Байрон (Byron), Джорж Гордон, лорд (1788—1824) — великий английский поэт, родоначальник «байронизма», направления, сыгравшего видную роль в литературах всего мира в первой половине 19 в., Б. занимает особое место и в истории еврейского вопроса. В своей поэзии, как и в своей краткой парламентской деятельности в качестве члена палаты лордов, он был борцом за идеи свободы, равенства и братства, возвещенные великой революцией, притом в такую эпоху, когда свобода была задавлена деспотизмом Наполеона I, а затем Священного союза, а равенство и братство народов потоплены в крови Наполеоновских войн. Неудивительно поэтому, что свободолюбие Б. было покрыто дымкой пессимизма. Несмотря на свои аристократические привычки, Б. был искренним и последовательным демократом, умевшим делать логические выводы из своих положений; поэтому он был совершенно чужд аристократического презрения к евреям; напротив, в качестве безусловного сторонника угнетенных и подавленных национальностей он, естественно, был приверженцем и полного еврейского равноправия в ту эпоху, когда его не существовало еще в наиболее свободной стране Европы, на его родине. Но с чисто политической стороны Б. в своей поэтической деятельности к еврейскому вопросу не подходил и коснулся его только в знаменитой речи в палате лордов (1812) об эмансипации католиков, в которой он отстаивал свободу не с узкоконфессиональной католической точки зрения (на нее он не мог бы стать уже потому, что формально принадлежал к англиканской церкви, а в действительности был свободным мыслителем-деистом) и не с какой-нибудь общехристианской точки зрения (хотя он все же упомянул, что католики также христиане), а с точки зрения полной свободы совести; в этой речи он мимоходом упомянул и о евреях. "Во время предшествовавших прений, — сказал он, — кем-то было замечено, что раз мы хотим эмансипировать католиков, то почему бы не сделать того же самого с евреями? Если это сказано из сочувствия к евреям, то заслуживает полного внимания, но как вылазка против католиков разве это не восклицание Шейлока по поводу замужества дочери: «я лучше бы желал, чтобы мужем ее был человек из племени Варравы, чем кто-нибудь из христиан?» Но значение Б. для евреев не в этих попутных замечаниях политического характера, а в его «Еврейских мелодиях». Б. был горячим поклонником и прекрасным знатоком Библии, с которой он никогда не расставался. «Я усердный читатель и почитатель этих книг (т. е. Библии), — говорил он в одном письме в 1821 г.; — я их прочел от доски до доски, когда мне не было еще восьми лет; я говорю о Ветхом Завете, ибо Новый всегда производил на меня впечатление заданного урока, а Ветхий доставлял только удовольствие». Изучение Библии отразилось на всем складе мышления Б., на его постоянных примерах и сравнениях, заимствуемых им из Библии, на его собственных поэтических образах, нередко явно навеянных Библией, но всего более на его «Еврейских мелодиях», ряде стихотворений, написанных им в конце 1814 года и изданных в свет в 1815 г. вместе с нотами для музыки, на которую они были положены его другом, композитором Исааком Натаном (английским евреем). Некоторые из стихотворений этой серии являются поэтическим воспроизведением библейских рассказов исторического характера или рассказов из истории евреев той эпохи, которая не оставила своих следов в Библии; таковы «дочь Иеффая», «Саул» (посещение Саулом Эндорской волшебницы), «Песнь Саула перед боем», «Видение Валтасара», «Плач Ирода о Мариамне», «На разорение Иерусалима Титом» и др. Подбор тем далеко не случайный; в них всегда видна определенная тенденция или, может быть, ясно сказавшиеся определенные симпатии; Б. останавливается по преимуществу на трагических моментах еврейской истории, постоянно подчеркивая с особенной симпатией твердость евреев в беде, их верность религии и народу, их патриотическое самопожертвование. «И хоть плачет Солим за меня (говорит в его стихотворении дочь Иеффая), не смущайся, будь твердый судья. Чтоб отчизна не знала цепей, не жалею я жизни своей» (пер. П. Козлова). В стихотворении «На разорение Иерусалима Титом» пленный еврей с горем и ужасом смотрит на пожар Иерусалима, зажженного свирепыми римскими легионами, но находит утешение в убеждении, что «В Твой храм святой, где Ты, Господь, царил, не сядут, не войдут языческие боги. Твой зримый храм упал, но в сердце сохранил