ПОСМЕРТНОЕ СТИХОТВОРЕНІЕ И. В. ОМУЛЕВСКАГО.[править]
Немного мнѣ надо для счастья:
Подругу съ веселымъ лицомъ, —
Пускай бы живое вниманье
Ко мнѣ выражалось на немъ;
Клочекъ живописной природы,
Лучъ солнца и тучу съ грозой,
Пускай бы они приносили
Душѣ вожделѣнный покой;
Завѣтный кружокъ молодежи,
Бурливый, какъ вешній ручей, —
Пускай бы огонь придавалъ онъ
И мысли, и пѣснѣ моей.
Свободу высказывать думы
Мои заповѣдныя вслухъ, —
Пускай бы, подъ голосъ мой, ожилъ
Въ страдальцѣ подавленный духъ;
Но — главное — счастье народа,
Пускай бы годовъ моихъ нить,
Дождавшись его, порвалася…
О, нѣтъ! мнѣ счастливымъ не быть.
Августъ 1879 г. Иркутскъ.
29-го Декабря 1883 года.
ПОСМЕРТНЫЯ СТИХОТВОРЕНІЯ ОМУЛЕВСКАГО.[править]
КАМЧАДАЛЪ.[править]
На крайнемъ востокѣ далеко, далеко,
Вдоль бурнаго моря, межъ тундръ и у скалъ,
Гдѣ бродятъ оленей стада одиноко,
Гдѣ въ мрачномъ безьлюдьи теряется око, —
Ютится родной мнѣ дикарь — камчадалъ.
Вездѣ окруженный суровой природой,
Безсильный сознаньемъ, чтобъ дать ей отпоръ,
Повитый съ пеленокъ одной непогодой,
Онъ свыкся давно ужъ съ нуждой и невзгодой,
Несетъ безотвѣтно судьбы приговоръ.
Но божія искра таится всецѣло
Въ душѣ его дѣтской, и видится въ немъ,
Какъ въ зеркалѣ грубомъ, та мощь безъ предѣла,
Что съ искони вѣка боролася смѣло
Не только съ природой — съ самимъ божествомъ.
Стремленіе бороться и въ немъ проступало;
Хоть пасынокъ міра, онъ все же съумѣлъ
Слѣдовъ энергичныхъ оставить немало,
И громко бы имя Камчатки звучало,
Не будь ей младенческій созданъ удѣлъ.
Не онъ ли, дикарь, презираемый нами,
Являетъ собой безкорыстья примѣръ,
Служа намъ посильно своими трудами,
Хоть мы и перстомъ не подвинули сами
Для роста къ добру его принятыхъ мѣръ.
Не онъ ли по снѣжному полю зимою
Быстрѣе, чѣмъ пурга, на лыжахъ летитъ?
Но онъ ли, ему лишь доступной стрѣльбою,
Снабжаетъ Европу одеждой пушною
И мѣхъ горностая порфирамъ даритъ?
Но онъ же, по милости взрослаго брата,
Средь умственной тьмы выбиваясь изъ силъ
И къ дѣтскому вѣку не видя возврата,
Ничѣмъ неповинный, болѣзни разврата
Къ своей первобытной натурѣ привилъ?
Ты чѣмъ его выше, развитое племя?
Ты чѣмъ его поднялъ, гуманности вѣкъ?
Но тѣмъ ли, что въ наше кичливое время
Вездѣ вымираетъ, неся твое бремя,
Тобой развращенный дикарь — человѣкъ?
Мнѣ стыдно за міръ нашъ, — и многіе годы
Равно и въ печальный, и въ радостный часъ
Я васъ вспоминаю, о, дѣти природы!
И думаю крѣпкую думу о васъ…
ЗАЛЕТНЫЯ ПТИЦЫ.[править]
Вихрями въ бурные годы
Въ край нашъ заноситъ глухой
Птицъ незнакомой породы,
Смѣлыхъ и гордыхъ собой…
Много тѣхъ птицъ погостило
Въ нашей холодной странѣ…
Снѣгомъ слѣды ихъ покрыло,
Смыло водой по веснѣ..
Много залетныя гости
Пищи странѣ принесли…
Мы, въ благодарность, ихъ кости
Въ мерзлой землѣ сберегли…
Но равнодушіе края
Нашихъ гостей не смутитъ
Эта отважная стая
Дома не долго сидитъ…
Сдѣлайся буря — и стаю
Вихорь опять занесетъ,
А, попривыкнувши къ краю,
Дастъ она, вѣрно, приплодъ…
ИЗЪ ПОСМЕРТНЫХЪ СТИХОТВОРЕНІЙ И. В. ОМУЛЕВСКАГО.[править]
Всюду слышны народамъ привѣтствія,
А народныя страшныя бѣдствія
Съ каждымъ дномъ все растутъ и растутъ.
Богачамъ, но боящимся холода,
Во всю жизнь не извѣдавшимъ голода,
Не цѣнящимъ убійственный трудъ, —
Это вздоръ. Но въ обители тѣсныя
Скорби, язвы еще неизвѣстныя
Съ человѣкомъ бороться идутъ.
Понимаютъ умы первоклассные,
Что отъ васъ эти язвы ужасныя,
Представители гнета и тьмы!
Понимаютъ — и всѣми ихъ силами,
Передъ свѣжими братьевъ могилами,
Служатъ намъ, чтобъ бодрилися мы.
Но въ послѣднемъ, горячемъ усиліи
Погибаютъ и сами въ безсиліи
Первоклассные эти умы…
И смолкаетъ надолго, поникшая,
Голосами ихъ смѣлыми жившая,
Пробужденная было, толпа;
Дожидается новыхъ спасителей —
И въ грязи обветшалыхъ обителей
Мретъ и гибнетъ, какъ прежде слѣпа.
А богатство надъ ной потѣшается,
Что голодная тамъ она шляется,
Гдѣ его пролегаетъ тропа!
1875 года.
ПОСМЕРТНОЕ СТИХОТВОРЕНІЕ И. В. ОМУЛЕВСКАГО.[править]
КАМЧАТКА.[править]
Мнѣ стоитъ забыться мечтой —
И силѣ ея уступая,
Живьемъ возстаютъ предо мной
Картины родимаго края.
За видомъ проносится видъ…
Я слышу: на вольномъ просторѣ
Немолчно шумитъ и гудитъ
Камчатское бурное море.
Я вижу: вздымая хребты,
Чернѣясь, какъ моря курганы,
Рѣзвятся гиганты — киты,
Высоко пуская фонтаны.
Предчувствуя славный уловъ,
Накренясь до рей надъ волнами,
Трехмачтовый бригъ — китоловъ
Подъ всѣми летитъ парусами.
А тамъ вонъ морскаго бобра
Привычнымъ завидѣвши глазомъ.
Несется, какъ чайка быстра,
Туземная партія разомъ.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .