НАУЧНЫЙ ОБЗОРЪ.
[править]Жизнедѣятельность низшихъ организмовъ.
[править]Поразительны результаты, полученные примѣненіемъ телескопа къ изученію небесныхъ тѣлъ; величественными представляются намъ недоступныя вещественному измѣренію разстоянія, считаемыя милліонами миль; удивительнымъ остается законъ всемірнаго тяготѣнія. Міръ, открываемый намъ микроскопомъ, какъ ни мелокъ онъ въ своихъ отдѣльныхъ элементахъ, великъ, грандіозенъ въ цѣломъ, способенъ поразить наше воображеніе силою своей жизни, разнообразіемъ формъ и функцій ихъ.
Уже теперь, а мы только что начали изучать этотъ удивительный микроскопическій міръ, оказывается, что организмы этого міра производятъ такія измѣненія въ органической природѣ, вызываетъ такія явленія, сумма которыхъ составляетъ основу жизни и смерти, которыя даютъ возможность органическимъ тѣламъ питаться, которыя разрушаютъ эти тѣла и тѣмъ самымъ подготовляютъ почву новой жизни.
Организмы, населяющіе поверхность земнаго шара, продолжаютъ разъ начатое существованіе при выполненіи двухъ условій: всякій организмъ питается, всякій нормальный организмъ способенъ къ воспроизведенію. Организмъ питается только ради себя, для поддержанія личнаго существованія, будь это дерево, микробъ или высшее животное. Размножается онъ исключительно ради поддержанія рода, притомъ, тѣмъ быстрѣе, чѣмъ сильнѣе подвержены уничтоженію отдѣльные индивиды. Не только нѣтъ личной пользы организму отъ размноженія его, но, напротивъ, въ способности производить себѣ подобныхъ лежитъ причина смерти организмовъ.
Рѣшительно все равно, будетъ ли организмъ одно или многоячейный[1], вещество, дающее питательные элементы, разлагается въ окончательной формѣ самою живою плазмой ячейки. Тѣло амэбы состоитъ изъ одного протоплазматическаго голаго комочка съ ядромъ внутри, весьма характернымъ органомъ всякой животной и растительной ячейки. Амэба принимаетъ пищу, ее усвоиваетъ, выдѣляетъ и размножается; мало того, она дышетъ и чувствуетъ. Мы разсматриваемъ сложный организмъ, какъ колонію амэбъ, т.-е. ячеекъ, аналогичныхъ самостоятельной амебѣ, со всѣми функціями этой послѣдней, во многихъ случаяхъ значительно измѣненныхъ. Амэба, какъ самостоятельный организмъ, есть еще протистъ, и ея природа скорѣе животнаго характера, чѣмъ растительнаго, однако, она ни животное, ни растеніе, а только исходный пунктъ въ ту и другую стороны. Существуютъ въ природѣ организмы еще элементарнѣе амебы и они также могутъ быть отнесены къ протистамъ.
Мелки эти организмы, просты на видъ, но грандіозны по функціи, ими производимой. Они своею плазмой производятъ броженіе и гніеніе въ органическомъ веществѣ, а, слѣдовательно, и обмѣнъ ихъ. Организмы эти дробянки, или бактеріи, иначе микробы. Они отправляютъ тѣ же
Жизненныя функція, какъ и всякій другой элементарный организмъ: питаются, дышатъ, размножаются, а нѣкоторые способны къ передвиженію; они чувствительны къ свѣту и температурѣ. Прежде чѣмъ излагать функціи этого повсюду распространеннаго организма, будетъ цѣлесообразно ознакомиться съ его морфологіей, т.-е. съ его внѣшнимъ видомъ, строеніемъ, размноженіемъ.
По внѣшнему виду дробянки очень просты: однѣ изъ нихъ имѣютъ форму шарика, совершенно круглаго, — это; другія весьма распространены какъ удлиненный шарикъ, элипсоидъ или короткая палочка, — это собственно бактеріи; онѣ встрѣчаются сравнительно рѣже въ формѣ длинной палочки съ отношеніемъ длины къ поперечному діаметру какъ 10:1, 100:1, — это бациллы, и, наконецъ, попадаются въ формѣ болѣе или менѣе свернутой спирали, — это спириллы и спирохеты. При такомъ однообразіи формъ и отсутствіи внѣшнихъ рѣзкихъ признаковъ, по функціи своей, дробянки весьма разнообразны. Въ этихъ свойствахъ дробянокъ лежитъ причина трудности ихъ изученія, особенно если принять во вниманіе, что дробянки самый мелкій организмъ изъ извѣстныхъ намъ. Привыкнувъ къ мѣрамъ, какъ аршинъ, сажень, метръ, мы не моженъ представить себѣ тѣлесно величину живаго организма, длина котораго не превышаетъ одной тысячной миллиметра. Однако, такою величиной обладаетъ множество микрококковъ, безъ которыхъ не обходится ни одинъ патологическій процессъ на тѣлѣ животнаго, наприм., рожа, экзема. Съ другой стороны, имѣются гиганты микробнаго міра, которыхъ можно было бы уложить около десяти штукъ въ длину миллиметра, каковы воспитанныя при благопріятныхъ условіяхъ бациллы сибирской Язвы.
Тѣло дробянки состоитъ изъ протоплазмы, свойственной всѣмъ организмамъ, облеченной топкою, но плотною оболочкой. Вотъ и все; ни ядра внутри ячейки, никакихъ органовъ внутреннихъ или внѣшнихъ, кромѣ жгутиковъ у нѣкоторыхъ изъ нихъ. Размножаются дробянки весьма просто. Представимъ себѣ, что въ любомъ мѣстѣ тонкаго карандаша, внутри его, появилась тонкая поперечная перегородка. Вскорѣ въ этомъ мѣстѣ карандашъ распадется на двѣ части, раздробится. Иногда въ мѣстѣ дробленія въ одномъ или многихъ мѣстахъ появляется углубленіе, такъ что дробленіе напоминаетъ перешнуровываніе. Каждая изъ частей повторяетъ подобное же дробленіе такъ, что въ данное время можетъ получиться цѣпочка, состоящая изъ длинныхъ и короткихъ члениковъ. Помимо указаннаго способа размноженія путемъ дробленія, имѣетъ мѣсто размноженіе путемъ споръ. Процессъ этотъ у дробянокъ происходитъ такъ, что въ одномъ или многихъ членикахъ появляется свѣтлое пятно, какъ результатъ движенія молекулъ протоплазмы. Вокругъ пятна плазма отвердѣваетъ въ прозрачную, по плотную оболочку. Такимъ образомъ появилась спора, которая вскорѣ выдѣляется изъ тѣла и прорастаетъ внѣ его въ новый индивидъ. Въ подходящей питательной средѣ, при температурѣ 20—40°, спора прорастетъ въ теченіе одного часа, причемъ появившійся индивидъ въ теченіе слѣдующаго часа раздѣлится пополамъ.
Размноженіе дробянокъ происходитъ съ поразительною быстротой, превосходящей размноженіе всякаго организма, что слѣдуетъ изъ простаго разсчета. Если отъ перваго индивида въ теченіе перваго часа произойдетъ ихъ два, то въ концѣ втораго будетъ уже четыре, а въ концѣ третьяго восемь индивидовъ. При такомъ способѣ размноженія число потомковъ отъ одного индивида дойдетъ до 16 милліоновъ въ концѣ 24 часовъ. Принимая во вниманіе, что въ то же самое время происходитъ размноженіе спорами, изъ которыхъ вырастаютъ новые индивиды, окажется, что число 16 милліоновъ нужно возвысить въ весьма большую степень, чтобы получить число, выражающее дѣйствительное количество индивидовъ, происшедшихъ отъ одной особи. Переводя количество дробянокъ, которое. получилось бы въ концѣ пятаго дня, на объемы, если бы дробянки не были уничтожаемы, найдемъ, что онѣ въ это время заполнили бы объемы океановъ.
