Испанцы (Лермонтов)/Действие второе
| ← Действие первое | Испанцы — Действие второе | Действие третье → |
| См. Драмы-1 Драмы-2. Опубл.: 1857. Источник: ФЭБ 1989[1] |
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Сцена I
Несколько испанцев сидят за двумя столами, кричат, смеются и пьют. Слуги разносят вины.
(бродяга)
Да, если инквизиция святая
На тот конец учреждена была,
620 Чтоб нас кормить, то дай бог ей здоровья…
Соррини, впрочем, очень добрый малый,
Хотя ханжит немного — но с летами
Когда придет пора рассудка, можно
Надеяться на исправленье.
Ты, конечно,
Ослеп и белое за черное берешь,
Как все слепые… ха! ха! ха!.. не так ли?
Могу заверить вас, друзья мои,
Что молод патер наш: не телом, так душой.
Как любят женщины его поныне,
630 И как он сам их любит, вопреки закону!
Он женщинами столько же любим,
Как нами!..
Разве ты его не любишь?
Ну да! когда накормит хорошо.
Но, ergo,[2] эта нежная любовь
Проходит с голодом и с жаждой!..
А я готов побиться об заклад,
Что наш Соррини плутни затевает
Опять. Уж эти угощенья не к добру.
Так, помнишь ли: ему хотелось,
640 Чтоб мы зарезали дон Педро
И дом его сожгли?.. Уж то-то пиршество
Он задал нам, — или в другой раз,
Пред тем чтоб нам велеть похитить для него
Красавицу бургосскую, от тетки.
Вот дьявольское было дело! positum:[3]
Теперь он также затевает плутни!..
Эх! что нам в том! ведь надо ж есть и пить,
притом же
Он наш заступник в инквизиции.
Однако же не худо бы ему
650 Своим гаремом поделиться с нами,
Не то все гурии завянут — или
Им будет слишком тесно наконец.
(за другим столом)
Вина!
Сейчас... в минуту...
(за другим столом)
К черту ждать! Вина!
Будь проклят ты с своим Сорринием!..
(подает стакан)
Вот вам вино.
Прегадкое, с водой.
Поди ты к черту с ним, ракалия!..
(горячо)
Послушай! Будь вперед поосторожней!
За это бьют у нас.
(вскочив)
Чего ты хочешь, ты?
Я говорю, чтоб ты вперед остерегался!..
660 Не то…
я стулом рассчитаюсь!..
Клянуся честью, ты в живых не будешь.
Я вырву твой язык… и псам
Голодным на обед отдам!..
Уж я тебя достану...
Погодите.
Оставь кинжал, а ты — свой стул, и станьте,
Как должно в поединке, шпаги выньте,
А секундантов будет уж довольно.
Вот так... начните,
хладнокровней только…
А ты уж слишком близко наступаешь…
670 Зачем так горячишься ты?..
(перестав)
Я тронул.
Нет!..
Смотрите, чтоб при первой крови кончить.
(нападая)
Он жизнью мне своей заплотит.
(четвертому)
Хоть взбалмошный, зато и храбрый малый!..
Товарищи, довольно — помиритесь!..
Конечно, — мир за бранью следует всегда.
Пожалуй, я готов... твоя победа.
Итак, мы вновь друзья.
Но знаешь ли,
Когда б они меня не удержали,
То я сдержал бы обещанье,
680 И верно б твой язык собаки съели!
Входит Соррини, они все низко ему кланяются.
Какой я слышал шум!
Да! мы немножко
Повздорили, почтенный патер, но
Всё кончилося примиреньем…
Так ли?
А я пришел вам дать препорученье:
Столь важного давно не исполняли вы!..
Вопрос: вы знаете ли Алвареца?
Знаем!
Есть у него жена.
Жену?
Нет! нет!.. не то!..
Я к ней подделаться хочу, чтобы она
Не помешала вам похитить дочку,
690 Она на это, верно, согласится,
Затем что если дочери не будет,
То ей именье всё достанется
По смерти мужа… а его кончины час
Она приближит уж по-своему.
