ИНОСТРАННОЕ ОБОЗРѢНІЕ.[править]
Болгарскія дѣла продолжаютъ привлекать къ себѣ преимущественное вниманіе Европы. Вопреки требованіямъ генерала Каульбарса, отправленнаго нашимъ правительствомъ съ чрезвычайною миссіей въ княжество Болгарское, регентство, управляющее страной послѣ отреченія принца Баттенберга, назначило выборы въ великое народное собраніе, ссылаясь на ясныя въ этомъ отношеніи требованія тырновской конституціи. Генералъ Каульбарсъ предпринялъ затѣмъ «статистическую», какъ онъ выразился, поѣзду по Болгаріи, заявляя населенію, что Россія не придаетъ дѣйствій регентства правильными, что она не признаетъ законности созываемаго великаго собранія. Въ однѣхъ мѣстностяхъ народъ выражалъ полное довѣріе въ Россіи и готовность подчиниться всѣмъ ея требованіямъ, о которыхъ говорилъ генералъ Баульбарсъ; во многихъ другихъ случаяхъ населеніе, высказывая симпатію и благодарность къ державѣ-освободительницѣ, подчеркивало, вмѣстѣ съ тѣмъ, свое твердое намѣреніе сохранить въ полной неприкосновенности политическую самостоятельность Болгаріи. Разладъ и вражда обнаружились и въ арміи. Личныя интриги нѣкоторыхъ вождей и перекрещивающіяся иностранныя вліянія усиливали неблагопріятное положеніе вещей. При избирательной борьбѣ дѣло не обошлось безъ прискорбныхъ столкновеній и кровавыхъ побоищъ, въ которыхъ нѣкоторымъ пришлось поплатиться жизнью. Выборы состоялись, народное собраніе открылось въ Тырновѣ и единогласно выбрало княземъ болгарскимъ принца Вальдемара Датскаго, роднаго брата императрицы всероссійской. При другихъ условіяхъ этотъ выборъ могъ бы быть только пріятенъ нашему правительству; по теперь, не признавши правильности самаго собранія, необходимо отказать въ согласіи и на то, чтобы болгарскій тронъ былъ занятъ принцемъ Вальдемаромъ[1]. Ближайшее будущее въ Болгаріи представляется поэтому далеко не утѣшительнымъ. Несомнѣнно, что сопротивленіе регентства требованіямъ генерала Каульбарса поощрялось — если не прямо, такъ косвенно — дипломатическими агентами другихъ государствъ, Англіи, Австро-Венгріи и, по всей вѣроятности, даже Германіи, которая искусно ведетъ двойную игру, отстраняя Россію отъ Франціи цѣною мнимой поддержки русской политики на Балканскомъ полуостровѣ и воздвигая намъ препятствія со стороны Австро-Венгріи и Великобританіи. Легко понять, какое впечатлѣніе произвели въ Болгаріи рѣчи Смолки и графа Тиссы при открытіи австрійской и венгерской делегацій въ Будапештѣ 23 октября стараго стиля.
Оба президента делегацій выразительно подчеркивали необходимость усиленія боевыхъ силъ монархіи въ виду усложненій на Балканскомъ полуостровѣ. Конечно, для всякаго ясно, что при этомъ имѣлась въ виду исключительно Россіи. Занятіе Болгаріи нашими войсками, — даютъ понять рѣчи Смолки и Тиссы, — послужитъ основаніемъ для войны съ Австро-Венгріей. Весьма возможно, что при этомъ случаѣ роли были заранѣе розданы, что графъ Тисса (братъ венгерскаго министра-президента) и Смолка (президентъ австрійской палаты депутатовъ) дѣйствовали по предварительному соглашенію съ руководителемъ иностранной политики Австро-Венгріи. Графу Кальноки, стремящемуся поддержать мирныя отношенія къ нашему отечеству, удобно можно ссылаться на упомянутыя рѣчи при открытіи делегацій, какъ на требованіе общественнаго мнѣнія, и это послужитъ поводомъ для него въ свою очередь требовать уступокъ съ русской стороны. Тронная рѣчь императора Франца-Іосифа, обращенная къ делегаціямъ, звучитъ миролюбиво, указываетъ на дружескія отношенія ко всѣмъ государствамъ, но въ сообщеніи делегаціямъ имперскаго министра иностранныхъ дѣлъ находятся знаменательныя указанія, къ которымъ мы вернемся ниже.