Такое поразительно быстрое размноженіе дробянокъ оправдывается тѣмъ значеніемъ, какое онѣ имѣютъ какъ питательный матеріалъ и какъ вещество, участвующее во множествѣ процессовъ въ органической природѣ. Плазма дробянокъ содержитъ до 18°/* бѣлка. Это такое количество питательнаго матеріала, которое достаточно для удовлетворенія всѣмъ организмамъ, могущимъ по величинѣ своей поглощать хотя по одному микробу. Такихъ крупныхъ организмовъ въ водахъ прѣсныхъ и въ океанахъ очень много. Всѣ они питаются преимущественно дробянками, такъ какъ, помимо одноячейныхъ водорослей, въ водѣ нѣтъ достаточно мелкихъ организмовъ. Простой опытъ показалъ вѣрность сказаннаго: въ водѣ, пропущенной сквозь фарфоровый фильтръ, не живетъ ни одно мелкое животное, личинка, червячекъ. Да не только инфузоріи и близкія къ нимъ по величинѣ животныя питаются дробянками, но и болѣе крупныя, какъ рыбы, поглощаютъ съ водой цѣлыя массы дробянокъ.
Химическіе процессы, производимые плазмой дробянокъ въ органическихъ веществахъ, потребляютъ ее въ неизмѣримыхъ количествахъ. Всякое органическое вещество, входя въ кругъ жизнедѣятельности природы, подвергается раньше или позже неизбѣжному процессу разложенія. Въ разнообразіи путей, которыми происходитъ разложеніе, выдается группа явленій, гдѣ разложеніе органическаго вещества производится живою плазмой органической ячейки. Процессъ въ этомъ случаѣ производятся грибкомъ-дрожжами (Sacharumycee), дробянками или специфическині ячейками сложнаго организма, напр., слюнными или желудочными железками, сѣменемъ растенія и т. д. Выражается онъ въ томъ, что плазма дробянки поглощаетъ субстратъ, въ которомъ живетъ, часть его потребляетъ на увеличеніе массы своего тѣла, а другую выдѣляетъ, но совершенно переработаннымъ. Процессъ этотъ, броженіе или гніеніе, отличается характерными явленіями. Укажемъ для примѣра на весьма распространенный въ природѣ процессъ броженія сахара. Сахаръ отлагается преимущественно въ плодахъ и клубняхъ растенія, даже нѣкоторое время послѣ того какъ оно перестало получать притокъ покой пищи. Раньше или позже сахаръ подвергнется процессу разложенія. Прежде всего, начинаетъ свою работу грибокъ-дрожжи, напр., на капустѣ, за фруктахъ, на свеклѣ, виноградѣ. Дрожжи, попавъ на вещество, богатое сахаромъ и поэтому представляющее для нихъ наивыгоднѣйшія условія для существованія, развиваютъ въ немъ свою жизнедѣятельность. Грибокъ начинаетъ питаться: онъ поглощаетъ вещество, въ которомъ поселился, масса его тѣла растетъ, онъ сильно размножается. Вещество, въ которомъ происходитъ жизнь грибка, мѣняетъ свою природу: сахаръ, переработанный живою плазмой ячейки грибка, становится алкоголемъ. Во время жизни грибка иди, иначе, во время химической работы плавные" потребляется въ нѣкоторомъ количествѣ кислородъ на окисленіе освобождаемаго углерода, а выдѣляется всегда угольная кислота, подобно току, какъ это имѣетъ мѣсто въ процессахъ дыханія растеній и животныхъ.
Происшедшій изъ сахара алкоголь не можетъ оставаться долго таковымъ, если находится въ соприкосновеніи съ воздухомъ. До теперь дѣятельность начинаетъ дробянка, которая перерабатываетъ алкоголь такъ, что онъ, пройдя сквозь ея плазму, становится уксусною кислотой. Указанные процессы неустанно происходятъ въ природѣ, но рѣдко такъ чисто, безъ примѣси иныхъ процессовъ, чтобы легко можно было ихъ замѣтить. Подобный же процессъ можно наблюдать въ обыденной жизни, но только въ чистой, рѣзкой формѣ.
Обыкновенное вино или слабый спиртъ подъ вліяніемъ воздуха при температурѣ 20—40° вскорѣ становится кислымъ. Въ то же время жидкость начинаетъ мутиться, а на поверхности ея появляется пленка, состоящая изъ характерныхъ бактерій, Муcoderma aceti (Bacterium aceti), которая есть именно производитель броженія, бродило,, точно
такъ же какъ дрожжи были ферментомъ алкогольнаго броженія сахара. Эта бактерія поглощаетъ какъ вино, такъ и кислородъ воздуха, результатомъ чего является окисленіе перваго послѣднимъ въ уксусную кислоту. Что Муcoderma aceti дѣйствительно ферментъ кислаго броженія алкоголя, легко убѣдиться слѣдующимъ образомъ. Въ хорошее вино или другой субстратъ, содержащій нѣкоторое количество спирта и минеральныхъ солей, слѣдуетъ опустить весьма немного фермента; чрезъ нѣсколько часовъ въ свѣжей жидкости начнется процессъ броженія въ уксусную кислоту.
Не такъ часто встрѣчаемъ въ природѣ ферментъ, производящій броженіе вещества въ масляную кислоту, которая замѣчается иногда въ молокѣ, маслѣ, огурцахъ и производитъ горькій, ѣдкій вкусъ, особенно цѣнимый въ сырѣ. Скисаніе свѣжей капусты, огурцовъ и вообще всѣхъ плодовъ, содержащихъ въ нѣкоторомъ количествѣ сахаръ, обязано появленію фермента кислаго броженія.
Въ веществахъ, бѣдныхъ бѣлковыми элементами, природа разложенія пріобрѣтаетъ алкогольныя и кислыя свойства, какъ это имѣетъ мѣсто въ организмѣ растеній, тогда какъ вещества, богатыя бѣлками, подвергаются разложенію путемъ гніенія, гнилаго броженія. Отличіе кислаго броженія отъ гнилаго состоитъ въ томъ, что первое можетъ происходить только тогда, когда" къ веществу имѣетъ доступъ воздухъ. Окисленіе идетъ тѣмъ сильнѣе, чѣмъ больше притекаетъ воздухъ, т.-е. кислородъ. Гнилое броженіе или гніеніе обусловливается отсутствіемъ кислорода; хотя оно и происходитъ въ присутствіи его, но процессъ въ этомъ случаѣ сильно замедляется. Въ присутствіи воздуха рядомъ съ гніеніемъ можетъ происходить и окисленіе, но ни то, ни другое не достигаетъ полной интензивности, что опредѣляется словомъ тлѣніе. Въ одномъ и томъ же тѣлѣ на его поверхности можетъ происходить окисленіе, тогда какъ въ частяхъ, недоступныхъ притоку воздуха, имѣетъ мѣсто гніеніе.
Для сохраненія органической жизни, въ цѣпи обмѣна веществъ разложеніе бѣлковъ, т.-е. гніеніе, имѣетъ преимущественное значеніе. Представимъ себѣ, что животныя тѣла продолжаютъ умирать, но не гніютъ, а это могло бы произойти въ томъ случаѣ, если бы вдругъ дробянокъ не стало. Получилось бы поразительное явленіе: воды и поверхность земли оказались бы переполненными мертвыми, но не разрушающимися тѣлами. Если вспомнимъ, что дробянки служатъ главнѣйшимъ питательнымъ матеріаломъ инфузоріямъ, амэбамъ и множеству мелкихъ организмовъ, то станетъ ясно, что онѣ должны покончить свое существованіе по причинѣ отсутствія пищи. То же самое должно бы произойти и съ растеніями, нуждающимися въ азотѣ. За ними послѣдовали бы и животныя, питающіяся инфузоріями, или тѣ, которымъ растительная пища составляетъ исключительный питательный матеріалъ. Становится понятнымъ, что произошло бы съ остальнымъ животнымъ міромъ. Однимъ словомъ, органическая природа должна была бы кончить свое существованіе, поверхность земнаго шара уже въ нѣсколько дней представляла бы колоссальное кладбище, если бы изъ круга обмѣна элементовъ органической природы былъ изъятъ такой членъ, какъ дробянки, если бы прекратилась ихъ жизнедѣятельность.
Не только дробянки, но и многія ячейки сложнаго организма функціонируютъ такъ, что производятъ ферменты, подобные ферментамъ дробянокъ, и этимъ даютъ возможность другимъ ячейкамъ того же организма усвоивать подготовленный ферментомъ матеріалъ. Сокъ желудка, выдѣленный желудочными ворсинками, превращаетъ бѣлки въ растворимое состояніе, причемъ они всасываются железами тонкихъ кишекъ. Въ мірѣ дробянокъ точно также извѣстны виды дробянокъ, переводящіе бѣлки въ пептоны. Въ растительномъ мірѣ повсюду встрѣчаемъ діастозъ, ферментъ, выработанный растительною ячейкой и превращающій крахмалъ въ сахаръ при температурѣ отъ 30 до 60°; подобною же функціей обладаетъ и птіалинъ слюны. Съ другой стороны, и плазма нѣкоторыхъ видовъ дробянокъ въ состояніи переработать крахмалъ въ сахаръ.
Ферменты, производимые ячейками сложнаго организма, органическіе ферменты, существенно отличаются только, такъ сказать, по мѣсту происхожденія отъ ферментовъ организованны, вырабатываемыхъ живою плазмой дробянокъ. Кромѣ того, первые могутъ дѣйствовать внѣ ячеекъ, ихъ произведшихъ, тогда какъ вторые теряютъ способность вызывать броженіе, если изъ бродильной жидкости отдѣлить дробянки. Такимъ образомъ, пепсинъ можетъ вездѣ при соотвѣтственной температурѣ переработать бѣлокъ въ растворимое состояніе, а діастозъ безъ ячменя, ячейками котораго былъ выработанъ, можетъ превратить большое количества крахмала въ сахаръ. Не таковы ферменты организованные. Гніющая кровь дѣйствуетъ смертельно, если въ достаточномъ количествѣ попадетъ въ кровь здороваго животнаго, но она можетъ быть совершенно обезврежена путемъ фильтраціи чрезъ пастеровскій фарфоровый фильтръ. Этимъ путемъ дробянки будутъ совершенно выдѣлены изъ вещества, въ которомъ жили. Всѣ онѣ останутся въ фильтрѣ, а сквозь поры пройдетъ только чистая жидкость, совершенно лишенная ядовитыхъ свойствъ. Послѣ того не можетъ быть сомнѣнія, что ферментъ гніенія заключается въ самой плазмѣ дробянки или что химическій процессъ броженія происходитъ въ тѣлѣ организма.
Въ природѣ роль фильтра исполняетъ песчаная мелкозернистая пористая почва, сквозь которую дробянки если и проходятъ, то въ небольшомъ числѣ. Ботъ почему подпочвенная вода свободна отъ микробовъ. Загнивающая жидкость, пропущенная сквозь мелкій каменный уголь, точно" также можетъ быть совершенно обезврежена.
Значеніе дробянокъ въ экономіи природы далеко не исчерпывается указанными уже изъ функціями. Дробянки въ почвѣ разлагаютъ органическія вещества, освобождая этимъ азотъ въ свободномъ состояніи или какомъ-либо соединенія. Прорастающая пшеница на пространствѣ одного гектара потребляетъ не менѣе 50—60 килограммовъ азота, тогда какъ воздухъ можетъ дать на этомъ пространствѣ 350 граммовъ, т.-е. почти въ 300 разъ менѣе необходимаго. Недостающее количество азота растеніе получаетъ только изъ почвы, гдѣ вырабатываютъ его дробянки, т.-е. освобождаютъ изъ связаннаго состоянія. Стерилизованная, иначе обезвреженная почва путемъ нагрѣванія до 100 и выше градусовъ и защищаемая послѣ того отъ вліянія воздуха не способна дать необходимое количество азота растенію, которое въ такой почвѣ вскорѣ чахнетъ. Очевидно, что изъ воздуха осѣдаютъ на почву микробы, которые своею жизнедѣятельностью даютъ растенію питательный матеріалъ.
Въ исторіи познанія природы человѣкомъ важное значеніе имѣетъ открытіе микробовъ и вообще микроскопическихъ животныхъ, что произошло въ недавнее время. Въ этомъ отношеніи Лэвенгукъ (1700) и Эренбергъ (1830) обезсмертили себя. До нихъ, да и послѣ нихъ еще долго было совершенно не ясно положеніе микроорганизмовъ въ природѣ. Особенно ихъ появленіе давало богатую пищу воображенію. Какая-нибудь жидкость, даже закрытая, мѣняетъ иногда свой составъ безъ всякой видимой причины, причемъ въ ней появляется движеніе. Явленіе это вызывало цѣлый рядъ предположеній, составляющихъ ступень въ современному пониманію природы микробовъ. Познанію микробнаго міра остается сдѣлать еще много успѣха. Самый простой отвѣтъ на появлявшееся сомнѣніе всякаго наблюдателя при видѣ безпричинно помутнѣвшей жидкости былъ тотъ, что въ ней зародились организмы изъ нея самой. Самозарожденіе было распространено, по мнѣнію тогдашнихъ ученыхъ, повсюду въ природѣ, такъ какъ изъ мусора зарождались блохи и мухи, изъ листьевъ — гусеницы, а изъ нильскаго ила — угри. Ничего нѣтъ мудренаго, что и инфузоріи, открытыя микроскопомъ, должны были быть продуктомъ самозарожденія въ водѣ.
Много было потрачено силъ, много лѣтъ изучался вопросъ о самозарожденіи, прежде чѣмъ былъ окончательно рѣшенъ Пастеромъ въ 1857 году, когда онъ установилъ теорію витализма, т.-е. органическую причину броженія. Не умозрительныя разсужденія, но строго-научные опыты, произведенные безукоризненно, открыли нашему вѣку цѣлый новый міръ явленій. Урина, предоставленная вліянію воздуха, очень скоро мутнѣетъ, въ ней появляется вещество, которое, какъ показалъ микроскопъ, есть ничто другое, какъ круглая дробянка-микрококкъ, а жидкость выдѣляетъ въ изобиліи амміакъ. Откуда же могъ появиться микрококкъ въ жидкости, выдѣленной человѣческимъ организмомъ? Чтобы разрѣшить эту задачу, Пастеръ поступилъ слѣдующимъ образомъ. Нѣсколько стеклянныхъ колбочекъ съ платиновыми горлышками онъ наполнилъ уриной. Всѣ онѣ были основательно вскипячены. У одной части колбочекъ горлышки были запаяны тотчасъ, прежде чѣмъ успѣлъ войти въ нихъ внѣшній воздухъ, у другой, въ тоже время, горлышки были закупорены прожженнымъ асбестомъ, а третьи оставлены открытыми или слегка заткнуты. Послѣ того какъ колбочки простояли нѣсколько дней при одинаковыхъ условіяхъ подъ вліяніемъ воздуха, оказалось, что только въ запаянныхъ и въ закупоренныхъ прокаленными асбестовыми пробками жидкость осталась не тронутой, тогда какъ всѣ остальныя колбочки показали роскошное населеніе микрококковъ и другихъ дробянокъ. Не оставалось болѣе сомнѣнія въ томъ, что появленіе микробовъ должно отнести на счетъ ихъ паденія изъ воздуха, но ни въ какомъ случаѣ не предполагать самозарожденія. Съ этихъ опытовъ начинается ученіе о пансперміи, т.-е. распространеніи микробовъ и ихъ споръ повсюду въ воздухѣ.
Происхожденіе микробовъ, какъ и вообще всякаго организма, конечно, недоступно прямому наблюденію. Элементарная плазма должна была проходить цѣлый рядъ весьма разнообразныхъ стадій, чтобы приспособиться продолжать свое существованіе не только въ водѣ, но и въ воздухѣ, и въ животномъ и растительномъ организмѣ. Мы наблюдаемъ въ настоящее время такія дробянки, которыхъ происхожденіе изъ водорослей несомнѣнно. Водоросль Cladotrix въ циклѣ своего развитія проходитъ стадію бактеріи, но на этой стадія остается сравнительно не долго. Нужны особенныя условія, чтобы бактерія Cladotrix’а оставалась неопредѣленно долгое время на той же стадіи. Несомнѣнно, что въ природѣ очень часто повторяются такія условія, попавъ въ которыя, дробянка не возвращается къ тому виду, отъ котораго произошла. Въ числѣ условій имѣютъ важное значеніе питательная среда и температура. Поучительна въ этомъ отношеніе бактерія брюшнаго тифа, которая, развиваясь въ желатинномъ бульонѣ при 15° температуры, становится микрококкомъ, а при 30—40°--снова характерною бактеріей.
Открытія въ области палеонтологіи обнаружили присутствіе дробянокъ въ каменноугольный періодъ, т.-е. въ тотъ періодъ, корда еще не существовало теплокровныхъ животныхъ, въ которыхъ вегетируетъ масса разнообразныхъ дробянокъ. Найденная палеонтологическая бактерія принадлежитъ къ тѣмъ, которыя перерабатываютъ целлюлозу. Несомнѣнно, что въ тотъ періодъ существовало уже огромное количество видовъ другихъ дробянокъ, которыя, конечно, въ настоящее время едва ли будутъ открыты. Присутствіе дробянокъ въ тѣлѣ теплокровныхъ животныхъ, какъ постоянныхъ обитателей-паразитовъ, такъ и появляющихся внезапно, указываетъ весьма наглядно на фактъ приспособленія ихъ къ новымъ условіямъ жизни. Жизнедѣятельность, напримѣръ, микроба сибирской язвы указываетъ, какъ увидимъ ниже, на то, что было время, когда бацилла эта жила исключительно свободно во важномъ мѣстѣ и паразитомъ не была, но приспособилась къ теплокровнымъ животнымъ только съ появленіемъ этихъ послѣднихъ.
На дробянкахъ мы видимъ выраженіе того же закона приспособленія, какой имѣетъ силу по отношенію къ органической природѣ вообще. Если бы какой-либо организмъ приспособился исключительно къ тѣмъ только условіямъ, въ которыхъ находится въ данное время, то малѣйшее измѣненіе этихъ условій повлекло бы за собою смерть его. Именно въ способности примѣняться къ новымъ условіямъ или, что все равно, въ свойствѣ плазмы выдерживать рѣзкія въ нѣкоторыхъ предѣлахъ измѣненія внѣшнихъ условій заключается сила живучести организма, обусловливающая его наибольшее распространеніе. Дробянки въ этомъ смыслѣ пріобрѣли выгодныя свойства. Споры дробянокъ вообще, а antrox’а, т.-е. сибирской язвы, въ особенности, способны выдерживать весьма рѣзкія измѣненія температуры, при которой остаются еще живыми и даже способными послѣ того къ прорастанію. Температуру кипѣнія воды споры многихъ дробянокъ выдерживаютъ въ теченіе нѣсколькихъ минутъ и могутъ быть замерзшими въ продолженіе мѣсяцевъ. Этихъ предѣловъ совершенно достаточно, чтобы обезпечить повсемѣстное распространеніе и не прекращающуюся жизнедѣятельность того или другаго вида дробянокъ. Хотя существуетъ разница въ температурѣ, подъ вліяніемъ которой жизнедѣятельность дробянокъ выражается самымъ интензивнымъ образомъ, но за среднюю температуру для всѣхъ безъ исключенія можно принять 20—40°, т.-е. температуру тропическаго климата или температуру теплокровнаго животнаго.
Какъ ни широки предѣлы благопріятныхъ условій, при которыхъ дробянки могутъ превосходно развивать свою жизнедѣятельность, тѣмъ не менѣе, для многихъ измѣненіе внѣшнихъ условій влечетъ до нѣкоторой степени измѣненіе ихъ жизнедѣятельности. Вегетируя въ одномъ субстратѣ, данная дробянка имѣетъ значеніе фермента молочной кислоты, тогда какъ въ другомъ она производитъ гніеніе; въ одномъ субстратѣ она нуждается въ притокѣ кислорода, тогда какъ живя въ другомъ, можетъ быть его лишена безъ нарушенія жизнедѣятельности. Даже мало чувствительная бацилла сибирской язвы можетъ служить примѣромъ. Жизнь ея въ свободномъ состояніи, внѣ тѣла животнаго, протекаетъ какъ и жизнь всякой другой дробянки: она производитъ споры, которыя прорастаютъ въ бациллы; эти послѣднія дѣлятся, членики производятъ новыя споры и т. д. Но если разъ бацилла попала въ кровь организма, то циклъ ея развитія существенно измѣняется: она не производитъ споръ, но множится только путемъ дробленія съ поразительною быстротой. Стадія развитія споры выпала и, какъ показали наблюденія, по причинѣ отсутствія свободнаго кислорода въ организмѣ животнаго. Та же бацилла, для которой optimum условій колеблется между 20—40° температуры, во влажномъ мѣстѣ притокъ свободнаго кислорода, будучи впрыснута въ кровеносные сосуды ящерицы, не развивается тамъ, но долго, въ теченіе нѣсколькихъ недѣль, не умираетъ. Если же ящерица будетъ нагрѣта до температуры 35°, то дня черезъ два-три она помретъ, убитая бациллой сибирской язвы.
Если бы былъ предложенъ вопросъ: гдѣ же именно живутъ дробянки, то самый точный отвѣтъ былъ бы такой: онѣ живутъ вездѣ, въ буквальномъ смыслѣ слова вездѣ, гдѣ только имѣется органическая жизнь, гдѣ есть воздухъ, земля, вода. Живутъ онѣ большими массами или отдѣльными особями. Съ каждымъ вздохомъ легкихъ, съ каждымъ глоткомъ воды вносимъ мы въ свой организмъ цѣлую массу дробянокъ разнообразныхъ видовъ и свойствъ, безвинныхъ я вредоносныхъ. Дробянокъ нѣтъ на крайнемъ сѣверѣ во льдахъ, на вѣчныхъ снѣгахъ высокихъ горъ. Такія страны, какъ Скандинавія, Исландія, бѣдны микробами, какъ вредоносными патогенными, такъ и безвредными. Тоже явленіе повторяется и въ вертикальномъ направленіи, съ поднятіемъ на горы. По направленію къ экватору количество микробовъ, населяющихъ воздухъ, воду, постепенно возрастаетъ и достигаетъ своего maximum’а подъ тропиками. На высотѣ 2,000 метровъ воздухъ почти свободенъ отъ микробовъ; по этой причинѣ вещества, разъ обезвреженныя высокою температурой, долго не подвергаются разложенію на большихъ высотахъ. На этомъ же основаніи людямъ, больнымъ чахоткой, болѣзнью, произведенной специфическою дробянкой, полезна жизнь на горахъ, и, притомъ, чѣмъ выше, тѣмъ лучше. Тамъ въ легкія не попадаетъ новое количество чахоточныхъ бациллъ, а выдохнутыя умираютъ; кровь легкихъ окисляется скорѣе по причинѣ отсутствія въ воздухѣ угольной кислоты и газовъ, происходящихъ отъ разложенія органическихъ веществъ. Всѣ эти условія вредно дѣйствуютъ на микробовъ, а потому благотворно на человѣка. Южная Европа, Египетъ и т. п., куда обыкновенно отсылаются больные, хороши только въ томъ отношеніи, что тамъ больной не подвергается такъ часто простудамъ, ослабляющимъ его организмъ, но вылечиться отъ чахотки, конечно, тамъ никому не удавалось. Средняя жизнь обитателя сѣверной Европы, съ ея суровымъ климатомъ, какъ Скандинавія, Исландія, не короче средней жизни итальянца или испанца, живущихъ въ благодатномъ климатѣ. Существенную разницу въ качествѣ окружающихъ условій въ этомъ случаѣ составляетъ незначительное количество дробянокъ, находящихся въ воздухѣ сѣвернаго климата.
Повсемѣстное распространеніе дробянокъ естественнымъ образомъ способствуетъ ихъ жизни какъ паразитовъ въ животномъ тѣлѣ или только временно одолѣвающихъ его. Еще въ шестидесятыхъ годахъ никому съ достовѣрностью не было извѣстно, что заразительныя болѣзни вызываются дробянками. Въ разрѣшенію этого вопроса приближались путемъ догадокъ, предположеній, но только со времени открытій Пастера объ участіи микроорганизмовъ въ процессахъ броженія и гніенія выяснилось значеніе микробовъ, какъ патогенныхъ ферментовъ въ животномъ организмѣ. Съ тѣхъ поръ, какъ Пастеръ доказалъ, что причиной сибирской язвы (anthrax, Pustula maligna) служитъ микробъ (длинная бактерія, лучше бацилла, Bacillus anthraris), медицина начинаетъ новую эру жизни, а для біологіи открытъ цѣлый невѣдомый міръ явленій. Паразиты въ животномъ тѣлѣ были извѣстны издревле, но біологія даже такихъ крупныхъ животныхъ, какъ солитеръ, круглый червь, эхинакоккусъ, стала извѣстна весьма недавно. Лѣтъ двадцать съ небольшимъ, когда Бюхенмейстеръ, Лейкартъ, Бенедснъ занялись изученіемъ развитія упомянутыхъ паразитовъ, выяснилось, что они проходятъ такія стадіи эмбріональнаго состоянія, когда не живутъ въ тѣлѣ человѣка, но въ водѣ, почвѣ или другомъ животномъ и оттуда попадаютъ съ пищей въ пищевой каналъ человѣка.
