Изображение Фелицы (Державин)

Изображение Фелицы
автор Гавриил Романович Державин (1743—1816)

См. Стихотворения 1789. Дата создания: 1789. Источник: РВБ (1957)

Изображение Фелицы

Рафаэль^[1]! живописец славный,
Творец искусством естества!
Рафаэль чудный, бесприкладный,
4Изобразитель Божества!
Умел ты кистию свободной
Непостижимость написать —
Умей моей богоподобной
8Царевны^[2] образ начертать.

Изобрази ее мне точно
Осанку, возраст и черты,
Чтоб в них я видел и заочно
12Ее и сердца красоты,
И духа чувствы возвышенны,
И разума ее дела —
Фелица, ангел воплощенный!
16В твоей картине бы жила.

Небесно-голубые взоры
И по ланитам нежна тень
Сквозь мрак времен, стихиев споры
20Блистали бы, как ясный день;
Как утрення заря весення,
Так улыбалась бы она;
Как пальма, в рае насажденна,
24Так возвышалась бы стройна.

Как пальма клонит благовонну
Вершину и лице свое,
Так тиху, важну, благородну
28Ты поступь напиши ее.
Коричными чело власами,
А перлом перси осени;
Премудрость и любовь устами,
32Как розы дышат, изъясни.

Представь в лице ее геройство,
В очах величие души;
Премилосердо нежно свойство
36И снисхожденье напиши.
Не позабудь приятность в нраве
И кроткий глас ее речей;
Во всей изобрази ты славе
40Владычицу души моей.

Одень в доспехи, в брони златы
И в мужество ее красы^[3],
Чтоб шлем блистал на ней пернатый,
44Зефиры веяли власы;
Чтоб конь под ней главой крутился
И бурно брозды опенял;
Чтоб Норд седый^[4] ей удивился
48И обладать собой избрал.

Избрал, и, падши на колена,
Поднес бы скиптр ей и венец^[5];
Она, мольбой его смягченна
52И став владычицей сердец,
Бесстрашно б узы разрешила
Издревле скованных цепьми,
Свободой бы рабов пленила^[6]
56И нарекла себе детьми.

Престол ее на скандинавских^[7],
Камчатских и златых горах,
От стран таймурских до кубанских
60Поставь на сорок двух столпах;
Как восемь бы зерцал стояли
Ее великие моря;
С полнеба звезды освещали,
64Вокруг — багряная заря.

Средь дивного сего чертога
И велелепной высоты
В величестве, в сияньи Бога
68Ее изобрази мне ты;
Чтоб, сшед с престола, подавала
Скрыжаль заповедей святых^[8];
Чтобы вселенна принимала
72Глас Божий, глас природы в них.

Чтоб дики люди, отдаленны^[9],
Покрыты шерстью, чешуей,
Пернатых перьем испещренны,
76Одеты листьем и корой,
Сошедшися к ее престолу
И кротких вняв законов глас,
По желто-смуглым лицам долу
80Струили токи слез из глаз.

Струили б слезы и, блаженство
Своих проразумея дней,
Забыли бы свое равенство
84И были все подвластны ей:
Финн^[10] в море бледный, рыжевласый
Не разбивал бы кораблей,
И узкоглазый гунн жал класы
88Среди седых, сухих зыбей.

Припомни, чтоб она вещала
Бесчисленным ее ордам:
«Я счастья вашего искала,
92И в вас его нашла я вам;
Став сами вы себе послушны.
Живите, славьтеся в мой век
И будьте столь благополучны,
96Колико может человек.

Я вам даю свободу мыслить
И разуметь себя ценить,
Не в рабстве, а в подданстве числить,
100И в ноги мне челом не бить.
Даю вам право без препоны
Мне ваши нужды представлять,
Читать и знать мои законы
104И в них ошибки замечать.

Даю вам право собираться
И в думах золото копить,
Ко мне послами отправляться
108И не всегда меня хвалить.
Даю вам право беспристрастно
В судьи друг друга выбирать,
Самим дела свои всевластно
112И начинать и окончать.

Не воспрещу я стихотворцам
Писать и чепуху и лесть;
Халдеям, новым чудотворцам^[11],
116Махать^[12] с духами, пить и есть;
Но я во всем, что лишь не злобно,
Потщуся равнодушной быть,
Великолепно и спокойно
120Мои благодеянья лить».