Но дело не о том теперь.
У Алвареца есть премиленькая дочь,
И я… но вы уж знаете! Зачем
Старинные уроки повторять?
Она понравилася мне ужасно… я горю
700 Любовью к ней!.. готов я всю казну
Мою отдать вам… только б вы
Эмилию мне привезли! Что только можно —
Яд, страх, огонь, мольбу употребите,
Убейте мачеху, служителей, отца,
Лишь мне испанку привезите…
И всё, всё тайно доведите
До этого счастливого конца.
Тогда, друзья мои… вы не видали
Такого пиршества… какое будет.
710 Но слушайте! — я вверил тайну вам —
Страшитесь изменить — о! если
Хоть искра заговора выскочит…
То всех под инквизицию отдам.
Я знаю Алвареца, дочь его
И мачеху... но есть еще Фернандо,
Который в доме их воспитан…
Он молодец… я видел, как в арене
Пред ним ужасный буйвол упадал.
Его ты не подкупишь… и не так-то
720 Легко с ним будет справиться.
Конечно!
Да он же и влюблен в Эмилию…
(вспоминая)
Фернандо! — кто такое? да!.. Фернандо!..
Знакомо это имя что-то мне!
А!.. вот судьба!.. он выгнан и́з дому
Два дня тому назад безмозглым Алварецом,
За вздор какой-то!.. нечего бояться!..
Но… правда… может он узнать… предостеречь..
Ну, если эта буйная душа
Испортит дело всё… Нет!.. прежде
730 Убейте мне его… найдите… справьтесь…
Как вам тогда придет на ум…
Потом Эмилию похитить можно…
Клянусь… я выдумал прекрасно!..
(кричат)
Пожалуй!.. Как ты хочешь, патер!
Прощайте! Я надеюся на вашу скромность.
Когда ты хочешь непременно,
Чтоб что-нибудь не сделали иль сделали,
То говори, что ты уверен в людях,
И самолюбие заставит их
740 Исполнить трудное твое желанье.
Остальная половина уходит. Соррини садится в кресла.
Что значит золото? — Оно важней людей,
Через него мы можем оправдать
И обвинить, через него мы можем,
Купивши индульгенцию,
Грешить без всяких дальних опасений
И, несмотря на то, попасть и в рай.
И вот последний год мой уж настал.
Однако ж не уйдет Эмилия
Из рук моих. Я отомщу ей
750 За смех вчерашний — о, поверь мне,
Надменная красавица, ты будешь
Стоять передо мною на коленях
И плакать и молить… тогда меня узнаешь…
Не засмеешься ты, когда скажу
Что и старик любить умеет сильно;
И в том признаешься невольно ты…
Любить! — смешно, как это слово
Употребляю я с самим собою.
Но я ей отомщу за гордый смех.
760 Хотя б она была моей последней жертвой —
Последней?.. Будто нету денег у меня,
Чтобы купить еще на десять лет
И больше отпущение грехов!
Грехов! ха! ха! ха! ха! —на что оно годится
Для тех, которые ему душой не верят?
А я и без него умею обойтиться.
Вот мы певца пымали на дороге,
Не хочешь ли послушать, он споет
Про старину, про гордых наших предков,
770 Не хочешь ли, почтенный патер?
(поглядывая на певца)
Благодарю я вас, друзья мои. Нейдёт
Мне быть свидетелем мирских веселий
И юности пиров гремящих.
Сединам этим преклоняться должно в прахе
Перед распятым, а не украшаться
Венками радости. Не петь я должен, но
Рыдать, моляся за грехи свои
И ваши — ибо стадо с пастырем едино!..
(в сторону)
Что ж! без тебя так нам еще вольнее.
780 Признаться, я не верю, чтоб у нас
У каждого одни грехи с ним были.
Мы делаем злодейства, чтобы жить,
А он живет — чтобы злодейства делать!..
Что ж мне вам спеть, ей-богу, я не знаю!..
Ну полно, брат. Садись и начинай играть,
А песни выльются невольно.
