ЗЕМЛЕДѢЛІЕ ЗАРАВШАНСКОЙ ДОЛИНЫ.
[править]
Вода! Это центръ, около котораго скучивается все осѣдлое населеніе центральной Азіи. Только тамъ гдѣ есть вода, тамъ куда можно ее провести, — тамъ только и возможна жизнь, возможно воздѣлываніе земли и добываніе этимъ путемъ средствъ къ жизни.
Девяти-мѣсячное жаркое лѣто безъ дождей — обезпечиваетъ земледѣльцу теплоту солнечныхъ лучей, — и эта теплота, гибельная въ безводныхъ мѣстахъ, вызываетъ колоссальную растительность тамъ, гдѣ есть вода, а съ нею необходимая для растительной жизни животворная влажность.
Воду, какъ источникъ жизни, берегутъ и дорожатъ ею; ее дѣлятъ между собой, раздробляя на самыя мельчайшія единицы. Вода есть даже мѣритель собственности. Никому не интересно знать — сколько у такого-то земли; это ничего не выражаетъ. Только зная количество воды, находящееся въ его распоряженіи, можно точно опредѣлить величину его поземельнаго богатства. «Это богатый человѣкъ; у него шесть водъ», говорятъ обыкновенно… Это значитъ, что участокъ его земли орошается шестью ирригаціонными каналами (арыками).
Если бы вы могли подняться на значительную высоту, напримѣръ, на высоту полета степнаго орла, и оттуда посмотрѣть внизъ, на разстилающуюся подъ вами панораму, — вы увидите слѣдующіе поразительные контрасты. Обозженная, буровато-пепельная, мертвая степь разомъ превращается въ яркозеленые, цвѣтущіе оазисы. Границы эти опредѣлены рѣзко. Смерть и жизнь сталкиваются лицомъ къ лицу, вплотную. Раздѣляющая ихъ линія и есть та самая граница, до которой только могъ довести человѣкъ драгоцѣнную воду.
Безконечная сѣть арыковъ всевозможной глубины и ширины, безчисленные шлюзы, запруды, подъемныя плотины — все это вмѣстѣ составляетъ самую сложную ирригаціонную систему, охватывающую весь плодоносный оазисъ.
Здѣсь кипитъ жизнь. Массы разнообразной зелени пестрятъ глиняныя сакли кишлаковъ, зубчатыя башни и стѣны городовъ, купола мечетей. Тамъ и сямъ мелькаютъ цвѣтныя одежды ѣдущихъ — и лоснятся голыя, потныя тѣла усталыхъ работниковъ, сверкаютъ на взмахѣ желѣзные китмени и серпы… Слышатся самые разнообразные звуки: ревъ скота, ржаніе лошадей, призывные рожки мельниковъ и шумъ мельничьихъ колесъ, сгукотя лопатъ, гуль многолюдныхъ базаровъ… Какой контрастъ съ мертвою, молчаливою степью, охватывающею со всѣхъ сторонъ этотъ — полный жизни — зеленый оазисъ. И все вода — она всему причина. Гдѣ она — тамъ жизнь; гдѣ ея нѣтъ — смерть.
Небольшое сравнительно пространство, орошаемое водами Заравшана и его притоковъ (правильнѣе: развѣтвленій), притянуло къ себѣ массу осѣдлаго населенія — и явилась необходимость раздробить всю годную для обработки землю на самые мелкіе участки. Этимъ раздробленіемъ вызвано ненормальное отношеніе количества земледѣльческаго труда къ обработываемому пространству. Слишкомъ много рабочихъ рукъ и слишкомъ мало земли. Трудъ земледѣльца дешевъ и вмѣстѣ съ тѣмъ дороги его результаты. Съ небольшаго участка земли надо взять столько чтобы хватило на себя, и на семью, и и на продажу, однимъ словомъ — покрыло собою все годовое содержаніе; каждымъ свободнымъ аршиномъ надо значитъ воспользоваться, такъ и дѣлаютъ — оставляя только небольшую часть, необходимую подъ постройки и дороги.