Рекла — и взор бы озарился
Величеством ее души,
Хаос на сферы б разделился^[13]
124Ее рукою, — напиши.
Чтоб солнцы в путь свой покатились
И тысящи вкруг их планет;
Из праха грады возносились,
128Восстали царствы — и был свет.

Изобрази мне мир сей новый
В лице младого летня дня;
Как рощи, холмы, башни, кровы,
132От горнего златясь огня,
Из мрака восстают, блистают
И смотрятся в зерцало вод;
Все новы чувства получают,
136И движется всех смертных род.

Представь мне лучезарны храмы
И ангелов поющих лик,
И благовонны фимиамы
140Как облака б носились в них;
И чтоб царевна, умиленна,
Вперя свой взор на небеса,
Слезами зрелась окропленна,
144Блистающими, как роса.

Как с синей крутизны эфира
Лучам случится ниспадать,
От Вседержителя так мира
148Чтоб к ней сходила благодать,
И в виде счастия земного
Чтоб сыпала пред ней цветы,
И купно века бы драгого
152Катилися часы златы.

Чтоб видел я в рога зовущих
Там пастухов стада на луг;
На рощах липовых, цветущих
156Рои жужжащих пчел вокруг;
Шумя, младых бы класов волны
Переливались ветерком,
Граненых бриллиантов холмы
160Вслед сыпались за кораблем.

Чтобы с ристалища мне громы
И плески доходили в слух^[14],
И вихрем всадники несомы
164Поспешно б натягали лук
И стрелу, к облакам пущенну,
Пересекали бы другой;
И всю в стязаньи бы вселенну
168Я пред Фелицей зрел младой.

И зрел бы я ее на троне^[15]
Седящу в утварях царей:
В порфире, бармах и короне,
172И взглядом вдруг одним очей
Объемлющу моря и сушу
Во всем владычестве своем,
Всему дающу жизнь и душу
176И управляющую всем.

Чтоб свыше ею вдохновенны
Мурзы, паши и визири,
Сединой мудрости почтенны,
180В диване зрелись как цари^[16];
Закон бы свято сохраняли
И по стезям бы правды шли,
Носить ей скипетр пособляли
184И пользу общую блюли.

Она б пред ними председала,
Как всемогущий царь царей,
Свои наказы подтверждала
188Для благоденствия людей.
Рекла б: «Почто писать уставы,
Коль их в диванах не творят?^[17]
Развратные вельможей нравы —
192Народа целого разврат.

Ваш долг монарху, Богу, царству
Служить, и клятвой не играть;
Неправде, злобе, мзде, коварству
196Пути повсюду пресекать;
Пристрастный суд разбоя злея,
Судьи враги, где спит закон, —
Пред вами гражданина шея
200Протянута без оборон».

Представь, чтоб глас сей светозарный,
Как луч с небес, проник сердца,
Извлек бы слезы благодарны,
204И все монарха, и отца,
И Бога бы в Фелице зрели,
Который праведен и благ;
Из уст бы громы лишь гремели,
208Которы у нее в руках.

Соделай, чтоб судебны храмы
Ее лугами обросли,
Весы бы в них стояли прямы
212И редко к ним бы люди шли;
Чтоб совесть всюду председала^[18]
И обнимался с ней закон,
Чтоб милость истину лобзала
216И миру поставляла трон.

Представь, чтоб все царевна средствы
В пособие себе брала
Предупреждать народа бедствы
220И сохранять его от зла;
Чтоб отворила всем дороги
Чрез почту письма к ней писать^[19],
Велела бы в свои чертоги
224Для объясненья допускать.

Как молния, ее бы взоры
Сверкали быстро в небесах,
Проникнуть мысли были скоры
228И в самых скрытнейших сердцах;
Чтоб издалече познавала
Она невинного ни в чем,
Как ангел бы к нему блистала
232Благоволения лицем.

Дерзни мне кистию волшебной
Святилище изобразить,
Где взора смертных удаленной
236Благоволит Фелица быть;
Где тайна перстом помавает
И на уста кладет печать,
Где благочестье председает
240И долг велит страстям молчать.

Представь ее облокоченну
На Зороастров истукан^[20],
Смотрящу там на всю вселенну,
244На огнезвездный океан,
Вещаюшу: «О Ты, Превечный!
Который волею своей
Колеса движешь быстротечны
248Вратящейся природы всей!

Когда Ты есть душа едина
Движенью сих огромных тел,
То Ты ж, конечно, и причина
252И нравственных народных дел;
Тобою царствы возрастают,
Твое орудие цари;
Тобой они и померцают,
256Как блеск вечерния зари.

