ОЧЕРКИ ЗОЛОТОПРОМЫШЛЕННОСТИ
въ Енисейской тайгѣ.[править]
1888.[править]
Книжка эта составилась изъ газетныхъ статей моихъ, печатавшихся въ сибирскихъ періодическихъ изданіяхъ. Предметъ статей — описаніе енисейской золотопромышленности, бытовыхъ и техническихъ условій ея, а также и самой мѣстности, въ которой производятся работы. Чтобы дополнить картину, я счелъ возможнымъ включить въ число статей о золотопромышленности и описаніе самаго города Енисейска, какъ центра ея. Вслѣдствіе сборнаго характера книжки, въ ней встрѣчаются повторенія, исключить которыя я не рѣшился, чтобы не повредить впечатлѣнію каждой статьи, взятой отдѣльно. Для тщательнаго согласованія статей одна съ другою, пришлось бы передѣлать ихъ заново, что было бы затруднительно для меня теперь, вдали отъ описываемой мѣстности и прежнихъ впечатлѣній. Мнѣ кажется, между тѣмъ, что статьи эти не лишены интереса, особенно при недостаткѣ болѣе точныхъ и тщательныхъ изслѣдованій золотаго промысла, — почему я и рѣшился перепечатать ихъ отдѣльнымъ изданіемъ.
Золотой городъ.[править]
Городъ Енисейскъ, составляющій средоточіе громаднаго округа, хотя уѣздный, принадлежитъ къ числу лучшихъ городовъ Восточной Сибири. Число его жителей опредѣлялось за 1881 г., во всеподданнѣйшемъ отчетѣ, въ 11.395 душъ; изъ нихъ считалось 6118 мущинъ и 5277 женщинъ. Принимая во вниманіе, что въ это число не вошли еще некоренные жители Енисейска, такъ какъ паспортная система въ городѣ слабо развита, общее число жителей можно считать около 15000, а въ зимнее время даже и больше. Число домовладѣльцевъ города доходитъ до 1000, при чемъ имѣется въ городѣ около полусотни каменныхъ домовъ, 8 церквей и 2 монастыря — мужескій и женскій.
Енисейскъ лежитъ на лѣвомъ берегу Енисея, гдѣ рѣка дѣлаетъ излучину, дугою выступая передъ городомъ. Съ берега рѣки у города, Енисей представляется словно громадное озеро, такъ какъ вдали, въ изгибахъ, берега его сливаются и незамѣтно поворотовъ. Самый городъ, со стороны Енисейско-Красноярской почтовой дороги, представляется кучей деревянныхъ домовъ, надъ которыми возвышаются колокольни церквей. Гораздо красивѣе видъ на городъ съ середины рѣки, откуда выступаютъ преимущественно каменные дома, красиво рисуются деревья бульвара и деревянныя укрѣпленія набережной. На другой сторонѣ, противъ города, берегъ покрытъ лѣсомъ, переходящимъ въ безлюдную тайгу, гдѣ лѣтомъ иногда стелется дымъ отъ пускаемыхъ «паловъ».
Городъ можно раздѣлить на три части: центральную, т. е. главную часть города, Зарѣчье и Гору. Административно, впрочемъ, онъ дѣлится иначе, по участкамъ, и имѣетъ всего только одну часть.
Центральная часть города лежитъ на низменномъ берегу Енисея, между невысокой возвышенностью берега, именуемою въ общежитіи «Горою», и между «рѣчкой», скорѣе большимъ оврагомъ, гдѣ лѣтомъ протекаетъ ручей, превращающійся весною въ настоящую рѣку. Съ Зарѣчьемъ, столь-же низменнымъ, центръ соединяется двумя мостами черезъ рѣчку — Большимъ и Кузнецкимъ, при чемъ улицы Зарѣчья служатъ продолженіемъ улицъ центра, но въ большинствѣ носятъ иныя названія. Одна изъ самыхъ длинныхъ и несомнѣнно лучшая улица города называется «Большою»; она проходитъ черезъ все Зарѣчье и центръ. Въ эту улицу въѣзжаешь по почтовому тракту съ юго-восточной стороны города, а кончается она на западной сторонѣ, гдѣ больше нѣтъ уже жилищъ на низменномъ берегу, а идутъ они влѣво, по возвышенности. При въѣздѣ въ городъ, видны сначала деревянные сараи для сушки кирпича, Абалаковское кладбище съ бѣлѣющею церковью между хвойныхъ деревъ, низкія поросли лѣска. Потомъ тянутся по Большой улицѣ, въ зарѣчинской сторонѣ, деревянные дома, а за мостомъ каменные, въ которыхъ часто попадаются магазины, и наконецъ, снова начинаются деревянные дома, переходящіе въ жалкія лачуги на концѣ города. Деревянные дома въ Енисейскѣ, особенно на главныхъ улицахъ, большею частью двухэтажные, съ пристроенными вверху верандами изъ стеколъ, какія устраиваются для фотографій. Зная Большую улицу, легко оріентироваться въ городѣ; параллельно ей лежатъ другія улицы: Зеленая, на которой находится полицейское управленіе, Успенская, часть которой переходитъ на гору, и гдѣ расположенъ, у начинающейся горы, на возвышеніи, мужской монастырь, затѣмъ Ручейная, какъ называютъ обширную Сѣнную площадь, начинающуюся у Кузнецкаго моста и кончающуюся у возвышенія монастыря. Дальше идутъ параллельно еще три — четыре улицы, все меньше и меньше протяженіемъ, пока не начнется поле, обрамленное лѣскомъ по болотистой почвѣ.
Зарѣчинская часть отдѣляется отъ центра, какъ я упоминалъ уже, ручьемъ или «рѣчкой», которая вытекаетъ изъ такъ называемаго Секретарскаго озера, и, пройдя версты полторы, впадаетъ въ Енисей. Часть города, находящаяся за рѣчкой, не велика и преимущественно состоитъ изъ деревянныхъ домовъ, между которыми попадается нѣсколько и каменныхъ. На Большой улицѣ, при въѣздѣ на мостъ, находится въ Зарѣчьи женскій монастырь, обнесенный каменною стѣною, задняя сторона которой выходитъ на Енисей. Къ монастырю примыкаетъ Рождественская церковь, окруженная тою же монастырскою стѣною. Зарѣчинская часть города самая грязная, на ней сосредоточены, преимущественно по Кузнецкой улицѣ, множество публичныхъ домовъ и кабаковъ. Домики въ ней большею частью небольшіе и живетъ въ нихъ бѣднота. Къ Зарѣчинской сторонѣ, хотя и отдѣленныя отъ нея нѣкоторымъ пространствомъ поля, примыкаютъ съ лѣвой стороны, если стоять лицомъ къ западу, кузницы, съ поселкомъ возлѣ нихъ, а съ правой — предмѣстье Каштакъ, возлѣ котораго находится винокуренный заводъ Харченко. Весною предмѣстье отдѣляется отъ города разливомъ, образующимъ между городомъ и предмѣстьемъ большую протоку.
Центральная часть города сообщается съ Горою крутымъ подъемомъ съ Успенской улицы, которая продолжается и на Горѣ. При подъемѣ, на Успенской улицѣ находится возлѣ монастыря большое деревянное зданіе Общественнаго собранія, въ одной изъ залъ котораго устроенъ театръ. На Горѣ помѣщаются преимущественно старые дома, уцѣлѣвшіе послѣ пожара, истребившаго въ 1869 г. большую часть Енисейска. Крыши этихъ домовъ, покрытые мохомъ, часто съуживаются кверху, какъ то было принято въ старинной архитектурѣ. На горѣ городъ продолжается еще на версту приблизительно, а за нимъ, въ разстояніи полуверсты, находятся общественныя бойни и небольшой поселокъ, именуемый Вологдинской заимкой. По дорогѣ къ этому поселку, при выѣздѣ изъ города, расположено въ юго-западной сторонѣ Самсоніевское кладбище. Съ южной стороны къ горѣ примыкаетъ часть города, стоящая нѣсколько особнякомъ, гдѣ стоитъ рядъ домовъ при большой болотистой площади, заросшей тальникомъ; недалеко отъ нихъ казармы въ двухэтажномъ каменномъ домѣ и больница. Мѣстность здѣсь довольно живописна и могла бы служить для прогулокъ, если бы, къ сожалѣнію, не сваливали здѣсь всякой дряни. Близь больницы, въ окрестномъ лѣскѣ, на каждомъ шагу попадается множество лошадиныхъ череповъ и костей. Въ сторонѣ отъ города, еще дальше больницы, стоитъ тюрьма, окруженная высокою бѣлой стѣною.