Обработка эта производится самыми примитивными орудіями… Допотопный плугъ, омачь, изображенный на приложенномъ рисункѣ, — китмень, родъ лопато-образной кирки, — желѣзныя грабли, простая борона — вотъ и все; объ усовершенствованіи этихъ орудій не можетъ быть и рѣчи. Зачѣмъ — когда самыя совершеннѣйшія орудія, человѣческія руки, здѣсь ни почемъ — и глядя на эти аккуратно, геометрически расположенныя грядки, глядя на эту почву рыхлую какъ пухъ, невольно думается, что здѣсь каждый комочекъ земли растертъ между ладонями, каждая грядка взбита и сложена человѣческими пальцами.
Размѣры моего очерка не позволяютъ подробно распространяться о всѣхъ родахъ растительнаго богатства Заравшанской долины — и я ограничусь бѣглымъ обзоромъ Заравшанской флоры, останавливаясь только на тѣхъ продуктахъ, которые играютъ наиболѣе важную роль въ домашнемъ быту земледѣльца.
Первое мѣсто послѣ пшеницы безспорно принадлежитъ рису — шали — этому насущному хлѣбу всякаго азіатца.
Въ заравшанскомъ хозяйствѣ господствуетъ плодоперемѣнная система; только нѣсколько родовъ кормовыхъ травъ сѣются на особо предназначенномъ полѣ, какъ напримѣръ люцерна, — о которой я буду говорить дальше.
Рисъ сѣютъ обыкновенно послѣ сбора пшеницы на томъ же полѣ; для него распахиваютъ землю весьма тщательно отъ восьми до десяти разъ крестообразно, т. е. вспахавъ по одному направленію, начинаютъ пахать по другому поперегъ прежде лроведенныхъ бороздъ. Такимъ образомъ земля разрыхляется до послѣдней возможности.
Затѣмъ, на готовую почву напускаютъ воду и держатъ ее подъ нею трое сутокъ, послѣ чего воду спускаютъ на сосѣднія поля и давъ землѣ немного просохнуть, разбиваютъ ее валиками на небольшіе квадраты чтобы лучше удержать воду при послѣдующихъ орошеніяхъ. Напустивъ снова воду, проборониваютъ землю перевернутой бороной, конечно каждый квадратикъ отдѣльно, — и приступаютъ къ посѣву.
Сѣмена, предварительно вымоченнныя и пророщенныя, сѣютъ прямо въ воду, не спуская ея съ поля. Борона, проходя передъ сѣятелемъ, взмучиваетъ илъ, который осѣдая прикрываетъ собою сѣмена риса.
Первые восемь дней послѣ посѣва воду держать на полѣ около полуаршинной глубины, въ это время начинается подводный всходъ сѣмянъ. Потомъ воду спускаютъ дня на три, даютъ почвѣ и молодымъ всходамъ нѣсколько погрѣться на живительномъ солнцѣ и затѣмъ снова затапливаютъ поле, но уже на глубину значительно меньшую. Черезъ двадцать сутокъ опять спускаютъ воду, даютъ полю согрѣться дня на три и затапливаютъ уже послѣдній разъ, опять на полуаршинную глубину и оставляютъ такъ до вызрѣванія..
Рисовое поле, созрѣвающее и готовое къ жатвѣ, представляетъ оригинальное зрѣлище: вы видите предъ собою озеро, на мутной поверхности котораго колышатся густыя метелки растеній… Рисовое поле немного напоминаетъ болото, — еслибы только не эта правильная, рѣзко очерченная форма четвероугольниковъ.
Передъ жнивомъ воду спускаютъ окончательно, осушиваютъ землю, чтобы можно было ступать по ней ногами и принимаются жать серпомъ (уракъ), отличающимся отъ нашего только тѣмъ, что лезвее его не зазубрено а выточено ровно. Сжатый рисъ оставляютъ лежать на мѣстѣ для окончательной просушки, потомъ вяжутъ въ снопы.