Наставь меня, миров Содетель!
Да, воле следуя Твоей,
Тебя люблю и добродетель
260И зижду счастие людей;
Да век мой на дела полезны
И славу их я посвящу,
Самодержавства скиптр железный
264Моей щедротой позлащу^[21].

Да, удостоенна любови,
Надзрения Твоих очес,
Чтоб я за кажду каплю крови,
268За всякую бы каплю слез
Народа моего пролитых
Тебе ответствовать могла
И чувств души моей сокрытых
272Тебя Свидетелем звала».

Представь, чтоб тут кидала взоры
Со отвращением она
На те ужасны приговоры,
276Где смерть написана, война
Свинцова грифеля чертами^[22],
И медленно б крепила их,
И тут же горькими слезами
280Смывала бы слова все с них.

Но милости б определяла
Она с смеющимся лицом,
Златая бы струя бежала
284За скоропишущим пером
И проливала бы с престолу
В несчетных тысящах прохлад,
Как в ясный день с крутых гор долу,
288Лучистый с шумом водопад.

Чтоб сей рекой благодеяний
Покрылась вся ее страна^[23];
Я зрел бы цепь пространных зданий,
292Где пользует больных она,
Где бедных пищей насыщает,
Где брошенных берет сирот,
Где их лелеет, возращает,
296Где просвещает свой народ.

Представь мне, в мысли восхищенной,
Сходила бы с небес она;
Как солнце грудь, в ткани зеленой,
300Рукой метала семена;
Как искры огненны дождились
Златые б зерна в снедь птенцам;
Орлы младые разбудились^[24]
304И воскрилялись бы к лучам.

Яви искусством чудотворным,
Чтоб льды прияли вид лилей,
Весна дыханьем теплотворным
308Звала бы с моря лебедей,
Летели б с криком вереницы,
Звучали б трубы с облаков,
Так в царство бы текли Фелицы
312Народы из чужих краев^[25].

Не позабудь ее представить,
Как, вместо алтарей себе,
Царя великого поставить
316Велела на мольбу Орде^[26];
Как всюду раздалися клики
И громы света по конец:
«Предстал нам Зороастр великий,
320Воскрес отечества отец!»

Изобрази и то в картине,
Чтоб сей подобный грому клик
В безмерной времени долине,
324Как будто бы катясь, затих;
Фелицы ж славою удвоен,
Громчай в потомстве возгласил:
«Велик, кто алтарей достоин,
328Но их другому посвятил!»

Представь, сей славой возбужденны,
Чтоб зреть ее цари пришли^[27],
И как бы древле, удивленны,
332В ней Соломона вновь нашли;
Народ счастливый и блаженный
Великой бы ее нарек^[28],
Поднес бы титлы ей священны;
336Она б рекла: «Я человек».

Возвысь до облак лавр зеленый,
И чтоб он на полях стоял;
Под ним бы, тенью прохлажденный,
340Спокойно Исполин дремал;
Как мрамор бела б грудь блистала,
Ланиты бы цвели зарей, —
Фелица так бы услаждала
344Полсвета под своей рукой,

И, здравие его спасая,
Без ужаса пила бы яд^[29];
От твердости ее Смерть злая
348Свой отвратила б смутный взгляд;
Коса ее дала бы звуки,
Преткнувшись о великий дух;
На небеса воздели б руки
352Младенцев миллионы вдруг^[30].

Супругов чувствы благодарны
За оживленье их детей,
Как бы пылинки лучезарны,
356Огнистой от стекла струей
Отпрянув, в воздухе сверкали,
Являли б пламень их сердец:
«Мы зрим в Фелице, — восклицали, —
360Твое подобие, Творец!»

Изобрази ты мне царевну
Еще и в подвигах других:
Стоглаву гидру разъяренну
364И фурий от земель своих^[31]
Чтобы гнала она геройски;
Как мать, своих спасала б чад;
Как царь — на гордость двигла войски;
368Как Бог — свергала злобу в ад.

На сребролунно государство^[32]
Простри крылатый, сизый гром;
В железно-каменное царство^[33]
372Брось молньи и поставь вверх дном;
Орел царевнин бы ногою
Вверху рога луны сгибал,
Тогда ж бы на земле другою
376У гладна льва он зев сжимал.

Чтобы ее бесстрашны войски,
От колыбели до седин,
Носили дух в себе геройский,
380И отрок будто б исполин
Врагам в сражениях казался;
Их пленник бы сказал о них:
«Никто в бою им не равнялся,
384Кроме души великой их»^[34].

Чтобы вселенныя владыки
И всяк ту истину узнал:
Где войски Зороастр великий
388Образовал и учреждал,
И где великую в них душу
Великая Фелица льет, —
Те войски горы, море, сушу
392Пройдут — и им препоны нет.

Чтоб грозный полк их представлялся
Как страшна буря вдалеке^[35]
И Мир в порфире приближался
396Тогда б к царевниной руке.
Она б его облобызала
И ветвь его к себе взяла,
«Да будет тишина!» сказала,
400И к нам бы тишина пришла.

Как ангел в синеве эфира
И милосердия в лице,
Со кротостью в душе зефира
404С сияньем тихим звезд в венце,
Благолюбивая б царевна
В день зрелась мирна торжества;
Душа моя бы восхищенна
408Была делами божества.

Из уст ее текла бы сладость
И утешала стон вдовиц;
Из глаз ее блистала б радость
412И освещала мрак темниц;
Рука ее бы награждала
Прямых отечества сынов;
Душа ее в себе прощала
416Неблагодарных и врагов.

Приятность бы сопровождала
Ее беседу, дружбу, власть;
Приветливость ее равняла
420С монархом подданного часть.
Повсюду Музы, в восхищенье,
Ей сыпали б цветы сердец,
И самое Недоуменье
424Ей плесков поднесло б венец^[36].

Черты одной красот ей ложно
Блюдися приписать в твой век;
Представь, каков, коль только можно,
428Богоподобный человек!
Исполнь ее величеств, власти,
Бессмертных мудрости даров,
Вдохни, вдохни ей также страсти:
432Щедроту, славу и любовь^[37].

И славу моему ты взору
Ее представь как бы в ночи
Возженну бриллиантов гору,
436От коей бы лились лучи
И живо в вечности играли;
На светлу оной крутизну
Калифы многие желали —
440Ползли — скользили — пали в тьму.

Как огнен столп на понте, взорам
В горе сей колебался б путь;
Фелица бы внушала Хлорам:
444«Там розы без шипов растут».
Мурза б, в восторге, в удивленьи^[38],
Под золотым ее щитом
В татарском упражнялся пеньи
448И восклицал открытым ртом:

«Бросай кто хочет, — остры стрелы
От чистой совести скользят^[39];
Имея сердце, руки белы,
452Мне стыдно мстить, стыднее лгать;
Того стыднее — в дни блаженны
За истину страшиться зла:
Моей царевной восхищенный,
456Я лишь ее пою дела».

Но что, Рафаэль! что ты пишешь?
Кого ты, где изобразил?
Не на холсте, не в красках дышишь,
460И не металл ты оживил;
Я в сердце зрю алмазну гору,
На нем божественны черты
Сияют исступленну взору:
464На нем в лучах — Фелица, ты!

1789

Примечания

Впервые — «Новые ежемесячные сочинения», 1789, ч. 41, стр. 63, с посвящением: «Автор Фелицы тебе же, богоподобная, и изображение твое посвятить дергает. Плод усердия, благодарности, покоя и свободы». Без посвящения — Изд. 1798 г., стр. 94. Печ. по Изд. 1808 г., т. 1, стр. 97. Отдельное издание вместе с переводом на немецкий язык, сделанным Коцебу, — Ревель, 1792. В 1789 г. Державин был под судом сената. Ему не оставалось ничего больше, как обратиться к помощи его таланта. Он написал эту оду, был допущен к императрице, однако «место» по службе получил лишь в 1791 г. Основная мысль оды отчасти перекликается с «Разговором с Анакреоном» Ломоносова (заключительная пара стихотворений).