Протяженіе города, отъ самаго отдаленнаго пункта Зарѣчья до послѣднихъ домовъ Горы, можно считать версты въ двѣ съ лишнимъ, но дома такъ разбросаны, что съ нѣкоторыхъ пунктовъ, напр. съ возвышеннаго мѣста «Горы», виднѣется со всѣхъ четырехъ сторонъ поле. Когда прибываешь въ городъ въ первый разъ, особенно, если прежде приходилось жить въ большихъ европейскихъ городахъ, Енисейскъ производитъ впечатлѣніе большой деревни. Къ сказанному выше слѣдуетъ прибавить немощенныя улицы, пыльныя лѣтомъ и грязныя весною, рѣдкихъ извощиковъ на допотопныхъ линейкахъ, раннее прекращеніе жизни города, который въ десятомъ часу погружается въ общій сонъ. Фонари въ городѣ (ихъ всего около пятнадцати) зажигаются только въ темныя ночи и какъ будто затѣмъ лишь, чтобы темнѣе сдѣлать окружающую тьму. Рѣдкіе ночные прохожіе идутъ обыкновенно по срединѣ улицы, не обращая вниманія на непролазную грязь, чтобы не сломать ногъ на деревянныхъ тротуарахъ, которые то понижаются, то повышаются прихотливо. Ночью, спокойствіе нарушается лаемъ собакъ и сторожами, которые дубасятъ въ доски и перекликаются другъ съ другомъ журчащимъ свистомъ. Выйдешь иногда на берегъ Енисея, и жутко станетъ при мысли, что вотъ, за этою гранью, начинается безлюдная тайга, которая тянется на цѣлыя тысячи верстъ.
Климатъ енисейскій, на первыхъ порахъ, можетъ показаться убійственнымъ для человѣка, привыкшаго къ болѣе теплому и ровному климату. Но не смотря на рѣзкія перемѣны погоды, грудныя болѣзни здѣсь мало распространены, какъ о томъ свидѣтельствуютъ доктора. Преобладающее здѣсь время года — зима, которая продолжается около семи мѣсяцевъ. Снѣгъ начинаетъ падать въ сентябрѣ, иногда въ концѣ августа, а въ октябрѣ устанавливается санная дорога. Оттепели появляются въ апрѣлѣ, но обыкновенно еще весь май снѣгъ то падаетъ, то таетъ. Зимою холода нерѣдко доходятъ до 40°, при чемъ въ воздухѣ стоитъ густой туманъ, именуемый здѣсь «копотью», такъ что ничего не видно въ трехъ шагахъ разстоянія. Лѣтомъ очень часто бываютъ дожди, и послѣ сильныхъ жаровъ наступаютъ въ концѣ іюля холодные вечера и утренніе заморозки, — утренники. Енисей вскрывается въ концѣ апрѣля, или даже въ началѣ мая, а нѣсколько позже, дней на двѣнадцать, вскрывается Ангара, почему въ теченіе цѣлаго мая стоитъ холодъ отъ проносимаго льда. При низменномъ положеніи города, если разстояніе времени между вскрытіемъ Енисея и Ангары но велико, случаются въ городѣ наводненія, иногда покрывающія значительную часть города. Такое наводненіе случилось и въ 1886 г., когда мнѣ пришлось еще жить въ Енисейскѣ. Вода вторглась въ городъ съ различныхъ сторонъ: съ западной стороны города, она покрыла берегъ до возвышенія горы, вторглась въ Большую и Зеленую улицы и покрыла часть низменныхъ улицъ на «Горѣ». Въ центральную часть города, она вторглась черезъ «рѣчку», берега которой переполнились, и вода залила Сѣнную площадь, образовавъ изъ нея громадное озеро, а также и нѣсколько близлежащихъ улицъ. Все почти Зарѣчье наполнилось тоже водою изъ рѣчки, или же изъ улицъ, прилегающихъ къ рѣкѣ. Наводненіе, впрочемъ, не представляетъ опасности ни для жизни жителей, ни для имущества, такъ какъ вода поднимается медленно, вершокъ за вершкомъ. Въ ожиданіи наводненія, жители перебираются съ имуществомъ на чердаки, а на улицахъ наваливаютъ на деревянные тротуары, чтобы ихъ не снесло, громадные камни. Наводненіе продолжается всего нѣсколько дней, послѣ чего вода сбываетъ такъ же медленно, какъ и прибывала, а въ домахъ остается сильная сырость.
Окружающая городъ мѣстность болотиста, мѣстами кочковата и тундриста. Со всѣхъ сторонъ Енисейскъ окруженъ мелкимъ лѣскомъ изъ порослей березы, осины, черемухи, изрѣдка хвои, пересыпанныхъ кустами шиповника и смородины. Во многихъ мѣстахъ почва, по которой ростетъ лѣсъ, до того болотиста, что войти въ лѣсъ можно только въ высокихъ сапогахъ. Вблизи города лежитъ нѣсколько озеръ, богатыхъ рыбою: Секретарское, Иваново, но во многихъ мѣстахъ, берега ихъ, а особенно перваго, совершенно недоступны по своей топкости. Въ окрестностяхъ попадается множество источниковъ, минеральныхъ и желѣзистыхъ, а мѣстами обширныя залежи древеснаго торфа. Нерѣдко торфъ горитъ возлѣ города, неумолимо, безостановочно, и этому «пожару тундры» приписываютъ громадный пожаръ 1869 г., уничтожившій почти цѣлый городъ. Тундра горѣла и въ 1886 г., наполнивъ городъ сырымъ дымомъ, какъ будто туманомъ, въ облакахъ котораго скрылось солнце на нѣсколько дней.
Промышленно-торговая жизнь въ Енисейскѣ очень развита, благодаря сосѣдству тайги. Свои средства къ жизни городъ черпаетъ преимущественно извнѣ, эксплуатаціей богатствъ окружающей городъ природы. Среди этихъ богатствъ, на первомъ мѣстѣ слѣдуетъ несомнѣнно поставить золотыя розсыпи, которыми живетъ большая часть енисейскаго населенія. Рыбопромышленность и торговля мѣхами занимаютъ въ настоящее время второстепенное мѣсто. Большая часть капиталовъ уходитъ въ тайгу: нѣтъ почти капиталиста, который бы не принималъ въ золотопромышленности или непосредственнаго участія, или же посредственнаго, давая въ ссуду деньги на веденіе дѣла. Въ самомъ городѣ торговля развита значительнѣе, чѣмъ этого можно бы было ожидать отъ такого незначительнаго городка. Рынокъ для сбыта товаровъ находится преимущественно на пріискахъ, а кромѣ того, залежавшіеся товары расходятся по окрестнымъ деревнямъ.
Въ большинствѣ енисейскихъ лавокъ, не исключая и крупныхъ магазиновъ, продается все, что угодно, начиная отъ часовъ и брюкъ и кончая сушками. Спеціальныхъ магазиновъ здѣсь немного; напр. въ 1881 г., было всего только три: чайный магазинъ, съ годовымъ оборотомъ въ 25,000 р., соляной складъ, съ оборотомъ въ 30,000 и желѣзный складъ, съ оборотомъ въ 25,000. Значительная часть магазиновъ, числомъ около 14, находятся на Большой улицѣ, а другіе, помельче, разбросаны по другимъ частямъ города. Всѣхъ магазиновъ, за исключеніемъ спеціальныхъ, было въ Енисейскѣ, въ 1881 г., какъ это значится въ отчетѣ чиновника особыхъ порученій, производившаго ревизію, — 28, съ мануфактурными и колоніальными товарами. Изъ числа этихъ магазиновъ, въ четырехъ, годовой оборотъ, если можно вѣрить цифрамъ отчета,[1] превосходилъ 50.000, а общая сумма годового оборота равнялась 507,500 р. Мелочныхъ лавокъ оказалось 87, не считая мясныхъ и мучныхъ, а сумма ихъ годового оборота равнялась 98,400 р. Кромѣ этого, числилось 9 мясныхъ лавокъ съ годовымъ оборотомъ въ 21,800 р. и 10 мучныхъ, съ оборотомъ въ 35,700 р. Колоніальные и галантерейные товары покупаются купцами, разъ въ годъ, на Ирбитской ярмаркѣ, почему самая медленность оборота обусловливаетъ высокую цѣну; при этомъ товары покупаются гнилые и бракованные, признанные негодными въ Россіи. Всякая вещь здѣсь стоитъ въ два раза дороже ея европейской цѣны и носится въ два раза скорѣе.