Урожай риса выражается — въ среднемъ пропорціональномъ выводѣ — «самъ-тридцать», рѣдко бываетъ менѣе самъ-двадцати, за то достигаетъ до «самъ-сорока» и даже больше. Какъ видите, легенды о египетскомъ плодородіи имѣютъ основаніе.
Послѣ риса по своему хозяйственному значенію безспорно стоитъ джугарра — сорго — великолѣпное растеніе, достигающее до четырехъ аршинъ роста; по виду своему оно напоминаетъ извѣстную кукурузу, но не имѣетъ какъ та сѣмянныхъ початковъ, а оканчивается, на верху роскошною метелкою, граціозно свѣшивающеюся внизъ отъ тяжести крупныхъ зеренъ.
Землю для этого растенія вспахиваютъ такъ же тщательно какъ и подъ рисъ, только не заливаютъ его водою какъ этотъ послѣдній и ограничиваются только періодическими орошеніями.
Срокъ полнаго созрѣванія джугарры считается десять мѣсяцевъ; жнутъ ея, или скорѣе срубаютъ — тѣмъ же уракомъ — послѣ первыхъ осеннихъ морозовъ; сѣмянныя головки обрываютъ и сушатъ, а стебли вяжутъ въ снопы. Назначеніе стеблей — топливо, впрочемъ въ зеленомъ видѣ; мелко изрѣзанные, они составляютъ превосходный кормъ для скота, и часто жнутся до вызрѣванія, именно для этой цѣли. Зерна вымачиваютъ, кормятъ ими лошадей или мелютъ въ муку, изъ которой пекутъ лепешки, очень похожія по виду и вкусу на маисовыя.
Дешевле всего, я говорю относительно труда по обработкѣ, достается заравшанскому земледѣльцу люцерна, по узбекски дженушка, по таджикски бида. Разъ удобривъ землю навозомъ или плодоносной глиною (шурпакъ) и вспахавъ поле разъ шесть, также крестообразно, его разбиваютъ на квадраты валиками какъ для риса, для того чтобы поле лучше удерживало напущенную воду; — затѣмъ засѣяваютъ его сѣмянами этой превосходной кормовой травы, — и затѣмъ вся забота хозяина всѣ цѣлыхъ 8—10 лѣтъ ограничивается только своевременномъ напускомъ воды, осушкою и жнивомъ. На таканъ земли (⅙ нашей десятины) высѣиваютъ около 2 пудовъ сѣмянъ. Сѣютъ въ апрѣлѣ, во второй его половинѣ; первый укосъ бываетъ въ іюнѣ послѣ покоса, на свѣжіе комли опять напускаютъ воду, въ августѣ опять косятъ — и такъ впродолженіе 10 лѣтъ ежегодно, по два, а иногда и по три укоса. Урожай въ первый годъ бываетъ сравнительно незначителенъ, оба укоса даютъ до 300 сноповъ, каждый около 10 фунтовъ. На второй годъ поле даетъ 3 укоса по 200 сноповъ каждый; такимъ образомъ, урожай втораго года превышаетъ первый въ два раза. На третій годъ рано веспою, до всхода, землю еще удобриваютъ, послѣ чего поле даетъ самый обильный урожай: четыре укоса по 1000 сноповъ каждый. Какая десятина у насъ на Руси можетъ дать до 1200 пудовъ сѣна, — а таканъ, какъ я уже сказалъ, значительно меньшей величины!
Если черезъ каждые два года удобрять раннею весною поле дженушки, то пользованіе однимъ и тѣмъ же посѣвомъ можетъ простираться до 15 лѣтъ. Почтенная цифра! Одинъ таканъ засѣянный люцерною совершенно обезпечиваетъ хозяину годовое содержаніе двухъ лошадей, четырехъ коровъ и другой мелкой скотины, не считая верблюдовъ и ословъ, которымъ не даютъ такого хорошаго корма, предоставляя имъ на потребу бурьянъ и колючку, растущую въ открытой степи и годную — за этимъ исключеніемъ — развѣ только на топливо.