1. Рафаэль Санти (1483—1520) — великий итальянский художник эпохи Возрождения. Наиболее известная его картина — «Сикстинская мадонна» («изобразитель Божества»).
2. Богоподобная царевна — Фелица, т. е. Екатерина II.
3. Одень в доспехи, в брони златы И в мужество ее красы. «Сим изображается восшествие на престол императрицы, когда она, в воинском одеянии, ехала на белом бодром коне, сама предводительствовала гвардиею, имея обнаженный меч в руке» (Об. Д., 611). В 1762 г. гвардия, руководимая сторонниками Екатерины — братьями Орловыми, Пассеком и др., — свергла с престола императора Петра III. Державин, служивший тогда солдатом Преображенского полка, был очевидцем и участником этих событий.
4. Седый Норд — Россия.
5. Поднес бы скиптр ей и венец. «Сей стих относится к избранию и возведению ее на престол единогласно гвардиею и всеми войсками, потом и всей империей)» (Об. Д., 611).
6. Свободой бы рабов пленила. «Она подтвердила манифест супруга своего Петра III о вольности дворянства, что <дворянин>, прослужа офицером год, мог оставить службу, когда хотел» (Об. Д., 611).
7. Престол ее на скандинавских и т. д. «Окружное описание границ Российской империи: а на сорок двух столбах — что тогда было 42 губернии» (Об. Д., 611).
8. Скрыжаль заповедей святых. Имеется в виду «Наказ» Екатерины II (см. выше, стр. 377).
9. Чтоб люди дики, отдаленны и т. д. «Сим изображается созыв всех народов, по Российской империи обитающих, для сочинения законов, от коих были присланы депутаты от каждой области по 2 человека, даже из самых отдаленнейших краев Сибири, как то: камчадалы, тунгузы, калмыки и проч.» (Об. Д., 612).
10. Финн... гунн... — «Финны и гунны — северные и восточные главные народы, из коих Россия составилась» (Об. Д., 612).
11. Халдеям, новым чудотворцам и т. д. Имеются в виду масоны («халдей» здесь означает «волхв, чародей»).
12. Махать — кокетничать, волочиться.
13. Хаос на сферы б разделился. См. прим. к «Фелице» на стр. 376.
14. Чтобы с ристалища мне громы И плески доходили в слух. «Изображение каруселя (турнира. — В. З.), бывшего в 1766 г., в котором рыцарские подвиги представлены были» (Об. Д., 613).
15. И зрел бы я ее на троне и т. д. «Изображение величества ее на престоле и самодержавного ее могущества, что всем сама она управляла...» (Об. Д., 613).
16. В диване зрелись, как цари. «Под диваном здесь надо понимать сенат, а под мурзами, пашами и визирями сенаторов и прочих, служащих с ними» (Об. Д., 613). Диван — высший государственный совет в Турции.
17. Почто писать уставы, Коль их в диванах не творят? — «Изречение Петра Великого, что не надо писать законов, коль их не исполнять; сие подтверждала в указах императрица несколько раз» (Об. Д. 613).
18. Чтоб совесть всюду председала — намек на учреждение так называемых «совестных судов».
19. Чрез почту письма к ней писать. Екатерина разрешила обращаться к ней по почте, но только дворянам и купечеству. Крестьянам же вообще было запрещено подавать императрице какие бы то ни было прошения или жалобы.
20. Зороастров истукан — бюст, статуя Зороастра (Заратуштры) — мифического мудреца, основателя восточной религии, так называемого зороастризма. В данном случае Державин разумеет Петра I (то же в строфах 40 и 49), бюст которого стоял в кабинете Екатерины.
21. Самодержавства скиптр железный Моей щедротой позлащу. «Сим означается снисходительное правление...» (Об. Д., 614). Эти два стиха были вычеркнуты цензурой при подготовке Издания 1798 г. Державин, незадолго перед этим согласившийся на исключение из книги нескольких стихотворений (см. Грот, 6, 80), пытался возражать. Он обратился к куратору Московского университета, в типографии которого печаталась книга, Ф. Н. Голицыну, с просьбой добиться от генерал-прокурора кн. А. Б. Куракина разрешения напечатать эти стихи. Голицын, по-видимому, ничего не предпринял, и 3 марта 1798 г. Державин сам написал генерал-прокурору. Куракин доложил об этом деле императору Павлу I. Резолюция Павла, записанная рукой Куракина на письме Державина, сохранилась в делах Тайной экспедиции (ЦГАДА, Госархив, р. VII, №3271, л. 2): «Государь император приказать соизволил внушить господину Державину, что по искусству его в сочинении стихов подчеркнутые бы переменил, чтоб получить дозволение сочинении его напечатать» (не вполне точно опубликовано у Грота, 6, 81). Неизвестно, «внушали» ли Державину приказание императора, но в Издании 1798 г. на месте этого двустишия — пробел. Однако поэт вписал в несколько экземпляров запрещенные два стиха (например, в экземпляры ЦГАЛИ, ф. 180,ед. хр. 3, ГПБ, 18.45.5.6 и др.)