Значительнѣе еще винная торговля, которая поддерживается тѣмъ, что Енисейскъ служитъ главнымъ пунктомъ найма пріисковыхъ рабочихъ. Когда, одно время, полиція, основываясь на инструкціи генералъ-губернатора, запретила входъ въ городъ пріисковымъ рабочимъ, виноторговцы подняли страшный крикъ, пока не добились отмѣны распоряженія. Возлѣ самаго Енисейска находится винокуренный заводъ Харченко, а въ городѣ два водочныхъ завода — Ячменева и Гундобина; кромѣ нихъ, склады и кабаки снабжаются спиртомъ изъ завода Баландина, находящагося въ Усть-Тунгузской волости, и изъ завода Юдина, Красноярскаго округа. Въ 1881 г. въ Енисейскѣ было семь винныхъ складовъ, незаконно производящихъ и раздробительную продажу, и кабаковъ 54, не считая пивной, четырехъ ренсковыхъ погребовъ и харчевенъ, составляющихъ въ сущности тѣ же кабаки. По даннымъ ревизіи 1881 г., общая продажа ихъ была показана до 12,120 ведеръ вина и 810 ведеръ наливокъ, а относительно пива у меня нѣтъ данныхъ. По словамъ одного корреспондента, вполнѣ справедливымъ, эта цифра далеко ниже дѣйствительной, которая достигаетъ minimum 20,000 ведеръ въ годъ, т. е. на каждаго сосчитаннаго обывателя приходится среднимъ числомъ около двухъ ведеръ, а считая одно мужское населеніе, около трехъ ведеръ на душу. Въ послѣднее время былъ сдѣланъ думой опытъ сокращенія пьянства, еще разъ доказавшій безсиліе полицейскихъ мѣръ. Число кабаковъ было ограничено до семи, но вмѣсто ихъ открылось множество харчевенъ и пивныхъ, которыя продолжаютъ торговать водкой столь же бойко, какъ и прежніе кабаки.
Послѣ виноторговли одною изъ самыхъ выгодныхъ отраслей торговли является перепродажа хлѣба. Енисейскъ служитъ передаточнымъ пунктомъ торговли съ тайгою, почему въ годъ доставляется въ городъ около 1,500,000 пудовъ хлѣба (?). Минусинскій округъ представляетъ главное мѣсто вывоза хлѣба въ Енисейскъ. Доставляютъ его на плотахъ и на баркахъ во время весенняго разлива Енисея. Въ это время, цѣна хлѣба не превышаетъ 35—40 к. за пудъ, но мало остается барокъ для мелочной продажи. Весь хлѣбъ скупается крупными капиталистами, или еще на мѣстѣ, въ Минусинскомъ округѣ, или на рѣкѣ, не доѣзжая города, такъ какъ торговцы выѣзжаютъ на встрѣчу баркамъ, въ виду того, что оптовый скупъ хлѣба въ чертѣ города воспрещенъ. Зимою хлѣбъ доставляется отчасти изъ Красноярскаго и Ачинскаго округовъ, что удерживаетъ цѣны отъ непомѣрнаго повышенія. Во всякомъ случаѣ, разница цѣнъ весеннихъ и зимнихъ громадна; такъ, напр. въ 1883 г., пудъ муки ржаной дошелъ въ цѣнѣ до 1 р. 40 к. Думою дѣлались не разъ попытки къ ограниченію непомѣрнаго повышенія хлѣбныхъ цѣнъ. Такъ, напр., закупался хлѣбъ для продажи бѣднымъ по пониженной цѣнѣ, но, вопервыхъ, количество его было незначительно, а во-вторыхъ, полученіе его обставлялось слишкомъ большими формальностями; при этомъ, случалось, хлѣбъ закупался, вѣроятно, по небрежности, во время повышенія хлѣбныхъ цѣнъ. Все это мѣшало успѣху дѣла, предпринятаго думой (которое, впрочемъ, представляло скорѣе филантропическую мѣру, чѣмъ экономическую), а мѣстное населеніе обвиняло иниціаторовъ дѣла въ умышленно дурномъ его веденіи, приписывая это присутствію въ составѣ думы хлѣботорговцевъ.
Монополія составляетъ естественное явленіе во всѣхъ отрасляхъ мѣстной торговли. Самое положеніе города въ углу, откуда нѣтъ дальнѣйшаго вывоза, дѣлаетъ рискованнымъ всякое торговое предпріятіе, требующее предварительной затраты капитала. Медленность оборотовъ заставляетъ при этомъ разсчитывать не столько на количество проданнаго, сколько на высоту цѣны, что обусловливается и самымъ характеромъ предпринимателей. Конкурренція чаще встрѣчается въ области виноторговли, но и то лишь какъ явленіе временное и исключительное. Весь округъ подѣленъ крупными виноторговцами на части, при чемъ между ними условлено не переступать заповѣдныхъ границъ. Но часто жадность увлекаетъ кого-либо изъ нихъ за условленную границу, заставляя нарушить интересы своего сотоварища. Результатомъ такихъ нарушеній являются войны между виноторговцами, выражающіяся въ намѣреніи раззорить своихъ сотоварищей — заводчиковъ, отбивъ у нихъ кліентовъ. Объявленіе войны сопровождается открытіемъ кабаковъ подъ носомъ конкуррентовъ и громкими объявленіями о «дешевой распродажѣ вина». Вино въ это время значительно понижается въ цѣнѣ, чтобы потомъ еще больше повыситься, когда воюющія стороны заключатъ миръ. Иногда начавшій войну прекращаетъ ее, не будучи въ состояніи осилить противниковъ, иногда онъ беретъ съ нихъ нѣсколько тысячъ отступнаго. Случается, что эти войны начинаются кѣмъ-либо изъ виноторговцевъ единственно въ виду полученія отступныхъ денегъ.
Мѣстный промышленный и торговый классъ не отличается честностью, а слабость надзора позволяетъ практиковать въ широкихъ размѣрахъ обманъ публики и казны. Когда разъ ревизоромъ при торговой ревизіи оказался человѣкъ честный и неподкупный, въ средѣ самыхъ богатыхъ торговцевъ обнаружились крупныя злоупотребленія. Одинъ милліонеръ и бывшій голова, взнося капиталъ по 1-ой гильдіи, вмѣсто десяти билетовъ взялъ двѣнадцать, почему долженъ былъ заплатить крупный штрафъ. Другой, заводчикъ и прожектеръ, имѣлъ служащихъ безъ торговыхъ свидѣтельствъ и договоровъ. У третьяго, по ревизіи оказалось 100 пудовъ табаку, а по провозному свидѣтельству значилось отпускомъ одному лицу 200 пудовъ, тогда какъ въ поступленіи этого количества но значилось. У четвертыхъ, не было билета на кладовыя, у пятаго не было свидѣтельства на торговлю серебрянными и золотыми вещами, у шестыхъ, число билетовъ оказывалось больше, чѣмъ дозволяла гильдія. Оказались виновными въ упущеніи и акцизные, выдававшіе документы, не обращая вниманія на число уже выданныхъ билетовъ, и полиція, которая разрѣшала то, противъ чего составлялъ акты ревизоръ. Что касается до мѣстнаго акцизнаго надзора, то онъ только иногда обнаруживаетъ свое присутствіе, вмѣшиваясь въ борьбу кабатчиковъ между собою и составляя протоколы въ защиту одной стороны. При продажѣ, крѣпость водки не превосходитъ здѣсь обыкновенно 36—37°, а водка узаконенной крѣпости, т. е. въ 40°, продается, какъ водка лучшаго качества, подъ наименованіемъ: «Бисмаркъ». Во время ревизіи, стеклянная посуда въ кабакахъ оказалась меньше узаконенной величины.