Австро-венгерскому правительству, которому, разумѣется, ясна опасность борьбы съ такою могущественною военною державой, каково наше отечество, приходится считаться съ воинственнымъ настроеніемъ венгерскаго народа. Изъ страха передъ Россіей вожди мадьярскаго общественнаго мнѣнія становятся на сторону автономіи племенъ, населяющихъ Балканскій полуостровъ. Еслибъ удалось возстановить противъ насъ болгаръ, сербовъ и румынъ, объединивши ихъ въ федерацію или достигнувъ совокупныхъ съ ихъ стороны дѣйствій другимъ путемъ, то положеніе Австро-Венгріи сдѣлалось бы неизмѣримо выгоднѣе и борьба съ Россіей не представила бы уже для этого государства такого страшнаго риска, какимъ является единоборство съ нами. При поддержкѣ со стороны Великобританіи побѣда могла бы склониться на сторону Габсбургской монархіи. Нѣтъ никакого сомнѣнія, что конечные результаты этой побѣды отразились бы неблагопріятно на судьбахъ славянскаго міра; но не отдѣльные только люди, а и цѣлые народы увлекаются иногда ближайшимъ успѣхомъ, принося ему въ жертву будущее. Вотъ почему, съ нашей точки зрѣнія, такъ важно сохранить за собою довѣріе и сочувствіе славянъ балканскихъ и. австрійскихъ.
Въ неискренности мадьярскихъ симпатій къ политической самостоятельности славянскихъ племенъ убѣждаетъ насъ отношеніе венгерцевъ къ славянамъ, населяющимъ транслейтанскую половину Австро-Венгріи и къ чехамъ. Возраженія послѣднихъ противъ тѣхъ пунктовъ соглашенія между обѣими половинами имперіи, которые приносятъ чешскіе и польскіе экономическіе интересы въ жертву мадьярскимъ, встрѣчены были крайнѣ рѣзкими и угрожающими статьями венгерскихъ газетъ. При всей сдержанности крупнѣйшихъ представителей чешской печати, вызывающій тонъ мадьяръ нашелъ энергическій отпоръ. Но, какъ мы замѣтили уже въ прошломъ обозрѣніи, при нынѣшнемъ положеніи вещей въ Австро-Венгріи, при слабости политическаго развитія австрійскихъ славянъ (за исключеніемъ чеховъ и поляковъ) и при неблагопріятныхъ международныхъ отношеніяхъ, при преобладаніи въ Европѣ Германской имперіи, господствующая роль въ Австрійской имперіи принадлежитъ мадьярамъ. Венгры притѣсняютъ славянъ по ту сторону Лейты, нѣмцы стараются помѣшать политическому росту славянъ по сю сторону Лейты. Мы отмѣчали уже перемѣны въ кабинетѣ графа Таафе, усиливающія въ немъ центрадизаторскія (нѣмецкія) стремленія. Новый министръ народнаго образованія Гаучъ, своимъ отношеніемъ къ чешскимъ школамъ въ Богеміи и Моравіи, подтвердилъ опасенія сторонниковъ автономіи славянскихъ племенъ. Какъ бы въ противовѣсъ неблагопріятному впечатлѣнію, произведенному образомъ дѣйствія Гауча, министръ юстиція, Пражакъ, издалъ распоряженіе, приравнивающее въ мѣстныхъ судахъ чешскій и нѣмецкій языки. Это распоряженіе вызвало ожесточенныя нападенія со стороны центрадостской печати и послужило поводомъ къ запросу, внесенному Шмерлингомъ въ палату господъ.