22. Свинцова грифеля чертами. Графитный карандаш в России вошел в употребление приблизительно с конца XVIII в., а до этого пользовались свинцовыми палочками, вделанными в деревянную оправу.
23. Чтоб сей рекой благодеяний Покрылась вся ее страна. «Сим изображается учреждение ею народных больниц, богаделен, сиротских воспитательных домов, которых, а особливо последних, до царствования ее совсем в России не было» (Об. Д., 615).
24. Орлы младые разбудились. В этой строфе Державин говорит о «воспитании военного юношества».
25. Так в царство бы текли Фелицы Народы из чужих краев. При Екатерине II саратовские степи были колонизированы выходцами из Германии.
26. Царя великого поставить Велела на мольбу Орде. Речь идет о памятнике Петру I работы Фальконе (открыт в 1732 г.) — так называемом «Медном всаднике», на постаменте которого написано по-латыни и по-русски: «Петру Первому Екатерина Вторая». Следующая строфа посвящена тому же событию.
27. Чтоб зреть ее цари пришли. К Екатерине II приезжали шведский король Густав III, немецкий император Иосиф II, польский король Станислав-Август, прусский принц Генрих, прусский принц Фридрих-Вильгельм и др.
28. Великой бы ее нарек. Комиссия по составлению нового уложения поднесла Екатерине титулы «Великой», «Премудрой» и «Матери отечества», от которых Екатерина демонстративно отказалась (см. выше, стр. 376).
29. Без ужаса пила бы яд. Первый в России опыт оспопрививания Екатерина приказала проделать на себе; затем оспа была привита ее сыну, Павлу Петровичу.
30. Младенцев миллионы вдруг. «Сим изображается картина младенцев, которые спаслись от смерти прививанием оспы» (Об. Д., 615). После первых удачных опытов оспопрививания на самой императрице и ее сыне «оспенные дома» были заведены во всех губерниях.
31. Стоглаву гидру разъяренну И фурий от земель своих. «Под стоглавой гидрой разумеются внутренние бунты и мятежи, произведенные известным разбойником Пугачевым; а под фуриями — мор и глад, тогда же бывшие, которые попечительными и премудрыми учреждениями государыни скоро прекращены» (Об. Д., 615).
32. Сребролунно государство — Турция.
33. Железно-каменное царство — Швеция. В 1789г., когда Державин писал «Изображение Фелицы», Россия воевала с обоими этими государствами (вторая турецкая война 1787—1791гг. и война со Швецией 1788—1790 гг.). Лев изображен в шведском гербе.
34. Никто в бою им не равнялся, кроме души великой их. «Подлинные речи одного шведского вице-адмирала (графа Вахтмейстера. — В. З.), взятого в плен на морском сражении адмиралом Грейгом» (в битве при о. Гогланде 6 июля 1788 г., в которой русская эскадра под командой С. К. Грейга одержала победу над шведским флотом. — В. З.) (Об. Д., 616).
35. Как страшна буря вдалеке. В этой строфе речь идет о Тешенском мире (1779), заключенном между Австрией и Пруссией после того, как Екатерина пригрозила, что пошлет русские войска на помощь Пруссии (Об. Д. , 616).
36. И самое недоуменье Ей плесков поднесло б венец. Державин намекает на комедию Екатерины «Недоразумение», первые представления которой состоялись в начале сентября 1789 г.
37. Щедроту, славу и любовь. «Ежели бы страсти сии во всяком случае оказывались по правосудию, то бы были они добродетели; то для того автор и именовал их, чтобы ничего не скрыть, до изображения сей государыни касающегося» (Об. Д., 616). То есть Державин в завуалированной форме намекает на расточительство, честолюбие и распущенность императрицы. Впрочем, возможно, что такое объяснение — результат позднейшего переосмысления поэта, происшедшего после того, как он вблизи вместо «идеала» увидел «подлинник человеческий с великими слабостями».
38. Мурза б в восторге, в удивленьи и т. д. и следующая строфа. Державин имеет в виду себя самого. Речь идет о тех обстоятельствах, в которых оказался поэт после отрешения с поста тамбовского губернатора.
39. Бросай кто хочет, — остры стрелы От чистой совести скользят. «Как автор имел много недоброжелателей из знатных людей, которые его явно гнали (т. е. преследовали. — В. З.) и тайно оклеветывали, то и не хотел отмщать какой-либо сатирою, а довольствовался петь, им в досаду, государыне похвалу, не страшась за правду зла» (Об. Д., 616).