При всѣхъ перечисленныхъ нами лавкахъ и питейныхъ заведеніяхъ состоитъ на службѣ больше ста прикащиковъ и сидѣльцевъ. Кромѣ этого, значительная часть населенія занимается ремеслами, или самостоятельно, или въ рѣдкихъ хозяйскихъ мастерскихъ и заводахъ. Здѣсь преимущественно развито кустарное производство, и всякій подмастерье, мало-мальски непьющій, дѣлается вскорѣ самостоятельнымъ хозяиномъ. Напр., на 14 сапожныхъ мастерскихъ, было въ 1881 г. 27 человѣкъ работающихъ, т. е. въ среднемъ, по два человѣка на мастерскую, и нѣсколько больше въ столярныхъ мастерскихъ, гдѣ въ 10 мастерскихъ работало тоже 27 человѣкъ. Одинаково незначительны мастерскія портняжныя, переплетныя, кузнечныя, экипажныя, шорныя, колосныя и т. д. Большая часть мастеровыхъ здѣшнихъ изъ поселенцевъ, при чемъ есть ремесленники и изъ бывшихъ ссыльныхъ. Изъ болѣе крупныхъ заведеній имѣется въ городѣ винокуренный заводъ, о которомъ мы уже упоминали, водочные, пивной, воскобѣлильный, салотопенный, два свѣчныхъ, канатные и нѣсколько кирпичныхъ. Въ 1881 г. въ 16 кирпичныхъ заводахъ выдѣлывалось 670,000 кирпичей, а всѣхъ рабочихъ было 45 человѣкъ. Заработки ремесленниковъ ничтожны въ лѣтнее время, когда значительная часть населенія выѣзжаетъ изъ города, и подымаются къ осени, когда кончаются работы въ тайгѣ. За то заработки наемныхъ рабочихъ въ лѣтнее время значительнѣе, потому что тогда требуется много рабочихъ на пріиски, что подымаетъ цѣну рабочаго труда.
Положеніе многихъ недостаточныхъ семействъ въ Енисейскѣ очень печально въ теченіе зимняго времени, когда стоимость жизни значительно возростаетъ. Въ это время подымается стоимость квартиръ, которыя, впрочемъ, еще довольно дешевы, стоимость хлѣба, оказывается необходимо отопленіе и освѣщеніе. Пудъ муки ржаной бываетъ здѣсь зимою 1 р. 25 к. — 1 р. 30 к., фунтъ мяса стоитъ отъ 7—9 коп.; дрова — 2 р. 50 к. саж., не говоря уже о стоимости привозныхъ товаровъ. Особенно дорого обходится здѣсь одежда, сахаръ, освѣщеніе. Городъ переполняется въ это время множествомъ людей, не имѣющихъ занятій, которые живутъ въ счетъ будущаго заработка. Къ числу ихъ принадлежатъ пріисковые служащіе, а также и пріисковые рабочіе, поселяющіеся въ особо устроенныхъ для нихъ «зимовьяхъ».
Но какъ ни печально часто положеніе рабочаго человѣка въ Енисейскѣ, я думаю, что оно гораздо лучше, чѣмъ во многихъ городахъ русскихъ. Какое бы то ни было, но занятіе рабочій человѣкъ здѣсь всегда можетъ найти, и хотя будетъ жить въ кабалѣ, но все-таки жить. Въ этой молодой странѣ еще нужна и цѣнится рабочая сила, и даже всякій поселенецъ легко находитъ себѣ работу. По этому, число преступленій въ Енисейскѣ не такъ значительно, какъ этого можно бы было ожидать, въ виду грубости нравовъ и значительнаго процента ссыльныхъ. Крупныя преступленія случаются сравнительно рѣдко, хотя вѣсть о нихъ, разносясь быстро въ маленькомъ городкѣ, производитъ сильное впечатлѣніе. Нападеній и кражъ на улицахъ почти не бываетъ, какъ я убѣдился въ этомъ за нѣсколько лѣтъ своей жизни въ городѣ. Случаются довольно часто мелкія кражи въ домахъ, которыми промышляютъ «жиганы», люди, отрѣшившіеся отъ всякаго труда и проводящіе свои дни у береговыхъ харчевень и кабаковъ, гдѣ находится мѣсто ихъ сходбищъ. Любитель типовъ во вкусѣ Рембрандта можетъ встрѣтить тамъ любопытные экземпляры. Какія лица, какія лохмотья!
Трудно отыскать общество болѣе смѣшанное, чѣмъ общество енисейское. По національностямъ, въ немъ встрѣчаются великороссы — сибиряки, поляки, евреи, и послѣднихъ довольно значительное число. Слѣдуетъ замѣтить, что сибирскіе евреи во многомъ отличаются отъ русскихъ евреевъ, и по своему здоровому тѣлосложенію мало напоминаютъ чахлыхъ сыновъ Израиля, какіе живутъ въ Малороссіи. Еще разнообразнѣе составъ общества по сословіямъ: здѣсь встрѣчаются и мѣщане, и крестьяне, и потомственные дворяне, и купцы, чиновники, и ссыльные. Рядомъ съ людьми высоко-честными и нравственными встрѣчаются патентованные мошенники, рядомъ съ высокообразованными — люди полуграмотные.
Всякаго ново-пріѣзжаго поражаетъ демократизмъ мѣстнаго общества, отсутствіе въ немъ сословныхъ и многихъ другихъ предразсудковъ. Демократизмъ этотъ объясняется, во-первыхъ, небольшими размѣрами города, а потомъ и самымъ составомъ общества. Уваженіемъ здѣсь пользуется человѣкъ, съумѣвшій нажить деньги, но и онъ не отдѣляется отъ другихъ, потому что сегодняшній бѣднякъ завтра можетъ сдѣлаться такимъ же богачемъ. Вчерашній конюхъ, или нарядчикъ, начиная богатѣть, надѣваетъ сюртукъ поверхъ рубахи, или блузы, а вскорѣ является и вполнѣ приличнымъ джентльменомъ и пляшетъ даже кадриль въ общественномъ собраніи. Самую удобную почву для обогащенія представляетъ тайга, гдѣ особенно легко преуспѣваютъ разные «молодцы» и «ловкіе люди». Нѣкоторые нажились на счетъ инородцевъ, или же на счетъ своего брата-мужичка, въ деревнѣ, а другіе такъ и просто хватили порядочный кушъ «во время пожара». Вслѣдствіе переполненія общества личностями, нажившимися темными путями, въ немъ создалось равнодушное отношеніе ко всякаго сорта мошенничествамъ. Завѣдомые воры, о которыхъ разсказываютъ самыя ужасныя вещи, принимаются всюду по равнодушію, вслѣдствіе отсутствія нравственной брезгливости.
Въ этомъ молодомъ, еще только слагающемся обществѣ, и слагающемся изъ разнородныхъ элементовъ, есть много дурного, но много и хорошаго. Правда, эта свобода отношеній и взглядовъ, являясь слѣдствіемъ не столько сознательной мысли, сколько распущенности нравовъ, иногда переходитъ въ простой развратъ. Многое въ Енисейскѣ поражаетъ непріятно свѣжаго человѣка, особенно если прежде онъ жилъ въ высоко-развитой и культурной средѣ. Онъ жалуется на грубость нравовъ мѣстнаго населенія, на недостатокъ въ немъ развитія, но въ большинствѣ случаевъ жалуется несправедливо. Культурный классъ здѣсь, правда, отсутствуетъ, но за то, если сравнить енисейское мѣщанство съ мѣщанствомъ любого русскаго города, то, мнѣ кажется, перевѣсъ останется за первымъ. Вы не встрѣтите здѣсь тѣхъ грубыхъ представленій, которыя поразятъ васъ въ русскомъ мѣщанствѣ, напротивъ; а особенно во внѣшности, вы встрѣтите здѣсь обычаи и нравы, казалось бы, по европейско-русской привычкѣ, несвойственныя мѣщанской средѣ. Какая-либо бѣдная мѣщанка, которая сама доитъ коровъ и моетъ полы, наряжается къ празднику въ шелковое платье, натягиваетъ перчатки на красныя руки и отправляется дѣлать визиты по знакомымъ. Со всѣми она держитъ себя свободно, какъ равная съ равнымъ, и если стѣсняется, то не изъ чувства соціальной униженности, а единственно вслѣдствіе свойственной женщинѣ стыдливости. Возьмите енисейскую швею и сравните ее съ русской — и вы встрѣтите въ енисейской швеѣ почти барышню, которая далека отъ того униженно-служебнаго положенія, какое швея занимаетъ въ Европѣ. Если нѣтъ въ городѣ слоя съ особенно-высокимъ умственнымъ развитіемъ, то общее раевитіе, ровнѣе, безъ рѣзкихъ различій во внѣшности, и несомнѣнно, въ среднемъ, стоитъ выше русскаго.
