Избранные поэтические переводы (Сухотин)

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Избранные поэтические переводы : Киби-Но Маби
автор Павел Сергеевич Сухотин
Опубл.: 1912. Источник: az.lib.ru • «Ветры все листья давно оборвали…»
Из «Манъёсю»
«Идет зима, и вишни вянут…»
Оно-Но Комати
«Как водоросль в течении струи…»
Аривара-Но Нарихира
«Луна умрет и вновь родится…»
Ки-Но Цураюки
«Как хороша осенняя луна!..»
Аноним (X в.)
«У горы Мийозино…»
Мурасаки Сикибу
«Роса бесцветная — осенняя роса…»
Из «Кокинсю»
"Как многоцветны осенние листья!.. "
Киндзуне
«Рассыпаны грозою, белые цветы…»
Жан-Батист Виллар Де Грекур
Четыре возраста женщины («Филис, на ласки так скупа…»)
Мадригал («Прелестница моя, да, это так!..»)
Фредерик Мистраль
Осенница («Маргаи из Во-Мейрана…»).

Павел Сухотин[править]

1884, с. Паринцево Чернского уезда Тульской губ. — 1935

Поэт, прозаик, драматург; по оценке Ходасевича — один из тех авторов, «по которым будущий историк литературы <…> станет изучать слабые места символизма». Родился в семье помещика. Начал литературную деятельность в 1909 сборником «Астры: Поэмы отошедшему»; позже вышли сборники «Стихотворения: (Полынь)» (1914), «В черные дни» (1922) и «Глухая крапива: Стихотворения: Сборник 4-й» (1925). Творчески складывался под влиянием А. Блока и И. Бунина. У Сухотина имеется несколько переводов в стихах и прозе с провансальского (Мистраль) и персидского языков; выступил он как один из первых в России переводчиков старинной японской поэзии — подборка его переложений (сделанных, по утверждению Сухотина, с подлинника) перепечатывается нами по тексту журнала «Русская мысль», 1912, № 3. В 1930-е гг. Сухотин был постоянным соавтором А. Н. Толстого. Перевод драмы Джона Уилсона «Город чумы» (к столетию со дня смерти А. С. Пушкина) не был им завершен; драма в таком «совместном» переводе, завершенном Ю. Верховским, вышла в свет лишь в 1938 году.


КИБИ-НО МАБИ[править]

(693—775)
*  *  *

Ветры все листья давно оборвали,

Рано поблекнув, весенние дни миновали.

Лишь в рукаве моем шелковом жив

Сладостный запах цветов моих слив.

АНОНИМ[править]

(ок. VII—VIII вв.)

Из «Манъёсю»

Идет зима, и вишни вянут.

Сегодня снег в моем саду.

Мне хорошо, я сладостно обманут:

Как будто вновь мой сад в цвету.

ОНО-НО КОМАТИ[править]

(800—834)
*  *  *

Как водоросль в течении струи,

Жизнь нашу гонит скоротечность.

О, как хочу, чтоб дни мои,

Как водоросли, плыли в вечность!

АРИВАРА-НО НАРИХИРА[править]

(825—880)
*  *  *

Луна умрет и вновь родится,

И юность новую переживет земля.

Не та луна, не та весна.

А я всё тот же.

КИ-НО ЦУРАЮКИ[править]

(ок. 878 — ок. 945)
*  *  *

Как хороша осенняя луна!

На белых облаках, плывущих тихо в небе,

Колеблясь, пробегают тени

Гусей, летящих так далёко.

АНОНИМ[править]

(X в.)
*  *  *

У горы Мийозино,

Где нависла скала,

На снегу серебристом, —

Там следы я нашла.

При мерцании звездном

Это он прошел там.

По тропинке мечтою

Я пошла по следам.

МУРАСАКИ СИКИБУ[править]

(978? — 1014?)
*  *  *

Роса бесцветная — осенняя роса,

Бываешь ты желта в цветах иминомеси.

Так сердце наше целомудренно и чисто,

Пока к нему не прикоснулась страсть,

Чтоб одарить его цветами.

Их краскам нет числа,

Их краскам нет названья.

АНОНИМ[править]

(XI в.)

Из «Кокинсю»

Как многоцветны осенние листья!

Вьются и падают в воды.

Реки, ручьи их влекут по земле.

Мир дорогими шелками

Осенью вновь опоясан.

КИНДЗУНЕ[править]

(XIII в.)
*  *  *

Рассыпаны грозою, белые цветы

Душистым снегом голову покрыли.

В них было столько нежной красоты!

Теперь же чистый снег моих волос —

Не от цветов и не от вешних гроз:

Нет, день за днем всё годы плыли, плыли…

ЖАН-БАТИСТ ВИЛЛАР ДЕ ГРЕКУР[править]

(1683—1743)

ЧЕТЫРЕ ВОЗРАСТА ЖЕНЩИНЫ

Филис, на ласки так скупа,

Берет с Лизандра (это взятка!)

За поцелуй один в уста

Барашков белых три десятка.

Не то назавтра, что вчера:

И пастуху попалась взятка, —

За поцелуй один в уста

Он взял барашков три десятка.

Боясь, что близится конец

Веселым дням любви мятежной,

Филис дает уж всех овец

За поцелуй один, но нежный.