Люблю я песни, в них так живо
Являются душе младенческие дни.
О прошлом говорят красноречиво
790 И слёзы на глаза влекут они;
Как будто в них мы можем слезы возвратить,
Которые должны мы были проглотить.
Пусть слёзы те в груди окаменели,
Но их один разводит звук,
Напомнив дни, когда мы пели
Без горькой памяти, без ожиданья мук.
Ха! ха! ха! ха! разнежился опять…
Опять понес ты вздор давнишний,
Опять воспоминанья, черт бы с ними…
Баба!..
(показывает на певца)
800 Тс, тс…
Он начинает!.. слушать!..
Гвадьяна[4] бежит по цветущим полям,
В ней блещут вершины церквей,
Но в прежние годы неверные там
Купали своих лошадей.[5]
На том берегу, поклянусь, что не лгу,
Хранимый рукой христиан,
С чалмой и крестом, над чугунным столбом
Стоит превысокий курган.
Недалеко отсюда обитель была,
810 Монахи веселой толпой,
Когда наступила вечерняя мгла,
За пир садились ночной.
Вот чаши гремят, и поют, и кричат,
И дверь отворяется вдруг:
Взошел сарацин[6], безоружен, один, —
И смутился пирующий круг.
Неверный, склоняся челом, говорит:
«Я желаю проститься с чалмой,
Крестите меня, как закон ваш велит!
820 Клянуся восточной луной:
Не ложь, не обман из далеких стран
Привели меня к вашим стенам.
Я узнал ваш закон, мне понравился он:
Я жизнь свою богу отдам!»
Но монахи его окружили толпой
И в сердце вонзили кинжал.
И с золотом сняли алмаз дорогой,
Который на шее сиял.
И ругались над ним, со смехом пустым,
830 Пока день не взошел молодой.
И кровавый труп на прибрежный уступ
Был брошен злодейской рукой.
Не прошло трех ночей, как высокий курган
Воздвигся с крестом и чалмой,
И под ним тот пришлец из восточных стран
Зарыт — но не силой земной!
И с тех пор каждый год, только месяц взойдет,
В обитель приходит мертвец
И монахам кричит (так молва говорит),
840 Чтоб крестили его наконец!..
Прекрасно! Очень хорошо.
Благодарим.
Не хочешь ли вина, искусный трубадур?
За здравье папы!.. а потом за ваше!
Товарищи, пойдемте же теперь
Искать свою любезную добычу…
Пойдемте, с помощью святого Доминика!
Нам бог простит!.. ведь надо людям жить!..
Сцена II
Нет! — не могу работой заниматься!
Шитво в глазах сливается, и пальцы
850 Дрожат, как будто бы иголка тяготит их!
Молиться я хотела — то же всё!
Начну лишь… а слова мешаются;
То холод пробежит по телу вдруг,
То жар в лицо ударится порой,
И сердцу так неловко, так неловко!..
И занимает всё воображенье
Прекрасный образ незнакомца,
Который моего отца избавил
От гибели вчера. Дай бог ему всё счастье,
860 Отнятое у нас несправедливо.
Как будто бы евреи уж не люди!
Наш род древней испанского, и их
Пророк рожден в Ерусалиме!
Смешно! Они хотят, чтоб мы
Их приняли закон — но для чего?
Чтоб в гибель повергать друг друга, как они?
Они так превозносят кротость,
Любовь к себе подобным, милость —
И говорят, что в этом их закон!
870 Но этого пока мы не видали.
Однако ж есть и между ними люди!
Вот, например, вчерашний незнакомец.
Кто б ожидал? Как жалко, что его
Я не увижу — но отец мой
Его так живо описал, так живо!..
Высокий стан, и благородный вид,
И кудри черные как смоль, и быстрый взор,
И голос… Но зачем об нем я мыслю?..
Что пользы!.. Ах! какой же я ребенок!
880 Мне скучно! — вся душа расстроена,
И для меня суббота поневоле
Сегодня!.. Сердце бьется, бьется,
Как птичка пойманная в сетке!