Одной изъ хорошихъ сторонъ енисейскаго общества является стремленіе къ образованію. Мнѣ извѣстны люди самые недостаточные и даже полуграмотные, которые жертвовали послѣднимъ, чтобы дать образованіе своимъ дѣтямъ. Правда, многіе ограничиваются образованіемъ въ курсѣ уѣзднаго училища, и число учениковъ въ классической прогимназіи незначительно, всего около 60-ти, но послѣднее объясняется отчасти постановкою гимназическаго образованія; по крайней мѣрѣ, прежде, вскорѣ послѣ основанія прогимназіи, число учениковъ было гораздо больше. На средства одного изъ крупныхъ енисейскихъ капиталистовъ, который, не въ примѣръ другимъ, удѣляетъ часть своихъ денегъ на пользу населенія, воздвигнуто на Большой улицѣ громадное зданіе для прогимназіи. Но менѣе вниманія обращаетъ на себя образованіе женское, и число учащихся въ женской гимназіи даже значительнѣе числа учащихся въ мужской. Съ открытіемъ восьмого класса (въ 1885/86 учебномъ году), нѣсколько дѣвушекъ, окончивъ гимназію, пожелали было поступить на высшіе женскіе курсы, но, въ послѣднее время встрѣтили къ этому препятствіе въ пріостановкѣ пріема. Персоналъ учащихъ въ енисейскихъ учебныхъ заведеніяхъ, за исключеніемъ городскихъ народныхъ школъ, заставляетъ желать еще многого. Въ виду недостатка учителей, при пріемѣ ихъ дѣлаются слишкомъ большія льготы, допускаются къ ученію люди, мало къ тому подготовленные. Многихъ жизнь въ захолустьѣ, при отсутствіи интеллигентной среды и нравственной поддержки, пріучаетъ къ картежи и честву и пьянству. Конечно, многое зависитъ въ этомъ случаѣ и отъ человѣка, стоящаго во главѣ учебнаго персонала.
Кромѣ гимназій и уѣзднаго училища, существуютъ въ Енисейскѣ ремесленная школа и три приходскихъ, изъ которыхъ одна женская. Въ двухъ изъ нихъ мѣста преподавательницъ занимали дѣвушки, окончившія курсъ женскихъ гимназій. Преподаваніе въ приходскихъ школахъ идетъ недурно, хотя многіе недостаточные жители предпочитаютъ женскую монастырскую школу, гдѣ, кромѣ грамоты, учатъ хорошо и рукодѣліямъ, столь необходимымъ въ недостаточной средѣ. Замѣтимъ здѣсь, что женская приходская школа открыта стараніемъ «общества попеченія о начальномъ образованіи», которое основано въ 1884 г., благодаря иниціативѣ городскаго головы г. Дементьева. Общество это помогаетъ многимъ недостаточнымъ ученикамъ, а въ скоромъ времени намѣрено еще открыть отдѣленія при существующихъ еще народныхъ школахъ.
Благодаря иниціативѣ нѣсколькихъ дѣятельныхъ лицъ (г.г. Кытманова и Скорнякова), въ Енисейскѣ былъ открытъ въ 1883 году музей, поставившій себѣ задачей дать картину природы и культурнаго развитія Енисейскаго округа. До сихъ поръ этотъ музей крайне незначителенъ и далеко не можетъ соперничать съ Минусинскимъ; научное значеніе его ничтожно, быть можетъ и приносимая имъ польза пока не велика, но, какъ фактъ общественной дѣятельности, онъ заслуживаетъ вниманія. Гораздо большими симпатіями публики пользуется общественная библіотека, открытая при музеѣ, въ которой уже набралось почти три тысячи книгъ. Въ помѣщеніи библіотеки можно читать газеты, выписываемыя библіотекой, при чемъ платы за чтеніе не берется. Вносятъ за чтеніе только желающіе, и то незначительную плату — 30 коп. въ мѣсяцъ и три рубля въ годъ. Кромѣ этого, существуетъ для публики еще библіотека г. Скорнякова, которая тоже имѣетъ своихъ читателей, хотя и не въ столь значительномъ числѣ, какъ общественная. Не упоминаемъ о библіотекахъ прогимназіи, уѣзднаго училища и различныхъ частныхъ, доступъ къ которымъ не труденъ. Прибавимъ еще, что въ Енисейскѣ открылась и типографія въ 1882 году, издавшая даже цѣлою книгою «Списокъ имянинниковъ и имянинницъ города Енисейска».
Въ послѣднее время въ Енисейскѣ возростаетъ замѣтно интересъ къ чтенію газетъ, на что сильно повліяло, между прочимъ, и развитіе мѣстной печати. Нельзя утаить, что многіе заинтересовались газетами изъ любви къ скандалу, ради чтенія корреспонденцій, въ которыхъ, смотришь, кого-либо и «пропечатали». Корреспонденціи изъ мѣстной жизни составляли событіе въ городѣ, и даже вліяли на улучшеніе нравовъ, хотя, къ сожалѣнію, въ послѣднее время злоупотребленія ими ослабили ихъ авторитетъ. Онѣ также пріучили понемногу публику къ чтенію газетъ, которыя теперь для многихъ сдѣлались потребностью, но смотря на то, что политическій интересъ ихъ значительно ослабляется проходимымъ пространствомъ. У меня имѣются подъ рукою данныя о числѣ выписываемыхъ изданій за 1884 г., и хотя неполныя, онѣ могутъ пролить нѣкоторый свѣтъ на вкусы мѣстной публики. Всѣхъ изданій выписывалось въ этомъ году 427 экземпляровъ (за исключеніемъ ежемѣсячныхъ изданій и газеты «Сибирь», о которыхъ у меня нѣтъ свѣдѣній), при чемъ ежедневныхъ газетъ всего только 69. Симпатіями подписчиковъ, на сколько можно судить изъ имѣющихся данныхъ, пользовались преимущественно: «Новости» имѣли 13 подписчиковъ, «Рус. Вѣд.» — 7, «Рус. Кур.» — 10, «Новое Время» и «Моск. Вѣд.» по одному. Большинство же подписчиковъ, и большинство подавляющее, ищетъ прежде всего дешевизны, почему изъ ежедневныхъ пользовался большою популярностью «Сынъ Отечества» (13 подписчиковъ). Еженедѣльныхъ газетъ выписывалось несравненно больше, чѣмъ ежедневныхъ (358), на что вліяетъ, между прочимъ, и слабый интересъ къ политикѣ, при отдаленности отъ ея центровъ, и то обстоятельство, что почта приходитъ въ Енисейскъ только два раза въ недѣлю. При этомъ подписчики любятъ особенно газеты иллюстрированныя, почему послѣднихъ выписывалось изъ общаго числа изданій — 158, т. е. почти половина; изъ нихъ было 18 юмористическихъ. Изъ неиллюстрированныхъ, еженедѣльныхъ изданій преимуществомъ пользовались мѣстныя газеты (75 подп.) и «Недѣля» (10 подписч.). Остальное число подписчиковъ распредѣлялось почти исключительно на изданія спеціальныя.
Громадное большинство читателей въ Енисейскѣ довольствуется преимущественно газетной и журнальной литературой, меньше всего доступны публикѣ высоко-художественныя произведенія, и почти нѣтъ людей, способныхъ понимать ихъ. Объясняется послѣднее какъ слабымъ развитіемъ вкуса, такъ и недостатками въ развитіи воображенія. Кому приходилось заниматься въ Енисейскѣ съ дѣтьми, тотъ пойметъ меня, вспомнивъ, какъ трудно пріучить дѣтей къ чтенію; быть можетъ, недостаткомъ воображенія объясняется и долбня, преобладающая въ мѣстныхъ учебныхъ заведеніяхъ. Въ Сибири, при однообразіи и суровости окружающаго, воображеніе развивается слабо, а при этомъ всѣ силы уходятъ на борьбу съ дикой природой. Отсюда слишкомъ положительный характеръ развитія сибирскаго населенія, въ которомъ религіозныя чувства проявляются слабо, нѣтъ ни сектъ, ни политическихъ интересовъ, ни литературныхъ волненій. Все, что волнуетъ и занимаетъ людей за Уральскимъ хребтомъ, даетъ здѣсь слабый откликъ, переходящій въ каррикатуру. Въ настроеніи общества, обладающаго, впрочемъ, задатками здороваго развитія, слишкомъ много положительнаго, черстваго и грубо-матеріальнаго, что, мнѣ кажется, замѣчается во всѣхъ молодыхъ странахъ. Какъ рѣзкій, хотя нѣсколько анекдотическій примѣръ, укажу на случаи изъ своей личной учебной практики. Дѣти, которыхъ мнѣ приходилось учить, принадлежавшія къ достаточному и образованному семейству, отличались крайней тупостью въ постиженіи религіозныхъ представленій. Разъ, мальчикъ, 12-ти лѣтъ спрашивалъ меня: еврей ли Богъ.