Дробянки попадаютъ въ животное тѣло дыхательными путями или съ пищей, но функція животныхъ паразитовъ и функція микробовъ совершенно различны. Въ то время, какъ первые если и причиняютъ смерть, то, такъ сказать, механическимъ путемъ, количествомъ своимъ или механическою порчей органовъ; вторые дѣйствуютъ какъ ферменты: они производятъ яды, птомаины, химически дѣйствующіе на элементы животнаго тѣла.
Изъ патогенныхъ дробянокъ біологія сибирской язвы изучена лучше другихъ потому, что она одна изъ самыхъ крупныхъ, сравнительно легко доступна наблюденію, а потому экспериментировать съ нею довольно удобно. Большинство млекопитающихъ животныхъ легко ею заражается, а это даетъ возможность прослѣдить вліяніе дробянки на животный организмъ.
Практика давно уже показала, что то мѣсто почвы, на которомъ пало животное отъ сибирской язвы, долго, цѣлые годы обладаетъ заразительными свойствами. Явленіе это объяснилось удовлетворительно только тогда, когда стала извѣстна этіологія болѣзни. У животнаго не задолго до его смерти вытекаетъ нѣкоторое количество крови изъ рта и носа, а съ кровью, конечно, и бациллы. Въ жаркіе дни дробленіе бациллы идетъ очень быстро, споры появляются, прежде чѣмъ успѣетъ подсохнуть кровь; и поэтому немудрено, что въ теченіе нѣсколькихъ часовъ на мѣстѣ, гдѣ была капля крови, окажется нѣсколько милліоновъ споръ, способныхъ къ прорастанію. Дождь вобьетъ ихъ въ почву, потоки воды разнесутъ на дальнее разстояніе, особенно въ низкія мѣста. Если почва влажна, особенно если она известкова, то въ жаркое время, при 18—20°, прорастанію споръ предоставлены хорошія условія. Послѣ сказаннаго очевидно, что животному, пасущемуся на лугу, очень не трудно проглотить прошлогоднюю спору вмѣстѣ съ травой или съѣсть ее даже зимой съ сѣномъ. Спора сохраняетъ жизненность въ теченіе нѣсколькихъ лѣтъ, точно такъ же, какъ она выдерживаетъ замерзаніе въ теченіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ и жаръ, доходящій до точки кипѣнія и выше. На кожу человѣка зараза переносится комарами и мухами, которые, насосавшись крови павшаго животнаго, садятся на лицо и руки. Спора проходитъ невредимо желудокъ животнаго, такъ какъ кожица ея до такой степени плотна, что не разбухаетъ отъ вліянія желудочнаго сока. въ тонкихъ кишкахъ, гдѣ реакція нѣсколько щелочная, спора прорастаетъ я начинаетъ тотчасъ же дробиться, но, какъ сказано, членики не производятъ споръ внутри организма, что зависитъ отъ отсутствія свободнаго кислорода. Небольшое животное, какъ кроликъ, умершее отъ сибирской язвы, имѣетъ сосуды буквально набитыми длинными палочками anthracis, а особенно сильно накопляются онѣ въ селезенкѣ, гдѣ ведутъ побѣдоносную борьбу съ бѣлыми кровяными шариками.
Человѣческому организму приносятъ болѣе всего вреда два вида микробовъ: бациллы сифилитическія и чахоточныя, которыя преслѣдуютъ человѣка повсюду, гдѣ бы онъ ни появился, кромѣ сѣвера и высокихъ горъ, гдѣ чахоточная бацилла жить не можетъ. Статистическія данныя, собираемыя въ теченіе послѣднихъ двадцати пяти лѣтъ для Англіи, Франціи и Германіи, а въ послѣднее время и для Россіи, даютъ возможность судить о распространенности чахотки. На основаніи этихъ данныхъ выяснилось, что почти половина числа умирающихъ въ городахъ приходится на болѣзни дыхательныхъ органовъ, преимущественно чахотку. Въ деревняхъ пропорція эта измѣняется. Оно я неудивительно, если принять во вниманіе, какъ много дробянокъ вводитъ человѣкъ въ свой организмъ. За городомъ, въ хорошей сухой мѣстности, лѣтомъ, въ одномъ кубическомъ метрѣ воздуха находится около 2,000 микробовъ. Человѣкъ производитъ въ минуту 17 вдыханій, возобновляя каждый разъ въ легкихъ около 1,000 куб. сантиметровъ воздуха. Такъ какъ кубич. метръ состоитъ изъ милліона кубич. сантиметровъ, то, слѣдовательно, этотъ метръ воздуха, а съ нимъ и микробы будутъ поглощены приблизительно въ одинъ часъ. Въ теченіе цѣлаго дня человѣкъ введетъ въ легкія около пятидесяти тысячъ дробянокъ, при самыхъ здоровыхъ условіяхъ, т.-е. такое количество, которое должно имѣть вліяніе на процессъ окисленія крови, но это вліяніе до сихъ поръ еще не изучено. Въ больницахъ, гдѣ скопляется много больныхъ, число микробовъ, разносимыхъ воздухомъ, достигаетъ 20,000 на 1 куб. метръ. Для парижскихъ госпиталей доказано, что присутствіе ихъ вредно вліяетъ даже на окрестныя улицы, гдѣ населеніе сильнѣе, чѣмъ въ другихъ мѣстностяхъ, заболѣваетъ чахоткой и брюшнымъ тифомъ.
Въ легкія попадаетъ тоненькая палочка-бацилла, которая, быстро размножаясь въ легкихъ, выѣдаетъ большія и малыя каверны. Кровеносные сосуды, состоящіе изъ толстыхъ стѣнокъ, долго остаются не тронутыми бациллами, а потому пока больной выдѣляетъ только безкровную мокроту, въ которой всегда (за весьма рѣдкими исключеніями) находятся и дробянки; но лишь только процессъ гніенія коснется и стѣнокъ кровеносныхъ сосудовъ, съ мокротой выдѣляется и кровь.
Въ настоящее время нѣтъ болѣе сомнѣнія въ томъ, что чахотка (фтизисъ, туберкулеза) принадлежитъ къ болѣзнямъ заразительнымъ. Мокрота чахоточныхъ и ихъ выдыханіе даютъ новый матеріалъ для зараженій. Кохъ дѣлалъ опыты надъ кроликами, посаженными въ большой ящикъ, куда вспрыскивалась разведенная въ водѣ мокрота фтизика. Послѣ трехъ вспрыскиваній, по получасу ежедневно, уже, черезъ двѣ недѣли кролики стали умирать отъ чахотки. Въ пыли комнатъ, на мебели, въ щеляхъ половъ, на платьи осѣдаетъ масса разнообразныхъ микробовъ. Мокрота, выплюнутая на полъ, вскорѣ тамъ засыхаетъ и въ видѣ, выли разносится на дальнее разстояніе. Недавно найдено, что одинъ чахоточный съ сильно выраженною болѣзнью выдыхаетъ болѣе 3,000 чахоточныхъ микробовъ въ теченіе сутокъ. Какое же громадное количество этихъ микробовъ находится въ воздухѣ! Чахоточныя бациллы размножаются весьма медленно, и то только въ легкихъ, а не внѣ ихъ, такъ какъ нигдѣ нѣтъ внѣ животнаго тѣла такой высокой температуры, какъ того требуютъ эти микробы.