До чего не нормальна нынѣшняя избирательная система въ Австріи, могутъ свидѣтельствовать слѣдующія цифры. Въ Моравіи считается 2.141,000 жителей, 1.506,328 чеховъ и 628,907 нѣмцевъ. Среднимъ числомъ приходится одинъ депутатъ на 59,200 ч., и поэтому чешскихъ представителей слѣдовало бы посылать 25, нѣмецкихъ — 11. При нынѣшнихъ порядкахъ выходитъ какъ разъ наоборотъ: Моравія избираетъ 11 чеховъ и 25 нѣмцевъ. Чехамъ при такихъ условіяхъ приходится бороться съ большими трудностями, въ особенности потоку, что за нѣмецкимъ меньшинствомъ въ Австріи стоить Германія. Отмѣтимъ по этому поводу любопытный фактъ. 29 (17) октября въ Галле состоялось давно подготовленное собраніе нѣмецкихъ студентовъ. На этомъ многолюдномъ собраніи присутствовали многіе профессора. Предсѣдательствовавшій, студентъ-медикъ Экерть, открылъ засѣданіе рѣчью, въ которой заявилъ, что цѣль собранія — овація въ честь нѣмецкихъ австрійскихъ студентовъ, въ особенности въ честь нѣмецкихъ студентовъ Пражскаго университета. Собраніе получило изъ разныхъ мѣстъ Германіи и Австріи сочувственныя заявленія, постановило поддержать австрійско-нѣмецкихъ студентовъ и выбрало коммиссію для выработки разнообразныхъ мѣръ съ этою цѣлью.
Эта національная борьба сильно тормозитъ развитіе благосостоянія разноплеменнаго населенія Австро-Венгріи. А благосостояніе это нуждается въ усиленныхъ заботахъ. Парламентъ разрабатываетъ многіе важные законопроекты, имѣющіе цѣлью улучшеніе положенія рабочихъ классовъ; но обсужденіе ихъ идетъ медленнѣе, чѣмъ слѣдовало бы, и дѣятельность парламентскихъ партій опредѣляется иногда при этомъ соображеніями не народнаго блага, а условіями борьбы за національную автономію. Кромѣ того, развитіе германскаго милитаризма, вызвавшее грозныя вооруженія и со стороны Французской республики, требуетъ напряженія военныхъ силъ и Австро-Венгріи. Народныя средства истощаются на войско и флотъ, тягостное ожиданіе кроваваго столкновенія давитъ народную производительность.
Но, повторяемъ, несмотря на всѣ эти крайне неблагопріятныя обстоятельства, несмотря на плохую систему выборовъ, австрійскій парламентъ всегда занятъ и вопросами высокой важности для экономическаго развитія и политическаго значенія народныхъ массъ. Такъ, 5 октября нов. ст. въ австрійскую палату депутатовъ былъ внесенъ законопроектъ (австро-нѣмецкихъ клубовъ) объ устройствѣ рабочихъ палатъ. Но этому проекту въ разныхъ округахъ должны быть организованы палаты прямыми выборами всѣхъ рабочихъ, достигшихъ двадцати-четырехъ-лѣтняго возраста и умѣющихъ читать и писать. Новыя учрежденія имѣютъ цѣлью представлять интересы труда, обращаться къ парламенту и министерству съ петиціями и т. п. Законопроектъ предлагаетъ, кромѣ того, избраніе палатами депутатовъ въ рейхстагъ изъ своей среды. Рабочіе остались недовольны этою робкою попыткой оградить ихъ интересы, и на одномъ многочисленномъ митингѣ единодушно выразили требованіе всеобщей подачи голосовъ, которая, по ихъ мнѣнію, сдѣлаетъ возможнымъ политическое воспитаніе народной массы.
Въ прошломъ обозрѣніи мы упоминали уже о законопроектѣ, имѣющемъ въ виду ограничить дробленіе крестьянскихъ земельныхъ участковъ. Въ парламентской коммиссіи, разрабатывавшей этотъ вопросъ, однимъ изъ депутатовъ (Kathrein) было внесено предложеніе признать крестьянскіе дворы недѣлимыми. Представитель правительства заявилъ, что министерство не согласно съ такою поправкой, хотя стоитъ за нѣкоторое ограниченіе свободнаго распоряженія крестьянскими земельными участками. Упомянемъ, наконецъ, что принятый палатой депутатовъ законопроектъ страхованія рабочихъ при несчастныхъ случаяхъ былъ перенесенъ въ палату господъ и подвергнутъ тамъ внимательному обсужденію. Графъ Белькреди выражалъ сочувствіе правительственному законопроекту. По его мнѣнію, бѣдствія рабочихъ велики и новый законъ можетъ смягчить ихъ. Ораторъ одобряетъ исключеніе земледѣльческихъ рабочихъ, положеніе которыхъ значительно благопріятнѣе положенія рабочихъ фабричныхъ (засѣданіе палаты господъ 28 (16) октября). «Земледѣльческіе рабочіе, — добавилъ, однако, графъ Белькреди, — также нуждаются въ поддержкѣ со стороны государства».