навеки Твой народ Тебе, Господь, чертоги» (перевод A. Майкова). Глубоко ценя библейскую поэзию, Б. с полным убеждением утверждает, что «Славивший песней Господа Сил, Давид-псалмопевец затмил царя Иудеи Давида» (стих. «На арфе священной монарха-певца», пер. О. Чюминой). Другие стихотворения из ряда «Еврейских мелодий» навеяны лирическими мотивами из Псалмов, Экклезиаста, книги Иова, книги Иеремии, причем иногда представляют довольно близкое воспроизведение подлинного библейского текста, иногда отходят от него несколько далеко; некоторые, как, например, известное у нас благодаря переводу Лермонтова и музыке Рубинштейна и Балакирева стихотворение «Душа моя мрачна», являются скорее поэтическим выражением личного пессимизма самого Б., чем результатом непосредственного влияния Библии. Если не считать таких стихотворений, которые попали в цикл «Еврейских мелодий» случайно, только вследствие времени своего написания, то про них можно сказать то же, что и про стихотворения, воспроизводящие эпические мотивы Библии, т. е., что в них Б. останавливается преимущественно на тех мотивах, которые говорят о верности евреев своей религии и своему народу. «Будь я так порочен, как ты говоришь с укоризной (восклицает поэт от имени еврея или даже всего еврейского народа в одном из этих стихотворений, очевидно, навеянном не каким-либо определенным местом Библии, а всей Библией в ее целом, и лучше всего свидетельствующем об отношении Б. к еврейскому народу), я здесь не блуждал бы, навек разлученный с отчизной; мне стоило б только отречься от веры отцов, чтобы смыть поношенье, удел Иудеи сынов… Когда суждено нам Всевышним отчизны не зреть — живи в своей вере; хочу я в своей умереть. Я отдал все блага за веру, и Бог это знает; в руке Его — сердце, святая надежда моя; и жизнью, и родиной жертвую радостно я» (пер., несколько бледный, по яркости выражений мало напоминающий подлинник, Н. Гербеля; пер. Н. Минского несколько дальше от подлинника). Глубокой грустью веет от одной из лучших его мелодий «О, плачьте». Поэт любящим сердцем чувствует безысходное горе еврейского народа, но, кроме слез, не может найти для него утешения: «О плачьте над судьбой отверженных племен, блуждающих в пустынях Вавилона!… Народ затерянный, разбросанный судьбой, где ты найдешь надежное жилище? У птицы есть гнездо, у зверя — лес густой; тебе ж одно осталося кладбище прибежищем от бурь и горести земной!» (перев. С. Дурова). — Таким образом, «Еврейские мелодии» Б. представляют не столько защиту политической равноправности еврейского народа, сколько поэтическую защиту еврейства с его самостоятельной культурой, и в этом смысле влияние байроновских «Еврейских мелодий», написанных превосходным стихом, прелесть которого не передана ни одним из русских переводчиков, за исключением Лермонтова и отчасти Алексея Толстого и Α. Π. Майкова, было велико. Библейских тем Б. касается еще в двух драматических мистериях «Каин» и «Небо и Земля»; но здесь, внешним образом воспользовавшись библейскими легендами, Б. слишком произвольно обрабатывал библейский сюжет, выведя под именами Каина, Иафета и других библейских героев такие характеры, которые совершенно чужды Библии, и вложив в их уста такие идеи, которые ничего общего с библейскими не имеют. Упоминание о «жидах» в других произведениях Б. (напр. в «Беппо», III) есть вольность русских переводчиков; в подлиннике везде говорится о евреях, причем ни в одном слове нет намека на то презрительное отношение, которое могло бы оправдать употребление слова «жид».
На еврейский язык байроновские «Мелодии» переводились разновременно многими незначительными поэтами, а впервые целиком были переведены известным еврейским поэтом Леттерисом и вошли в сборник его оригинальных и переводных стихотворений «עפרות זהב» (Вена, 1852). Л. О. Гордон также перевел большую половину байроновских «Мелодий», которые включены в полное собрание его стихотворений, изданных «Кружком любителей древнееврейской литературы» (С.-Петерб., 1883). В 1890 г. в Лейпциге появился образцовый полный перевод «Еврейских мелодий», сделанный С. Манделькерном и выпущенный вместе с оригиналом под названием «Schire Jeschurun». Ha русском языке «Еврейские мелодии» вышли в 1898 г. отдельным изданием с вступительной статьей С. С—ского о «Лорде Байроне и его Еврейских мелодиях» (Екатеринослав, Сионистское издательство, 1898).
С. Л.6.