Многія изъ болѣзней, которымъ подвергается организмъ въ особенности млекопитающихся животныхъ, являются результатомъ жизнедѣятельности дробянокъ, какъ паразитовъ. Онѣ производятъ ферменты, крайне разнообразно дѣйствующіе на животные организмы, результатомъ чего являются многообразные виды заразительныхъ болѣзней. Такими болѣзнями теперь считаются: корь, оспа, рожа, брюшной тифъ, возвратная горячка, болотная лихорадка, дифтеритъ, чума, чахотка, проказа, желтая лихорадка, холера, родильная горячка, гоноррея, сифилисъ, піемія. Кромѣ этихъ человѣку свойственныхъ болѣзней, имѣются такія, которыми заболѣваютъ преимущественно животныя, но которыя переходятъ и на человѣка: сибирская язва, сапъ, бѣшенство собаки. Такія болѣзни, какъ куриная холера, чума рогатаго скота, болѣзни шелковичнаго червя, свойственны только животнымъ. Сдѣлать строгое разграниченіе заразы, свойственной человѣку, отъ заразы, наблюдаемой только на животныхъ, не представляется возможнымъ во всѣхъ случаяхъ. Дифтеритомъ болѣютъ кролики и голуби; бывали случаи, что люди заражались этою болѣзнью отъ послѣднихъ. Оспа, какъ извѣстно, превосходно переносится съ животнаго на человѣка. Чахотка свойственна весьма многимъ млекопитающимъ животнымъ, а привита можетъ быть почти всѣмъ, только собаки остаются нечувствительны. Съ другой стороны, существуютъ такія дробянки, которыя приспособились исключительно къ человѣческому организму и никакимъ способомъ не могутъ быть привиты животнымъ и у нихъ никогда не наблюдались, какъ, напр., сифилисъ, холера.
Исторія разсказываетъ объ эпидемическихъ болѣзняхъ, которыя нерѣдко свирѣпствовали то тамъ, то здѣсь, производя жестокія опустошенія. Исторія этихъ эпидемій указываетъ на весьма поучительное явленіе. Въ настоящее время такихъ эпидемій мы не знаемъ не только въ Европѣ, по и въ Азіи. Въ Индіи существуютъ до сихъ поръ мѣстности, гдѣ холера появляется эпидемически, уничтожаетъ массу населенія, замираетъ на время и снова возобновляется. Такимъ образомъ, ее можно считать эндемическимъ явленіемъ. Она если и заносится въ Европу, то, какъ показали послѣдніе годы, большаго распространенія не получаетъ.
Исторія человѣчества не запомнитъ ни одной болѣзни, которая имѣла бы такое глубокое соціальное значеніе, какъ чума прежнихъ вѣковъ, теперь намъ едва извѣстная.
Начало первой чумы, о которой дошли до насъ точныя свѣдѣнія, относится къ 542 году. Она распространилась изъ Египта близъ Даміэта и на корабляхъ была занесена въ Грецію и Италію. Держалась она въ Европѣ очень долго. Evagurius утверждаетъ, что она повторялась періодически каждыя 15 лѣтъ, что онъ испыталъ на своемъ многочисленномъ семействѣ. Въ 556 году появилась чума вторично въ Константинополѣ, гдѣ похитила до 10,000 человѣкъ. Исчезнувъ изъ города, она прошла опустошительнымъ шествіемъ до Рейна. Многіе города вымерли, но нѣкоторыя семейства оставались не тронутыми; кромѣ того, разъ выздоровѣвшіе люди вторично не подвергались заразѣ. Страдали преимущественно крѣпкіе люди, особенно мужчины. Это интересное явленіе найдетъ ниже свое объясненіе. Болѣзнь захватывала внезапно: сильная лихорадка, распространявшаяся по всему тѣлу, захватывала человѣка днемъ внезапно за работой, будила его отъ сна ночью. Иногда лихорадка бывала такъ слаба, что не предвидѣлось опасности, пока не появлялся бубонъ на тѣлѣ, но и тогда, если онъ прорывался, опасность миновала.
Въ теченіе послѣдующихъ пятидесяти лѣтъ половина населенія Восточной имперіи была уничтожена чумой. Опустошенія, ею произведенныя, повліяли на весь строй общественной жизни и, по свидѣтельству писателей, она погасила тлѣвшую искру древней цивилизаціи.
Не только чума, но и многія болѣзни, сущность которыхъ не всегда удается опредѣлить, появлялись часто эпидемически. Въ древнія времена проказа (lepra) пріобрѣла историческое значеніе. У Моисея она извѣстна подъ именемъ «Zaraath», а въ другихъ мѣстахъ Библіи «Cheres»; это есть именно тотъ видъ проказы, которою былъ болѣнъ Іовъ. Прокаженные люди во времена Пенина (757) могли просить о разводѣ, причемъ здоровая сторона пользовалась правомъ вступить въ новый бракъ. Въ средніе вѣка, когда оспа, проказа и чума стали заурядными явленіями, общества начали придумывать средства избавляться отъ этихъ опустошительныхъ болѣзней. Очень естественно, что забота выразилась не особенно плодотворно. Уже въ XI в. во Франціи устраивались Lepraserie, а въ Италіи Lazaretti, гдѣ содержались больные оспой и проказой. Въ Голландіи и Германіи больныхъ одѣвали въ черное платье съ бѣлыми изображеніями рукъ на груди. Такихъ людей считали приговоренными къ смерти и даже собственно мертвыми, такъ какъ въ церкви совершался надъ ними обрядъ погребенія, на ноги имъ бросалась священникомъ горсть земли въ знакъ погребенія, и съ той минуты больной лишался имущественныхъ правъ и переставалъ быть дѣятельнымъ членомъ общества. Къ предметамъ онъ прикасался палкой и платилъ, отдавая деньги концомъ ея. По свидѣтельству историковъ, заболѣвали почти исключительно бѣдные люди, а потому всѣмъ лепрознымъ дозволялось открыто просить милостыню.
Исторія человѣчества не помнитъ ни войнъ, ни болѣзней такихъ опустошительныхъ, не помнитъ другого такого времени, какъ то, которое получило прозваніе годовъ «царства смерти» въ XIV вѣкѣ. Впечатлѣніе, произведенное на современниковъ «черною смертью» во всей Европѣ и Россіи, было такъ сильно, что фантазіи не оставалось мѣста. Историки одинаково описываютъ время, подобнаго которому человѣческое общество никогда болѣе не переживало. «Ни страны свѣта — ни югъ, ни чистое небо сѣвера, ни жаръ, ни холодъ климата не могли удержать распространеніе болѣзни. Она врывалась въ горы такъ же, какъ и въ долины, на материкъ, какъ и на острова; распространялась по гладкой землѣ, какъ и среди холмовъ; ни лѣсъ, ни море, ни болота не были ею пощажены. Она преслѣдовала человѣка на волнахъ океана, она врывалась въ лагери, въ деревни и города. Напрасно свирѣпствовалъ холодъ зимы, язва не щадила прелести весны, не зная лѣта, ни перемѣны мѣсяца, ни положенія звѣздъ; ни жаркое дыханіе юга, ни дикій холодъ сѣвера не были ей страшны. Равномѣрно гибли мужчины, какъ и женщины, старцы и дѣти, но болѣе всего преслѣдовало проклятіе безнадежныхъ матерей. То того, то другаго, то здѣсь, то тамъ похищала смерть, и если казалось, что ея дыханіе затихаетъ, то только для того, чтобы съ новою силой возобновить свое бѣшенство. Здѣсь оставалась она нѣкоторое время, медленно двигалась въ другое мѣсто, какъ вдругъ вспыхивала въ отдаленномъ уголкѣ и опять приближалась назадъ. Кажется, Провидѣніе опредѣлило уничтожить человѣческій родъ» (Cavino).
Съ чувствомъ ужаса, въ подобныхъ же выраженіяхъ описываютъ историки XIV в. бѣдствіе, вынесенное всею Европой. Для человѣка того времени все потеряло цѣну: цвѣтущая молодость, раскошная сила юноши гибли мгновенно отъ дыханія легкаго, но ядовитаго вѣтра изъ зараженной мѣстности. Религіозное чувство и человѣческіе законы исчезли изъ общества, разорвана кровная связь, свободно, безнаказанно и безстрашно свирѣпствовало преступленіе, порокъ въ самыхъ отвратительныхъ, скотскихъ формахъ… человѣкъ сталъ звѣремъ!