Потом дает овец, собак

И все, что есть у ней на свете,

За поцелуй, что просто так

Дарит Лизандр своей Лизете.

МАДРИГАЛ

Прелестница моя, да, это так!

И в том готов я присягнуть,

Что прелести моей Лизет никак

Мне ночью не дают заснуть.

И коль судить ты станешь строго,

То в том свидетелей есть много.

Безверная! Нет, лучше ты тогда

Побудь со мной в ночи хоть час,

И, может быть, без всякого труда

Поверишь мне на этот раз.

ФРЕДЕРИК МИСТРАЛЬ[править]

(1830—1914)

ОСЕННИЦА

Маргаи из Во-Мейрана,

Очарована мечтою,

В тихий дол спускалась рано

Перед ясною зарею.

«Что искать мне? — говорила. —

Я, безумная, любила,

И сама его пустила.

О, как в сердце бьются слезы!»

Соловьи, стрекозы,

Тише! — Маргаи поет.

Маргаи была чудесна.

И за облаком летучим

Месяц в высоте небесной

Говорил тихонько тучам:

«В эту ночь вы не мешайте

И скорее убегайте,

Осиять мне дайте, дайте,

Маргаи безумной слезы!»

Соловьи, стрекозы,

Тише! — Маргаи поет.

В желтом дроке сладко спится,

В желтом дроке прячет гнезда

И детей выводит птица.

И пока не меркнут звезды,

Сонной веткой их качает.

Маргаи она встречает,

Утешает эти слезы.

Соловьи, стрекозы,

Тише! — Маргаи поет.

И светляк в лесу дремучем

Говорит ей: «Свет мой чудный

По оврагам и по кручам

Да осветит путь твой трудный!

Почему ты не сказала,

Что ты милого искала,

И, безумная, роняла

Темной ночью эти слезы?»

Соловьи, стрекозы,

Тише! — Маргаи поет.

Маргаи из Во-Мейрана

По долине тихой бродит,

Маргаи в лесу туманном

Снова юношу находит.

«Милый, милый мой, — сказала, —

Я всю ночь тебя искала,

И, смотри, какая стала, —

Платье мне смочили слезы…»

Соловьи, стрекозы,

Тише! — Маргаи поет.

«Подстерег меня за тучей

Месяц ясный, и когда я

Проходила лес дремучий,

Чудным светом озаряя,

Мне светляк казал дорогу,

И была я так убога!

Даже птичка долго-много

Утешала мои слезы».

Соловьи, стрекозы,

Тише! — Маргаи поет.

«Но лицо твое так мрачно,

Может быть, ты, милый, болен?

Или я так незадачна?

Или ты мной не доволен?

Иль уйти мне? А грустна я

Оттого, что, пролетая,

Черным крылышком махая,

Мотылек спугнул мне грезы».

Соловьи, стрекозы,

Тише! — Маргаи поет.

«Голос твой, всегда певучий,

Стал сегодня страшным криком,

Словно гром ломает кручи

И летит в ущельи диком». —

«Оттого случилось это, —

Он сказал ей, — что до света

На траве лежу я где-то,

А траву покрыли слезы».

Соловьи, стрекозы,

Тише! — Маргаи поет.

«Ты меня возьмешь с собою?

Ты меня отнимешь силой?

Отчего ж с такой тоскою

На меня глядишь, мой милый?» —

«Черен плащ мой, дорогая,

Словно ночи мгла глухая,

Но во мгле, не угасая,

Тайным жаром светят грезы».

Соловьи, стрекозы,

Тише! — Маргаи поет.

Бледен свет звезды пастушей,

Царь светил на небо всходит,

И неведомый конюший

Им коня в лесу подводит.

Ворон-конь храпит и злится,

На него чета садится,

И он мчится, мчится, мчится

От погони ль, от угрозы…

Соловьи, стрекозы,

Тише! — Маргаи поет.

Конь летел, и путь кремнистый

И земля вокруг дрожала,

Жадных ведем рой нечистый

Ведьма грозная сгоняла.

И они в числе великом,

С плясом, хохотом и гиком

Понеслись в восторге диком.

Конь летел, а ведьмы — лише…

Соловьи, стрекозы,

Тише! — Маргаи поет.

Месяц облако одело,

Стал он бледный и печальный,

Птичка с ветки улетела

И прижалась в кустик дальний,

А в лесу светляк удалый

Загасил фонарик малый

И, бессонный и усталый,

Задремал у дикой розы.

Соловьи, стрекозы,

Тише! — Маргаи поет.

А на свадьбе бедной девы

Собирались молча гости,

И не струны и напевы,

А гремели глухо кости,

И ходили и плясали,

И огни не угасали,

И всю землю потрясали

Стоны, жалобы и слезы…

Соловьи, стрекозы,

Тише! — Маргаи поет.

Ни долины Во-Мейрана,

Ни дороги в Бо холмистый,

Ввечеру иль утром рано

Или ночью звездно-чистой

Маргаи не видят боле.

О дочерней страшной доле

Только мать ее от боли

И тоски роняет слезы…

Соловьи, стрекозы,

Улетайте! Август вам поет.

Оригинал здесь: http://www.vekperevoda.com/1855/sukhotin.htm