Legouvé.
Среди тѣхъ самыхъ народовъ, гдѣ женщины пользовались неограниченною властію, были люди, которые домогались отказывать имъ во всякомъ родѣ славы. Одинъ знаменитый Грекъ сказалъ, что отличнѣйшая въ добродѣтели женщина есть та, о которой говорятъ гораздо менѣе, нежели о прочихъ. Сей жестокой человѣкъ, возлагая на нихъ обязанности, имѣлъ намѣреніе лишить ихъ удовольствія пользоваться общимъ почтеніемъ, и требуя отъ нихъ добродѣтелей, вмѣнялъ имъ въ проступокъ стремленіе къ славѣ. Если бы хотя одна изъ женщинъ захотѣла защищать права своего пола; то могла бы, кажется, сказать:
"Какъ вы несправедливы, мущины! Если мы, подобно вамъ, имѣемъ право на добродѣтели, то по чему же не можемъ имѣть никакихъ правъ на славу? Всеобщее почтеніе неотъемлемо принадлежитъ тому, кто умѣлъ заслужить его. Наши обязанности отличны отъ вашихъ; но какъ скоро онѣ исполнены, то составляютъ ваше щастіе и пріятность жизни. Какъ супруги и матери, мы укрѣпляемъ семейственныя узы, и путь жизни вашей усыпаемъ цвѣтами. Не мы ли умягчаемъ дикую суровость, которая почти неразлучна съ силою и ежеминутно можетъ содѣлать одного человѣка врагомъ другому? Не мы ли возбуждаемъ въ васъ чувствительность, болѣзнующую при воззрѣніи на нещастныхъ? Не нашили слезы сказываютъ вамъ, что есть на свѣтѣ нещастные? Наконецъ — и это вамъ не безызвѣстно — и мы, подобно вамъ, имѣемъ нужду въ мужествѣ. Чѣмъ мы слабѣе, тѣмъ болѣе, можетъ статься, предлежитъ намъ затрудненій, которыя преодолѣвать мы обязаны. Природа испытываетъ насъ болѣзнями, законы стѣсненіемъ нашей воли, добродѣтель сопротивленіями. И самое имя гражданки требуетъ отъ насъ пожертвованій, Когда вы проливаете кровь свою за отечество, то воображайте, что тутъ же льется и наша; жертвуя ему сынами и супругами, мы жертвуемъ болѣе, нежели самими собою. На поляхъ сраженій вы только умираете; а мы подвергаемся нещастію переживать тѣхъ, которыхъ любимъ болѣе всего на свѣтѣ. Между тѣмъ какъ ваше суетное тщеславіе безпрестанно заботится покрывать землю мраморными статуями, великолѣпными памятниками и пышными надписями, чтобы, если возможно, содѣлать безсмертными имена свои и существовать даже и тогда, когда уже васъ не будетъ, — вы осуждаете Насъ жить въ неизвѣстности! хотите, чтобы забвеніе и вѣчное безмолвіе были нашимъ удѣломъ! Не будьте же самовластными притѣснителями нашего пола. Не препятствуйте, чтобы и наши имена переходили нѣсколько далѣе итого тѣснаго пространства, въ коемъ суждено жить намъ. Не воспрещайте признательности и любви начертывать оныя на гробницахъ, въ которыхъ прахи наши должны покоиться, и не лишайте насъ общаго уваженія, которое, послѣ уваженія къ самимъ себѣ составляетъ сладостнѣйшую награду за добродѣтель[1].
- ↑ Любезная Переводчица могла бы все это сказать, какъ представительница своего пола. Изд.