Ѣду ли ночью по улицѣ темной,
Бури заслушаюсь въ пасмурный день, —
Другъ беззащитный, больной и бездомный,
Вдругъ предо мной промелькнетъ твоя тѣнь!
Сердце сожмется мучительной думой.
Рано судьба не взлюбила тебя:
Бѣденъ и золъ былъ отецъ твой угрюмый,
За-мужъ пошла ты — другого любя.
Мужъ тебѣ выпалъ недобрый на долю:
Съ бѣшенымъ нравомъ, съ тяжелой рукой —
Не покорилась — ушла ты на волю,
Да не на радость сошлась и со мной…
Помнишь ли день, какъ, больной и голодной
Я унывалъ, выбивался изъ силъ?
Въ комнатѣ нашей, пустой и холодной,
Паръ отъ дыханья волнами ходилъ…
Помнишь ли трубъ заунывные звуки,
Брызги дождя, полусвѣтъ, полутьму?
Плакалъ твой сынъ и холодныя руки
Ты согрѣвала дыханьемъ ему.
Онъ не смолкалъ — и пронзительно звонокъ
Былъ его крикъ… Становилось темнѣй,
Вдоволь поплакалъ и умеръ ребенокъ…
Бѣдная! слезъ безрассудныхъ не лей!
Съ горя да съ голоду завтра мы оба
Также глубоко и сладко заснемъ;
Купитъ хозяинъ, съ проклятьемъ, три гроба,
Вмѣстѣ свезутъ и положатъ рядкомъ…
Въ разныхъ углахъ мы сидѣли угрюмо…
Помню: была ты блѣдна и слаба.
Зрѣла въ тебѣ сокровенная дума,
Въ сердцѣ твоемъ совершалась борьба…
Я задремалъ… Ты ушла молчаливо,
Принарядившись, какъ будто къ вѣнцу,
И черезъ часъ принесла торопливо
Гробикъ ребенку и ужинъ отцу.
Голодъ мучительный мы утолили,
Въ комнатѣ темной зажгли огонекъ,
Сына одѣли и въ гробъ положили…
Случай насъ выручилъ? Богъ ли помогъ?
Ты не спѣшила печальнымъ признаньемъ, Я ничего не спросилъ,
Только мы оба глядѣли съ рыданьемъ,
Только угрюмъ и озлобленъ я былъ…
Гдѣ ты теперь?.. Съ нищетой горемычной
Злая тебя сокрушила борьба?
Или пошла ты дорогой обычной
И роковая свершится судьба?..
Ктожь защититъ тебя? Всѣ безъ изъятья
Жертвой разврата тебя назовутъ,
Только во мнѣ шевельнутся проклятья — И безполезно замрутъ!..