При этихъ свойствахъ мѣстной психики, роль театра должна бы быть громадна въ развитіи воображенія и болѣе тонкихъ, идеальныхъ ощущеній. Къ сожалѣнію, театръ въ Сибири стоитъ на очень низкомъ уровнѣ. Рѣдко пріѣзжаетъ въ городъ труппа, сколько-либо сносно составленная, большинство актеровъ играютъ невыносимо. Въ актеры здѣсь идутъ люди не изъ призванія, а скорѣе изъ страсти къ бродячей и безалаберной жизни, при маломъ трудѣ. Нерѣдко театръ спускается просто на уровень балагана, давая представленія, немыслимыя ни на какой европейской сценѣ. Даются, напр., пьесы въ родѣ: «Ужина Сатаны», «Жилища колдуньи», различные адскіе балеты «съ превращеніями, полетами, машинами, чертями, гномами, освѣщеніемъ бенгальскихъ огней и проч.» Заимствую послѣднія слова, въ кавычкахъ, подлинникомъ изъ одной афиши.
Енисейскъ, какъ мы уже говорили, живетъ преимущественно тайгою, что сильно отражается на всей его внѣшности. Главныя работы въ тайгѣ происходятъ лѣтомъ, почему на лѣто городъ пустѣетъ. Квартиры падаютъ въ цѣнѣ, мастеровые сидятъ безъ работы, а доктора жалуются на недостатокъ практики. Осенью, когда всѣ возвращаются изъ тайги, квартиры берутся нарасхватъ пріѣзжающими «таежниками»; пустыя лѣтомъ улицы оживляются. Кабачки и притоны въ эту пору вечеромъ освѣщены, гремятъ музыкой, нерѣдко цѣлыя ватаги рабочихъ тянутся съ пѣснями по улицамъ. Зимою происходитъ въ Енисейскѣ наемка рабочихъ на будущую операцію, а поэтому и безшабашное пьянство. Рабочіе, получившіе задатокъ, щеголяютъ въ новыхъ азямахъ, подпоясанныхъ широкими зелеными кушаками, въ высокихъ бобровыхъ шапкахъ и въ шаляхъ, перетянутыхъ на-крестъ на груди. Но тѣхъ же самыхъ франтовъ можно вскорѣ встрѣтить въ жалкихъ лохмотьяхъ, стучащихъ зубами въ трескучіе морозы.
Къ зимѣ оживляется и такъ называемое общество. Пріѣзжаютъ актеры, фокусники, акробаты, какая-либо пѣвица, дающая концерты «проѣздомъ» неизвѣстно куда, потому что черезъ Енисейскъ лежитъ дорога только въ Туруханскъ, куда пѣвицы не ѣздятъ. Иногда даются любительскіе спектакли, концерты, литературные вечера. Для участія въ литературныхъ вечерахъ считается достаточнымъ быть грамотнымъ, а для концертовъ умѣть кое-какъ пилить на скрипкѣ или играть на фортепіано. Умѣющихъ играть на различныхъ инструментахъ въ Енисейскѣ довольно много, такъ какъ учиться музыкѣ здѣсь сдѣлалось даже модой. Быть можетъ, впослѣдствіи эта мода дастъ хорошіе результаты, развивая въ жителяхъ пониманіе музыки, но теперь еще этого незамѣтно. Учатъ музыкѣ хористы мѣстнаго оркестра, состоящаго всего изъ нѣсколькихъ человѣкъ, музыкальное образованіе которыхъ ничтожно. Сноснѣе былъ оркестръ прежде, подъ управленіемъ даровитаго капельмейстера-любителя Сципіона, въ настоящее время умершаго. Онъ занимался своимъ дѣломъ съ любовью и пониманіемъ, и я съ удовольствіемъ пользуюсь случаемъ упомянуть здѣсь его имя.
Балы, спектакли и маскарады даются въ зданіи общественнаго собранія, которое было построено заимообразно на средства г. Харченко, уже почти сполна получившаго употребленныя имъ на постройку деньги. Для театральныхъ представленій имѣется въ собраніи особая зала со сценой. Конечно, зала эта не велика, но театръ, сравнительно, чистенькій и веселый, хотя не лишенный недостатковъ. На невысокой сценѣ зрителю слишкомъ большими кажутся фигуры актеровъ, слишкомъ громко раздаются ихъ голоса и доносится хриплый шепотъ суфлера. Ложи имѣются только въ одинъ этажъ, а вверху устроенъ раекъ, при чемъ ложи представляютъ просто загородки изъ досокъ, въ полроста человѣка, сдѣланныя на небольшомъ возвышеніи пола. Для танцевъ есть особая большая зала съ паркетнымъ поломъ, но при большомъ стеченіи публики танцуютъ также и въ театральной залѣ и даже на сценѣ. Танцовальные вечера, даваемые членами собранія, посѣщаются мало, но маскарады, которые тянутся въ теченіе всей зимы, пользуются особенною симпатіей публики.
Маскарады здѣсь по своему приличію существенно отличаются отъ европейскихъ. Это скорѣе семейные вечера, потому что всѣ почти посѣтители знакомы, если но лично, то по наслышкѣ, и легко узнаютъ другъ друга подъ масками. Большею частью маски даже снимаются подъ конецъ вечера. Главная привлекательность маскарада въ разнообразіи костюмовъ, о которыхъ долго потомъ можно говорить, и въ томъ, что каждый костюмированный является не только зрителемъ, но и актеромъ. Публика снуетъ по двумъ освѣщеннымъ заламъ, садится въ ложи театра, собирается на сценѣ; болѣе солидные угощаются въ буфетѣ, или же играютъ на билліардѣ и въ карты. На Рождество и на масляницу маскарады особенно интересны, ибо тогда собирается нѣсколько сотъ человѣкъ, и каждый старается превзойти другого оригинальностью костюма. Иногда въ большой толпѣ появится какая-либо неузнанная маска съ обличительнымъ ребусомъ на спинѣ, и долго потомъ судачатъ объ этомъ досужія кумушки.
Въ это время происходятъ въ собраніи отчаянныя игры въ карты, при чемъ иногда появляется и запрещенный ландскнехтъ. Къ сожалѣнію, у меня нѣтъ подъ рукою статистическихъ данныхъ о распродажѣ картъ, между тѣмъ, изъ нихъ читатель могъ бы увидѣть, съ какой быстротою увеличивается страсть къ карточной игрѣ. При скукѣ захолустной жизни, карты получаютъ особое значеніе, и любовь къ нимъ ростетъ по мѣрѣ того, какъ нарушается патріархальный образъ жизни и возростаетъ недовольство своимъ положеніемъ. Въ игрѣ начинаютъ принимать участіе даже и женщины, и во многихъ домахъ карточная игра не прекращается съ утра до вечера. Нѣкоторые — между ними есть и чиновники — сдѣлали страсть къ игрѣ доходною статьею, взимая въ своемъ домѣ высокую плату съ каждой колоды съигранныхъ картъ. Кромѣ того, для карточной игры устроиваются такъ называемыя «лоттереи», гдѣ розыгрываютъ какую-либо вещь. Послѣ розыгрыша, собравшаяся публика садится играть въ карты, получая отъ хозяина только воду, а все остальное покупая на собственный счетъ. Многіе занимаются спеціально устройствомъ подобныхъ лоттерей. Такъ какъ рѣчь зашла о различныхъ темныхъ доходахъ, на счетъ эксплоатаціи темныхъ привычекъ толпы, то упомяну еще и о зимовьяхъ, устраиваемыхъ для возвращающихся изъ тайги рабочихъ. Въ этихъ зимовьяхъ всевозможными средствами и соблазнами обираютъ рабочихъ до нитки, чтобы потомъ вытолкать ихъ вонъ.