На нашемъ рисункѣ, на первомъ планѣ изображены довольно оригинальнаго вида грядки, расположенныя послѣдовательно рядами по двумъ противуположнымъ направленіямъ. Это табачныя грядки.
Это растеніе, — безъ котораго ни одинъ мусульманинъ не можетъ обойдтись, — не входя въ общій сѣвооборотъ, сѣется самостоятельно, на огородѣ, спеціально для него назначенномъ. Засѣвы производятъ въ особыхъ питомникахъ, въ родѣ нашихъ капустныхъ разсадниковъ, и оттуда, по достиженіи достаточной силы въ молодыхъ стебелькахъ, ихъ разсаживаютъ въ грядки по бокамъ, ниже гребня… Табакъ требуетъ самаго большаго, тщательнаго ухода, его нужно часто орошать, пуская воду въ промежутки между грядокъ, выпалывать сорныя грозы… Табакъ при уборкѣ раздѣляется на два сорта: зеленый (кокъ), который растирается въ порошокъ и употребляется для нюханья (а также и до жвачки азіатцы большіе охотники), и затѣмъ на курительный, который, прежде чѣмъ пойти въ кальянъ, выдерживается въ ямахъ, плотно уложенный, пока не начнется въ немъ небольшое броженіе, обусловливающее его крѣпость и ароматъ. Дней 10 табакъ лежитъ въ этихъ ямахъ и затѣмъ уже вынимается, просушивается на солнцѣ и набивается въ мѣшки (капы) для продажи.
Какъ мануфактурное растеніе — первое мѣсто занимаетъ хлопчатникъ — пула.
Обработка земли подъ хлопчатникъ очень хлопотлива и требуетъ много груда и вниманія. Одно, что облегчаетъ земледѣльца это то, что хлопчатникъ не требуетъ, даже не выноситъ, большой поливки. Поле разбивается грядками, на гребняхъ которыхъ разсаживаютъ самое растеніе. Описывать наружный видъ этого общеизвѣстнаго растенія я не стану: тысячи рисунковъ и описаній вѣроятно случалось видать и читать каждому.
За хлопчатникомъ слѣдуетъ цѣлый рядъ масличныхъ растеній и между ними замѣчательнѣйшее — кунджутъ, изъ сѣмянъ котораго выжимаютъ масло, идущее на самое разнообразное употребленіе а также и въ пищу. Маисъ дающій очень питательное зерно, примѣшиваемое чисто къ рису, чечевица (ясмукъ), ленъ (загыръ), сафлоръ (махсаръ), горохъ (бурчокъ), просо (іорыкъ) марена (руякъ), дающая красильное вещество, кукуруза (макка джугара), употребленіе которой извѣстно и у насъ въ южныхъ полосахъ Россіи. Наконецъ, огородныя овощи, между которыми отсутствуютъ только картофель и капуста. Послѣднія два растенія запесены сюда только въ самомъ недавнемъ времени, послѣ заравшанскаго военнаго похода въ 1868 году, и на солдатскихъ, русскихъ огородахъ принялись великолѣпно — а по всѣмъ признакамъ съ этихъ огородовъ распространятся и на туземные поля и гряды.
Кромѣ полей съ хлѣбными растеніями — пріятно разнообразятъ пейзажъ длинныя полосы засаженныя дынями и арбузами, такъ-называемыя бахчи. Подъ эти послѣднія отдѣляется часть яроваго поля, хорошо разработаннаго и сильно удобреннаго. Всходы окучиваютъ, разбивая между ними борозды, что придаетъ видъ грядокъ. Урожай дынь и арбузовъ съ одного такапа доходитъ до пяти тысячъ штукъ; отсюда понятна эта дешевизна дынь и арбузовъ на базарѣ. Лучшій по выбору арбузъ вы можете пріобрести за полторы копѣйки, много за три. На этомъ-же полѣ сѣются также лукъ (піосъ) и морковь (сабзы), первый въ довольно большомъ количествѣ, вторая въ самомъ ограниченномъ какъ прихоть — и употребленіе ея въ домашнемъ хозяйствѣ самое незначительное.