Сознаніе необходимости такой поддержки все болѣе и болѣе распространяется въ Европѣ. На этотъ путь вступаетъ въ настоящее время правительство Французской республики, такъ много сдѣлавшее для распространенія народнаго просвѣщенія. Знаменательна въ данномъ случаѣ рѣчь Фрейсинэ, произнесенная въ Бордо 3 октября, на банкетѣ въ честь министра-президента. Въ Бордо къ Фрейсинэ являлась депутація отъ рабочихъ, объединенныхъ въ синдикальномъ союзѣ (Union des chambres syndicales). Она представила главѣ кабинета изложеніе своихъ нуждъ и желаній и выраженіе полнаго довѣрія къ его дѣятельности. Фрейсинэ отвѣтилъ рабочимъ, что онъ и его товарищи употребятъ все свое знаніе и всю свою опытность, чтобы рабочіе получили законодательнымъ путемъ удовлетвореніе своихъ справедливыхъ стремленій. Коснувшись въ упомянутой выше рѣчи этой бесѣды съ рабочею депутаціей, министръ-президентъ сказалъ слѣдующее: «Что касается прогресса, то намъ, господа, остается — увы! — очень много сдѣлать, чтобъ отвѣтить на то, чего ждетъ демократія отъ республики. Я бы очень желалъ, чтобы люди, еще колеблющіеся приступить къ разрѣшенію экономическихъ задачъ, присутствовали сегодня утромъ въ то время, когда меня посѣтили депутаты рабочихъ синдикатовъ. Во всю мою жизнь я не слыхалъ голоса болѣе мудраго, болѣе возвышеннаго при скромности стремленій, болѣе и терпѣливаго, и бодраго сразу, — голоса, свидѣтельствующаго о болѣе глубокомъ пониманіи общественныхъ вопросовъ. Мы отвергаемъ насиліе, — сказали мнѣ рабочіе, — мы пренебрегаемъ утопіями, мы не хотимъ пустыхъ формулъ и требуемъ только методическаго, научнаго, мирнаго разрѣшенія одного за другимъ изученныхъ вопросовъ, и обращаемся съ этою цѣлью къ правительству и палатамъ. Мы желаемъ быть всѣмъ обязанными свободному обсужденію и мудрости государственныхъ властей. Вотъ, господа, — воскликнулъ министръ-президентъ, — языкъ, который, я рѣшаюсь сказать, можетъ послужить примѣромъ всей Франціи. Такой языкъ создаетъ для правительства обязанности, которыя я, съ своей стороны, живо чувствую». Взрывы рукоплесканій, прерывавшіе рѣчь Фрейсинэ, свидѣтельствуютъ, что развиваемые имъ взгляды пользуются глубокимъ сочувствіемъ общества. Извѣстно, что привлечь къ себѣ симпатіи рабочихъ классовъ, овладѣть соціальнымъ движеніемъ и направить его въ свою пользу давно уже стремится католическая церковь. И въ лѣтопись ея дѣятельности въ этомъ отношеніи надо занести новый крупный фактъ: 26 (14) сентября состоялся въ Люттихѣ соціально-католическій конгрессъ, открытый епископомъ Дутрлу (Doutreloux). Въ длинной рѣчи, приводя долгія цитаты изъ энцикликъ папы Льва XIII, епископъ увѣщевалъ заботиться о политическихъ и общественныхъ вопросахъ, отказаться отъ роскоши и развлеченій, чтобъ имѣть возможность помогать бѣднымъ, и принять мѣры къ религіозно-нравственному воспитанію дѣтей. Адвокатъ Коллинэ въ отвѣтной рѣчи благодарилъ епископа и усиленно доказывалъ, что современный кризисъ есть результатъ революціонныхъ идей и что разрѣшить его въ благопріятномъ смыслѣ могутъ единственно католики. На одномъ изъ ближайшихъ засѣданій конгресса іезуитъ, отецъ Вербекъ, доказывалъ, что бѣдность и тягостная работа не должны огорчать рабочихъ, ибо бѣднымъ рабочимъ былъ Іисусъ Христосъ. Но особенно сильное впечатлѣніе произвела рѣчь извѣстнаго вождя французскихъ клерикаловъ, графа Меня (comte de Mun). Реакціонный фанатизмъ оратора к изступленныя рукоплесканія присутствовавшихъ напомнили бывшему на засѣданіи конгресса корреспонденту Indépendance Belge знаменитую сцену заклинанія кинжаловъ (въ Гугенотахъ).