Проституція въ Енисейскѣ не бросается рѣзко въ глаза, но тѣмъ по менѣе она сильно развита, а особенно зимою. Передъ окончаніемъ таежныхъ работъ, въ Енисейскъ пріѣзжаютъ публичныя женщины изъ Красноярска, или самостоятельно, или подряжаемыя содержателями заведеній. Кромѣ нѣсколькихъ домовъ терпимости (кажется, всѣхъ ихъ около семи), промышляющія развратомъ женщины живутъ еще и на частныхъ квартирахъ, иногда по нѣскольку вмѣстѣ, что составляетъ уже цѣлое тайное заведеніе. Обыкновенно, эти притоны устроиваются по близости кабака или пивной, на томъ основаніи, что «безъ прекраснаго-то пола скучновато во хмѣлю». При этомъ почти ни одинъ кабакъ не обходится безъ одной или двухъ проститутокъ нисшаго разряда, поселяющихся въ кабакѣ ко времени выхода изъ тайги рабочихъ. Положеніе проститутокъ высшаго разряда здѣсь не такъ печально, какъ въ другихъ городахъ, по причинѣ недостатка въ Сибири женщинъ. Живутъ онѣ въ заведеніяхъ, какъ въ квартирѣ, внося хозяйкѣ за помѣщеніе и столъ извѣстную плату, хотя при этомъ многія изъ нихъ влѣзаютъ въ неоплатный долгъ во время лѣтняго затишья. Проститутки этого разряда иногда имѣютъ предъ собою «блестящую» карьеру, поступая на содержаніе къ кому-либо изъ таежныхъ хозяевъ или служащихъ. Долгое сожительство создаетъ привычку, которая подъ старость нерѣдко заканчивается бракомъ. Кромѣ утвержденныхъ и тайныхъ домовъ терпимости, имѣются для богатыхъ лицъ сводни, изъ которыхъ одна пользуется большою извѣстностью, подъ именемъ «Варвары съ гитарой»….
Но опустимъ завѣсу на эту грязную сторону Енисейской жизни и перенесемся на Большую улицу, гдѣ зимою происходитъ гулянье при наступленіи сумерекъ. По одной сторонѣ улицы, на узкихъ тротуарахъ, тянется сплошною стѣною толпа гуляющихъ. Видны въ толпѣ собольи шапки, енотовыя шубы, здоровыя румяныя лица. Много встрѣчается недурныхъ женскихъ лицъ, но къ которымъ, впрочемъ, надо привыкнуть; отсутствіе нервности въ лицахъ, столь присущей европейскимъ женщинамъ, дѣлаетъ сначала для русскаго столичнаго человѣка несимпатичными женскія лица въ Енисейскѣ. Повторяю, къ мѣстному женскому типу надо привыкнуть, и разъ вы привыкнете, вы полюбите и здоровую невозмутимость лицъ, и румянецъ щекъ, и простую грацію движеній. Много дѣвушекъ несется посреди улицы, управляя лошадью, съ граціей и ловкостью, которыя бы сдѣлали честь любому кучеру. Лошадей хорошихъ попадается мало, мало и хорошихъ экипажей, потому что здѣсь даже и крупные капиталисты отличаются сравнительной скромностью жизни. Иногда по улицамъ «полкаетъ», какъ здѣсь выражаются, какой-либо письмоводитель ревизора съ временною дульцинеей, прокучивая нахватанныя незаконнымъ путемъ денежки. Между тѣмъ, по немногу сгущаются сумерки, и меланхолически-печально выглядитъ пестрая улица изъ деревянныхъ и каменныхъ домовъ разнаго калибра. Въ воздухѣ рисуются, блестя отраженіемъ послѣднихъ лучей заката, рѣдкія колокольни церквей, бѣлыя, съ зелеными крышами и маленькими золочеными куполами. На улицѣ зажигаются рѣдкіе огни, расходятся гуляющіе, и шумъ полозьевъ все рѣже слышится въ наступившемъ вечернемъ сумракѣ.
Одно изъ зимнихъ удовольствій жителей составляетъ ѣзда на саночкахъ со снѣжной горы, съ катка, который устроиваютъ къ масляницѣ на берегу Енисея. Катокъ тянется широкою полосою расчищеннаго льда на далекое пространство по рѣкѣ, и на этой полосѣ видны черныя фигурки скатывающихся людей, и съ шумомъ полозьевъ летятъ внизъ санки. Прелестенъ отсюда вечеромъ видъ на широкую, скованную льдомъ, рѣку, гдѣ на противоположномъ берегу, въ отдаленной дали, темной полосою рисуется лѣсъ, а налѣво, западъ багровѣетъ отъ заходящаго солнца. Въ это время разговоры и смѣхъ разносятся громко въ морозномъ воздухѣ, по широкой, снѣжной глади великой рѣки. До масляницы и во время ея, каткомъ пользуется только нисшій, рабочій классъ населенія, а во время поста болѣе чистая публика, не считающая грѣхомъ скатываться съ горы. Въ это время, въ постъ, наступаетъ затишье, какъ предвѣстіе лѣта. Мѣстное общество, мало религіозное въ высокомъ значеніи этого слова, считаетъ необходимымъ придерживаться въ жизни мелочныхъ формальностей церковныхъ постановленій. Во время поста допускаются въ собраніи только литературные вечера и концерты, а многіе смотрятъ даже косо на катанье съ горы. Въ одну зиму къ посту катокъ былъ изрубленъ по настоянію городскаго головы, заключившаго въ этомъ смыслѣ контрактъ съ подрядчикомъ.
Въ мартѣ Енисейскъ начинаетъ пустѣть, такъ какъ выбираются въ тайгу на работу — хозяева, служащіе и рабочіе. Въ городѣ замѣтно оживленіе, но оживленіе печальное, озабоченное, передъ лѣтнимъ застоемъ. Все чаще проходятъ черезъ городъ ряды саней, нагруженныхъ провизіей, отправляемой на пріиски, гонятъ цѣлые табуны лошадей, проходятъ рабочіе съ котомками на плечахъ, съ сосредоточенными и сумрачными лицами. Освобождаются квартиры, все меньше ѣзды на улицахъ, и въ сердце прокрадывается тоска, подобная той, какая охватываетъ человѣка въ опустѣвшей квартирѣ.
При наступленіи лѣта, когда рѣка вскроется и пронесетъ уже послѣдній ледъ, городъ еще больше пустѣетъ. Уѣзжаютъ въ тайгу запоздавшіе золотопромышленники, которые оставались въ городѣ до открытія лѣтняго пути, хотя дорога въ тайгу лѣтомъ — а особенно въ сѣверную систему — неудобна. Оканчиваются занятія въ гимназіяхъ, и многіе ученики уѣзжаютъ на лѣто къ своимъ семьямъ, въ тайгу, или въ деревню. Открывается навигація по Енисею, и на пароходахъ ѣдутъ далеко за Туруханскъ рыбопромышленники и торговцы пушнымъ товаромъ. Городскія улицы въ это время пустынны, особенно послѣ обѣда, въ жаркій лѣтній день, когда многіе сидятъ запершись дома, съ закрытыми ставнями. Ремесленники выглядываютъ въ окна, поджидая заказчиковъ, скучаютъ безъ дѣла, прикащики за прилавками магазиновъ. Только собаки безпокойно бродятъ по улицамъ, отыскивая тѣни.
Многіе жители лѣтомъ проводятъ цѣлые дни въ полѣ, на гуляньи, что особенно хорошо въ первые теплые дни, когда не появилось еще ни мошки, ни комаровъ. А этихъ насѣкомыхъ въ окрестностяхъ такое громадное множество, что онѣ дѣлаютъ несноснымъ пребываніе лѣтомъ въ деревнѣ. Они проникаютъ тамъ въ окна, въ двери, жужжатъ и жалятъ непрестанно; единственное спасеніе отъ нихъ представляетъ такъ называемый «дымокуръ». Чтобы избавиться отъ докучливыхъ посѣтителей, надо поддерживать цѣлый день въ комнатахъ дымъ, сжигая сучья зеленой хвои. Въ самомъ городѣ мошекъ и комаровъ немного, но вечеромъ они вторгаются и въ городъ, вслѣдъ за пригоняемымъ стадомъ и тучами летаютъ надъ головами прохожихъ. За городъ же почти невозможно ходить безъ сѣтокъ, тюлевыхъ или волосяныхъ.
