быть названа блестящей. Ему удалось уничтожить те трения, которые существовали между Израильским и Иудейским царствами еще со времен их разделения, и между ними установились мирные отношения. В войне с сирийцами А. даже заключил союз с Иосафатом, царем иудейским (I Цар., 22, 2 и сл. 45); вместе с этим царем сын А. — Ахазия — вел торговлю с Таршишем (I Цар., 22, 49 и сл.; II Хрон., 20, 35 и сл.). Второй сын Α. — Иоарам заключил с Иосафатом союз против моавитян (II Цар., 3, 7 и сл.); дочь Α. — Аталия (см.) — вышла замуж за сына Иосафата, Иорама Иудейского (II Цар., 8, 18). Помимо этого, А. содействовал особому процветанию Северного царства. Благодаря ему была основана целая сеть новых городов, между прочим, вторая столица — Изреель (I Цар., 22, 39; 18, 45; 21, 1), и воздвигнут дворец из слоновой кости (I Цар., 22, 39). Его войны с сирийцами были весьма удачны; он снова присоединил к Израильскому царству те города, которые раньше были отторгнуты сирийцами, и получил разрешение царя Бен-Гадада завести в Дамаске торговые улицы специально для еврейских купцов (I Цар., 20, 34). Тем не менее, внешние успехи и блеск его царствования не могли ни ослабить, ни даже прикрыть внутреннее разложение, которое в его время охватило все Северное государство. Лишенный энергии, безвольный А. легко поддавался минутным впечатлениям и мог переходить от глубокого раскаяния к слепой жестокости (I Цар., 21, 1 и сл. до конца). Понимая, что в обличительных речах пророков Илии и Михи, призывавших к чистому культу и требовавших справедливости в отношениях царя к подданным, кроется глубокая правда, он, однако, ничего не сделал для своего исправления, отчасти потому, что не мог освободится от дурного влияния жены, отчасти же и потому, что в нем самом не было достаточно сил для подобного возрождения. Не прибегая лично ни к каким насильственным мерам, чтобы отнять y Набота наследственный виноградник для дворцового сада, он, однако, впоследствии был весьма доволен, когда Изебель коварным убийством Набота и его семьи удовлетворила его каприз. Не будучи настолько неверующим, чтобы не преисполниться ужаса от предсказания пророка Илии (I Цар., 21, 19 и сл.), Α., тем не менее, весьма скоро утешился и совсем забыл о грядущем возмездии. Под конец царствования ему начала изменять и политическая дальновидность. Несмотря на то, что благомыслящие элементы, напр. пророк Миха, настоятельно советовали царю не предпринимать войны с сирийцами, он, ослепленный блестящими предсказаниями лжепророков, не только сам предпринял эту войну, но вовлек в нее и иудейского правителя Иосафата. В этой войне союзники потерпели поражение, и сам А. был убит (II Цар., 22). — Ср. Schrader, Die Keilinschriften und das Alte Testament, 3 Aufl., 348 и сл.
Г. Кр.1.
— В агадической литературе — A. является одним из тех нечестивых царей израильских, которым предание отказывает в загробном блаженстве (Мишна Санг., X, 2; Тосефта Санг., XII, 11). Один Мидраш помещает А. в пятое отделение ада, как покровителя язычества. Но хотя А. и был грешником, он, однако, временами проявлял и благородные черты характера (Санг., 102б; Иеруш Санг., X, 29б). Талмудическая литература выставляет А. фанатическим идолопоклонником; он не оставил в Палестине ни одного холма, где не были бы воздвигнуты идолы, которым он и его жена приносили обильные и богатые жертвы. Он был так дерзок, что на всех воротах Самарии начертал: «Ахаб отрекся от живого Бога Израилева». Тем не менее А. питал большое уважение к представителям «учения» — поэтому ему было позволено царствовать 22 года. За то, что он из своей собственной казны оказывал поддержку изучающим «закон», Господь простил ему половину его грехов. Крез своего времени, Α., согласно древнему преданию (Мег., 11a), был властителем всего мира. Каждый из семидесяти сыновей А. имел собственный дворец, выстроенный из слоновой кости. Так как главной виновницей преступлений А. была язычница Изебель, то некоторые талмудисты отводят ему в загробном мире место, как раскаявшемуся грешнику (Баба Меция, 59а; Санг., 104б; Bamidbar rabba, 14). Подобно царю Манассе, Ахаб был полон раскаяния (I Цар., 21, 27); он часто добровольно постился. Поэтому в списке нечестивых царей имя А. было заменено именем Ахаза (Иеруш. Санг., X, 28б и 29б; Танна дебе-Элиагу рабба, 9; Зутта, 24). [J. E., I, 280].
3.