Естественно, что вызывающее положеніе, принятое въ Бельгіи клерикалами, ихъ настойчивыя усилія захватить въ свои руки власть и школу побуждаютъ къ рѣшительному отпору разнообразныя группы либеральной партіи, связанной общимъ стремленіемъ къ свободѣ личности и благосостоянію народныхъ массъ. Такъ, увольненіе отъ должности ешевена Ронво, протестовавшаго на съѣздѣ учителей противъ непомѣрныхъ притязаній римско-католической церкви, вызвало грандіозную манифестацію всѣхъ радикальныхъ и либеральныхъ фракцій въ Бельгіи. Въ Намюрѣ, при многочисленномъ стеченіи публики, состоялся съѣздъ представителей этихъ фракцій (3 октября н. с.). Въ горячихъ рѣчахъ Лисонъ, Берже, Ронво и другіе ораторы взывали къ единенію въ борьбѣ съ клерикалами и реакціонерами. И во Франціи, и, въ особенности, въ Германіи политическое значеніе католическаго духовенства настолько велико, его вмѣшательство въ общественно государственную жизнь грозитъ такими опасностями, что требуется именно соединеніе всѣхъ либеральныхъ (въ самомъ широкомъ смыслѣ слова) партій, чтобъ отстоять основы современнаго европейскаго строя народной жизни.
Понятно поэтому то отрицательное отношеніе къ войнамъ., захватамъ разныхъ «ключей», къ уніямъ и инымъ способамъ посягательства на самостоятельную жизнь отдѣльныхъ племенъ, которое обнаруживаютъ всѣ истинные друзья народа, всѣ люди, не ослѣпленные шовинизмомъ и не зарапортовавшіеся въ своихъ теоретическихъ построеніяхъ. Единственное, чего горячо долженъ желать каждый сторонникъ подлинныхъ интересовъ трудовыхъ массъ (а съ этой только точки зрѣнія мы и разсматриваемъ текущія политическія событія), это — сохраненіе мира, сокращеніе военныхъ расходовъ. Конечно, не книга, не журнальныя статьи могутъ вызвать мобилизацію нашей арміи и двинуть ее на торо или другаго врага; но на обязанности публициста лежитъ распространеніе въ обществѣ устойчивыхъ взглядовъ, въ корнѣ отрицающихъ всякую войну, кромѣ оборонительной. У насъ много дѣла, слишкомъ много дѣда дома, чтобы стремиться къ расширенію и безъ того громадной государственной области. Захватить Варну и Бургасъ, овладѣть Константинополемъ и Дарданеллами, конечно, представляется возможность цѣною тяжкихъ пожертвованій со стороны русскаго народа. Но что же потомъ? (Мы устраняемъ возможность неудачи, безплодной, и съ чисто военной точки зрѣнія, растраты нашихъ силъ.) Вокругъ будетъ чуждое намъ населеніе) намъ придется быть вѣчно на-сторожѣ, вѣчно приносить въ жертву молоху военно-бюрократическаго величія насущныя нужды родной страны, трудолюбиваго народа, которому мы обязаны помочь побѣдить невѣжество, подняться по весь свой ростъ не какъ завоевателю, а какъ великому культурному народу.
