Живая машина (Потапенко)/ДО
| ← Шарманщикъ | Живая машина : Музыкальная проза |
| Источникъ: Потапенко И. Н. Въ деревнѣ. — Одесса: Типографія «Одесскаго Листка», 1887. — С. 192. |
Буква за буквой!.. Изъ этихъ ничтожныхъ разрозненныхъ буквъ незамѣтно слагаются книги, огромныя книги, тѣ умныя, глупыя, пошлыя книги, которыя міръ весь читаетъ…
Подъ низкими сводами душно и мрачно. Удушливый воздухъ, пропитанный копотью лампъ… Ѣдкій запахъ чернилъ типографскихъ… И грязно и сыро кругомъ… Неуютно!.. Сердито глядятъ эти сѣрыя стѣны, и вѣетъ отъ нихъ непривѣтливымъ холодомъ… Сердце сжимается. Нѣтъ ничего, что ласкало бы глазъ, ничего, что манило-бъ къ покою. Тоскливо, тоскливо!..
Ахъ, много-ли тамъ накопилось работы? Скорѣй бы покончить!..
Внизу надоѣдливо глухо шумитъ паровая машина. Ей страсть не знакома. Въ могучей груди ея сердце не бьется. Она не умѣетъ страдать, не знакомы ей слезы и радости, чуждо презрѣнье…
Буква за буквой!..
Угрюмо надъ «кассой» склонясь, набираетъ онъ букву за буквой. А буквы разложены стройно по клѣткамъ — ждутъ очередь чинно, смиренно. Привычной рукой онъ беретъ машинально… И плотно другъ къ дружкѣ онъ ихъ приставляетъ, и вотъ получается слово, изъ словъ разростается строчка, изъ строчекъ — страница и цѣлая книга. О чемъ говорится въ той книгѣ?
Это узнаетъ, кто хочетъ, а онъ никогда не узнаетъ… Ну, да, — никогда!.. Отъ работы усталый, съ разбитою грудью придетъ онъ домой и завалится спать. Чуть проснется, и хлѣба кусокъ проглотить не успѣетъ, — опять за работу, опять за станокъ… Такъ когда же читать ему книги? Ахъ, нѣтъ, его дѣло лишь ихъ набирать, набирать ихъ все — буква за буквой… Читать же ихъ будутъ другіе.
Полночь пробило давно. Метранпажъ подгоняетъ. Скорѣе! Вѣдь завтра суббота! Скорѣе! Вѣдь завтра разсчетъ! За недѣлю не мало имъ набрано словъ… Тѣ слова кто-нибудь прочиталъ ужь и вывелъ изъ нихъ заключенье. И сотня головъ поумнѣли отъ нихъ… Поумнѣла лишь сотня, а тысяча глупой осталась, какъ прежде, иль можетъ быть, стала глупѣе… Но что до того? Набиралъ онъ ихъ буква за буквой; отъ этой работы спина у него заболѣла, и завтра за это онъ плату получитъ…
Угрюмо склонясь надъ станкомъ, набираетъ онъ букву за буквой: «рабочій вопросъ надоѣлъ намъ не въ мѣру, читатель, пора уже бросить слезливыя фразы о бѣдномъ рабочемъ. Пора!»
Есть у него небольшая семейка: сестра молодая да старая мать. Всѣ втроемъ они въ бѣдной лачугѣ ютятся. Тамъ тѣсно и холодно. Что-жъ! Не великъ заработокъ его, а другаго источника нѣтъ. Иногда просидятъ безъ обѣда, питаясь однимъ сухаремъ… Но за то средь любимой семьи одиночество чуждо ему. О, когда бы не мать, не сестра, — онъ, пожалуй, какъ баринъ ѣдалъ бы! Но любитъ онъ ихъ, и дороже онѣ его сердцу, чѣмъ сытость, довольство, покой.
А рука машинально слагаетъ все букву за буквой: «Пора! Мы привыкли лить слезы о бѣдномъ рабочемъ, хозяинъ-же словно забытъ. И какъ дикимъ звѣрямъ на съѣденье, его отдаемъ мы на жертву рабочимъ… Ихъ плата растетъ непомѣрно… Начнемъ съ типографскихъ наборщиковъ. Право, живутъ они лучше хозяевъ… Безъ всякой утраты для нихъ мы могли бы имъ плату понизить! Въ торговлѣ застой, и банкротства солидныхъ хозяевъ, и кризисъ безъ выхода… Боже, когда же конецъ!? Не пора-ль образумиться намъ и толково за дѣло приняться? Пора!»
Да, завтра разсчетъ! Какъ бы только не вычли штрафныхъ половину. Вѣдь стоитъ имъ лишь захотѣть… Что онъ можетъ, бѣднякъ, возразить имъ? Ну, да, возразить! Но тогда отъ работы откажутъ и по міру пустятъ… А мать? А сестра? Еще завтра нужнѣй ему деньги, чѣмъ прежде. Товарищъ одинъ — онъ хорошій работникъ, не пьющій — къ сестрѣ его свататься вздумалъ. Ну, что-жъ! Онъ и радъ, и сестренка довольна, старуха согласье даетъ, и готово ужь все къ обрученью… Лишь колецъ еще не купили!.. Бездѣлка!..
Сильнѣй наклоняется онъ, и рука его съ новою силой за буквами тянется. Вотъ ужь быстрѣй составляются строки. Онъ радъ, что работа идетъ хорошо. Далеко уже за полночь, скоро и утро забрезжетъ. Ужь звѣзды на небѣ блѣднѣютъ… Капризно мигаетъ фитиль его лампы… Удушливый воздухъ…
Но бодро надъ кассой своей онъ стоитъ, не мечтая о снѣ. И слова за словами выходятъ: «И такъ, мы пришли къ заключенью, читатель, что кризисъ промышленный можно смягчить лишь однимъ пониженіемъ платы рабочимъ… За дѣло приняться должны мы сейчасъ, не теряя мгновеній напрасно!»
Слава Богу онъ кончилъ, и радъ, что разсчетъ онъ получитъ субботній. Сестрѣ будутъ кольца, а всѣмъ имъ обѣдъ; и пріятелей онъ угоститъ… Вѣдь семейныя радости рѣдки.
Внизу надоѣдливо глухо шумитъ паровая машина. Ей страсть не знакома; въ груди ея сердце не бьется… Она не умѣетъ страдать…
А онъ… Онъ умѣетъ страдать, и въ груди его сердце трепещетъ… Умѣетъ любить это сердце, умѣетъ оно ненавидѣть…
Но словно машина, онъ букву за буквой, надъ «кассой» склонясь, набираетъ, не зная того, что своею рукою себѣ-же онъ горе готовитъ.
Машина — съ горячей душою, съ трепещущимъ сердцемъ въ груди… Живая машина!..