Черная смерть — повтореніе чумы VI в. — тогда только стала распространиться, когда безконечныя войны объяли всю Европу, начиная съ 1330 года, когда разразилась война между Англіей и Франціей, когда не обработанныя поля, пожары произвели голодъ, а сѣверная Германія вступила въ борьбу съ южной; когда у насъ въ періодъ времени тотчасъ послѣ Калиты возстали братъ на брата, сынъ на отца и отецъ на сына, по выраженію лѣтописца, когда татары выжигали села и города и одичавшій человѣкъ бѣжалъ въ лѣсъ, чтобы тамъ спастись отъ гибели… тогда появилась «черная смерть» и докончила то, чего не удалось сдѣлать самому человѣку: она уничтожила большую половину населенія Европы и Россіи, она сравняла съ лицомъ земли цѣлые города, превратила въ пустыню большія провинціи. Одинъ французскій историкъ выражается лаконически: «Anno Domini 1318 vero fuit magna et generalis mortelitas per totum orbem». Послѣ того онъ описываетъ, что птицы улетали изъ опустошенныхъ смертью мѣстностей. У другихъ историковъ узнаемъ, что тогда рыбы уплывали изъ бухтъ въ открытое море (сѣверная Германія) и вмѣстѣ съ людьми гибли домашнія животныя.
Прежде появленія страшной болѣзни въ Европѣ стали распространяться слухи объ ея ужасахъ въ Средней Азіи, въ Персіи, у татаръ. Но уже въ 1347 году зараза появилась на островѣ Кипрѣ и въ томъ же году въ Константинополѣ. Историкъ de Mussis говоритъ: «Это удивительно: гдѣ только приставалъ корабль, привезшій здоровыхъ людей изъ зараженныхъ мѣстъ, вездѣ всѣ люди, приходившіе съ нимъ въ соприкосновеніе, быстро умирали совершенно такъ, какъ будто ихъ сопровождало чье-то губительное дыханіе…» Смерть стада, прежде всего, косить жителей портовыхъ городовъ. Генуя потеряла половину своихъ обитателей, другіе утверждаютъ, что въ ней не осталось и одной седьмой жителей; въ Неаполѣ умерло 60,000. Въ Венеціи изъ ста тысячъ умерло три четверти, причемъ изъ 24 «превосходныхъ врачей» умерло 20. Всѣ эти смерти произошли въ нѣкоторыхъ мѣстахъ въ теченіе одного только года, а въ одномъ монастырѣ близъ Авиньона (южная Франція) всѣ монахи (118 человѣкъ) умерли въ одну ночь. Въ подобной пропорціи смерть распространялась въ глубь материковъ до тѣхъ поръ, пока, наконецъ, жителей стадо такъ мало, что они одичали, не видѣвши другъ друга, а язвѣ не доставало жертвъ. Въ 1349 году появилась «черная смерть» въ Польшѣ, а черезъ два года стада косить жителей Пскова, Новгорода, Смоленска, Кіева и т. д. Историкъ, описывая ужасы смерти, разсказываетъ, что въ Смоленскѣ всѣ жители вымерли, но остался одинъ только старикъ, который, найдя ключъ отъ города, заперъ ворота и ушелъ въ лѣсъ. Около этого же времени смерть похитила князя Симеона Грозныя очи, сына Ивана Калиты, съ семью сыновьями и братомъ Андреемъ; тогда же былъ пораженъ и патріархъ Феогностъ.
Человѣкъ, котораго коснулась язва, прежде всего, блѣднѣлъ, дыханіе становилось «горькимъ» я развивалась сильная лихорадка. Въ этомъ заключались общіе признаки пораженія, но другіе симптомы нѣсколько варіировали въ зависимости отъ температуры воздуха. Кровь изъ горла появлялась, либо ея не было, чувствовалась сильная боль въ сочлененіяхъ, или же нѣтъ. Такъ или иначе, но двухъ трехъ часовъ достаточно было, чтобы совершенно здоровый человѣкъ падалъ мертвецомъ.
Въ настоящее время медицина не имѣетъ никакихъ средствъ для излеченія азіатской холеры или дифтерита, чахотки или чумы, хотя профилактическія мѣры отчасти достигаютъ цѣди. Можно себѣ представить, что было въ 1ІУ вѣкѣ, когда общество не понимало необходимости опрятности въ городахъ или въ одеждѣ, когда продукты, идущіе въ пищу, очень часто употреблялись испорченными. Надобно, однако, сказать, что доктора и въ то время дѣлали точь въ точь то же, что и теперь. Во время холеры въ Марсели въ 1883 году жгли костры на улицахъ для очищенія воздуха, велѣли вдыхать пары смолистыхъ веществъ. Но какъ тогда, такъ и теперь предписанныя средства нисколько не помогали.
Опредѣлить съ точностью количество умершихъ, конечно, не представляется возможнымъ, но относительное ихъ число, которое поддается счету, указываетъ на весьма важное обстоятельство:
|
|
|
|
| 1348 |
|
|
| 1361 |
|
|
| 1371 |
|
|
| 1382 |
|
|
Причина «черной смерти», какая-то дробянка, намъ неизвѣстная, не могла быть ничѣмъ уничтожена, пока сама не измѣнила своихъ свойствъ навсегда или на время. Измѣненіе свойствъ дробянокъ повторяется нерѣдко, но при благопріятныхъ условіяхъ дробянки возвращаются къ свойствамъ своего прародителя. Въ этомъ же случаѣ мы должны допустить другое явленіе, т.-е. что организмъ человѣка привыкъ переносить того микроба, который нѣкогда причинялъ такое страшное опустошеніе.
Во времена болѣе близкія къ намъ интензивность эпидемій значительно ослабѣваетъ, что находится въ прямой зависимости отъ двухъ факторовъ: отъ біологическаго закона приспособляемости организмовъ къ даннымъ условіямъ въ борьбѣ за существованіе, съ одной стороны, и съ другой — въ улучшеніи общаго экономическаго состоянія населенія и отчасти въ средствахъ предупредительныхъ. Можно не бояться впасть въ преувеличеніе, утверждая, что бѣдность населенія есть лучшая питательная среда микробамъ. Исторія эпидемическихъ болѣзней и исторія культуры, взятыя вмѣстѣ, превосходно освѣщаютъ это явленіе. Такимъ эпидеміямъ, какъ чума, холера, сифилисъ, предшествовали года войнъ, послѣ которыхъ распространялся голодъ, падали производства, трудъ терялъ цѣну, понижался уровень общаго благосостоянія и тогда слѣдовала обязательно та или другая заразительная болѣзнь. Бѣднякъ не можетъ быть опрятнымъ, ѣстъ пищу загнивающую, дышетъ воздухомъ, въ которомъ множество микробовъ, живетъ въ мѣстахъ сырыхъ, въ низкихъ частяхъ города, куда сплываютъ нечистоты.
Такимъ образомъ, оказывается, что ослабленный организмъ, т.-е. тотъ, въ которомъ медленно происходитъ возобновленіе растраченнаго имъ вещества, попадаетъ въ плохія санитарныя условія, т.-е. въ такія, въ которыхъ врагъ этого бѣдняка, дробянка, находится въ самыхъ благопріятныхъ условіяхъ. Не трудно предвидѣть, на чьей сторонѣ останется побѣда. Какъ происходитъ борьба, увидимъ ниже.
Оспа нѣкогда свирѣпствовала какъ сильная эпидемія, появляясь спорадически, а на Востокѣ и теперь рѣдко можно встрѣтить человѣка, не изуродованнаго оспеннымъ микробомъ. Дженнерсъ придумалъ способъ*прививки самаго яда, чтобы предотвратить болѣзнь со смертнымъ исходомъ. Опыты его имѣли поразительный результатъ: люди, которымъ оспа прививалась, не заболѣвали во время эпидемій. Долго это явленіе стояло какъ единичный фактъ, а прививка не примѣнялась въ другихъ случаяхъ. Когда, наконецъ, Пастёру удалось окончательно убѣдиться, что какъ оспа, такъ и сибирская язва ничто другое, какъ результатъ жизнедѣятельности дробянокъ, первая — микрококка, вторая — бациллы, онъ попробовалъ примѣнить способъ прививки микроба сибирской язвы какъ профилактическое средство. Послѣ множества неудачъ, все-таки, Пастёру удалось отыскать методъ, ведущій къ цѣли. Пастёръ и Шово ослабляли заразительность бациллъ тѣмъ, что держали ихъ при температурѣ 42°—43° подъ вліяніемъ притока кислорода въ теченіе продолжительнаго времени. Руководствуясь указаннымъ принципомъ, Кохъ и др. усовершенствовали этотъ методъ настолько, что въ настоящее время онъ примѣняется въ прививкахъ животнымъ. Достаточно шести дней для полнаго ослабленія ядовитости при 43° и нѣсколькихъ минутъ при 50°—53". Ослабленныя такимъ образомъ бациллы не убиваютъ ни овцы, ни кролика, но только мышь. Чрезъ нѣсколько дней послѣ первой прививки производится вторая ядомъ, который убиваетъ мышь и кролика, но остается безвреднымъ для овцы. Послѣ второй прививки остается недѣйствительнымъ сильный нормальный ядъ. Пока нельзя безусловно ручаться всякій разъ за успѣхъ прививки, но дѣло поставлено такъ хорошо, что не въ далекомъ будущемъ можно разсчитывать на полный успѣхъ.