Зачем нейдет отец мой? Он опять
Злодеям в руки попадется…
Как скучно быть одной весь день.
Всё песнь одна: низать и распускать свой жемчуг,
Читать и перечитывать, одеться
В парчу и вновь раздеться, есть, и пить,
890 И спать… Однако ж эту ночь
Мой сон был занимателен и страшен!
Что пользы?
Няня! Сара! Сара!
Поди ко мне! поди сюда! ну что же!..
(старуха идёт)
Что, милая Ноэми, что тебе!
Иль жемчуг распустила? Но ведь я
Стара — мои глаза всю бойкость потеряли.
Тебе вредит неосторожность,
А мне так невозможность! Так ли?
Нет, Сара! жемчуг я оставила низать.
900 Что! аль не нравится! Вот я
В свои года не тем была довольна!
А этой молодежи нынешней
Всё дурно! — Что ж меня звала ты?
Так!
Мне скучно!.. я больна!..
Больна! ах, боже мой!
Так я пошлю скорее за врачом…
Есть у меня знакомый, преискусный!..
Не надо… я не то чтобы больна!
А… так! не в духе!.. Всё нейдет на лад,
Что ни начну!.. Мне хочется того, чего
910 Сама определить не в силах я!..
Мне грустно! — Расскажи мне сказку
Про старину! — Садись и расскажи!..
Дай мне припомнить, милое дитя,
Вот видишь!.. память-то слаба,
Я столько слышала, видала, испытала,
Что из толпы моих воспоминаний
Навряд одно вполне перескажу!..
Я видела сегодняшнюю ночь
Ужасный сон! ужасный!.. Растолкуй мне:
920 Мне снилось, что приходит человек,
Обрызганный весь кровью, говоря,
Что он мой брат… но я не испугалась,
И стала омывать потоки крови,
И увидала рану против сердца
Глубокую… и он сказал мне:
«Смотри! Я брат твой»… Но клянуся,
В тот миг он был мне больше брата,
И я заплакала, и стала умолять
Я бога, чтобы жизнь его продлил,
930 Но этот человек захохотал
И вдруг воскликнул: «Перестань молиться!
Я брат твой! ныне братьев ненавидят!..
Оставь меня, прекрасная еврейка:
Я христианин — и не брат твой,
Я над тобой хотел лишь посмеяться!»
И он спешил уйти… и я схватила
Его широкий плащ… но что ж? — в руках
Остался погребальный саван! — я проснулась…
Он братом называл себя твоим?
940 Но это вздор! — я не имела брата!
И никогда иметь не буду!..
О! Ноэми!
Не говори!.. Случиться это может!..
Как может!.. как? Нет, это невозможно!
Послушай — у тебя был брат.
Он старше был тебя… судьбою чудной,
Бежа от инквизиции, отец твой
С покойной матерью его оставили
На месте том, где ночевали, —
Страх помешал им вспомнить это…
950 Быть может, думали они, что я
Его держала на руках… с тех пор
Его мы почитали все умершим
И для того тебе об нем не говорили!
А может быть, он жив — как знать!
Ведь божья воля неисповедима!
Ах, Сара! Сара! нет, он умер!..
Увял он как трава пустыни и как цвет
Полей засохнул!.. так, он был рожден для жизни
Он был рожден, чтоб быть мне другом, —
960 О Сара! если умер он — как счастлив
И как должна я плакать об себе!
Гонимый всеми, всеми презираем,
Наш род скитается по свету: родина,
Спокойствие, жилище наше — всё не наше.
Но час придет, когда и мы восстанем!..
Так говорит Писанье, так я верю —
Зачем и нет? Что сделал мой отец
Сим кровожадным христианам? Деньги
Имеет он и дочь — вот всё его богатство,
970 И если б он уверен был найти
Отчизну и спокойствие, то верно б
Свои все деньги отдал людям,
Которые его поныне притесняли,
Однако ж и меж них есть добрые.
Да, да, вот тот испанец молодой,
Который спас намедни Моисея!