Но ничто не можетъ удержать жителей отъ удовольствія прогулокъ въ короткое лѣто, которое притомъ часто портится дождями на нѣсколько дней. Сезонъ прогулокъ начинается народными гуляньями у кладбищъ, такъ называемыми «семиками»; они происходятъ сначала у городскихъ кладбищъ. Самсоніевскаго и Абалаковскаго, а потомъ въ Верхней деревнѣ, отстоящей отъ города въ семи верстахъ. Сначала ѣздятъ въ поле безъ опредѣленной цѣли, но потомъ предлогомъ къ гулянью служатъ цвѣты, ягоды и грибы. Я, къ сожалѣнію, не натуралистъ, и даже не любитель цвѣтовъ, почему и не могу дать о нихъ читателямъ точнаго отчета. Знаю только, что здѣсь встрѣчаются прелестные цвѣты, какіе въ Европѣ можно найти развѣ въ искусственныхъ цвѣтникахъ; напр., бѣлыя и желтыя лиліи, прекрасные оранжевые цвѣты, называемые здѣсь «жаркими» и т. д. Изъ ягодъ здѣсь дозрѣваютъ сначала земляника и княженика, и послѣдняя, по моему, самая вкусная изъ всѣхъ; къ сожалѣнію, вблизи самаго города ее очень немного. Потомъ появляются малина, красная смородина, а потомъ уже черная смородина и черемуха, которыя захватываютъ сезонъ брусники, кончающій лѣто. Черемуху здѣсь не только ѣдятъ съ удовольствіемъ, чуть ли не предпочитая всѣмъ другимъ ягодамъ, но собираютъ еще цѣлые мѣшки, сушатъ и толкутъ ягоду съ костями, чтобы зимою приготовлять изъ нея пироги. Изъ ягодъ лѣтомъ во всѣхъ домахъ варятъ варенье, которое успѣваетъ надоѣсть всѣмъ ужасно за лѣтнее время.
Многіе лѣтомъ предаются страстно охотѣ и рыбной ловлѣ. Къ сожалѣнію, въ Енисейскѣ еще нѣтъ относительно времени охоты никакихъ правилъ, и дичь уничтожается безжалостно. Вообще, при обиліи природныхъ богатствъ, здѣсь замѣчается крайняя небрежность въ обращеніи съ ними. Когда, наприм., сбираютъ кедровые орѣхи, то для удобства срубливаютъ, чтобы не лазить на деревья, цѣлые громадные кедры. Поэтому, въ настоящее время кедры встрѣчаются вблизи города только верстъ.за 15, и то въ небольшомъ количествѣ. Быть можетъ, небрежной ловлѣ слѣдуетъ приписать и уменьшеніе количества рыбы въ Енисеѣ, а особенно вблизи города, что сами жители приписываютъ исключительно появленію на рѣкѣ пароходовъ. Лучшая рыба — стерляди, муксуны, нельма (изъ которыхъ особенно замѣчательны два послѣднихъ сорта, совершенно неизвѣстные европейскому человѣку) — привозится въ Енисейскъ въ свѣжемъ видѣ изъ деревень, лежащихъ по рѣкѣ. Изъ Туруханека привозятъ къ зимѣ соленую рыбу.
Вблизи города нѣтъ крупнаго лѣсу, всюду только мелкій и частый лѣсокъ, окружающій большія поля, заросшія высокою травою. Мѣстность вообще плоская и неинтересная, и я сказалъ бы, что красивыхъ видовъ не попадается вовсе, если бы природа сама по себѣ не была прелестна всюду. Прелестенъ вечеромъ и этотъ мелкій лѣсокъ, и это плоское поле, надъ которыми стоитъ ароматъ травъ, въ воздухѣ, освѣщенномъ мягкимъ свѣтомъ лѣтней угасающей зари. Прелестно въ это время и незатѣйливое ночное пѣніе птички, называемой «сибирскимъ соловьемъ», которая пускаетъ въ воздухъ несложныя, прерывающіяся трели, мягкихъ тоновъ. Хорошо сидѣть и у берега, при наступленіи вечера, когда поверхность рѣки спокойна и гладка, какъ громадное зеркало. Далекій противоположный берегъ зеленѣетъ и отражается въ водѣ; изрѣдка это отраженіе мутитъ и прерываетъ рябь.
Вообще же трудно сыскать что-либо прелестнѣе Енисея, прелестнѣе этой громадной, пустынной рѣки, могучее дыханіе которой, кажется, вѣчно вѣетъ надъ городомъ. Хорошъ Енисей и тогда, когда онъ хмурится и хлещетъ волнами о плоскій берегъ, съ жалобнымъ журчаньемъ; хорошъ и тогда, когда бываетъ величественно-спокоенъ и тихъ. На его громадной поверхности, до трехъ верстъ шириною, изрѣдка только мелькаютъ лодочки, неуклюже несется барка, да пароходъ просвиститъ, направляясь въ Туруханскъ или Красноярскъ, или возвращаясь обратно. Въ Туруханскъ въ настоящее время ходятъ четыре парохода, но по дальности рейса возвращаются только два раза въ лѣто. Гораздо чаще, каждую недѣлю, приходитъ пароходъ изъ Красноярска, начавшій ходить по рѣкѣ въ 1884 г. До тѣхъ поръ, Енисей въ этомъ мѣстѣ считался неудобнымъ для пароходства вслѣдствіе пороговъ, въ которыхъ впослѣдствіи открылся удобный проходъ. Публика енисейская съ торжествомъ встрѣчаетъ и провожаетъ каждый пароходъ, особенно красноярскій. Ко времени появленія парохода, она толпами стекается на набережную и терпѣливо выжидаетъ, пока на отдаленной глади покажется дымокъ парохода.
Но нѣтъ ничего лучше въ Енисейскѣ, какъ смотрѣть съ бульвара вечеромъ на закатъ солнца. Самый бульваръ не представлялъ бы ничего интереснаго, если бы съ него не открывался прелестный видъ на рѣку, которому можетъ позавидовать любой городъ. Публика, въ большинствѣ безсознательно, чувствуетъ всю прелесть этого зрѣлища, единственнаго въ своемъ родѣ, и бульваръ изъ двухъ тощихъ аллеекъ служитъ вечеромъ любимымъ мѣстомъ прогулокъ. Солнце закатывается за рѣкою, гдѣ она дѣлаетъ поворотъ, и небо въ это время играетъ различными оттѣнками цвѣтовъ, причемъ въ самой рѣкѣ получаются прелестныя отраженія. Тучки, синія, коричневыя, зеленыя, фіолетовыя, расплываются и таютъ, исчезая въ оранжевомъ отблескѣ заката. И долго еще, когда исчезнутъ послѣдніе лучи, горитъ розовая полоска на горизонтѣ, ярко рисуясь въ наступившихъ сумеркахъ, гдѣ на спокойной рѣкѣ дремлютъ черные силуэты барокъ и изрѣдка выдѣляются трубы пароходовъ.
Вспоминая свою енисейскую жизнь, я чаще всего вижу себя въ ясный лѣтній вечеръ на одной изъ скамеекъ бульвара. Сколько мыслей прошло въ моей головѣ на этомъ бульварѣ, какими различными ощущеніями трепетало сердце! Какъ часто, въ томленіи грусти, я смотрѣлъ на ровную гладь великой рѣки, на радужные цвѣта заката, которые блѣднѣли и исчезали, какъ исчезаютъ преходящія впечатлѣнія…
Теперь, вдали отъ Сибири и отъ сибирскаго города, гдѣ я прожилъ нѣсколько лѣтъ, я съ любовью вспоминаю эти минуты и шлю свой привѣтъ великой рѣкѣ. Если иногда, на берегахъ ея, мое сердце и рвалось на части, то я находилъ успокоеніе при взглядѣ на ея чудныя, мощно-спокойныя воды.
- ↑ На сколько эти цифры не вѣрны, можно видѣть хотя бы изъ того, что въ 1886 г., когда собирались свѣдѣнія объ оборотѣ капиталовъ, высшій размѣръ оборота нѣкоторыхъ магазиновъ въ Енисейскѣ былъ опредѣленъ въ 150,000 р., т. е. чуть ли не въ три раза больше прежняго.