Въ прошломъ году Пастёру удалось закончить давно уже начатые имъ опыты съ прививкой микроба, производящаго бѣшенство собаки, болѣзнь лиссу, на основаніи прежняго принципа — постепеннаго ослабленія яда. Кусокъ спиннаго мозга бѣшеной собаки, разведенный въ водѣ, впрыскивается подъ мозговую оболочку кролику. Отъ него ядъ переводится второму, конечно, послѣ того, какъ бѣшенство уже выразилось; отъ втораго ядъ можно перенести на третьяго и т. д., и т. д. Инкубаціонный періодъ, т.-е. время отъ начала прививки и до проявленія вліянія яда, продолжается при первыхъ прививкахъ 15—10 дней, а позже достаточно 8—7 дней для полнаго выраженія бѣшенства. Изъ 90 переносовъ, произведенныхъ Пастёромъ, всѣ оставались одинаково сильны. Чтобы изъ этихъ опытовъ подучить практическіе результаты, необходимо было изыскать методъ ослабить ядъ, какъ это дѣлалось для сибирской язвы, и этотъ прививать животнымъ. Способъ, найденный Пастёромъ, оказался цѣлесообразнымъ. Спинной мозгъ кролика, околѣвшаго отъ лиссы, — омъ вѣшалъ въ камеру, наполненную угольною кислотой, или въ такую, въ которой воздухъ былъ совершенно высушенъ. Черезъ 14 дней ядъ, взятый съ повѣшеннаго мозга, разбавленный бульономъ или водой и впрыснутый подъ кожу собакѣ, оказывался недѣйствительнымъ, но ядъ 7 дней обладаетъ всѣми свойствами свѣжей заразы. На этомъ основаніи представляется возможнымъ предупредить заболѣваніе путемъ прививки микроба водобоязни. Совершенно такъ же, какъ и въ случаяхъ сибирской язвы, производится впрыскиваніе подъ кожу собакѣ сначала совершенно слабаго яда, а затѣмъ постепенно сильнѣе, до самаго сильнаго. Послѣ того собака будетъ нечувствительна къ укусу бѣшеной собаки. Мало того, такимъ же путемъ излечиваются люди, которые были уже укушены, но только въ темъ случаѣ, если зараза не успѣла еще проявиться.
Путемъ опыта и догадокъ отысканный методъ прививокъ нуждался, конечно, въ объясненіи, въ постановкѣ на научную почву. Долго предлагаемыя объясненія не выдерживали критики. Недавно, года три тому назадъ, пр. Мечниковъ предложилъ объясненіе, которое оказалось болѣе всего удовлетворительнымъ и въ настоящее время начинаетъ признаваться какъ единственное опирающееся на факты. Свои выводы г. Мечниковъ основываетъ на наблюденіяхъ, произведенныхъ на процессахъ воспаленій у головастиковъ, а также на наблюденіяхъ надъ рачками, прозрачными личинками морскихъ животныхъ и надъ ящерицами. Сущность этихъ явленій и объясненій г. Мечникова состоитъ въ слѣдующемъ.
Кровь животныхъ позвоночныхъ, кромѣ красныхъ шариковъ, содержитъ нѣкоторое количество и шариковъ бѣлыхъ, способныхъ къ амэбовиднымъ, самостоятельнымъ движеніямъ. Кровь животныхъ безпозвоночныхъ красныхъ шариковъ не содержитъ, но въ кровяной жидкости плаваютъ тѣльца, соотвѣтствующія бѣлымъ кровянымъ шарикамъ животныхъ позвоночныхъ. Эти-то бѣлыя тѣльца у животныхъ играютъ своеобразную роль: они защищаютъ питательную кровяную жидкость отъ наплыва постороннихъ, вредныхъ организму элементовъ. Лишь только въ кровь попадаетъ посторонній элементъ, у рачковъ или морскихъ личинокъ изъ воды, у животныхъ сухопутныхъ изъ воздуха, или чрезъ кишечникъ, бѣлыя кровяныя тѣльца тотчасъ же набрасываются на врага, облекаютъ его своею плазмой, пожираютъ и медленно перевариваютъ. Бѣлыя кровяныя тѣльца лягушки, ящерицы, а также рачковъ, т.-е. животныхъ не способныхъ къ зараженію сибирскою язвой, поглощали бациллы безъ всякаго для себя вреда. Въ этихъ случаяхъ, при условіяхъ, очевидно, неблагопріятныхъ, бацилла не размножалась или же размножалась такъ медленно, что бѣлыя тѣльца успѣвали ихъ пожирать. Это явленіе имѣло мѣсто у ящерицъ до тѣхъ поръ, пока онѣ не были нагрѣваемы до температуры тѣла теплокровнаго животнаго, причемъ бациллы размножались шибко, послѣ чего умирали отъ размножившихся бациллъ сибирской язвы, которыми были заражены. На основаніи приведенныхъ наблюденій можно сдѣлать выводъ, что въ тѣхъ случаяхъ, когда амэбовидная клѣтка крови скорѣе пожираетъ подавшуюся въ кровь дробянку, чѣмъ это послѣдняя поспѣетъ размножиться, зараженія не произойдетъ, въ противномъ же случаѣ организмъ переполнятся дробянками, которыя и будутъ служить причиной смерти этого организма. По мнѣнію г. Мечникова, путемъ прививки амэбовидныя тѣльца привыкаютъ пожирать даже и такіе элементы, которые при другихъ обстоятельствахъ дѣйствовала бы на нихъ ядовито, въ ослабленномъ же состояніи перевариваются ими безвредно.
Бѣлые кровяные элементы, фагоциты, какъ ихъ назвалъ г. Мечниковъ, постоянно находятся въ дѣятельности, такъ какъ въ животный организмъ безпрестанно попадаютъ посторонніе элементы, особенно чрезъ легкія. Наблюдая кровь мыши, зараженной гніющею кровью, мы увидимъ весьма интересную картину, состоящую въ томъ, что тѣло бѣлыхъ кровяныхъ шариковъ бываетъ переполнено массой микробовъ. Одни изъ нихъ поглощены уже вполнѣ, другіе половиной тѣла застряли въ плазмѣ фагоцита, а множество лежатъ свободно въ жидкости крови. Очевидно, что мы наблюдаемъ результаты борьбы, происходившей между быстро размножающимися микробами и фагоцитами, причемъ первые одержали побѣду, и мышь была ими убита. Гнѣздо размноженія фагоцитовъ есть селезенка, гдѣ происходитъ обыкновенно самая ожесточенная борьба. Съ бациллами сибирской язвы фагоциты справиться совершенно не могутъ, какъ потому, что эта бацилла очень быстро размножается, такъ и потому, что она выдѣляетъ ядъ, убійственно дѣйствующій въ чистомъ видѣ и на кровь вообще, и на фагоцитовъ въ частности.
Было указано, что одни изъ факторовъ жизнедѣятельности дробянокъ есть произведеніе ферментовъ броженія и гніенія внѣ животнаго тѣла. На паразитахъ мы видимъ, что такіе ферменты производятся и въ самомъ животномъ тѣлѣ, причемъ они въ этомъ случаѣ дѣйствуютъ какъ яды, убивающіе организмъ.
Мертвый организмъ, какая бы ни была причина его смерти, разрушается, разлагается исключительно дробянками и тѣмъ самымъ природѣ возвращаются тѣ элементы и тѣ силы, которые были израсходованы на составленіе растительнаго или животнаго тѣла. Дробянки, эти самые элементарные, извѣстные намъ организмы, вырабатываютъ, слѣдовательно, плазмою своей ферменты, производящіе обмѣнъ органическихъ веществъ.
- ↑ Общеупотребительное выраженіе «клѣтка», для обозначенія простѣйшаго элемента, входящаго въ составъ сложнаго организма, считаемъ умѣстнымъ замѣнить словомъ «ячейка».