Родитель твой хотел вознаградить
Его звенящим кошельком — но он
Его ногами истоптал, сказав:
980 «Собака! жизнь твоя сего не стоит!
Я не наемник твой». Прости ему всевышний
Подобные хулы за то,
Что спас он одного из гибнущих сынов
Израиля!..
Прости ему всевышний!..
(подходит к окну)
Какая ночь! — В такую точно ночь
Я стала жертвою любви! Иосиф мой!
О, если б ты меня теперь увидел,
Ты испугался бы, — в то время я цвела,
Мои глаза блистали, как алмазы,
990 И щеки были нежны, точно пух!..
Увы! Ноэми, кто б тогда подумал,
Что этот лоб морщины исчертят,
Что эти косы поседеют! — то-то время!..
Что мой отец нейдет!..
Чу! вот сова кричит — ужасный крик!
Я не люблю его! — во мне все жилы
Кровь оставляет при подобном крике!..
Стучат в дверь.
Ах! верно, твой отец пришел!.. ну ж поздно!..
Скорее отоприте! отоприте!
входит Моисей, ведет Фернандо с перевязанной рукой, сей едва идет.
1000 Ноэми! Сара! помогите, помогите!..
Измучен я усталостью… и страхом.
Он истекает кровью… о! проклятье
Злодеям!.. Дайте кресло и подушки;
Он истекает кровью!..
Будь Авраам[7] свидетель, эта ночь
Ужасней той, когда я сына потерял, —
Тому я дал существованье,
А этот возвратил мне жизнь!..
О бог, бог иудеев, сохрани
1010 Его, хоть он не из твоих сынов!..
Кто здесь моих убийц так проклинал?
Зачем? Они хотели сделать мне добро,
Освободить от мук! так земляки мои
Всегда добро друг другу делают!
О, перестаньте —
где я? Кто со мной?
Благодарю того, кто спас меня — но кто он?..
Ты спас его недавно сам:
Он здесь перед тобой, еврей, гонимый
Твоим народом, — но ты спас меня,
1020 И я тебе обязан заплатить,
Хоть я в твоей отчизне презираем.
Так, дочь моя, вот мой спаситель!..
(становится на колени и целует руку)
Еврейка у тебя целует руку,
Испанец!..
(Моисею)
Что сказал ты, иноверный!
Отчизна! родина! — слова пустые для меня,
Затем что я не ведаю цены их;
Отечеством зовется край, где наши
Родные, дом наш и друзья,
Но у меня под небесами
1030 Нет ни родных, ни дома, ни друзей!..
Когда ты не нашел себе друзей
Меж христиан, то между нас найдешь;
Ты добр, испанец, — небо справедливо!..
Я был добр!..
(стоя над ним)
Кровь течет из раны.
Перевяжите — как он побледнел.
У волка есть берлога, и гнездо у птицы.
Есть у жида пристанище,
И я имел одно — могилу!..
Чудовище! зачем ты отнял у меня
1040 Могилу!.. Все старанья ваши — зло!
Спасти от смерти человека для того,
Чтоб сделать зло! — безумцы;
Прочь!.. пусть течет свободно кровь моя,
Пусть веселит… о! жалко! нет монаха здесь!..
Одни евреи бедные — что нужды?
Они всё люди же — а кровь
Приятна людям! — прочь!
Отец мой!
Он сорвал перевязку! — Он умрет!
О! как он ослабел, несчастный…
1050 Какая бледность покрывает щеки.
Как жалко!..
Дайте пить мне, я горю,
Язык засох… Скорее, ради бога!
Сара уходит за питьем.
Испанец, успокойся! успокойся!
Ты был несчастлив, это видно,
Хоть молод. Я слыхала прежде,
Что если мы страдальцу говорим,
Что он несчастлив, то снимаем тягость
С его души!.. Ах! как бы я желала,
Чтобы ты стал здоров и весел!..
1060 И весел!..