Въ плодовыхъ садахъ Заравшанской долины первое мѣсто принадлежитъ винограду, какъ по качеству плода такъ и по его изобилію. Несмотря на сравнительно слабый уходъ за виноградниками, природа до такой степени благопріятствуетъ произрастенію этой лозы, что въ одной Заравшанской долинѣ насчитывается до сорока пяти сортовъ винограда, превосходныхъ по своему разнообразію и вкусу.
Винодѣлія у туземцевъ до нашего прихода не существовало, а потому виноградъ употреблялся только непосредственно въ пищу или же провяливался и высушивался на солнцѣ для вывоза на продажу. Чтобы дать понятіе объ изобиліи и качествахъ этого плода — я перечту главнѣйшіе сорта, съ обозначеніемъ различій ихъ между собою. Я буду приводить туземные названія этихъ сортовъ — и описаніе каждаго сорта отдѣльно, напримѣръ:
1) Хуссйне, крупный, длинный бѣловатаго цвѣта, очень сладкій.
2) Шакаракиль, средней величины, круглый, бѣлый, сладкій.
3) Баба-Ака, зеленоватый, сладкій.
4) Моизъ, очень похожій на шакаракиль, но гораздо крупнѣе.
5) Ходжа сераль, круглый съ сильнымъ прянымъ запахомъ.
6) Акъ-Кишмишъ, мелкій какъ горохъ, сладкій и безъ зеренъ.
7) Числяни }
8) Учкенъ } красные сорта, по опытамъ винодѣлія давшіе лучшіе результаты.
9) Дараи }
10) Шибуліоне, очень крупный какъ слива, чернаго цвѣта.
11) Кара-Моизъ, то же что просто моизъ только чернаго цвѣта.
12) Сохи-бы, черный круглый.
13) Атбау-чирасъ, приторно сладкій и чрезвычайно нѣжный.
14) Сахиба-кишмишъ, розовый сахаристый.
15) Ширіази-кишмишъ, розовый, овальной формы, и кромѣ этого еще сортовъ двадцать, имѣющихъ каждый свое особенное названіе.
Дешевизна, до которой доходитъ виноградъ въ этомъ краѣ, можетъ поразить любаго жителя даже благословенной южной Франціи и Италіи: 25—30 копѣекъ за пудъ, выбирая самые лучшіе сорта.
Винодѣлію въ этомъ краѣ предстоитъ самыя блестящая будущность; если найдутся годныя для этого руки, знающія свое дѣло не поверхностно а какъ слѣдуетъ. Покрайней мѣрѣ, первые опыты позволяютъ на это надѣяться.
Изъ фруктовыхъ деревьевъ здѣсь мы находимъ яблоню, грушу нѣсколько сортовъ сливныхъ деревьевъ, вишню, черешню, фиговое дерево, абрикосъ (урюкъ) и персикъ (шапталъ); послѣдніе два замѣчательны необыкновенно нѣжнымъ и пріятнымъ вкусомъ своихъ плодовъ и ростутъ почти безъ всякаго ухода. Кромѣ всего этого растительнаго богатства, красу здѣшнихъ садовъ составляютъ громадныя тутовыя деревья отягощенныя въ маѣ и іюлѣ мѣсяцахъ миріадами бѣловатыхъ ягодъ, неимѣющихъ впрочемъ особаго примѣненія къ хозяйству; изъ неплодовыхъ деревьевъ — особенно бросается въ глаза стройный пирамидальный тополь и развѣсистый темнозеленый карагачъ, — все вмѣстѣ дѣлаетъ изъ этого оазиса одинъ изъ самыхъ роскошныхъ уголковъ для жизни, а заравшанская долина въ этомъ отношеніи славится по всей центральной Азіи, соперничая развѣ только съ роскошнымъ хивинскимъ оазисомъ и долиною Ангрена — этою житницею всего, пріобрѣтеннаго оружіемъ, края.