Мы снова высказываемъ опасеніе, какъ бы не исказились роли Россіи и Австро-Венгріи въ судьбахъ славянскаго міра. Если наше отечество будетъ оставаться сдержаннымъ наблюдателемъ того, что происходитъ на Балканскомъ полуостровѣ, если оно будетъ поддерживать автономныя стремленія австрійскихъ и балканскихъ славянъ, то естественный ходъ вещей поведетъ къ усиленію нашего вліянія среди славянъ и къ упроченію нашего положенія въ Европѣ. Славяне будутъ нуждаться въ нашей помощи. Только славянская Россія можетъ оградить ихъ отъ могучаго натиска германцевъ и мадьяръ. Представьте себѣ теперь противуположный ходъ событій, допустите, что за политическую самостоятельность отдѣльныхъ славянскихъ народностей выступитъ Габсбургская монархія, и выступитъ противъ Россіи. Тогда нашему нравственному обаянію, нашей всемірно-исторической роли будетъ нанесенъ трудно поправимый ударъ. Множатся признаки, что Австро-Венгрія не прочь разыграть такую благодарную роль, находя въ этомъ случаѣ прямую поддержку со стороны Англіи и косвенную со стороны Германіи. Когда пишутся эти строки, телеграфъ принесъ извѣстіе о рѣчи графа Кальноки, о которой мы упомянули выше. Австро-венгерскій министръ иностранныхъ дѣлъ говорилъ делегаціямъ, что внутренняя политика Болгаріи только въ извѣстныхъ случаяхъ затрагиваетъ интересы Австро-Венгріи. Послѣдняя признаетъ необходимымъ сохранить неприкосновенными «природу и основу» Болгарскаго княжества согласно постановленіямъ берлинскаго трактата. Австрійское правительство, — продолжалъ министръ, — не должно было сообразовать свои дѣйствія съ минутой. «Не безъ основанія, напримѣръ, — прибавилъ графъ Кальноки, — раздражается общественное мнѣніе противъ миссіи Каульбарса, но не должно упускать изъ вида, что появленіе Каульбарса представляетъ собою только фазисъ, значеніе котораго слишкомъ высоко оцѣнивается. Въ сущности, его поведеніемъ ничего не достигается такого, что можетъ имѣть рѣшительное вліяніе на окончательную будущую формировку Болгаріи. Достигнуто имъ до сихъ поръ, въ сущности, только то, что ему серьезно удалось дать Болгаріи въ возможно непріятной формѣ почувствовать вмѣшательство Россіи и что общественное мнѣніе Европы онъ настроилъ по отношенію къ Болгаріи такъ сочувственно, какъ до сихъ поръ не бывало». Дальше австро-венгерскій министръ иностранныхъ дѣлъ, какъ передаетъ телеграфъ, категорически высказался противъ посылки русскаго коммиссара, который принялъ бы на себя управленіе Болгаріей, и противъ оккупаціи не только всей страны, но даже нѣкоторыхъ береговыхъ ея пунктовъ.
Московскія Вѣдомости, отмѣчая приводимое графомъ Кальноки различіе между образомъ дѣйствій русскаго правительства и поступками и рѣчами генерала Каульбарса, говорятъ, между прочимъ, слѣдующее: «Мылу блика (по отношенію къ Московскимъ Вѣдомостямъ это не совсѣмъ справедливо), мы не дипломаты; мы можемъ и должны называть вещи собственнымъ именемъ. Намъ кажется нечестнымъ со стороны правительства дружественной державы распространять подобную ложь, явно направленную къ подстрекательству и поддержанію скандала. Давно ли въ оффиціальномъ органѣ русскаго правительства было обнародовано высочайшее одобреніе дѣйствій и заявленій генерала Каульбарса въ Болгаріи? Неужели австро-венгерскому министру иностранныхъ дѣлъ это не свѣдомо?» Конечно, «свѣдомо», и графъ Кальноки заговорилъ рѣшительнымъ тономъ только потому, что увѣренъ въ симпатіи и поддержкѣ Сербіи, Болгаріи и Румыніи, въ дѣятельной помощи со стороны Англіи. Рѣчь Солсбери на банкетѣ лорда-мера ясно свидѣтельствуетъ о томъ, что консервативный англійскій кабинетъ воспользуется всѣми средствами, чтобы повредить Россіи. Лордъ Солсбери (приводимъ цитаты изъ его рѣчи по извлеченіямъ Русскихъ Вѣдом) сказалъ, что принца Баттенберга свергли съ престола заговорщики, «подкупленные иностраннымъ золотомъ». «Европейское общественное мнѣніе, — продолжалъ британскій министръ иностранныхъ дѣлъ, — и нравственное чувство были глубоко возмущены этимъ событіемъ. Съ неменьшимъ смущеніемъ услыхала Европа о томъ, что иностранная дипломатія употребила свое вліяніе для спасенія заговорщиковъ отъ справедливо-заслуженнаго ими наказанія». «Европа, — провозглашалъ лордъ Солсбери, — съ крайнимъ сожалѣніемъ и неодобреніемъ была свидѣтельницею стремленія нарушать, путемъ дипломатическихъ угрозъ, права свободнаго и независимаго народа. Но Англія выразила бы неумѣстную прихотливость и боязливость, если бы выступила въ данномъ случаѣ одна, тогда какъ ближайшимъ образомъ заинтересованныя державы, — Австрія и Турція, — не выходятъ изъ выжидательнаго положенія». «Мнѣніе Австріи, — говорилъ далѣе лордъ Солсбери, — та политика, которую въ балканскомъ вопросѣ приметъ это государство, должны имѣть громадное значеніе для британской политики». Въ концѣ своей рѣчи Солсбери выразилъ увѣренность, что молодая болгарская свобода не будетъ нарушена, что европейскому миру не грозитъ опасности. Оффиціозный органъ русскаго министерства иностранныхъ дѣлъ немедленно отозвался на слова главы англійскаго кабинета. Journal de S.-Pétersbourg находитъ въ рѣчи Солсбери такія инсинуаціи, въ разсмотрѣніе которыхъ не считаетъ даже возможнымъ входить, и выражаетъ сожалѣніе, что столь высокопоставленный государственный человѣкъ ставитъ дѣло на такую почву, на какую уважающая себя газета не послѣдуетъ за нимъ, изъ опасенія впасть въ неприличіе.