Я прошу тебя: подумай,
Что я твоя сестра, что тот еврей — отец твой,
И вображение тебя утешит:
Оно дано нам, людям, для того,
Испанец!
Девушка! ты дочь его?
Ты отгадал, ты спас отца мне!
И он тебя спасет. Я заклинаю
Тебя твоим законом, перестань
Тревожиться печальной думой:
Она вредит здоровью твоему,
1070 Разгорячает кровь.
На, выпей!
Благодарю! твои слова напитка лучше!..
Когда о мне жалеет женщина,
Я чувствую двойное облегченье!
Послушай: что я сделал этим людям,
Которые меня убить хотели?
Что не разбойники они, то это верно.
Они с меня не сняли ничего
И бросили в крови вблизи дороги…
О, это всё коварство!.. Я предвижу,
1080 Что это лишь начало… а конец!..
Конец…
Что вздрогнул я? Что б ни было,
Я уступлю скорей судьбе, чем людям…
Оставь меня покуда!
Она встает и отходит, но издали всё на него смотрит.
(подходит к Моисею)
Скажи, молю тебя, как ты его нашел?
Я это всё за сон принять готова!..
Пошел к раввину я: он был мне должен.
Он задержал меня часа с четыре,
Хоть против воли; ночь уже была
Темна, и я, в сапог засунув
1090 Свой кошелек, боясь воров, пошел
Домой. Луна вставала, над болотом
И между гор густой туман дымился.
Иду я, недалеко уж отсюда,
Густым леском — и слышу звук шагов!..
Все жилки задрожали у меня,
И я невольно бросился за куст.
Сижу — дрожу — передо мной была поляна,
И месяц ударял в нее лучами;
Шесть человек стояли на поляне,
1100 И слышу: «Этой самою дорогой
Идти он должен ныне… ну ж не знаю,
Как он кинжалы наши выдержит.
Мне жалко бы его убить до смерти,
Он малый славный и к тому ж бедняк!
Да делать нечего, когда велел нам патер
Его отправить в дальную дорогу!..»
Едва окончена была такая речь,
Как вдруг я слышу крик и звук кинжалов;
Он долго защищался, наконец
1110 Упал, и все они в минуту разбежались,
Как будто мертвый был страшней живого!..
Когда утихло всё, я вышел посмотреть,
Кто был несчастной жертвою злодейства,
И что ж? — Мой благодетель, мой спаситель! —
Я различил черты его при свете
Луны… он ранен был легко,
Но, странно, не узнал меня
И, будто по природному влеченью,
Встал… я понес его… он всё шептал,
1120 Но я не понял слов… потоки крови
Бежали на меня… так я принес
Несчастного сюда!.. Бог сделал это чудо!..
И точно, это чудо, Моисей!..
(которая в то время опять села у ног Фернандо)
Что? утихает боль твоя иль нет?..
Дай руку мне! О нежное созданье,
Как обо мне она печётся…
(Саре)
Поди постель ему ты приготовь,
Я тотчас сам приду туда...
Да как
Его зовут, кто он такой, нельзя ль узнать?
(подходит)
1130 Позволь, одно я у тебя спрошу:
Кто ты и как тебя зовут?
Когда я жизнь свою подвергнул для твоей,
То спрашивал ли: как тебя зовут?..
Меня зовут Фернандо!
Вот всё, что я могу сказать, другое
Пусть спит в груди моей, как прах твоих отцов
В земле сырой!.. Я не скажу моих отцов.
Я ни отца, ни матери не знаю!..
Но полно: я прошу, не спрашивай меня
1140 Вторично об таких вещах!..
Ты этим ни отца, ни матери не дашь мне!
Я буду для тебя сестрой.
Ты для меня сестрой не будешь!
Зачем же отвергать так своенравно
Того, кому ты можешь вверить горесть
Души твоей? Ужель различье веры?
Ужели хочешь ты, чтоб я
Раскаялася в том, что иудейка?..
Бог сохрани меня от этой мысли.
1150 Ты цвет пустыни, ты дитя свободы:
Без правил любишь ты, — испанцы только
Без правил ненавидят ближних!..