Русскія Вѣдомости не придаютъ большаго значенія рѣчи англійскаго министра и видятъ въ ней лишь новую попытку побудить Австро-Венгрію выступить противъ Россіи. И дѣйствительно, слова графа Кальноки делегаціямъ являются какъ бы отвѣтомъ на прививъ лорда Солсбери. Нельзя, однако, не выразить опасенія, что заносчивыя рѣчи и дипломатическія угрозы могутъ, въ концѣ-концовъ, привести къ очень печальнымъ результатамъ. Либеральныя англійскія газеты, какъ
Gazette, находятъ, что въ рѣчи главы кабинета сказывается разсчетливое нахальство человѣка, знающаго, что миръ обезпеченъ. Графъ Кальноки говоритъ воинственнымъ тономъ, надо думать, потому, что считаетъ войну устраненною. Но это, все-таки, опасная игра, отъ которой правителямъ европейскихъ народовъ слѣдовало бы воздержаться. Конечно, лордъ Солсбери, выступающій на словахъ въ защиту политической самостоятельности болгарскаго народа, представляетъ собою образцовый примѣръ лицемѣрія государственныхъ людей. Для его заботливости въ этомъ отношеніи было бы достаточно обширное поле въ Ирландіи, такъ тщетно и такъ мужественно добивающейся автономіи. Когда Гладстонъ произнесъ свое знаменитое, обращенное къ Австріи, руки, то это было въ полномъ соотвѣтствіи со всѣмъ образомъ дѣйствій честнѣйшаго изъ правителей Великобританіи. Отстаивая самостоятельность балканскихъ славянъ отъ австрійскихъ посягательствъ, Гладстонъ выступилъ и съ проектомъ особаго ирландскаго парламента, обнаруживая этимъ и необычное государственнымъ дѣятелемъ великодушіе, и рѣдкую безкорыстную мудрость, приносящую успѣхъ дня въ жертву историческому будущему, — идеѣ справедливости въ организаціи племенныхъ и международныхъ отношеній. Врагамъ ирландскаго самоуправленія, Солсбери и Рандольфу Черчиллю, не подобаетъ выступать въ роли защитниковъ славянской автономіи, и надо надѣяться, что русская дипломатія сознаетъ свои ошибки, создавшія столь выгодное положеніе для Австро-Венгріи и Великобританіи. Это она нарядила вождей англійскихъ консерваторовъ, низвергнувшихъ кабинетъ Гладстона, въ блестящее платье рыцарей политической независимости Болгаріи, разорванной на куски по берлинскому трактату усиліями лорда Биконсфильда и лорда Солсбери. Къ счастію, всѣхъ симпатій славянъ мы еще не потеряли. Такъ, чешская, въ статьѣ, озаглавленной: Oesterreich, geh’du, осмѣиваетъ рѣчь англійскаго премьера и снова высказывается за то, чтобы между Австріей и Россіей установилось соглашеніе, обезпечивающее закономѣрное вліяніе обоихъ государствъ на судьбы славянскаго міра и самостоятельное развитіе отдѣльныхъ славянскихъ племенъ. Чтобы сохранить за собою сочувствіе и уваженіе этихъ племенъ, чтобъ увеличить и укрѣпить духовную связь съ ними, намъ стоитъ только отказаться отъ аннексій, оккупацій и уній.
- ↑ Король датскій не согласился на занятіе болгарскаго престола его сыномъ.