У них и рай и ад — всё на весах,
И деньги сей земли владеют счастьем неба,
И люди заставляют демонов краснеть
Коварством и любовью к злу!..
У них отец торгует дочерьми,
Жена торгует мужем и собою,
Король — народом, а народ — свободой;
1160 У них, чтоб угодить вельможе или
Монаху, можно человека
Невинного предать кровавой пытке!..
И сжечь за слово на костре, и под окном
Оставить с голоду погибнуть, для того
Что нет креста на шее бедняка, —
Есть дело добродетели великой!
О боже, сохрани меня от мысли,
Что ты должна принять их предрассудки.
‹Нет! верь, что есть на небе бог — и только!
1170 Я сам не верю больше этого!›
Но между них одно есть существо,
Но между демонов один есть ангел
Души моей… но замолчу об этом…
Ты горячишься, это увеличит
Твоё страданье с болью ран твоих.
Не хочешь ли чего-нибудь?.. Усни…
Вот мой отец придет: он приготовил
Постель твою; всю ночь я просижу
Вблизи тебя… Чего ни пожелаешь ты,
1180 Мы всё достанем, только будь спокоен,
Иль кровь опять начнет течи из ран.
(в сторону)
Эмилия далёко от меня,
О, если б эта милая еврейка
Была Эмилия!.. Как скоро бы все раны
Закрылися, кроме одной,
Но рана эта так приятна сердцу!..
Эмилия! Эмилия!.. быть может,
Умру и здесь, далёко от тебя,
И ты моей могилы не найдешь,
1190 И от последней от тебя я буду
Забыт!.. забыт!..
Усни! постель уже готова…
Эй! Сара! помоги поднять его.
Ноэми одна остается.
Проникло сожаленье в грудь мою;
Так вот кого я так желала видеть,
Не ведая желанию причины!..
Нет, нет, я не спасителя отца
Хотела видеть в нем, —
Испанец молодой, с осанкой гордой,
Как тополь стройный, с черными глазами,
1200 С такими ж черными кудрями,
Являлся вображенью моему,
И мною овладел непостижимой силой,
И завладел моим девичьим сном;
Отец мой так его подробно описал.
О, как судьба людьми играет!..
Кто б отгадал, что этот человек,
Недавно спасший моего отца,
Сегодня будет здесь, у нас, облитый
Своею неповинной кровью,
1210 Измученный, едва не мертвый?
Мне кажется, я чувствую любовь
К нему — не сожаленье, а любовь!
Как это слово звучно в первый раз!..
Когда он говорит, то сердце у меня
Трепещет, точно как боится,
Чтоб сердце юноши не перестало биться.
Когда ж произношу его названье,
Хотя бы в мыслях только я сказала:
Фернандо!.. то краснею, будто бы
1220 Самой себя стыжусь или боюсь!..
Чего стыдиться, я не понимаю,
Любви! Все любят — что же тут худого?
Так точно — ничего худого нет в любви.
К чему же совесть тут мешается
И будто сердце предостерегает?..
Но как же слушаться ее?..
Как не любить! Ах! без любви так скучно,
И даже думать не о чем! — о боже!
Храни его! храни обоих нас:
1230 Прости любовь мою!.. я не могу иначе!..
Примечания
- ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание стихотворений в 2 томах. — Л.: Советский писатель. Ленинградское отделение, 1989. — Т. 1. Стихотворения и драмы. 1828—1836. — С. 285—401.
- ↑ Следовательно (лат.). — Ред.
- ↑ Нужно полагать (лат.). — Ред.
- ↑ Гвадьяна — Гвадиана, река в Испании и Португалии.
- ↑ Неверные там Купали своих лошадей. Неверные — здесь: арабы и мусульманские племена Сев. Африки, под властью которых находилась в VIII—XIII вв. большая часть Испании.
- ↑ Сарацины — в языке средневекового рыцарства — мусульмане вообще.
- ↑ Авраам — герой библейской легенды, один из древнееврейских патриархов (родовых вождей).